Вотъ уже триста лѣтъ, какъ Турція идетъ назадъ. Когда-то было иначе. Великій султанъ предводительствовалъ многими неотразимыми ордами, и стоило ему только топнуть ногой, какъ вся Европа содрогалась отъ ужаса. Большая часть свѣта принадлежала ему, и, когда онъ говорилъ, "земля безмолвствовала". Онъ доходилъ до Вѣны. Наши прадѣды дрожали передъ нимъ. Стамбулъ былъ центромъ всего міра, разсадникомъ культуры. Почва была благодарна для построекъ, и уже римляне соорудили здѣсь великолѣпные храмы, театры, дворцы, статуи, термы; со временемъ городъ все болѣе и болѣе обогащался драгоцѣнностями и сокровищами, которыя привозились послѣ удачныхъ войнъ изъ Греціи, Италіи и Египта; сюда съѣзжались художники, ученые изъ центральной Азіи, Индіи, Египта и Аравіи; здѣсь основывались высшія школы, музеи, библіотеки, строились мечети, мавзолеи, фонтаны, арки, покрытыя сводами галлереи и башни. Цѣлые караваны верблюдовъ привозили все новыя и новыя чудеса въ Стамбулъ. А султанъ сидѣлъ въ своемъ великолѣпномъ сералѣ и никто на свѣтѣ не смѣлъ ему противорѣчить! Да, это были блестящія времена для Стамбула! Но иногда случалось, что такое могущество бывало не подъ силу правителю, оно давило его къ землѣ; тогда онъ оглядывался вокругъ себя и видѣлъ, что зашелъ слишкомъ далеко. Онъ отдавалъ приказъ, чтобы никто съ нимъ не говорилъ и никто за нимъ не слѣдовалъ. Куда онъ направлялся? Онъ спускался въ свои сады, чтобъ тамъ открыть свое сердце Аллаху; онъ шелъ къ дервишамъ, чтобы въ танцахъ унизить свое достоинство; въ горы, въ уединенные монастыри, гдѣ надѣвалъ власянщу и постился дни и ночи, хотя владѣлъ большей частью міра! Послѣ этого времена измѣнились, могущество Турціи не давило больше ни одного султана. Начиная съ ХѴІІ-го столѣтія Турція идетъ назадъ: страшный воинственный народъ погрузился въ мечты. Но все-таки Турція была въ свое время одной изъ самыхъ могущественныхъ державъ на землѣ. А потомъ наступилъ день, когда варварскія державы могли, наконецъ, сыграть шутку съ султаномъ, этимъ всемогущимъ султаномъ, котораго никто больше не боялся, котораго всѣ теперь эксплоатировали -- властелиномъ безсилія! Научная жизнь и искусства въ Стамбулѣ пришли въ упадокъ, постройки разрушались, а турецкій султанъ сидѣлъ въ своемъ великолѣпномъ сералѣ, "какъ больной человѣкъ". Ужъ дѣды наши воспрянули надеждой; приближался конецъ могуществу Турціи. А родители наши имѣли основаніе потирать себѣ руки отъ удовольствія: Англія, Франція и Россія соединились и уничтожили Турцію при Наваринѣ. А мы? Мы видѣли, какъ Турція потеряла остатокъ своего могущества. И все-таки Турція одно изъ самыхъ сильныхъ государствъ на землѣ. Подъ ея скипетромъ находится сорокъ милліоновъ людей. Она владѣетъ несмѣтными богатствами. И обладаетъ непоколебимымъ ученіемъ Магомета.
* * *
Когда султаны увидѣли, что страна ихъ приходитъ все въ большій и большій упадокъ, многіе изъ нихъ погрузились въ мрачныя размышленія, другіе проводили дни въ празднествахъ и увлекались пьянствомъ и развратомъ.
Нѣкоторые рѣшились на войну, когда Европа вздумала слишкомъ угрожать ихъ могуществу и захотѣла общими силами отнять у полумѣсяца его владѣнія. Но турки не были въ состояніи успѣшно сопротивляться. Они боролись, какъ герои, какъ дикіе звѣри, но чего могли они достигнуть своими кривыми саблями и копьями? Страшныя дальнобойныя огнестрѣльныя орудія отрывали имъ головы. Они не отступали, они шли въ аттаку; но были побѣждены. Абдулъ Гамидъ II унаслѣдовалъ серьезную войну. Въ годъ своего вступленія на престолъ онъ долженъ былъ защищаться противъ Россіи. Онъ былъ побѣжденъ. Онъ потерпѣлъ пораженіе какъ и многіе изъ его предковъ. Что же случилось съ турецкими ордами? Развѣ не подступали онѣ когда-то подъ самую Вѣну? Неужели калифъ долженъ былъ постоянно терпѣть пораженія? Неужели духъ пророка покинулъ его? Ни въ коемъ случаѣ; духъ пророка витаетъ надъ нимъ, и въ Плевнѣ турки совершили чудеса. Нѣкоторые выдающіеся по уму турки внушили Абдулъ Гамиду, что слѣдовало бы замѣнить кривыя сабли болѣе усовершенствованнымъ оружіемъ. Если пророкъ когда-то одерживалъ побѣды, то причиной тому, помимо личной помощи Аллаха, было то, что онъ пользовался лучшимъ оружіемъ своего времени. И какъ же иначе могли калифы въ позднѣйшія времена покоритъ Аравію, завоевать Сирію, Палестину, Мессопотамію, Персію, Египеть, Сѣверную Африку, Испанію, Сицилію и проникнуть во Францію? Случилось ли это при помощи нильскаго тростника или мѣшковъ съ пескомъ изъ пустыни Сахары? Это случилось благодаря мечу, лучшему мечу въ свѣтѣ! Война съ русскими была урокомъ для Абдулъ Гамида. Онъ реорганизовалъ войско и снабдилъ его современнымъ оружіемъ. Онъ пригласилъ лучшихъ учителей Европы, чтобъ тѣ научили его обращаться съ этимъ оружіемъ. Въ началѣ онъ былъ реформаторомъ не по склонности или желанію, а по необходимости. Но не только нужда открыла глаза самодовольному азіату. Вѣдь азіатъ вѣритъ въ Бога и Великаго Божьяго пророка, какъ же можетъ онъ терпѣть неудачи? Дѣло въ томъ, что Европа сдѣлалась слишкомъ сильной, и турецкій султанъ принужденъ былъ перемѣнить весь свой личный образъ мыслей и заимствовать различныя нововведенія въ такомъ возрастѣ, когда азіатъ перестаетъ уже развиваться. Никто не переживалъ большаго чуда!
И не одинъ правовѣрный турокъ ломаетъ голову и понынѣ, почему его падишахъ не истребилъ Европы вмѣсто того, чтобы заимствовать у нея оружіе и другія изобрѣтенія. Что сдѣлалъ бы на его мѣстѣ Солейманъ-Молнія? Увы, правовѣрный турокъ не понимаетъ, какъ плохи дѣла его падишаха! Вотъ сидятъ три, четыре могущественныхъ иностранца въ своихъ дворцахъ въ Перѣ и рѣшаютъ, что долженъ дѣлать падишахъ. И горе ему, если онъ не исполнитъ ихъ требованій! Вотъ какія дѣла! Еще не извѣстно, можетъ быть, Абдулъ Гамидъ самъ заразился европейскими идеями. Если и не довѣрять немногимъ благопріятнымъ отзывамъ объ этомъ человѣкѣ, которые утверждаютъ, что "во всемъ, за исключеніемъ религіи, онъ болѣе европеецъ, чѣмъ азіатъ", все же его правительственныя распоряженія говорятъ въ его пользу. Всѣ тѣ преобразованія, которыя онъ ввелъ двадцать пять лѣтъ тому назадъ, были сдѣланы по необходимости; то, что онъ ввелъ съ тѣхъ поръ, начинаетъ носить отпечатокъ его личныхъ убѣжденій. Въ извѣстномъ направленіи онъ вводитъ больше реформъ, чѣмъ отъ него требуется, такъ, напримѣръ, онъ основываетъ въ Турціи прекрасныя учебныя заведенія. Кто ему это приказалъ? Неужели онъ самъ догадался, что система Солеймана-Молніи устарѣла и что онъ долженъ пытаться побить Европу ея собственнымъ орудіемъ? Какія учебныя заведенія можно основать въ Турціи? Мы всюду и всегда слышимъ безотрадный крикъ о неудержимомъ упадкѣ Турціи. Непосвященному, который случайно ознакомился съ этимъ предметомъ или какъ-нибудь невзначай встрѣтился съ туркомъ, отвѣтившимъ на предложенные вопросы -- этому непосвященному можетъ показаться, что дѣло просвѣщенія въ Турціи далеко не такъ безотрадно, какъ объ этомъ привыкли говорить. Тамъ существуютъ, во-первыхъ, дѣтскія начальныя школы, казенныя и частныя, въ которыхъ учатъ читать и писать. Это одно что-нибудь да значитъ, такъ какъ пророкъ ихъ, подобно пророкамъ другихъ народовъ, не умѣлъ писать, и только тогда, когда онъ старался подражать другимъ пророкамъ, онъ дѣлалъ разные знаки на пескѣ. Это ужъ другое дѣло, что турки не особенно ловки въ трудномъ искусствѣ писанія буквъ! Довольно значительный процентъ французскаго населенія также не умѣетъ читать и писать. Затѣмъ, почти во всѣхъ большихъ городахъ Турціи существуютъ школы для дальнѣйшаго развитія: учительскія семинаріи; наконецъ, университетъ въ Константинополѣ. Въ университетѣ четыре факультета; о томъ, какъ здѣсь поставлено преподаваніе, я не могу дать никакихъ свѣдѣній, да и вообще ни въ коемъ случаѣ не хотѣлъ бы давать о нихъ отзыва. Въ 1892 г. правительству вздумалось учредитъ особый сельско-хозяйственный департаментъ и крестьянскій банкъ, который снабжалъ бы земледѣльцевъ деньгами на умѣренныхъ условіяхъ. Затѣмъ здѣсь существуютъ школы агрономовъ и ветеринаровъ, съ лучшими преподавательскими силами. Правительство обратило свое вниманіе и на лѣса; въ Турціи громадные лѣсные участки, среди которыхъ попадаются драгоцѣнные сорта деревьевъ, какъ напримѣръ: оливковое, кедровое, черное дерево. Эти цѣнности слѣдуетъ правильно эксплоатировать, и правительство основало лѣсные институты для урегулированія вырубки лѣса и новаго облѣсенія. Въ 1885 году была основана рыболовная школа при департаментѣ эксплоатаціи рыбнаго богатства на африканскомъ побережьи; въ 1888 году открылась школа шелководства по системѣ Пастэра -- это очень важныя промыселъ для турецкаго населенія. Ко всему этому надо прибавить военныя школы, частныя учебныя заведенія, философскія общества, монастыри, пріюты, коммерческія школы, библіотеки; издается также нѣсколько газетъ. Казалось бы, что за послѣднее двадцатипятилѣтіе Турція на пути къ прогрессу. Даже для тѣхъ, кто видитъ высшее счастье въ жизни въ желѣзныхъ дорогахъ, дѣло не совсѣмъ безнадежно. Въ пятилѣтній промежутокъ времени, отъ 1888 до 1893 г., Турція дала концессію на двѣнадцать желѣзныхъ дорогъ, часть которыхъ теперь закончена, а часть еще строится! Но правовѣрный турокъ все-таки не понимаетъ, къ чему его падишахъ заимствовалъ всѣ эти странности европейской жизни. Онъ не можетъ понять, почему нѣкоторыя великія державы имѣютъ свои почтовыя вѣдомства въ собственномъ городѣ падишаха? Почему они не хотятъ пользоваться турецкимъ почтовымъ вѣдомствомъ? Потому что оно не надежно. И такъ какъ оно не надежно, они безъ дальнѣйшихъ разговоровъ устраиваютъ въ чужой странѣ свои собственныя почтовыя вѣдомства! Этого никакъ не можетъ понятъ правовѣрный турокъ! Но Абдулъ Гамидъ и его правительство, вѣроятно, понимаютъ это! Въ апрѣлѣ 1901 года турецкій посланникъ въ Парижѣ обратилъ вниманіе Высокой Порты на то, что въ младотурецкомъ революціонномъ комитетѣ, имѣющемъ свое мѣстопребываніе въ Парижѣ, хранятся планы дѣйствій. Посланникъ посовѣтовалъ Портѣ наложить арестъ на почтовыя сумки, приходящія изъ-за границы. Порта такъ и сдѣлала; она не трогала корреспонденціи посольства, не вскрывала и задерживала корреспонденцію младотурокъ. Тутъ державы заволновались, начали протестовать и потребовали, чтобъ дѣло было немедленно исправлено.
Порта начала давать объясненія и защищать необходимость подобнаго образа дѣйствій; стали угрожать Турціи войной.
Порта отправила своего министра иностранныхъ дѣлъ съ письмомъ къ четыремъ сильнымъ властелинамъ, живущимъ въ Перѣ; въ этомъ письмѣ правительство извинялось за то, что осмѣлилось наложить запретъ на письма революціонеровъ и обѣщало этого больше на дѣлать! Нѣмецкій посланникъ удовлетворился этимъ, но три другихъ властелина отказались принятъ извиненіе Порты и продолжали угрожать ей. Три дня спустя турецкій министръ иностранныхъ дѣлъ опять покорно отправился къ могущественнымъ властелинамъ, съ той же просьбой, съ тѣмъ же извиненіемъ! И, наконецъ, прошеніе Порты было удовлетворено -- изъ милости! Нѣтъ, если бъ рѣчь шла даже о жизни, и то правовѣрный турокъ не понялъ бы подобнаго образа дѣйствій своего падишаха!
* * *
Падишахъ, вѣрно, уменъ! Падишахъ, вѣроятно, преслѣдуетъ этимъ какія-нибудь цѣли! Во-первыхъ, онъ уменъ по необходимости, затѣмъ онъ уменъ по разсчету, изъ политическихъ цѣлей, по наклонности! Кто знаетъ! Можетъ быть, у него дѣйствительно есть какая-нибудь цѣль... Дѣло дошло до войны съ Греціей, этой старой турецкой провинціей, которую державы въ 1829 году отъ нея отдѣлили; Греція захотѣла присоединить къ себѣ Критъ. Произошла война, и маленькая, плохо вооруженная Греція была побѣждена, но у нея были кое-какія связи. Когда Турція завоевала Ѳессалію, державы рѣшили, что она не имѣеть права удержать Ѳессаліи; затѣмъ онѣ рѣшили, что Турція можетъ обойтись безъ Крита, котораго она никогда не теряла. Такимъ образомъ, побѣда осталась безъ вознагражденія, но сама по себѣ это была величайшая побѣда султана надъ всѣмъ Востокомъ: оружіе Ислама окончательно поразило христіанскую державу! Оказалось, что Абдулъ Гамидъ разсчиталъ вѣрно. Купивъ европейскія орудія и научившись ими владѣть, онъ могъ теперь вести войны со счастьемъ, присущимъ прежнимъ калифамъ. Вѣдь онъ все еще властвовалъ надъ самымъ упорнымъ, самымъ воинственнымъ народомъ въ мірѣ и сражался за дѣло пророка. Подавленное до этихъ поръ самосознаніе турокъ послѣ войны сразу поднялось. Радость охватила приниженный народъ и въ мечетяхъ днемъ и ночью возсылались благодарственныя молитвы Аллаху. Немногіе думали о томъ, какъ мала Греція, а всѣ говорили о могуществѣ Турціи. Радость царила не только въ Турціи; по всему Востоку, гдѣ только царитъ исламъ, замѣчалось ликованіе. Почти триста милліоновъ магометанъ, разбросанныхъ по Азіи, Африкѣ и Европѣ, устраивали у себя торжественныя иллюминаціи, собирали деньги въ пользу турецкихъ войскъ, отправляли депутаціи въ Константинополь, чтобъ благодарить султана за то, что онъ сдѣлалъ; даже враждебно настроенныя арабскія племена поднесли султану крупный денежный подарокъ, чтобы онъ употребилъ его на благо ислама! Вѣдь турецкій султанъ наслѣдникъ пророка и калифъ ислама. И война и миръ на востокѣ зависятъ отъ плаща пророка... Кто же этотъ пророкъ? Ни въ одного смертнаго не вѣрили такъ твердо, какъ въ него! Онъ вышелъ изъ народа, поклонявшагося каменнымъ богамъ, онъ воскресилъ вѣру въ единаго истиннаго Бога, онъ создалъ міровую религію. Магометане преданы слѣпо и неистово своему пророку! А онъ самъ возсѣдаетъ въ садахъ вѣчности и ожидаетъ ихъ! Магометъ, сынъ Абдулы, родился въ Меккѣ, въ 569 году. Его родители были бѣдные люди, но принадлежали къ знатнѣйшему роду Корейшитовъ; его семья была всѣми уважаема, такъ какъ сначала отецъ его, затѣмъ дядя были старостами храма въ городѣ. То была почетная должность, такъ какъ Мекка съ незапамятныхъ временъ была священнымъ городомъ, а Кааба -- величайшей святыней Аравіи. На двадцать пятомъ году жизни Магометъ женился на вдовѣ Кадиша и разбогатѣлъ; почти одновременно съ этимъ онъ началъ страдать припадками эпилепсіи. Онъ не придавалъ никакого значенія богатству и чувствовалъ себя неловко въ той сферѣ уваженія, которая его окружала; благодаря образу своей жизни онъ завоевалъ себѣ почетъ и уваженіе, въ которомъ ему не отказывало ни одно племя. Онъ утратилъ это уваженіе на сороковомъ году жизни, когда начали искать уединенія и его стали посѣщать откровенія. Только жена его и немногіе родственники вѣрили въ его экзальтацію; остальная его семья, весь родъ Корейша, вся Аравія смѣялись надъ нимъ и его мечтаніями; а когда онъ однажды созвалъ громадную толпу народа и объявилъ себя пророкомъ, въ него стали кидать каменьями, его били и даже покушались на его жизнь. Нѣтъ пророка въ своемъ отечествѣ; Магометъ бѣжалъ въ Медину. Здѣсь вѣра въ его пророческую миссію стала расти съ невѣроятной быстротой. Въ его ученіи есть извѣстная обоснованность; часть онъ заимствовалъ изъ христіанской религіи, часть изъ Мишны и Талмуда, онъ проповѣдывалъ возстановленіе вѣры въ единаго Бога Авраама и уничтоженіе всѣхъ идоловъ! Послѣ цѣлаго ряда откровеній, онъ началъ диктовать коранъ, который и былъ записанъ. По мѣрѣ того, какъ распространялся коранъ, число его приверженцевъ все болѣе и болѣе разросталось, дѣлалось массовымъ и могущественнымъ. Опираясь на это могущество, Магометъ рѣшился дѣйствовать силой противъ силы: ему было дано откровеніе, что исламъ долженъ распространяться силой оружія. Не успѣлъ онъ прійти въ себя послѣ сильнаго эпилептическаго припадка, какъ возвѣстилъ это ученіе пророческимъ голосомъ. Аллахъ посылалъ многихъ пророковъ; Іисусъ Христосъ былъ однимъ изъ нихъ. Онъ былъ справедливъ, велъ безкорыстную жизнь, совершалъ чудеса и все-таки все это, вмѣстѣ взятое, не исправило людей. Меня, Магомета, послѣдняго пророка, Аллахъ послалъ съ мечомъ! Какъ это должно было прійтись по вкусу арабамъ, этимъ прирожденнымъ воинамъ и пиратамъ пустыни, когда самъ Богъ разрѣшилъ, даже приказалъ вести войну! И война началась. Магометъ завоевалъ Мекку, покорилъ себѣ сосѣднія племена евреевъ и арабовъ, одержалъ побѣду надъ римлянами въ Сиріи. Магометъ умеръ, а война все продолжалась; вездѣ торжествовалъ исламъ, войнѣ не предвидѣлось конца! Отличительной чертой магометанскаго воина было то, что онъ шелъ въ сраженіе ликующій, свободный, не чувствуя надъ собой начальства, не имѣя другой мысли въ головѣ, какъ только ту, что слѣдуетъ одержать побѣду надъ врагомъ! За каждую каплю крови, которую онъ прольетъ за свою вѣру, онъ будетъ щедро вознагражденъ въ загробной жизни! Останься онъ въ живыхъ, ему пришлось бы дожидаться награды; если же онъ погибнетъ на войнѣ, онъ идетъ прямо въ рай. Коранъ подробно описываетъ это благополучіе: оно заключается -- по представленію арабовъ -- между прочимъ въ томъ, что будешь жить въ шелковыхъ шатрахъ, на молочныхъ рѣкахъ, въ горахъ, усѣянныхъ цвѣтами. Земля въ райскомъ саду подобна пшеничной мукѣ; когда вѣтеръ колышетъ деревья, то въ саду звучитъ дивная музыка. И каждому поборнику вѣры прислуживаютъ темноокія гуріи! Было ли правильно итти на войну съ такимъ равнодушіемъ къ смерти? Нужно ли было защищаться, скрываться? На эти вопросы Магометъ далъ отвѣтъ, который въ позднѣйшія времена долженъ былъ получить величайшее значеніе; онъ сдѣлалъ воиновъ ислама непобѣдимыми. Это было послѣ битвы у Огада, гдѣ погибло много народа, въ томъ числѣ родной дядя Магомета; войска окружили Магомета и дали ему возможность спастись. Тогда пророкъ возвѣстилъ -- какъ волю Господа -- ученіе о предопредѣленіи: судьба каждаго заранѣе предусмотрѣна Аллахомъ; когда насталъ его часъ, ему не миновать смерти, будь то на полѣ сраженія, или на одрѣ болѣзни. Дѣйствительно, Магометъ отлично понималъ разницу между солдатами, которые берегутъ себя, и войскомъ, которое смѣло идетъ въ бой на жизнь и на смерть, сознавая, что все уже заранѣе предусмотрѣно судьбой. Вѣра въ предопредѣленіе должна была создать слѣпую дисциплину и на всѣ времена предотвратить недовольство и деморализацію въ войскѣ, что, вѣроятно, и было заранѣе разсчитано Магометомъ! Магометъ не считался особенно выдающимся полководцемъ, но за то онъ былъ блестящимъ военнымъ теоретикомъ. Чтобы дать войнѣ первенствующее значеніе, онъ не побоялся даже осквернить субботу. И онъ отважился на этотъ шагъ въ то время, когда его авторитетъ не былъ еще утвержденъ. Во время рамадана, священнаго мѣсяца, когда всѣ должны быть въ мирѣ, онъ велѣлъ сдѣлать нападеніе на караванъ, шедшій изъ Мекки. Тогда противъ него поднялась цѣлая буря, но Магометъ возвѣстилъ послѣ слѣдующаго припадка божественную санкцію проступка и велѣлъ записать его въ коранъ. Эта санкція была отмѣчена калифами на будущее. Пророкъ оставилъ послѣ себя, между прочими мелочами, плащъ. Этотъ плащъ хранится въ старомъ сералѣ въ Константинополѣ; калифъ, турецкій султанъ, является его хранителемъ. Дѣло заключается въ слѣдующемъ: этого плаща никто никогда не долженъ видѣть, развѣ только, когда исламъ будетъ въ большой опасности. И только тогда, когда наступаетъ такая опасность, плащъ долженъ быть развернутъ передъ глазами всего народа высоко въ воздухѣ. Тогда каждый магометанинъ долженъ взяться за оружіе, чтобы защищать свою вѣру. Это развертываніе плаща никогда не потеряетъ своего дѣяствія; показать его, значитъ, показать могущество! Это послѣднее убѣжище калифа. Радость охватываетъ Востокъ по случаю побѣды надъ Греціей и одновременно растетъ ненависть къ невѣрующимъ. Дѣйствія христіанскихъ державъ на Востокѣ еще болѣе разжигаютъ эту ненависть. Въ одинъ прекрасный день она можетъ вспыхнутъ яркимъ пламенемъ! Христіанскія державы относятся къ этому легкомысленно; ни одна страна не можетъ бороться съ Европой, ее едва ли могъ бы побороть весь міръ! Но пожаръ на Востокѣ можетъ быть причиной тому, чего опасается все человѣчество, а именно мірового пожара! Съ огнемъ не играютъ. А если съ нимъ играютъ, то многіе должны принять въ этомъ участіе. Тотъ, кто его зажигаетъ -- долженъ быть никто! Говорятъ о томъ днѣ, когда Россія будетъ стоять въ Константинополѣ. Но весьма возможно, что Россія никогда не будетъ стоять въ Константинополѣ; когда государство слишкомъ разростается, сама судьба дробитъ его на части и дѣлитъ завоеванныя страны. Отъ Европы зависитъ, гдѣ будутъ границы Россіи у Чернаго моря, и странно -- это зависитъ отчасти и отъ самого Востока! Пускай дѣло идетъ такъ, какъ оно шло до сихъ поръ и даже немного хуже. Востокъ тихо и медленно приготовляется и въ одинъ прекрасный день онъ будетъ во всеоружіи. По разсчету знатоковъ Востокъ избралъ вѣрный путь, по которому будетъ слѣдовать и дальше. Если состоится магометанскій тройственный союзъ, Востокъ будетъ далеко не безсиленъ; Турція, Персія и Афганистанъ защищаютъ одно и то же дѣло. За то же самое дѣло будутъ сражаться восемьдесятъ милліоновъ магометанъ, подвластныхъ Англіи, сорокъ милліоновъ въ Китаѣ, тридцать милліоновъ въ Африкѣ, сорокъ милліоновъ, подвластныхъ русскому и голландскому государствамъ. Если сосчитать всѣ эти милліоны, сумма получится изрядная! Изъ этихъ милліоновъ выйдутъ сотни тысячъ людей, способныхъ къ бою. Къ этому надо прибавить то, что магометанскія государства съ Турціей во главѣ изучаютъ европейское военное искусство и пріобрѣтаютъ современное оружіе, что въ ихъ распоряженіи солдаты, являющіеся защитниками ислама, что они обладаютъ плащемъ пророка... Правовѣрный турокъ можетъ быть покоенъ: его падишахъ дѣлаетъ все, чего требуетъ время. Падишахъ уменъ и началъ учиться. "Больной человѣкъ" понимаетъ игру; пока онъ только выжидаетъ, крѣпнетъ и умножаетъ свои силы. Три могущественныхъ властелина въ Перѣ должны бы подумать о кокомъ-нибудь другомъ удовольствіи, чѣмъ разжигать огонь на Востокѣ! Имъ слѣдовало бы поучиться у четвертаго сильнаго властелина, который съ серьезностью, свойственной германцу, цивилизуетъ, эксплуатируетъ Турцію подъ самымъ ихъ носомъ. Результаты этой тактики когда-нибудь да обнаружатся! "Больной человѣкъ" смотритъ за предѣлы Востока и разсчитываетъ.
Онъ идетъ все впередъ и впередъ, силы прибавляются, уже свѣтаетъ! "Больной человѣкъ" на берегахъ Босфора и есть тотъ самый человѣкъ, который въ одинъ прекрасный день появится въ сералѣ старыхъ султановъ, развернетъ плащъ пророка и зажжетъ пожаръ на весь міръ. Таковъ онъ. Исламъ когда-то былъ носителемъ высокой культуры. Въ Константинополѣ, столицѣ магометанской конфедераціи, цивилизація Востока и Запада смѣшала бы свои источники и, быть можетъ, создалась бы новая культура! Есть же глупцы, которые не признаютъ, что благосостояніе настоящей и будущей жизни заключается въ постройкѣ желѣзныхъ дорогъ, соціализмѣ и американской рекламѣ. Эта культура могла бы быть культурою купцовъ; она могла бы существовать, какъ маленькая рѣдкость, которую милліардеры міра сего могли бы себѣ позволить!