Рейнская долина между старою Римскою дорогой и Гарцомъ уже наслаждается раннею весной, между тѣмъ какъ на сѣверѣ нашего отечества еще свирѣпствуютъ холода, и ночные морозы задерживаютъ всходы зеленей. Какъ и теперь, триста лѣтъ тому назадъ, когда разыгрывались разсказываемыя нами событія, долина, широко раскинувшаяся при сліяніи Некара съ Рейномъ, пестрѣла и благоухала цвѣтами луговъ и роскошныхъ садовъ. Іеттенбюльскій холмъ надъ Гейдельбергомъ съ развалинами стараго замка, покрытый теперь бархатистою зеленью, въ то время былъ голымъ утесомъ, увѣнчаннымъ массивными башнями и угловатыми крѣпостными стѣнами; замокъ пфальцграфа Рейнскаго непривѣтно смотрѣлъ съ этой высоты на цвѣтущую долину Гейдельберга, подобно тому, какъ мрачныя палаты папъ господствуютъ надъ веселымъ Авиньономъ, а грозный Эренбрейтштейнъ -- надъ зеленѣющими равнинами Рейна. Между осьмиугольною колокольней и "толстою башней", отъ которой уцѣлѣли въ наши дни лишь развалины внутренней стѣны, въ то время еще не было блестящихъ дворцовъ Фридриховъ IV и V, а выступали справа надъ крѣпостными стѣнами острые шпицы капеллы и крыша старыхъ палатъ и въ восьмиугольной башнѣ прилегалъ такъ называемый "новый дворъ", построенный Фридрихомъ II.
Весною 1570 года, въ поздній послѣобѣденный часъ, въ ожиданіи аудіенціи у курфюрста Фридриха III, собралась многочисленная толпа въ нижнихъ обширныхъ залахъ дворца. Передъ дверями герцогскаго кабинета стоялъ въ богатой одеждѣ пфальцскихъ гайдуковъ придворный служитель Бахманъ; добродушное выраженіе его лица совершенно не гармонировало съ угрюмою фигурой геральдическаго льва, вышитаго на груди его ливреи.
Громко и торжественно выкрикивалъ онъ имена и впускалъ каждаго по одиночкѣ въ кабинетъ владѣтельнаго князя. Французскіе гугеноты, явившіеся просить помощи, радушно встрѣчаемые саксонскіе богословы, подносившіе курфюрсту антикальвинистскія сочиненія, странствующіе шотландцы, ищущіе службы, и итальянскіе художники, получившіе заказы,-- всѣ поочереди получали аудіенцію. Наконецъ, остались двѣ несхожія пары, зачастую встрѣчающіяся въ пріемныхъ великихъ міра сего, олицетворяя собою надежду и уныніе. Первая, оживленно разговаривая, прохаживалась по опустѣвшей залѣ, а унылая парочка мрачно сидѣла въ углу.
-- Э-эхъ, г. пасторъ!-- заговорилъ съ печальнымъ вздохомъ одинъ изъ сидящихъ въ углу посѣтителей.-- Какъ часто при покойномъ курфюрстѣ помогалъ я здѣсь коротать время ожидающимъ пріема господамъ и умѣлъ всегда разсмѣшить ихъ моими веселыми шутками. Мнѣ тогда и въ голову не приходило, что я самъ когда-нибудь буду сидѣть здѣсь въ качествѣ просителя, вымаливающаго милости.
-- Мы оба обязаны нашимъ несчастіемъ некстати подвернувшемуся Олевіану, -- сказалъ пасторъ.-- За то, что я побѣдилъ его въ открытомъ диспутѣ (вѣдь, онъ смыслитъ въ теологіи не больше, чѣмъ корова въ музыкѣ), изъ зависти онъ отнялъ у меня приходъ св. Петра и назначилъ мнѣ утреннія службы въ церкви св. Духа, куда никто не ходитъ. Но изъ этого, все-таки, ничего не выйдетъ. Пусть позволятъ гейдельбергцамъ выбрать между мной и Олевіаномъ и тогда посмотримъ, на чьей сторонѣ будетъ большинство. Онъ и самъ хорошо знаетъ это, и потому всѣми силами старается раздавить меня. Но я добьюсь сегодня аудіенціи и выскажу курфюрсту всю правду, хотя онъ ея и не долюбливаетъ.
-- Прошло наше времячко, господинъ Нейзеръ,-- сказалъ отставной придворный шутъ,-- теперь вотъ на чьей улицѣ праздникъ
Онъ злобно кивнулъ головой на богато одѣтаго старика итальянца, съ лисьимъ выраженіемъ лица, горячо разговаривающаго съ молодымъ человѣкомъ, въ которомъ не трудно было признать художника по длиннымъ вьющимся волосамъ и бархатной рафаэлевской шапочкѣ.
-- Этотъ, вѣдь, тоже голодный... его таскаетъ сюда этотъ невѣжда докторъ. Въ продолженіе цѣлой недѣли онъ не спросилъ еще ни одной бутылки вина въ гостиницѣ "Золотой Олень". Навѣрное, у этого молокососа въ карманѣ рекомендательное письмо отъ г. Беза, выпрашивающаго ему мѣсто въ тайномъ или церковномъ совѣтѣ.
-- Объ этомъ ему не мѣшало бы раньше подумать,-- сказалъ пасторъ.-- Мученики изъ Трира, Парижа и Праги, давно уже расхватали лакомые кусочки.
-- Э, полноте! Разъ болото есть, чертямъ мѣста хватитъ, и для Гвельфа здѣсь всегда найдется хлѣбъ и теплый уголъ.
-- Вѣрно, вѣрно,-- сказалъ пасторъ.-- Кого у насъ нѣтъ! Бокинъ, Рамусъ и дю-Іонъ, Тремелли и Цанки, Урсинъ изъ Шлезвига, Цулегеръ изъ Богеміи, Олевіанъ съ Нижняго Рейна, фонъ-Кейленъ, Питопей, Датенъ и Марниксъ. Добро пожаловать! Милости просимъ, господа проходимцы! . Только честному швабу нѣтъ мѣста. Убирайся на всѣ четыре стороны!
Лица обоихъ достойныхъ собесѣдниковъ навѣрное бы прояснились, если бы они могли понимать разговоръ доктора и профессора Пигаветты съ молодымъ Феличе Лауренцано, который тѣ изъ предосторожности вели на итальянскомъ языкѣ.
-- Подумайте,-- горячо говорилъ докторъ,-- какъ многимъ вы обязаны ордену: онъ воспиталъ васъ, отправилъ во Фландрію, чтобы вы изучили другой видъ искусства, чѣмъ въ Римѣ и Флоренціи, представилъ васъ Коллинсу, по рекомендаціи котораго васъ принимаютъ съ такимъ почетомъ.
-- Excellenza!-- возразилъ молодой архитекторъ,-- я отлично знаю и безъ вашихъ напоминаній, сколькимъ я обязанъ почтеннымъ отцамъ за себя и за брата. Скажите мнѣ только, чѣмъ могу я отплатить ордену за всѣ его благодѣянія?
-- Это очень легко, сынъ мой, -- возразилъ старикъ.-- Не зѣвайте только тамъ, гдѣ представится возможность ввести къ этому двору кого-нибудь изъ нашихъ. Вы должны извѣщать насъ о томъ, что, по вашему мнѣнію, можетъ послужить на пользу св. церкви; если вамъ поручатъ какое-нибудь важное дѣло, то вы извѣстите меня и я не замедлю посовѣтовать вамъ, какъ лучше его исполнить. Дѣло истинной церкви здѣсь не погибнетъ. Наслѣдный принцъ Лудвигъ отнюдь не одобряетъ нововведеній своего отца. Какъ только старикъ умретъ, будутъ приняты такія же дѣятельныя мѣры къ уничтоженію кальвинизма, какія теперь такъ усердно принимаются для его распространенія. Вся наша забота должна быть направлена къ тому, чтобы имѣть здѣсь наготовѣ преданную намъ партію. Мнѣ приходилось бороться за нашу св. церковь и при болѣе тяжелыхъ условіяхъ. Даже если намъ не удастся снова возстановить здѣсь права церкви, то для насъ уже и въ томъ выигрышъ, что мы не дадимъ возрасти насажденіямъ нашихъ противниковъ. "Надо ставить паруса по вѣтру", -- говоритъ блаженный нашъ отецъ Игнатій. Курфюрстъ готовъ ввести здѣсь кальвинизмъ; но трудно ему будетъ пріучить населеніе веселаго Пфальца, привыкшее къ вину, пить воду и нѣтъ Кальвиновы псалмы, возвращаться домой съ заходомъ солнца, не кутить, не играть и не ругаться, по воскресеньямъ сидѣть дома, а не гулять по трактирамъ и не плясать. Отъ всего этого нельзя заставить отказаться тупоголовыхъ, жителей Пфальца. Желчный Олевіанъ и честный Урсинъ скоро убѣдятся, что легче написать катехизисъ, чѣмъ пріучить гейдельбергцевъ къ трезвости и воздержанію. Какъ только церковные "совѣтники заручатся подписью курфюрста, настанетъ наше время. Теперь мнѣ необходимо уѣхать въ Шпейеръ на рейхстагъ; тѣмъ временемъ вы займетесь изученіемъ поля битвы, поддержите противниковъ церковнаго правленія въ ихъ оппозиціи. Наша ближайшая задача заключается въ томъ, чтобы помѣшать здѣсь установленію прочнаго порядка, а для этого мы должны поддержать слабѣйшихъ противъ сильныхъ. Разъ еретики убѣдятся, что собственными силами имъ мира не добиться, они при первой же возможности возвратятся подъ власть св. отца,-- который одинъ въ силахъ дать имъ желанный миръ.
Молодой итальянецъ пристально смотрѣлъ на говорившаго въ полголоса покровителя. Глаза его слѣдили за игрой выразительнаго, энергичнаго лица, за движеніями этой характерной головы.
"Какая модель для моей картины, изображающей какъ Кассій склоняетъ Брута къ убійству Цезаря!" -- думалъ онъ.
Докторъ вопросительно взглянулъ на него, какъ бы ожидая утвердительнаго отвѣта. Спохватившись, художникъ быстро проговорилъ:
-- Да, да, конечно!-- и сильно покраснѣлъ.
Онъ принуждалъ себя сосредоточиться, но дѣлался еще разсѣяннѣе, и въ то время, какъ старый политикъ распространялся о похвальныхъ намѣреніяхъ общества іезуитовъ относительно Пфальца, ему припомнился одинъ эпизодъ изъ его дѣтства. Разъ въ Неаполѣ бабушка его только что было хотѣла похвалить его за то, что онъ съ подобающимъ вниманіемъ выслушалъ ея длинныя нравоученія, какъ онъ очень некстати дотронулся своимъ маленькимъ пальчикомъ до ея сухой шеи и сказалъ: "Бабушка, когда ты говоришь, у тебя на шеѣ перекатывается такой смѣшной шарикъ".Тогда отъ оскорбленной воспитательницы досталась ему первая пощечина. Онъ невольно улыбнулся, подумавъ, какъ мало онъ исправился съ тѣхъ поръ. Высокій покровитель снова замолчалъ; молодой человѣкъ, не прерывая нити своихъ мыслей, сказалъ:
-- Вѣдь, я только художникъ и ничего не понимаю въ государственныхъ дѣлахъ.
-- Хорошо,-- перебилъ его успокоенный Пигаветта, -- но за то братъ вашъ Паоло, синьоръ Феличе, достаточно силенъ въ политикѣ. Разсказывайте ему только все, что вы увидите; онъ уже выведетъ изъ этого свои заключенія и сообщитъ мнѣ. Онъ знаетъ, какъ найти меня въ Шпейерѣ.
Въ это время къ нимъ подошелъ гайдукъ курфюрста со словами:
-- Его высочество курфюрстъ приказалъ принять васъ послѣдними; аудіенція кончена.
-- Идемте,-- сказалъ докторъ молодому человѣку.-- И отвѣчайте смѣло. Курфюрстъ любитъ откровенныхъ людей.
Съ этими словами они направились въ пріемную залу, а пасторъ съ товарищемъ ворчливо удалились.