Оливето, главный городъ округа, былъ отдѣленъ отъ Монте-Бригиды горой и двумя долинами, такъ что требовалось два часа, чтобъ дойти изъ селенія въ городъ, и обитатели Монте-Бригиды считали эту прогулку тяжелымъ путешествіемъ, которое можно было предпринимать только въ важныхъ случаяхъ. Разъ въ году въ Оливето происходила ярмарка и въ этотъ день жители всѣхъ окрестныхъ селеній отправлялись туда въ праздничныхъ одеждахъ, захвативъ для продажи свинью, корову или осла.
Въ этомъ году Маротти съ дочерью отправились въ Оливето вмѣстѣ съ другими. Они желали посѣтить Пьетро Фонтану въ его тюрьмѣ и снести ему немного съѣстного; кромѣ того, Терезѣ надо было отдать добрымъ монахинямъ, у которыхъ она воспитывалась, заказанныя ей и матери вышивки. Съ своей стороны, Маротти отправлялся на ярмарку съ цѣлью купить лошадь или мула, на что онъ уже давно откладывалъ деньги.
Былъ апрѣль мѣсяцъ и окрестная страна была во всей своей красѣ. Рожь зеленѣла и среди нея виднѣлись всевозможные полевые цвѣты; ленъ покрывалъ большія пространства земли, представляя своимъ свѣтло-голубоватымъ цвѣтомъ поразительный контрастъ съ виднѣвшимся тамъ и сямъ темно-краснымъ клеверомъ. Нигдѣ не было видно изгородей, и хотя нѣкогда густые лѣса были безжалостно вырублены, но все-таки попадались кое-гдѣ величественные дубы и купы славныхъ елей, между виноградниками и масличными плантаціями.
-- Садитесь, синьоръ Маротти, садитесь! сказалъ возница большой телеги, запряженной волами, въ которой, кромѣ него и его многочисленной семьи, находилось значительное число живыхъ куръ съ перевязанными ногами.
-- Можетъ быть, у васъ найдется мѣсто и для Терезы? отвѣчалъ старикъ, останавливаясь.
-- Конечно! воскликнулъ поселянинъ:-- сойди, Доменико, тебѣ полезно пройтись пѣшкомъ.
Доменико, сынъ и наслѣдникъ, соскочилъ съ телеги и его мѣсто заняли старикъ съ дочерью среди семьи добраго поселянина, состоявшей изъ представителей трехъ поколѣній. Тутъ была бабушка въ черномъ бархатномъ корсажѣ, большемъ кораловомъ ожерельѣ и съ многочисленными кольцами на рукахъ, потому что она принадлежала къ сельской аристократіи и могла съ гордостью пересчитать своихъ предковъ за три столѣтія назадъ. Рядомъ съ нею сидѣла толстая, здоровенная мать семьи въ полосатомъ синемъ съ краснымъ платьѣ, въ полдюжинѣ накрахмаленныхъ бѣлыхъ юбокъ и въ сложенномъ четыреугольникомъ красномъ платкѣ на головѣ. Вокругъ нея помѣщались дочери всякаго возраста и всѣ одинаково одѣтыя до двухлѣтней дѣвочки включительно. Меньшій членъ семейства, грудной ребенокъ, крѣпко спеленатый и перевязанный въ нѣсколькихъ мѣстахъ бичевкой, словно свертокъ съ вещами, торчалъ подъ лѣвой рукой матери, а правою почтенная женщина проворно пряла шерсть на прялкѣ.
-- Вонъ Матакіоне! воскликнула одна изъ молодыхъ дѣвушекъ:-- бѣдный Матакіоне! онъ идетъ продавать своего второго вола, который безъ пары ему ни на что не годится. Эй, Матакіоне, какъ здоровье отца?
-- Онъ умеръ сегодня утромъ, грустно отвѣчалъ бѣднякъ:-- это все отъ дурного глаза. Прежде палъ волъ, а теперь умеръ и отецъ.
Послѣднія слова онъ произнесъ такимъ тономъ, словно послѣдняя потеря была далеко не такъ чувствительна, какъ первая, и съ этимъ, быть можетъ, вполнѣ были согласны сочувствовавшіе его горю друзья.
Телега продолжала катиться, оставивъ за собою Матакіоне, медленно шедшаго съ своимъ воломъ. Миновавъ первую долину, путники поднялись на гору и снова спустились во вторую долину. Теперь прямо передъ ними, на откосѣ еще болѣе высокой и крутой горы, показался живописный Оливето, съ его колокольнями, неровными улицами и окружавшей весь городъ аллеей масличныхъ деревьевъ. Базарная площадь казалась издали бѣлымъ волнующимся моремъ, хотя въ сущности она кишѣла бѣлыми спинами воловъ. Но, при болѣе внимательномъ взглядѣ можно было отличить и еще многое другое. Тутъ были ослы, мулы, овцы, свиньи и куры; мужчины, женщины и дѣти; многочисленные лари, обвѣшанные пестрыми платками, блестящими серьгами, глиняной посудой, фруктами, овощами. И надо всѣмъ этимъ стоялъ шумный гулъ отъ блѣянія, хрюканья, кудахтанья, болтовни, криковъ, споровъ, смѣха.
Соскочивъ на площади съ телеги и пробираясь съ отцомъ черезъ толпу, Тереза казалась болѣе, чѣмъ когда-либо, испуганной. Ее смущали смѣлые взгляды многочисленныхъ юношей, которые, принадлежа къ мѣстной аристократіи, круглый день только шлялись съ утра до ночи по кофейнямъ. Они явились на ярмарку не съ цѣлью купить или продать что-нибудь, а только для того, чтобъ поглазѣть на женщинъ.
-- О, батюшка! это онъ! воскликнула вдругъ молодая дѣвушка, вздрогнувъ.
Онъ означалъ синдика Монте-Бригады, который, сидя верьхомъ на одной изъ своихъ красивыхъ лошадей, небрежно оглядывалъ толпу.
-- Не бойся! онъ тутъ не можетъ пристать къ тебѣ, отвѣчалъ Маротти:-- займемся дѣломъ. Вонъ старый Паскарэ продаетъ одну изъ своихъ почтовыхъ лошадей. Она дрянная кляча, но намъ годилась бы, еслибъ онъ взялъ дешево.
Дѣйствительно, Паскарэ громко выхвалялъ достоинства старой, сѣвшей на ноги лошади, уже не годившейся для почтовой гоньбы.
-- Еслибъ вы только видѣли, какъ она бѣжитъ. Въ два часа отхватаетъ до порта. Она сѣла на ноги? У нея сапъ? Что вы, смѣетесь? Она только немного кашляетъ. Хорошо, графъ, я вамъ уступлю ее за триста франковъ. Это задаромъ, но для васъ...
-- Эй, Паскарэ, произнесъ Маротти, подходя:-- я вамъ дамъ пятьдесятъ франковъ. Никто не дастъ дороже.
-- Синьоръ Маротти! произнесъ съ достоинствомъ веттурино:-- я не понимаю вашей шутки. Но для такого стараго пріятеля какъ вы, я уступлю ее за двѣсти пятьдесятъ.
-- Шестьдесятъ.
-- Вы, можетъ быть, принимаете, почтенный синьоръ, мою кобылу или меня самого за осла? Ну, послѣднее слово -- двѣсти,
-- Восемьдесятъ -- и это мое послѣднее слово.
-- Ну, дайте девяносто и дѣло будетъ въ шляпѣ, произнесъ одинъ изъ толпы, съ интересомъ слѣдившей за торгомъ:-- лошадь не такая дурная и шагомъ пройдетъ далеко.
-- Ну, спускай до полутораста; дороже никто не дастъ, сказалъ другой поселянинъ, обращаясь къ Паскарэ.
Наконецъ, къ общему удовольствію обѣихъ сторонъ, они сошлись на ста франкахъ, именно на той цѣнѣ, которую съ самаго начала одинъ хотѣлъ заплатить, а другой взять. Однако Паскарэ для проформы воскликнулъ:
-- Не дастъ ли кто дороже? Сокровище, а не лошадь идетъ за даромъ!
-- Я дамъ сто десять, произнесъ неожиданно чей-то голосъ.
Всѣ оглянулись съ удивленіемъ. Это говорилъ синдикъ Монте-Бригиды, подъѣхавшій верхомъ къ толпѣ.
-- Сто пятнадцать! воскликнулъ Маротти, не желая выпустить изъ рукъ сторгованной и давно необходимой ему лошади.
-- Сто двадцать, произнесъ спокойно Николаи.
-- Пойдемте, батюшка! промолвила Тереза, дрожа всѣмъ тѣломъ:-- развѣ вы не видите, что онъ хочетъ на зло отбить у васъ покупку.
Дѣйствительно, синдикъ смотрѣлъ на нихъ съ торжествующей улыбкой. Старикъ поникъ головой и хотѣлъ уже удалиться, признавъ себя побѣжденнымъ, какъ Паскарэ сказалъ послѣ тяжелой внутренней борьбы:
-- Погодите, синьоръ Маротти. Подумавъ хорошенько, я продамъ лошадь скорѣе вамъ, чѣмъ кому-либо другому. Я знаю, что вы будете хорошо съ нею обращаться, а мнѣ жаль было бы, еслибъ бѣдняжка на старости лѣтъ попала въ дурныя руки.
-- Такъ вы мнѣ отдадите ее за сто пятнадцать франковъ? Благодарю васъ, Паскарэ.
-- Нѣтъ, вы получите ее за сто. Конечно, она стоитъ вдвое дороже, но мы уже ударили по рукамъ и старый Паскарэ былъ всегда добрый человѣкъ...
-- Браво, Паскарэ, браво! раздалось въ толпѣ.
-- Проклятый дуракъ! произнесъ синдикъ, выходя изъ себя отъ гнѣва.
-- Можетъ быть, я и дуракъ, отвѣчалъ Паскарэ, которому толпа придавала храбрости:-- но не мошенникъ и не сообщникъ каморристовъ.
-- Вы раскаетесь въ своей дерзости, произнесъ Николаи, поблѣднѣвъ и быстро удаляясь.
Взбѣшенный этой оскорбительной неудачей, онъ поспѣшилъ найти на площади своего наперсника и друга, муниципальнаго секретаря, безъ которого онъ никогда не-дѣлалъ ни шагу.
Этотъ человѣкъ былъ удивительно похожъ на синдика, такъ что трудно было приписать это сходство случайности; но если они были братья, что было всего вѣроятнѣе, то почему они носили разныя фамиліи?
-- Это все его работа, прибавилъ синдикъ, разсказавъ о случившемся своему двойнику:-- онъ пріѣхалъ къ намъ въ экипажѣ Паскарэ и возстановилъ противъ меня Маротти. Онъ меня узилъ, я это видѣлъ по его лицу. Дѣло не ладное; намъ надо собрать всѣ силы.
-- У насъ ихъ не мало, отвѣчалъ Карлино:-- стоитъ только обратиться къ начальству.
-- Скоро будутъ выборы. Сколькими голосами мы располагаемъ въ пользу маркиза Савини?
-- Хорошенько не могу сказать, но полагаю, что большинствомъ. А имѣя на своей сторонѣ депутата, мы уже не будемъ бояться.
Спустя два часа, возвращаясь домой, Маротти съ дочерью встрѣтили на главной улицѣ Оливето синдика, шедшаго подъ руку съ маркизомъ Савини, самымъ богатымъ и вліятельнымъ человѣкомъ въ городѣ.