II.

Сводныя сестры.

Предсказанія мистрисъ Гибсонъ, какъ будто бы, начали сбываться: Осборнъ Гамлей не замедлилъ сдѣлаться весьма частымъ посѣтителемъ ея гостиной. Пророки, говорятъ, иногда сами содѣйствуютъ осуществленію своихъ пророчествъ -- какъ бы то ни было, мистрисъ Гибсонъ далеко не оставалась пассивной.

Но слова и поступки Осборна нерѣдко приводили въ изумленіе Молли. Онъ, повременамъ, упоминалъ о своихъ отлучкахъ изъ замка, никогда, однако, не говоря опредѣлительно, гдѣ былъ. Все это нисколько не соотвѣтствовало ея идеѣ о женатомъ человѣкѣ, которому, по ея мнѣнію, надлежало имѣть домъ, держать слугъ, платить подати и жить вмѣстѣ съ женой. Вопросъ о томъ, кто была эта таинственная жена, занималъ ее даже менѣе того, гдѣ она могла находиться? Лондонъ, Кембриджъ, Дувръ, даже Франція упоминались имъ въ разговорѣ какъ мѣстности, которыя онъ посѣщалъ, но это выходило всегда точно случайно, будто онъ проговаривался, самъ того не замѣчая. Иногда у него вырывались подобныя слѣдующимъ фразы: "А, да, это было въ тотъ день, когда я переправлялся черезъ каналъ! Погода, дѣйствительно, стояла бурная. Мы плыли, вмѣсто двухъ, пять часовъ", или: "На прошлой недѣлѣ я встрѣтилъ въ Дуврѣ лорда Голлингфорда, который мнѣ говорилъ"... и т. д. "Сегодняшній холодъ не можетъ сравниться съ тѣмъ, какой былъ въ четвергъ въ Лондонѣ: термометръ стоялъ ниже 15°". Въ быстромъ теченіи разговора, вѣроятно, никто, кромѣ Молли, не обращалъ вниманія на эти бѣглыя замѣчанія. Но любопытство, сколько она ни старалась сдерживать его и отвращать свои мысли отъ запрещеннаго предмета, безпрестанно подстрекало ее искать разрѣшенія тайны, которая случайно сдѣлалась ея достояніемъ.

Молли, между прочимъ, ясно видѣла, что Осборнъ не былъ счастливъ дома. Въ его манерахъ исчезъ тотъ легкій оттѣнокъ цинизма, которымъ онъ отличался во дни, когда отъ него ожидали большихъ успѣховъ по университетскимъ занятіямъ и, въ этомъ отношеніи, его пораженіе пошло ему въ прокъ. Хотя онъ попрежнему и не бралъ на себя труда вѣрно оцѣнивать и одобрять по заслугамъ поступки другихъ людей, но разговоръ его все-таки былъ менѣе пропитанъ критической остротой. Онъ сдѣлался немного разсѣянъ и вообще не такъ пріятенъ, думала, но не говорила, мистрисъ Гибсонъ. Онъ имѣлъ болѣзненный видъ, но это могло быть слѣдствіемъ унылаго расположенія духа, которое Молли нерѣдко подмѣчала подъ блестящей поверхностью наружно веселаго разговора. Иногда, обращаясь исключительно къ ней, онъ говорилъ: "о безвозвратно минувшихъ счастливыхъ дняхъ", "о томъ времени, когда была жива матушка", и при этомъ голосъ его всегда понижался, а лицо его подергивалось облакомъ печали. Въ такихъ случаяхъ, Молли сильно желала высказать ему свое сочувствіе и сказать что нибудь утѣшительное. Онъ рѣдко упоминалъ объ отцѣ, и по тому, какъ онъ обыкновенно произносилъ имя сквайра, Молли заключала, что между ними продолжаютъ существовать все тѣ же натянутыя, не совсѣмъ дружелюбныя отношенія, которыя возникли еще во время пребыванія ея въ замкѣ. Она не знала, на сколько ея отцу были извѣстны семейныя тайны, въ которыя посвятила ее мистрисъ Гамлей, и потому не хотѣла слишкомъ настойчиво разспрашивать его, да и самъ докторъ, къ тому же, былъ не такой человѣкъ, чтобъ, ради кого бы то ни было, пускаться въ подробные разсказы о домашнихъ дѣлахъ своихъ паціентовъ. Иногда Молли спрашивала себя: не приснились ли ей просто на просто эти полчаса, проведенные въ библіотекѣ гамлейскаго замка, когда она узнала о событіи, столь важномъ для Осборна, но которое такъ мало измѣнило его образъ жизни, такъ слабо отразилось на его словахъ и поступкахъ? Въ остальные двѣнадцать, четырнадцать часовъ, проведенные ею въ замкѣ послѣ открытія тайны, ни Роджеръ, ни самъ Осборнъ ни разу не возвращались болѣе къ вопросу о женитьбѣ послѣдняго. Все это, дѣйствительно, сильно смахивало на сонъ. Еслибъ ухаживанье Осборна за Цинціей имѣло болѣе серьёзный характеръ, тайна Молли, конечно, тяготила бы ее еще сильнѣе. Но забавляя и привлекая къ себѣ молодого человѣка, Цинція не возбудила однако въ немъ никакого страстнаго или особенно нѣжнаго чувства. Онъ восхищался ея красотой, охотно поддавался обаянію ея прелести, но лишь только что либо напоминало Осборну его мать, онъ немедленно оставлялъ ее и садился возлѣ Молли, съ которой съ одной могъ говорить о дорогой для него покойницѣ. Но посѣщенія его во всякомъ случаѣ были такъ часты, что мистрисъ Гибсонъ совершенно естественно забрала себѣ въ голову, будто онъ приходитъ къ нимъ въ домъ единственно для Цинціи. Ему просто нравилось дружеское общество двухъ милыхъ, благовоспитанныхъ дѣвушекъ, красота и умъ которыхъ выходили изъ ряда обыкновенныхъ. Къ тому же одна изъ нихъ была ему особенно близка: онъ искренно чтилъ память матери и помнилъ, что Молли нѣкогда была ею очень любима. Зная самъ про себя, что не принадлежитъ болѣе къ разряду жениховъ, онъ, можетъ быть, оставался слишкомъ равнодушенъ къ невѣденію, въ какомъ пребывали на этотъ счетъ другіе, и въ послѣдствіямъ, какія могли изъ этого выдти.

Молли почему-то избѣгала первая приводить въ разговорѣ имя Роджера и, поэтому, не разъ упускала случай узнать о немъ поболѣе подробностей. Осборнъ, повременамъ, бывалъ такъ утомленъ и разсѣянъ, что развѣ могъ слѣдовать только за питью чужого разговора, а никакъ не самъ давать ему тонъ и направленіе. Мистрисъ Гибсонъ не долюбливала Роджера, потому что тотъ не оказывалъ ей особеннаго вниманія, и она смотрѣла на него, какъ на младшаго сына, и вдобавокъ еще нелюбезнаго и неотёсаннаго молодого человѣка. Цинція никогда не видѣла его и потому не ощущала потребности говорить о немъ. Онъ не пріѣзжалъ домой съ тѣхъ поръ, какъ занялъ свое высокое мѣсто по математическимъ наукамъ: это Молли знала, равно какъ и то, что онъ усиленно работалъ -- для полученія новой ученой степени, полагала она -- но вотъ и все. Тонъ, съ какимъ Осборнъ говорилъ о немъ, былъ всегда одинаковъ: въ каждомъ словѣ, въ каждомъ звукѣ его голоса звучали безграничная любовь и уваженіе -- нѣтъ, болѣе того, удивленіе и восторгъ! И это со стороны nil admirari брата, который никогда, ни отъ чего не приходилъ въ паѳосъ!

-- А, Роджеръ! воскликнулъ онъ однажды -- и имя это мгновенно коснулось слуха Молли, хотя она и не слышала, о чемъ говорилось прежде: -- онъ одинъ изъ тысячи -- да, изъ тысячи! Не думаю, чтобъ нашелся это либо равный ему по добротѣ, соединенной съ настоящей, положительной силой.

-- Молли, сказала Цинція, когда ушелъ мистеръ Осборнъ Галлей: -- что за человѣкъ этотъ Роджеръ Гамлей? Я не знаю, на сколько можно довѣрять похваламъ, воздаваемымъ ему его братомъ: это единственная личность, къ которой онъ относится съ такой горячностью. Я уже и прежде раза два это замѣтила.

Пока Молли колебалась, съ чего ей начать свое описаніе Роджера, мистрисъ Гибсонъ вмѣшалась:

-- Похвалы, съ какими Осборнъ Гамлей относится къ своему брату, только доказываютъ, что у него самого прекрасный нравъ. Роджеръ, безъ сомнѣнія, очень ученъ: я этого не опровергаю, но разговоръ его такъ непріятенъ, такъ тяжолъ! Онъ высокій, неуклюжій малый, съ видомъ, по которому можно заключить, что онъ, несмотря на свои геніальныя математическія способности, не знаетъ, сколько составляютъ дважды два. Увидѣвъ его, ты не захочешь вѣрить, чтобъ онъ былъ братъ Осборна! У него, право, кажется, совсѣмъ нѣтъ профиля.

-- Какого вы о немъ мнѣнія, Молли? настаивала Цинція.

-- Мнѣ онъ нравится, отвѣчала Молли. Онъ былъ очень добръ ко мнѣ, но, конечно, онъ не такъ красивъ, какъ Осборнъ.

Нелегко было сказать все это спокойно, однако Молли удалось превозмочь трудность.-- Она видѣла, что Цинція отъ нея не отстанетъ, пока не вытянетъ изъ нея отвѣта.

-- Я полагаю, онъ пріѣдетъ домой на пасху, сказала Цинція:-- и тогда я сама увижу его.

-- Какая жалость, что они по случаю траура не будутъ на благотворительномъ балѣ, который дается на пасхѣ! печально произнесла мистрисъ Гибсонъ.-- Не хотѣлось бы мнѣ брать васъ съ собой, если у васъ не будетъ кавалеровъ: это поставитъ меня въ очень неловкое положеніе. Желательно было бы намъ присоединиться къ тоуэрскому обществу. Тогда у васъ непремѣнно были бы кавалеры: комнорскія дамы всегда привозятъ съ собой танцоровъ, которые, протанцовавъ съ ними, могли бы потомъ заняться и вами. Но съ тѣхъ поръ, какъ милая леди Комноръ хвораетъ, все такъ измѣнилось, и онѣ, чего добраго, пожалуй, совсѣмъ не поѣдутъ на балъ.

Балъ во время пасхи составлялъ важный предметъ разговора для мистрисъ Гибсонъ. Она иногда говорила о немъ, какъ о своемъ первомъ появленіи въ свѣтъ въ качествѣ молодой супруги, хотя бъ теченіе всей зимы постоянно выѣзжала на вечера, разъ или два въ недѣлю. Иной же разъ она вдругъ перемѣняла тонъ и увѣряла, будто балъ такъ сильно интересуетъ ее единственно потому, что ей тогда предстоитъ впервые вывезти въ свѣтъ дочь мистера Гибсона и свою собственную, забывая при этомъ, что всѣ будущіе посѣтители бала уже прежде не разъ видѣли обѣихъ молодыхъ дѣвушекъ, но не ихъ бальныя платья, конечно. Увлекаемая желаніемъ подражать аристократическимъ нравамъ и обычаямъ, насколько они были ей извѣстны, она намѣревалась устроить "первый выѣздъ" Молли и Цинціи по случаю благотворительнаго бала, и смотрѣла на это обстоятельство, какъ на нѣчто въ родѣ представленія ко двору.

-- Онѣ еще не выѣзжаютъ, было любимымъ ея отвѣтомъ, когда ихъ звали въ домъ, куда она не хотѣла ихъ пускать, или куда ихъ приглашали безъ нея.

Она прибѣгла къ этому извиненію даже въ отношеніи къ стариннѣйшимъ изъ друзей Гибсонова семейства -- въ отношеніи къ мисъ Броунингъ, которыя явились въ одно прекрасное утро приглрсить молодыхъ дѣвушекъ на чай и дружескую вечеринку, устроивавшуюся въ честь трехъ внучатъ мистрисъ Руденофъ, двухъ молоденькихъ леди и ихъ маленькаго брата, гостившихъ у своей бабушки.

-- Вы очень добры, мисъ Броунингъ; по, видите ли, мнѣ не хочется отпустить ихъ, такъ-какъ онѣ еще не выѣзжаютъ и не будутъ выѣзжать до бала на пасхѣ.

-- А до тѣхъ поръ намъ предстоитъ оставаться невидимками, сказала Цинція, всегда готовая поднять на смѣхъ претензіи своей матери.-- Мы занимаемъ такое высокое положеніе въ свѣтѣ, что, не получивъ на то предварительнаго разрѣшенія отъ нашей всемилостивѣйшей королевы, не можемъ даже поиграть въ фанты въ вашемъ домѣ.

Цинцію забавляло сравненіе, какое она мысленно дѣлала между своей особой съ высокимъ, роскошнымъ станомъ и плавной, величественной поступью, и бѣдной фигуркой застѣнчивой, недоразвившейся дѣвочки, еще невыпіедшей изъ классной комнаты. Но мисъ Броунингъ была озадачена, и поэтому самому готовилась оскорбиться.

-- Я ничего тутъ не понимаю. Въ мое время молодыя дѣвушки ходили въ гости, когда ихъ приглашали, и это безъ всякихъ затѣй, въ родѣ того, чтобъ первоначально являться въ пухъ и прахъ разряженными въ накое нибудь общественное мѣсто. Я ничего не говорю объ аристократіи. Она и тогда имѣла обыкновеніе доставлять развлеченіе взрослымъ дочерямъ, возя ихъ въ Йоркъ, Матлокъ, Батъ и, наконецъ, въ Лондонъ, гдѣ представляла ихъ королевѣ Шарлотѣ. Но мы, маленькіе голлингфордскіе люди, знаемъ всѣхъ дѣтей въ городѣ со дня ихъ рожденія; не разъ случалось мнѣ видѣть на вечерахъ, гдѣ играютъ въ карты, дѣвочекъ двѣнадцати-четырнадцати лѣтъ, которыя сидѣли за своей работой и вели себя очень мило и прилично, какъ истыя леди. Тогда ни одна дѣвушка, но положенію въ свѣтѣ ниже дочери сквайра, и не думала о "выѣздахъ".

-- Послѣ пасхи, но никакъ не прежде, и мы, то-есть Молли и я, будемъ умѣть прилично вести себя на вечерахъ, гдѣ играютъ въ карты, сказала Цинція серьёзно.

-- Ну, вы слишкомъ большая охотница до шалостей и насмѣшекъ, моя милая, сказала мисъ Броунингъ: -- и поэтому я за васъ не поручусь. Но въ Молли я увѣрена: она есть и всегда будетъ тѣмъ, чѣмъ была съ самой колыбели, то-есть настоящей леди.

Мистрисъ Гибсонъ подняла оружіе на защиту дочери, или, лучше сказать, противъ похвалы, сдѣланной Молли.

-- Не думаю, чтобъ вы назвали Молли леди, мисъ Броунингъ, еслибъ увидѣли ее, какъ я на дняхъ, сидящую въ дуплѣ вишневаго дерева на разстояніи, по крайней-мѣрѣ, шести футовъ отъ земли.

-- Ну, ужь это совсѣмъ нехорошо, сказала мисъ Броунингъ, неодобрительно качая головой и съ укоромъ смотря на Молли.-- Я думала, что вы давно оставили всѣ эти мальчишечьи замашки.

-- Ей вообще не достаетъ утонченности, которую можетъ развить въ людяхъ только порядочное общество, продолжала мистрисъ Гибсонъ.-- Она, между прочимъ, очень любитъ всходить на лѣстницу черезъ двѣ ступеньки разомъ.

-- Только черезъ двѣ, Молли! воскликнула Цинція.-- Не далѣе, какъ сегодня, я убѣдилась, что могу за разъ перешагнуть черезъ четыре широкія ступени нашей лѣстницы.

-- Что ты говоришь, мое дитя?

-- Ничего, мама. Я только сознаюсь въ томъ, что такъ же, какъ и Молли, не имѣю утонченности, которую можетъ доставить человѣку порядочное общество, вслѣдствіе чего и прошу васъ отпустить насъ на вечеръ къ мисъ Броунингъ. Я поручусь вамъ за Молли, что она не будетъ сидѣть въ дуплѣ вишневаго дерева, а Молли присмотритъ за мной и не допуститъ меня взойдти на лѣстницу какимъ либо неприличнымъ способомъ. Я поднимусь на ступеньки такъ спокойно и плавно, какъ любая леди, уже выѣзжающая въ свѣтъ и танцовавшая на балу о пасхѣ.

И такъ было рѣшено, что онѣ примутъ приглашеніе мисъ Броунингъ. Еслибъ въ числѣ ожидаемыхъ гостей было упомянуто имя мистера Осборна Гамлея, то, безъ сомнѣнія, все устроилось бы гораздо легче и скорѣе.

Но онъ не пришелъ, а вмѣсто него явился Роджеръ. Фактъ этотъ сдѣлался извѣстенъ Молли, лишь только она вошла въ маленькую гостиную; но Цинція ничего не замѣтила.

-- А вотъ, мои милыя, заговорила мисъ Фёбе Броунингъ, обращаясь въ ту сторону, гдѣ стоялъ Роджеръ, ожидавшій, чтобъ ему было позволено подойти къ Молли: -- а вотъ намъ удалось достать вамъ и кавалера! Неправда ли, какъ это счастливо? Сестра все боялась, что вы соскучитесь, то-есть вы, Цинція, такъ-какъ вы пріѣхали изъ Франціи. А тутъ, какъ нельзя болѣе кстати, подвернулся съ визитомъ мистеръ Роджеръ. Не скажу, чтобъ намъ стоило особенныхъ усилій удержать его: онъ для этого слишкомъ добръ, но знаю также, что, въ противномъ случаѣ, мы не задумались бы употребить въ дѣло насильственныя мѣры.

Дружески поздоровавшись съ Молли, Роджеръ пожелалъ быть представленнымъ Цинціи.

-- Я хочу познакомиться съ ней, съ вашей новой сестрой, прибавилъ онъ съ ласковой улыбкой, которую Молли такъ хорошо помнила съ того самаго дня, когда она впервые была обращена къ ней съ желаніемъ утѣшить ее и осушить ея слезы. Цинція стояла немного позади Молли и, по обыкновенію, была одѣта съ небрежной граціей. Молли, отличавшаяся необыкновенной акуратностью, нерѣдко удивлялась, какъ измятыя, поношенныя платья на Цинціи принимали всегда совершенно свѣжій видъ и падали вокругъ ея стана самыми изящными, роскошными складками. Такъ и на этотъ разъ: ея блѣдно-лиловое, старое, кисейное платье казалось совсѣмъ негоднымъ для употребленія, пока оно не было надѣто на Цинцію. Тогда же оно совсѣмъ преобразилось, и самая потертость его и измятость приняли характеръ прозрачности и мягкости. Молли, акуратно одѣтая въ чистую, свѣжую, розовую кисею, и на половину не имѣла того изряднаго вида, какъ Ципція. Прекрасные глаза послѣдней, поднятые на Роджера, когда тотъ былъ ей представленъ, приняли дѣтски-невинное, изумленное выраженіе, которое плохо гармонировало съ характеромъ Цинціи. Но въ этотъ вечеръ она, какъ въ броню, облеклась въ свое очарованіе, впрочемъ, какъ всегда, безсознательно, хотя, съ другой стороны, и любила испытывать свою силу надъ новыми личностями. Молли полагала, что имѣла право на продолжительный разговоръ съ Роджеромъ, въ течеченіе котораго надѣялась, наконецъ, узнать всѣ подробности, какія только желала, о сквайрѣ, о замкѣ, объ Осборнѣ и о немъ самомъ. Онъ былъ съ ней, по обыкновенію, дружественъ, а, еслибъ не Цинція, все пошло бы согласно ея ожиданіямъ и желаніямъ; но Роджеръ оказался самой беззащитной и податливой изъ всѣхъ жертвъ, когда либо испытывавшихъ на себѣ вліяніе прелестей Цинціи. Молли видѣла все это, когда, сидя возлѣ мисъ Фёбе за чайнымъ столомъ, помогала послѣдней въ раздаваньи сахара, сливокъ и сладкаго печенія. И она исполняла это такъ мило и усердно, что никто, кромѣ нея самой, не сомнѣвался въ томъ, что заботы объ угощеніи гостей вполнѣ поглощали ея вниманіе. Она сочла также нужнымъ занять разговоромъ двухъ очень робкихъ, молоденькихъ дѣвушекъ, сестеръ-близнецовъ, видя въ этомъ прямую свою обязанность, такъ-какъ онѣ были двумя годами моложе ея. Близнецы обрадовались, совсѣмъ ею завладѣли и потащили ее наверхъ, гдѣ готовы были произнести торжественную клятву въ вѣчной дружбѣ. Затѣмъ, когда начали играть въ карты, онѣ не успокоились, пока не помѣстились около Молли, совѣтами которой непремѣнно хотѣли пользоваться. Слѣдовательно, ей нечего было думать принять участіе въ оживленномъ разговорѣ Роджера и Цинціи. Впрочемъ, справедливость требуетъ сказать, что съ оживленіемъ говорилъ одинъ Роджеръ, а Цинція внимательно слушала его, устремивъ на него пристальный взоръ, и только изрѣдка, тихимъ голосомъ вставляла свое слово въ видѣ коротенькаго отвѣта или вопроса. Повременамъ -- когда на мгновеніе умолкалъ говоръ сидѣвшихъ около нея близнецовъ -- до Молли доходили отрывочныя фразы разговора, въ которомъ ей такъ хотѣлось бы самой участвовать.

-- У дяди мы всегда играемъ въ три пенса ставку. Вамъ, конечно, знакомы трехпенсовыя серебряныя монеты, милая мисъ Гибсонъ?

-- Въ пятницу, утромъ, въ главномъ зданіи провозглашаются всѣ три разряда, и вы себѣ представить не можете...

-- Я полагаю, намъ неудобно будетъ играть менѣе, чѣмъ по шести пенсовъ ставку. Этотъ джентльменъ (шопотомъ) -- изъ Кембриджа, а тамъ -- извѣстное дѣло -- молодые люди любятъ играть въ большую и нерѣдко разоряются. Неправда ли, милая мисъ Гибсонъ?

-- При этомъ магистръ, стоящій во главѣ кандидатовъ на почести при вступленіи ихъ въ главное зданіе, называется "отцомъ коллегіи", къ которой принадлежитъ. Я, кажется, уже говорилъ это и прежде.

И такъ на долю Цинціи выпало слушать разсказы о Кембриджѣ, и объ экзаменѣ, которымъ Молли такъ интересовалась, но о которомъ, до сихъ поръ, никакъ не могла собрать вѣрныхъ свѣдѣній. А теперь, когда Роджеръ могъ бы наконецъ удовлетворить ея желаніе, она не могла его слушать. Много терпѣнія надо было бѣдняжкѣ, чтобъ спокойно сидѣть и дѣлать приготовленія къ карточной игрѣ. Когда все было кончено и всѣ заняли мѣста вокругъ круглаго стола, Роджера и Цинцію надо было позвать два раза, прежде чѣмъ они присоединились къ другимъ. Они, правда, встали, лишь только услышали свои громко произнесенныя имена, но оставались стоять на мѣстѣ, Роджеръ разсказывая, Цинція слушая, пока ихъ не позвали вторично. Тогда они поспѣшно подошли къ столу и, повидимому, оба немедленно заинтересовались игрой. Мисъ Броунингъ колотила по столу колодой картъ и приготовлялась сдавать.

-- Мы играемъ, сказала она: -- шесть пенсовъ ставка; платите скорѣй, что слѣдуетъ, и начнемъ игру.

Цинція сидѣла между Роджеромъ и Уильямомъ Осборномъ, очень юнымъ джентльменомъ, который изъ себя выходилъ отъ того, что сестра, по привычкѣ, звала его уменьшительнымъ именемъ Уилли. Въ этомъ дѣтскомъ наименованіи онъ видѣлъ единственную причину того, что Цинція обращала на него гораздо менѣе вниманія, чѣмъ на мистера Роджера Гамлея. Онъ тоже находился подъ вліяніемъ очаровательницы, которая выбрала свободную минутку и подарила его восхитительнѣйшей изъ улыбокъ. Возвратясь домой къ бабушкѣ, юноша рѣшительнымъ тономъ изрекъ два замѣчательныя сужденія, которыя, какъ то и слѣдовало ожидать, находились въ совершенной противоположности съ мнѣніями его сестры. Богъ одно изъ нихъ:

-- Экое чудо молодой человѣкъ, получившій высшую ученую степень! Всякій можетъ этого достигнуть: стоитъ только захотѣть; но мнѣ знакомъ не одинъ молодецъ, который очень опечалился бы, еслибъ ему пришлось удовольствоваться только этимъ.

Молли думала, что игра никогда не кончится. Она, вообще, имѣла мало наклонности къ картамъ и постоянно ставила себѣ ремизы, мало заботясь о томъ, въ выигрышѣ она или проигрышѣ. Цинція, наоборотъ, играла съ увлеченіемъ, сначала очень счастливо, а потомъ кончила тѣмъ, что задолжала Молли около шести шиллинговъ. Она забыла дома свой кошелекъ, говорила она, и была принуждена прибѣгнуть къ болѣе предусмотрительной Молли, которая изъ словъ мисъ Броунингъ заключила, что игра будетъ не на шутку и потребуются деньги. Если, въ сущности, дѣло и оказалось не для всѣхъ одинаково веселымъ, то оно, во всякомъ случаѣ, было очень шумно, и Молли думала, что оно не кончится прежде полуночи. Но, ровно въ девять часовъ, въ комнату явилась маленькая служанка съ тяжелымъ подносомъ, нагруженнымъ сандвичами, сладкими пирожками и разнаго рода желе. Это произвело нѣкоторую суматоху, которой поспѣшилъ воспользоваться Роджеръ, повидимому, выжидавшій удобной минуты, чтобъ встать и приблизиться къ Молли. Теперь онъ сѣлъ возлѣ нея.

-- Я такъ радъ снова видѣть васъ, съ рождества прошло столько времени! сказалъ онъ, понизивъ голосъ и явно намекая на день ея отъѣзда изъ Гамлея.

-- Да, много, отвѣчала она: -- скоро и святая! Мнѣ такъ хотѣлось вамъ выразить мою радость при извѣстіи о вашихъ успѣхахъ въ Кембриджѣ! Разъ, мнѣ даже пришло въ голову послать вамъ мои поздравленія черезъ вашего брата, но потомъ я подумала, что это лишнее, такъ-какъ я ничего не смыслю въ математикѣ и въ ученыхъ степеняхъ; къ тому же у васъ и безъ меня было отъ кого получать поздравленія.

-- Но мнѣ недоставало вашихъ, Молли, сказалъ онъ ласково.-- Тѣмъ не менѣе я былъ увѣренъ, что вы за меня порадуетесь.

-- Я радовалась и гордилась, возразила она.-- Но мнѣ такъ хотѣлось бы побольше узнать обо всемъ этомъ. Я слышала, вы говорили Цинціи...

-- Да... Что за прелестное существо! Я думаю, вы теперь счастливѣе, чѣмъ мы съ вами надѣялись нѣсколько времени тому назадъ.

-- Но разскажите мнѣ, прошу васъ, что-нибудь объ экзаменахъ, просила Молли.

-- Это длинная исторія, а мнѣ слѣдуетъ оказать свое содѣйствіе мисъ Броунингъ въ раздачѣ сандвичей. Къ тому же это не должно васъ интересовать: тугъ такъ много техинческихъ выраженій и подробностей.

-- Однако Цинцію интересовало, возразила Молли.

-- Въ такомъ случаѣ обратитесь къ ней, а мнѣ надо идти. Не годится сидѣть здѣсь, сложа руки, тогда какъ наши добрыя хозяйки суетятся и хлопочутъ. Но, я скоро пріиду навѣстить мистрисъ Гибсонъ. Вы отправитесь отсюда домой пѣшкомъ?

-- Да, я думаю, отвѣчала Молли, съ нетерпѣніемъ и безпокойствомъ, ожидая, что затѣмъ послѣдуетъ.

-- Такъ я васъ провожу. Лошадь моя осталась на пол-дорогѣ отсюда, въ гостинницѣ "Ангелъ". Я полагаю, старая Бетти позволитъ мнѣ пойдти съ вами и съ вашей сестрой? Вы мнѣ всегда описывали ее такой страшной.

-- Бетти не у насъ болѣе, печально проговорила Молли.-- Она въ Ашкомбѣ, на новомъ мѣстѣ.

Онъ сдѣлалъ испуганное лицо, а затѣмъ поспѣшилъ на выручку къ мисъ Броунингъ. Какъ ни коротокъ былъ этотъ разговоръ, однако Молли была и ему рада. Роджеръ обошелся съ ней по обыкновенію дружески, побратски; но обращеніе его съ Цинціей имѣло совершенно иной характеръ, и Молли казалось, что она предпочла бы послѣднее. Теперь Роджеръ снова увивался около Цинціи и подчивалъ ее сластями, которыя она только что отказалась принять изъ рукъ Уилли Осборна. Роджеръ шутливо уговаривалъ ее взять что-нибудь отъ него. Каждое слово изъ того, что они говорили, могло быть произнесено во всеуслышаніе, но въ то же время, каждое слово, по крайней-мѣрѣ, въ устахъ Роджера, звучало какъ-то особенно, не такъ, какъ въ разговорѣ съ другими личностями. Наконецъ, болѣе изъ желанія положить конецъ упрашиваніямъ, чѣмъ удовлетворить своему апнетиту, Цинція взяла пирожокъ и Роджеръ принялъ такой довольный видъ, какъ еслибъ она увѣнчала его цвѣтами. Все это въ сущности было не болѣе какъ шутка, пустяки, не стоющія вниманія, но тѣмъ не менѣе оно какъ-то непріятно отозвалось на Молли, почему -- она сама не могла бы сказать. Подъ конецъ вечера пошелъ дождь и мистрисъ Гибсонъ прислала за молодыми дѣвушками экипажъ. Имъ обѣимъ пришла въ голову мысль отвезти домой, къ ихъ бабушкѣ, двухъ мисъ Осборнъ, и такимъ образомъ избавить ихъ отъ прогулки подъ дождемъ. Но Цинція первая заговорила объ этомъ, и благодарность и похвалы за любезность и вниманіе достались ей одной.

Возвратясь домой онѣ застали мистера и мистрисъ Гибсонъ въ гостиной, весьма расположенныхъ слушать подробный разсказъ о проведенномъ въ гостяхъ вечерѣ.

Цинція начала:

-- Ничего не было веселаго. Да, впрочемъ, никто и не разсчитывалъ на веселье, и она зѣвнула.

-- Кто тамъ былъ? спросилъ мистеръ Гибсонъ: -- все молодёжь?

-- Онѣ пригласили только Лиззи и Фанни Осборнъ съ братомъ, но къ нимъ случайно зашелъ мистеръ Роджеръ Гамлей, котораго онѣ и удержали на чай. Больше никого не было.

-- Роджеръ Гамлей былъ тамъ! сказалъ мистеръ Гибсонъ:-- слѣдовательно -- онъ возвратился домой. Надняхъ непремѣнно заѣду навѣстить его.

-- Вы бы лучше пригласили его сюда, замѣтила мистрисъ Гибсонъ.-- А что, не позвать ли намъ его съ братомъ отобѣдать у насъ въ пятницу?... Я полагаю -- это было бы очень любезно съ нашей стороны.

-- Моя милая! Эти юные Кембриджцы большіе знатоки въ винѣ, которое не очень-то любятъ щадить. Мой запасъ, я боюсь, не устоитъ противъ ихъ нападеній.

-- Я считала васъ гораздо гостепріимнѣе, мистеръ Гибсонъ.

-- Я и есть очень гостепріименъ. Еслибъ вы согласились выставить на уголкѣ вашихъ пригласительныхъ билетовъ "горькое пиво" -- подобно тому, какъ въ большомъ свѣтѣ выставляютъ слово "кадриль" для того, чтобъ всякій зналъ, какого рода веселье его ожидаетъ -- то я охотно приглашалъ бы Осборна и Роджера, хоть каждый день, къ своему столу... А какъ вамъ понравился мой фаворитъ, Цинція? Вѣдь вы его видѣли въ первый разъ еще?

-- Онъ совсѣмъ не такъ хорошъ и не такой утонченный, какъ его братъ, да и разговаривать съ нимъ гораздо труднѣе. Онъ больше часу занималъ меня разсказомъ о разныхъ экзаменахъ... тѣмъ не менѣе, въ немъ есть что-то такое, что нравится.

-- Ну, а вы, Молли, сказала мистрисъ Гибсонъ, любившая играть роль безпристрастной мачихи и всегда старавшаяся, заставить Молли говорить столько же, сколько Цинція:-- а вы какъ провели вечеръ?

-- Очень пріятно, благодарю васъ. Но сердце ея говорило иное. Она была равнодушна къ игрѣ въ карты, но за то придавала большую цѣну разговору съ Роджеромъ. Въ этотъ вечеръ она имѣла то, что не возбуждало въ ней никакого сочувствія, и была лишена того, чего всего сильнѣе желала.

-- У насъ тоже былъ неожиданный гость, сказалъ мистеръ Гибсонъ.-- Тотчасъ послѣ обѣда вдругъ явился не кто иной, какъ мистеръ Престонъ. Онъ, кажется, теперь гораздо болѣе прежняго участвуетъ въ управленіи голлингфордскимъ помѣстьемъ. Шипшенксъ сильно старѣетъ и -- я ожидаю -- что мы часто будемъ имѣть удовольствіе видѣть мистера Престона... А онъ-таки не робкаго десятка, нечего сказать. Еслибы я только заикнулся, чтобы попросить его остаться и хоть немножко меньше зѣвалъ, то онъ, безъ сомнѣнія, и теперь бы еще сидѣлъ здѣсь... Но желалъ бы я знать, есть ли на свѣтѣ человѣкъ, который въ силахъ устоять передъ моей зѣвотой и не убраться поскорѣй во свояси...

-- Вамъ нравится мистеръ Престонъ, папа? спросила Молли.

-- Столько же, сколько половина людей, съ которыми мнѣ приходится встрѣчаться. Онъ человѣкъ бывалый и говоритъ хорошо. А затѣмъ, я о немъ ничего не знаю, кромѣ того, что онъ управляетъ имѣніемъ милорда: это, конечно, не мало говоритъ въ его пользу.

-- Леди Гарріета, въ тотъ день, что я провела съ ней въ Манор-гаузѣ, не очень-то хорошо о немъ отзывалась.

-- Леди Гарріета весьма капризна въ своихъ сужденіяхъ о людяхъ: сегодня она васъ любитъ, а завтра нѣтъ, сказала мистрисъ Гибсонъ, которая рѣшительно не могла равнодушно слышать, когда Молли въ чемъ либо ссылалась на леди Гарріету или говорила что нибудь такое, изъ чего можно было бы заключить, что онѣ находятся въ довольно близкихъ отношеніяхъ.

-- Вы должны хорошо знать мистера Престона, моя милая. Я полагаю -- вамъ приходилось часто съ нимъ встрѣчаться въ Ашкомбѣ?

Мистрисъ Гибсонъ покраснѣла и взглянула на Цинцію. На лицѣ той выражалась твердая рѣшимость не говорить, какъ бы сильно того ни желала ея мать.

-- Да, мы часто съ нимъ видѣлись... то-есть, одно время. Онъ долженъ быть очень измѣнчивъ; впрочемъ, онъ постоянно снабжалъ насъ дичью и плодами. О немъ ходили кое-какіе слухи... но, я никогда имъ не вѣрила.

-- Какого рода слухи? быстро спросилъ мистеръ Гибсонъ.

-- О, самые неопредѣленные: скандалезные, конечно. Но имъ, повторяю, никто никогда не вѣрилъ. Онъ, когда захочетъ, умѣетъ быть очень пріятнымъ, а милордъ, который въ высшей степени щепетиленъ, безъ сомнѣнія, не держалъ бы его, еслибы тутъ была хоть доля правды. Впрочемъ, я сама ничего не знаю, такъ-какъ терпѣть не могу сплетней и скандалезныхъ исторіи.

-- Я очень радъ, что такъ усердно зѣвалъ ему прямо въ лицо, замѣтилъ мистеръ Гибсонъ.-- Надѣюсь, онъ пойметъ намёкъ.

-- Ну, папа, если то былъ одинъ изъ вашихъ гигантскихъ зѣвковъ, то его слѣдуетъ назвать какъ нибудь посильнѣе намека, сказала -- Молли. А если вы, въ слѣдующій визитъ мистера Престона, захотите устроить цѣлый хоръ зѣванья, то я къ вашимъ услугамъ; а вы, Цинція?

-- Не знаю, отвѣчала та сухо, зажигая свѣчу и приготовляясь идти спать. Каждый вечеръ молодыя дѣвушки имѣли обыкновеніе сходиться въ одной изъ своихъ комнатъ и разговаривать, но на этотъ разъ Цинція, ссылаясь на усталость, быстро захлопнула свою дверь.

Роджеръ явился съ визитомъ не далѣе, какъ на слѣдующій день. Молли была въ саду съ Уильямсомъ. Она выбирала мѣсто для новыхъ куртинокъ и обозначала каждую изъ нихъ маленькими колышками. Оторвавшись на минуту отъ занятія, чтобы взглянуть на общій видъ своего новаго, предполагаемаго цвѣтника, она приподняась съ земли и взоръ ея случайно упалъ на окно гостиной, гдѣ она увидѣла фигуру джентльмена, сидящаго спиной къ свѣту. Онъ наклонился впередъ, какъ-бы внимательно что-то слушая или самъ говоря. Молли немедленно узнала форму головы Роджера и быстро начала развязывать холщевой коричневый передникъ. Вытряхивая карманы, она сказала Уильямсу:

-- Теперь вы можете и безъ меня кончить. Вы знаете, гдѣ слѣдуетъ посадить яркіе цвѣты и какъ обвести ихъ зеленью, а также -- гдѣ должна находиться новая куртинка съ розами.

-- Не совсѣмъ, отвѣчалъ онъ.-- Но если вы, мисъ Молли, будете такъ добры и еще разъ мнѣ повторите ваши распоряженія, то я, можетъ быть, и запомню ихъ. Я, видите ли, старъ становлюсь и память мнѣ измѣняетъ, а между тѣмъ я не хотѣлъ бы надѣлать ошибокъ, особенно тамъ, гдѣ, я вижу, вы желали бы, чтобы я не отступалъ отъ вашихъ плановъ.

Молли остановилась. Она видѣла, что садовникъ дѣйствительно былъ озадаченъ и въ то же время хотѣлъ ей угодить. Она принялась снова ему объяснять, толковать и вколачивать въ землю колышки, пока морщины не разгладились на лицѣ старика и онъ сказалъ: -- вижу, вижу, мисъ Молли, и понимаю! Теперь у меня весь узоръ ясенъ въ головѣ.

Наконецъ, она могла оставить его и уйдти. Но, въ ту самую минуту, какъ она подходила къ садовой калиткѣ, изъ дому вышелъ Роджеръ. Это было настоящей наградой ей за ея терпѣніе: несравненно пріятнѣе оказывалась встрѣча съ нимъ наединѣ, хоть и на нѣсколько минутъ, чѣмъ въ стѣснительномъ присутствіи мистрисъ Гибсонъ и Цинціи.

-- Я только сейчасъ узналъ, гдѣ вы, Молли. Мистрисъ Гибсонъ говорила, что вы вышли, но не умѣла сказать, куда. На счастье для меня, я обернулся и увидѣлъ васъ.

-- Я видѣла васъ уже нѣсколько времени тому назадъ, но не могла оставить Уильямса. Онъ сегодня какъ-то особенно непонятливъ и никакъ не могъ сообразить, чего я хотѣла для новыхъ куртинокъ.

-- Это планъ у васъ въ рукахъ? Дайте взглянуть. А, я вижу: вы кое-что позаимствовали изъ нашего гамлейскаго сада. Мысль объ этой куртинкѣ изъ пунцовой герани, окаймленной темной зеленью, принадлежала матушкѣ.

Оба на минуту замолчали, потомъ Молди сказала:

-- Какъ здоровье сквайра? Я его съ тѣхъ поръ не видѣла.

-- Онъ не разъ говорилъ, что очень, очень желалъ бы видѣть васъ, но у него не хватаетъ мужества явиться сюда съ визитомъ. А вамъ, я полагаю, теперь не удобно пріѣхать погостить въ замокъ. Отца это несказанно обрадовало бы: онъ смотритъ на васъ, какъ на дочь; а Осборнъ и я, конечно, никогда не перестанемъ видѣть въ васъ сестру. Мы не можемъ забыть, какъ матушка нѣжно любила васъ, и съ какой заботливостью вы за ней ухаживали до конца. Но, я думаю, это невозможно устроить.

-- Нѣтъ, конечно, нѣтъ, поспѣшно отвѣчала Молли.

-- Мнѣ все кажется, что еслибъ вы пріѣхали въ замокъ, вы много бы тамъ поправили и измѣнили. Вы знаете, я вамъ когда-то говорилъ -- Осборнъ поступилъ противно моему мнѣнію -- впрочемъ, онъ не сдѣлалъ ничего дурнаго: это не болѣе какъ ошибка и неправильный взглядъ на вещи. Но отецъ все понялъ иначе и -- конецъ концовъ тотъ, что онъ сердитъ на Осборна и отъ того самаго чувствуетъ себя очень несчастнымъ. Осборнъ, съ своей стороны, сильно огорченъ, считаетъ себя оскорбленнымъ и чуждается отца. Матушка, будь она жива, мигомъ разъяснила бы всѣ недоразумѣнія и -- я полагаю -- вы тоже могли бы это сдѣлать, хотя и безсознательно. Несчастная таинственность, какой себя окружаетъ Осборнъ, всему причиной. Но съ нимъ безполезно спорить, и я не знаю, къ чему и вамъ-то теперь все это говорю. Затѣмъ, съ усиліемъ перемѣнивъ предметъ разговора, онъ сказалъ Молли, которая все еще думала о только что слышанномъ ею: -- Не могу вамъ сказать, какъ мнѣ нравится мисъ Киркпатрикъ, Молли. Вамъ, должно быть, очень пріятно имѣть такую подругу.

-- Да, отвѣчала Молли съ легкой улыбкой.-- Я очень полюбила ее съ самаго начала и съ каждымъ днемъ все болѣе и болѣе къ ней привязываюсь. Но, какъ быстро открыли вы въ ней всѣ ея добродѣтели!

-- Развѣ я сказалъ "добродѣтели"? спросилъ онъ, покраснѣвъ.-- Впрочемъ, я не думаю, чтобы лицо это могло обманывать. А мистрисъ Гибсонъ кажется мнѣ очень привѣтливой особой. Она пригласила меня и Осборна обѣдать въ пятницу.

-- Горькое пиво, вспомнила Молли.-- Вы будете? спросила она.

-- Непремѣнно, если только не буду нуженъ отцу. Я далъ слово мистрисъ Гибсонъ и за Осборна также. Итакъ, мы скоро снова увидимся, а теперь -- мнѣ надо идти: черезъ полчаса я долженъ поспѣть въ одно мѣсто за семь миль отсюда. Желаю вамъ удачи съ вашимъ новымъ цвѣтникомъ, Молли.