Пророчества Бенони насчетъ сельдей не сбылись, и ему негдѣ было купить золотыхъ колецъ. Дѣло складывалось не ладно. Бенони пошелъ въ Сирилундъ и сказалъ Розѣ:
-- Какъ ты думаешь -- не перемѣнить ли намъ судьбу?
Но она не отвѣтила: ладно, перемѣнимъ; а лицо ея даже выразило явное несогласіе. Тогда онъ спросилъ:-- Не сдѣлать ли все-таки оглашеніе?
-- Успѣется,-- отвѣтила она.-- Ты развѣ не поѣдешь зимой на Лофотены?
-- Не собирался.
Его этотъ вопросъ задѣлъ немножко. Человѣку съ его достаткомъ рыбачить? Она поняла, что не ладно сказала, и постаралась поправить дѣло:-- Я думала, ты поѣдешь отъ Макка на шкунѣ.
-- Нѣтъ, Маккъ ничего мнѣ не говорилъ.
-- А ты не собираешься самъ поговорить съ нимъ?
Бенони былъ задѣтъ еще сильнѣе.-- Я не въ такой нуждѣ.
Она положила свою руку на его, чтобы задобрить. Нѣтъ, что она за человѣкъ! Сидитъ тутъ рядомъ,-- ну, что бы ей сказать своимъ сочнымъ красивымъ ртомъ: "давай сейчасъ поженимся"? Кто его разберетъ этотъ дамскій полъ!
Бенони обвилъ рукой шею Розы и поцѣловалъ ее. Она далась. Это было уже во второй разъ.
-- Я куплю тебѣ золотое кольцо и золотой крестикъ,-- сказалъ онъ.
-- Да, да. Но дѣло не къ спѣху.
-- Да что такое съ тобой творится? -- спросилъ онъ, глядя ей въ глаза. -- Все тебѣ не къ спѣху, да не къ спѣху!
Ея сѣрые глаза стали меркнуть... какъ будто солнце закатывалось. Она встала и отошла шага на два.
-- Ничего со мной не творится... А сельдей развѣ такъ и не будетъ въ этомъ году?
-- Въ томъ то и дѣло! Если будутъ -- такъ я поѣду. Тебѣ, значитъ, этого хочется!
Опять повторилось то же самое. Она присѣла, чтобы снова задобрить его. Онъ сообразилъ выгоды такой тактики и принялся время отъ времени хмуриться -- съ подходящими промежутками -- заставляя ее задабривать себя то ласковымъ словомъ, то поглаживаніемъ по рукѣ. Роза была скуповата на ласки, и ни одной не дарила иначе, какъ поневолѣ.
-- Назначь хоть срокъ,-- сказалъ, наконецъ, Бенони.-- Надо же намъ намѣтить день свадьбы.
Видя, что ей не отвертѣться, она хотѣла хоть выиграть время,-- такъ съ годикъ или побольше.-- Ну, скажемъ черезъ годъ, считая отъ Рождества?
Новая обида.-- Я не буду тебя упрашивать! -- сказалъ Бенони.
Наконецъ, они столковались, оба сдѣлали уступки. Роза отодвинула-таки срокъ до будущаго года,-- почти до середины лѣта. Оставалось ждать еще больше полугода; почти семь мѣсяцевъ.
Прежде, чѣмъ пойти домой, Бенони завернулъ въ лавку къ Макку. Самъ хозяинъ съ двумя молодцами отмѣчали цѣны на новыхъ товарахъ, заготовленныхъ къ Рождеству. Огромные ящики стояли раскрытыми, изъ нихъ вынимались и раскладывались по полкамъ разныя матеріи и прочее. Въ лавкѣ было такъ холодно, что чернила застывали, и Маккъ отогрѣвалъ ихъ своимъ дыханіемъ каждый разъ, какъ надо было проставить цѣну. Онъ былъ въ перчаткахъ, но оба молодца работали съ голыми руками.
Время отъ времени въ лавку заходилъ покупатель.
Бенони попросилъ себѣ календарь на будущій годъ, отыскалъ въ немъ затмѣнія, сроки ярмарокъ въ сѣверныхъ провинціяхъ и провелъ черту гдѣ-то далеко въ году,-- около середины лѣта. "Среда,-- подумалъ онъ,-- день Сильнеріуса, и какъ разъ новолуніе".
-- Что же, въ этомъ году люди такъ и останутся безъ сельдей? -- сказалъ Маккъ, входя въ интересы Бенони.
Хотя Маккъ и былъ его крупнымъ должникомъ, Бенони всегда льстило вниманіе съ его стороны,-- такое почтеніе внушалъ къ себѣ старый магнатъ. Ахъ, этотъ Маккъ! Постоянно носилъ въ своей тонкой некрахмаленой манишкѣ брилліантовую запонку, а на ногахъ дорогіе штиблеты городского фасона съ острыми носками. Уже много лѣтъ онъ красилъ волосы и бороду.
-- Сельдей нѣтъ и въ поминѣ,-- сказалъ Бенони.-- А мнѣ бы надо поговорить съ вами по дѣлу въ конторѣ.
-- Обожди минуточку,-- сказалъ Маккъ.
Хотѣлъ онъ что-ли выиграть время -- хоть нѣсколько минутъ -- на размышленіе? Всегда онъ отвѣчалъ такъ; это у него уже вошло въ привычку... Онъ продолжалъ ставить цѣны на товарахъ и дѣлать отмѣтки въ длинномъ счетѣ отъ купца. Начали было новую партію, но вдругъ онъ прервалъ занятіе, словно успѣвъ обдумать что надо.
-- Теперь я готовъ служить,-- сказалъ онъ, и пошелъ впереди Бенони въ контору.
-- Вы ужъ не обезсудьте,-- началъ Бенони,-- но говорятъ, что надо засвидѣтельствовать закладную.
-- Засвидѣтельствовать? Зачѣмъ?
-- По закону.
-- Кто это говоритъ?
-- Да одинъ... Не знаю... Такъ говорятъ.
Макка передернуло, но затѣмъ онъ сказалъ холодно, отрывисто:-- Хорошо, засвидѣтельствуй. Мнѣ то что?
-- Не обезсудьте, но... это денегъ стоитъ.
-- Бездѣлицу. Я беру весь расходъ на себя.
-- Спасибо; мнѣ только это и хотѣлось знать. И что это съ вашего согласія...
Маккъ противъ обыкновенія отвѣтилъ черезчуръ ужъ быстро:-- Нѣтъ, совсѣмъ не съ моего согласія. Но дѣлать нечего. Гм... Если бы я уже не отослалъ деньги на югъ, я бы сейчасъ вернулъ ихъ тебѣ.
Бенони стало не по себѣ, и онъ пробормоталъ:-- Но, дорогой... Люди говорятъ...
-- А пусть ихъ говорятъ, что хотятъ. Развѣ бумага ее подписана: "Сирилундъ, такого-то числа, Фердинандъ Маккъ"? Я долженъ сказать тебѣ, Гартвигсенъ: какая мнѣ охота, чтобы всѣ и каждый совали свой носъ въ мои дѣла? Никогда мнѣ это не было по вкусу.
-- Но говорятъ, что бумагу надо засвидѣтельствовать,-- твердилъ свое Бенони. Онъ подмѣтилъ, какъ Макка передернуло, и сразу насторожился.
Маккъ отошелъ къ окну и задумался. Потомъ сказалъ:-- Хорошо, давай бумагу, я самъ позабочусь, чтобы ее засвидѣтельствовали.
-- Я не захватилъ ея съ собой.
-- Такъ занеси какъ-нибудь на-дняхъ. -- И Маккъ кивнулъ головой въ знакъ того, что разговоръ оконченъ.
По дорогѣ домой Бенони тонко разсуждалъ самъ съ собой: "Съ чего бы Макку такъ артачиться? Всѣ вѣдь отлично знаютъ,что онъ собираетъ деньги отовсюду, и всѣ сами приносятъ ему свои денежки и отдаютъ на сбереженіе -- у кого есть лишніе гроши*.