Всѣ дѣйствующія лица этой исторіи, кромѣ Гэрри Плейделя, увезшаго свою жену въ Швейцарію,-- снова очутились во Флоренціи.
Эвелина была безнадежно больна; доктора опредѣлили скоротечную чахотку.
Въ концѣ мая назначена была ея свадьба съ Гвидо,-- но этому событію не суждено было свершиться. Невѣста медленно угасала, дни ея были сочтены.
Андреа Вивальди не отходилъ отъ умирающей; одна и та-же рука нанесла имъ обоимъ неизлѣчимую рану, и Эвелина находила теперь утѣшеніе въ присутствіи старика. О своемъ общемъ горѣ они никогда не говорили, а больше толковали о Беатрисѣ и Гуго, и о счастливомъ будущемъ, которое ихъ ожидаетъ. Любимая мечта Андреа осуществилась, и онъ старался этому радоваться.
Гвидо рѣдко допускали до свиданій съ больной невѣстой: онъ слишкомъ бурно предавался отчаянію.
Умерла Эвелина на рукахъ Андреа и Беатрисы.
На другой день ее похоронили на протестантскомъ кладбищѣ.
Когда могилу закопали, Гвидо подошелъ проститься съ Беатрисой, такъ какъ уѣзжалъ въ Римъ. Затѣмъ приблизился онъ къ Гуго, хотѣлъ сказать ему нѣсколько словъ на прощанье,-- но сердце его полно было печали, и слова не шли на умъ. Онъ просто протянулъ ему руку, съ усиліемъ выговоривъ его имя.
Гуго со слезами на глазахъ схватилъ протянутую ему руку и крѣпко пожалъ ее.
-- Гвидо, братъ мой, прощай!
Онъ чистосердечно простилъ, но предпочиталъ больше не встрѣчаться съ Гвидо.
Наконецъ, Гвидо пошелъ къ старику Вивальди, что было для него тяжелѣе всего...
Молодой человѣкъ обнажилъ голову и сталъ передъ своимъ пріемнымъ отцомъ на колѣни.
-- Маэстро, благословите меня!-- упавшимъ голосомъ произнесъ онъ.
Старикъ положилъ руку на голову Гвидо и, указывая на открытую могилу, торжественно поднялъ глаза къ небу.
-- Великій Боже, ради нея, прости насъ обоихъ!-- произнесъ онъ.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Прошло пять лѣтъ. Гвидо теперь сталъ знаменитымъ художникомъ; друзья носятъ его на рукахъ, женщины балуютъ. Репутація его прекрасная. Онъ забылъ прошлое, бодро смотритъ впередъ и многаго ждетъ отъ будущаго.
Гуго и Беатриса счастливы. Андреа возится съ внучатами, увѣряя, что дѣвочка вылитая его Лотта.
Джіусто отчасти утратилъ свою вѣру въ людей, но это не мѣшаетъ ему разсказывать юной Франческѣ Геноцци трогательныя сказки о принцахъ и принцессахъ; только теперь принцесса неизмѣнно брюнетка съ черными глазами, а возлюбленный сильно смахиваетъ наружностью на самого разсказчика... Когда дѣло доходитъ до благополучной развязки, Джіусто вздыхаетъ и кидаетъ на Франческу пылкій взглядъ; а та кокетливо смѣется и убѣгаетъ...
КОНЕЦЪ.
"Русское Богатство", NoNo 7--8, 1902