Въ невысокой комнатѣ; отдѣланной дубомъ, съ большими круглыми окнами, передъ открытымъ бюро, украшеннымъ великолѣпною мозаикой, стоялъ курфюрстъ Фридрихъ III, опираясь на кафельную печь грубой нѣмецкой работы съ историческими изображеніями отъ Адама до Карла V и Франца I. Пигаветта подобострастно поклонился и сказалъ:
-- Имѣю честь представить вашему высочеству молодаго художника, котораго вы изволили поручить мнѣ пригласить.
Низенькій, коренастый, полный господинъ сдѣлалъ нѣсколько шаговъ въ сторону молодаго человѣка. Добродушное, правдивое лицо съ свѣтлою бородкой, оживленное привлекательными голубыми глазами, свидѣтельствовало скорѣе о чистосердечіи, честности и искренности, чѣмъ о высотѣ умственныхъ способностей владѣтельнаго князя. У окна въ темномъ испанскомъ костюмѣ стоялъ Томасъ Либлеръ, но прозванію Эрастъ, лейбъ-медикъ, въ то время наиболѣе вліятельное лицо при дворѣ. Мѣстные богословы относились крайне недоброжелательно къ его вмѣшательству въ церковныя дѣла.
-- Я слышалъ о васъ много хорошаго, художникъ Лауренцано,-- ласково обратился курфюрстъ къ молодому человѣку, указывая на планы и счеты, разложенные передъ нимъ. Художникъ Коллинсъ считаетъ васъ вторымъ Микель-Анджело. Вы живописецъ, скульпторъ и. архитекторъ, а я не сомнѣваюсь въ томъ, что вы и поэтъ.
-- Кто желаетъ строить, ваше высочество,-- возразилъ итальянецъ на ломаномъ нѣмецкомъ языкѣ, вызвавшемъ улыбку на лицѣ курфюрста,-- тотъ долженъ знать и живопись, и ваяніе. Въ моемъ отечествѣ я бы не могъ быть архитекторомъ, если бы не зналъ эти оба искусства.
-- Хорошо сказано, молодой человѣкъ; вамъ представляется здѣсь случай приложить къ дѣлу ваши таланты. Когда я принялъ управленіе этою страной, казна была истощена; все золото ушло на великолѣпно начатыя постройки, не дававшія мнѣ покоя ни днемъ, ни ночью, такъ какъ я рѣшительно не зналъ, на какія средства ихъ окончить. Эти постройки были чистымъ несчастіемъ для страны. Вонъ, взгляните на тотъ дворъ. Жилища моихъ предковъ смотрятъ настоящими сараями передъ великолѣпными затѣями покойнаго пфальцграфа Оттейнриха. Захочетъ ли кто-нибудь жить въ замкѣ Рупрехта или во дворцѣ Людовика V, когда у него передъ глазами красуется этотъ волшебный замокъ?
Несмотря на выраженіе неудовольствія герцога, юноша съ нескрываемымъ восторгомъ любовался чудною картиной, представившейся его взорамъ. Яркіе солнечные лучи обливали своимъ свѣтомъ дворъ, похожій на Піацетту. На южной и западной сторонѣ виднѣлись разбросанныя въ безпорядкѣ, мрачныя, низкія крѣпостныя зданія, а на востокѣ высился замокъ Оттейнриха, освѣщенный заходящимъ солнцемъ, какъ чудесный сказочный дворецъ. На темномъ фонѣ голубаго неба его красныя стѣны казались раскаленными изнутри, а колонны, косяки, пилястры и статуи высѣченными изъ чудесныхъ благородныхъ камней, рубиновъ и яшмы.
-- Что за богатство матеріала!-- воскликнулъ восхищенный художникъ.
-- Этотъ заколдованный замокъ доставитъ столько же хлопотъ, сколько всякій неумѣстный подарокъ, -- сказалъ курфюрстъ.-- Однажды моя жена получила въ подарокъ отъ одного воеводы турецкій коверъ и занавѣсы и убрала ими свой будуаръ. Фрейлинамъ показалось, что они не идутъ къ старой обстановкѣ; тогда потребовались новые фландрскіе обои, новые столы и стулья,-- однимъ словомъ, ради новаго ковра, пришлось передѣлывать все заново. То же самое будетъ и съ этимъ замкомъ. Жена уже и теперь находитъ, что старая капелла мрачна и неуклюжа передъ новымъ зданіемъ. Вы, можетъ быть, доживете и до того, что мой сынъ, вмѣсто храма, гдѣ молились мои предки, воздвигнетъ языческій храмъ, украшенный фронтонами и куполами. Тогда дворецъ императора Рупрехта не будетъ имѣть значенія въ глазахъ внуковъ и уступитъ мѣсто новому зданію. Однимъ словомъ, это сооруженіе моего предшественника угрожаетъ самому существованію государства. Живя въ королевскомъ замкѣ, курфюрсты и ихъ жены возмечтаютъ о королевской коронѣ и принесутъ несчастіе и себѣ, и Пфальцу, потому что счастіе страны продолжается только до тѣхъ поръ, пока герцоги не зайдутъ слишкомъ далеко въ своихъ желаніяхъ. Потому-то я и ненавижу эту постройку. Если бы я былъ честнымъ человѣкомъ, я собственными руками сжегъ бы дотла это великолѣпное зданіе.
Съ насмѣшливою улыбкой слушалъ Пигаветта откровенныя изліянія нѣмецкаго герцога и спросилъ его съ легкимъ оттѣнкомъ ироніи:
-- Такъ задачей этого молодаго человѣка и будетъ разрушеніе новаго зданія?
-- Нѣтъ, -- отвѣчалъ курфюрстъ, сдвинувъ брови и строго взглянувъ на дерзкаго итальянца.-- Если мы будемъ жалѣть издержекъ, то никогда не кончимъ постройки. Люди понимающіе говорятъ, что изъ нея выйдетъ нѣчто великолѣпное, если работа продолжится съ такимъ же искусствомъ. Для этого рекомендовалъ мнѣ васъ художникъ Александръ Коллинсъ, такъ какъ самъ онъ обѣщалъ нашему всемилостивѣйшему императору не брать никакой другой работы до окончанія памятника императору Максу въ Инсбрукѣ. Вы работали подъ его руководствомъ и лучше всего исполните его планы.
-- За большую честь для себя почту, -- скромно отвѣтилъ художникъ, -- трудиться надъ постройкой, для которой, какъ я слышалъ, безсмертный Микель-Анджело рисовалъ фасады, а учитель мой Коллинсъ изготовилъ скульптурныя изображенія.
-- Да, да! Эти скульптурныя изображенія!-- произнесъ герцогъ, опускаясь въ кресло.-- Еще вчера поспорилъ я здѣсь съ моимъ добрымъ совѣтникомъ. Вонъ лежитъ записка церковнаго совѣта, обвиняющая меня въ томъ, что я терплю на собственной крышѣ идоловъ, а передъ окнами языческія изображенія планетъ. Такъ какъ черезъ васъ, г. Пигаветта, строгій Олевіанъ узналъ, что я хочу снова начать работы, то церковные совѣтники требуютъ уничтоженія этихъ языческихъ изображеній.
-- Молодцы!-- проворчалъ Пигаветта.
-- Дѣло въ томъ,-- сказалъ курфюрстъ,-- что великолѣпный мой предшественникъ приказалъ вынести изъ церкви памятникъ лишь потому, что діаконъ Клебицъ нашелъ мраморныя изображенія на немъ евангельскихъ мудрыхъ дѣвъ неприличными въ храмѣ Божіемъ. Я не хочу быть упрямѣе моего брата. Наши богословы,-- продолжалъ онъ, обращаясь къ художнику,-- отправились въ Іену для изобличенія заблужденій магистра Филиппа Меланхтона. Они вполнѣ справедливо осуждаютъ его за то, что онъ слишкомъ увлекается астрологіей, которую считаютъ языческимъ, іудейскимъ; а потому и грѣховнымъ знаніемъ. Уже Лютеръ и Кальвинъ упрекали въ этомъ магистра. Нашъ великій женевскій учитель вообще не терпитъ изображеній, и потому наши дворцовыя статуи вдвойнѣ ненавистны церковнымъ совѣтникамъ.
Феликсъ нетерпѣливо пожалъ плечами и рѣзкое возраженіе готово было сорваться съ языка горячаго неаполитанца.
-- Я не думаю, -- продолжалъ герцогъ успокоительно,-- что мы должны принять отсюда всѣ статуи. Боги и герои Ветхаго Завѣта въ нижнихъ нишахъ никому не мѣшаютъ; а языческій Геркулесъ стоитъ между героями Сампсономъ и царемъ Давидомъ такъ благочестиво и скромно, что я каждый день любуюсь имъ. Да онъ и подъ пару Сампсону, этому Геркулесу израильскаго народа. Надъ ними вы видите изображенія добродѣтелей. Сила, потрясающая колонны, правосудіе съ мечемъ и вѣсами, вѣра, любовь и надежда. Любовь -- высшая между ними, и потому стоитъ противъ, главнаго входа. Противъ нихъ ничего не можетъ имѣть даже строгій Олевіанъ. Но выше ихъ, въ третьемъ этажѣ, стоятъ чисто-языческія божества: Сатурнъ, пожирающій своихъ дѣтей, Марсъ, Венера, Меркурій и Діана, богиня луны; а на самомъ верху, тамъ, гдѣ живетъ мой медикъ Эрастъ съ дочкой, которая только что высовывала изъ окна свою хорошенькую бѣлокурую головку, стоитъ Юпитеръ и богъ солнца Сераписъ, въ блестящей коронѣ. Противъ нихъ-то и вооружились духовные мужи.
-- Я самъ,-- заговорилъ лейбъ-медикъ,-- не изъ приверженцевъ астрологіи и даже, какъ извѣстно вашему высочеству, написалъ противъ нея цѣлую книгу. Но меня возмущаетъ самый* способъ дѣйствія моихъ товарищей, церковныхъ совѣтниковъ. Они стараются отыскать даже съ помощью телескопа какой-нибудь соблазнъ во владѣніяхъ вашего высочества. Эти фигуры съ трудомъ можно различить простымъ глазомъ и ни одному доброму христіанину въ голову не придетъ, что онѣ изображаютъ солнце, мѣсяцъ и планеты, которымъ весмилостивѣйшій курфюрстъ приписывалъ счастіе и несчастіе людей и покровительству которыхъ онъ поручилъ свой домъ. Если бы не было извѣстно, что магистръ Филиппъ совѣтовалъ покойному курфюрсту при выборѣ фигуръ, то богословы и не подумали бы безпокоиться о нихъ. Эти невинныя изображенія они хотятъ принести въ жертву своей враждѣ въ магистру и похвастаться передъ собратіями въ Женевѣ и Шотландіи, что они повелѣваютъ даже вашему высочеству и своею религіозною властью распоряжаются даже въ герцогскомъ дворцѣ.
Художникъ Феликсъ, сочувственно слушая говорящаго, придвинулся, чтобы лучше разсмотрѣть хорошо знакомаго ему по имени ближайшаго совѣтника курфюрста. То былъ высокій, видный мужчина съ энергичнымъ, властнымъ взоромъ, но болѣе, чѣмъ некрасивый и изуродованный отъ рожденія; онъ былъ хромъ и его правая рука висѣла безъ движенія, какъ у мертваго. Особенно бросались въ глаза его совершенно свѣтлые волосы на темномъ лицѣ, дѣлавшіе его похожимъ на негра. Близкіе друзья называли его арабомъ, а многочисленные враги -- черномазымъ чортомъ.
-- Самъ Богъ его отмѣтилъ,-- говорилъ про него Олевіанъ.
-- Да, да!-- подтверждалъ мягкій Урсинъ.-- Богъ знаетъ, кого мѣтитъ..
Курфюрстъ съ улыбкой выслушалъ своего друга и добродушно сказалъ:
-- Вы давнишній врагъ церковнаго совѣта. Я всегда слышалъ похвалы Оттейнриху за уничтоженіе памятника, когда изъ-за него поднялись, споры. Я не хочу отстать отъ него въ уступчивости. Если мы примемъ эти фигуры,-- обратился онъ къ Лауренцано,-- то на ихъ мѣста въ пустыя ниши мы поставимъ изображенія пфальцскаго геральдическаго льва.
Молодой итальянецъ перекрестился и пробормоталъ что-то вродѣ: "Jesus, Maria".,
Курфюрстъ продолжалъ, не смущаясь:
-- Я думаю въ первой нишѣ поставить пфальцскаго льва съ мечомъ, какъ бы для защиты страны; во второй -- льва, смотрящаго въ книгу, потому что не мѣшаетъ жителямъ Пфальца изучить катехизисъ настолько, чтобы никакіе софизмы папистовъ не могли сбить ихъ съ толку.
Художникъ еще разъ перекрестился.
-- Въ третьей нишѣ мы поставимъ льва со стаканомъ въ лапѣ, чтобы напоминать о благороднѣйшемъ произведеніи нашей страны.
-- Dio по!-- воскликнулъ итальянецъ.-- Я скорѣе соглашусь поджечь замокъ Оттейнриха, чѣмъ такъ обезобразить созданіе Микель-Анджело и Коллинса.
-- Потише, молодой человѣкъ, -- остановилъ его курфюрстъ, насупивъ брови,-- не забывайте, съ кѣмъ вы говорите.
-- О, милостивѣйшій курфюрстъ, -- сказалъ итальянецъ.-- Развѣ есть мѣсто чинопочитанію, когда рѣчь идетъ о прекрасномъ? Знаете ли вы, государь, что заставило меня уѣхать изъ Рима? Папу увѣрили, будто обнаженныя фигуры на большой запрестольной картинѣ его домовой капеллы смущаютъ набожныхъ женщинъ. Поэтому онъ приказалъ на величайшемъ произведеніи Микель-Анджело намалевать фартуки и панталоны. Художника, исполнившаго этотъ приказъ, вся Италія зоветъ теперь "il brachatore", панталонщикъ... Я ушелъ изъ Рима ужь, конечно, не за тѣмъ, чтобы заслужить здѣсь прозвище пфальцскаго кошатника.
-- Молодой человѣкъ правъ,-- сказалъ Эрастъ.-- Я настоятельно предостерегаю ваше высочество отъ уступчивости господамъ богословамъ. Они начнутъ съ наружности дома, говоря, что считаютъ себя не въ правѣ допустить открытый соблазнъ; затѣмъ тихонько проберутся и внутрь дома и кончатъ тѣмъ, что станутъ совать носъ въ каждый хозяйскій горшокъ, примѣръ чему уже показала женевская консисторія, установляющая, что люди должны ѣсть и пить. Въ данномъ случаѣ дѣло вовсе не въ соблазнѣ. Статуи эти совсѣмъ не идолы, никто на нихъ не молится и никого онѣ не соблазняютъ. Онѣ стоятъ въ закрытомъ дворѣ вашего высочества. Только поповское честолюбіе Олевіана и желаніе испытать силу своего вліянія надъ вашимъ высочествомъ вызвали это неприличное представленіе со стороны церковнаго совѣта.
-- Такъ вы отказываетесь сдѣлать мнѣ львовъ?-- спросилъ курфюрстъ молодаго человѣка.
-- No, Mai!-- отвѣчалъ онъ и взялся за шляпу, какъ бы собираясь уходить, но знакъ спутника напомнилъ ему, передъ кѣмъ онъ стоитъ. Художникъ почтительно склонилъ голову и сказалъ: -- Я ученикъ Коллинса, ваше высочество, и никогда моя рука не поднимется уничтожить то, на что мой учитель положилъ часть своей жизни. Даже такой человѣкъ, какъ Рафаэль, оставилъ его картину Содомъ въ комнатѣ папы, хотя могъ бы написать лучше его. И сдѣлалъ онъ это изъ уваженія къ великому мастеру, у котораго тоже учился.
Неодобрительно покачивая головой, направился Фридрихъ III къ окну и устремилъ пристальный взоръ на фронтонъ, облитый золотистымъ свѣтомъ заходящаго солнца; лучи его падали на верхній рядъ фигуръ, оставляя нижніе въ голубоватой тѣни. Герцогъ невольно залюбовался этими языческими изображеніями и вынужденъ былъ сознаться, что фигуры геральдическихъ львовъ будутъ тутъ совсѣмъ не у мѣста.
-- Это зданіе,-- со вздохомъ проговорилъ онъ, -- всегда будетъ чужимъ въ моемъ добромъ Пфальцѣ. На что нуженъ мнѣ замокъ, на которомъ нѣтъ мѣста моему гербу?
Лауренцано тоже подошелъ къ окну и еще разъ осмотрѣлъ всѣ статуи.
-- Мнѣ знакома родина этихъ произведеній искусства,-- сказалъ онъ.-- Художникъ Жерардо Доцено нарисовалъ на фризахъ одного патриціанскаго дома во Флоренціи почти такія же изображенія. Фасадъ имѣетъ свои значительные недостатки, но невозможно снять отсюда ни одной фигуры, не нарушивши цѣльности идеи. Величіе княжескаго рода зиждется на силѣ и геройствѣ- ихъ олицетворяютъ герои и гиганты, на которыхъ покоится все зданіе. Добродѣтели украшаютъ династіи государей, и потому онѣ занимаютъ центръ зданія. Надъ домомъ владычествуютъ высшія силы, представленныя здѣсь въ образѣ свѣтилъ и планетъ, днемъ и ночью свидѣтельствующихъ о славѣ ихъ Создателя. Неужели вы думаете, ваше высочество, что постановка превыше всего геральдическихъ животныхъ собственнаго герба не была бы тоже своего рода идолопоклонствомъ?
Послѣдній доводъ, казалось, подѣйствовалъ на курфюрста. Старый герцогъ съ удивленіемъ смотрѣлъ на смѣлаго юношу и былъ взволнованъ.
-- Не дѣлайте этого,-- умолялъ молодой художникъ съ трогательною искренностью южанина.-- Сколько произведеній искусства уничтожено въ Германіи за эти послѣднія 50 лѣтъ! Одни вы уничтожили, считая папистскими, другія -- еретическими и безнравственными. И что же осталось? Въ Аугсбургѣ хотѣлъ я взглянуть на статуи Альбрехта Дюрера: они оказались разбитыми во время реформаціи. Въ Базелѣ спросилъ я картины Ганса Гольбейна: онѣ замазаны бѣлою краской въ пылу иконоборчества. Неужели и дальше будетъ то же? Церкви мрачно стоятъ, лишенныя иконъ; неужели та же участь ждетъ и замки государей? Неужели вы призвали меня только затѣмъ, чтобы заставить нанести смертельную обиду моему учителю? Да и къ чему вамъ скульпторы, если вы не хотите имѣть ни статуй, ни иныхъ изображеній?
-- Изображеній того, что на небесахъ, молодой человѣкъ!-- перебилъ курфюрстъ.
-- Боже правый!-- воскликнулъ итальянецъ,-- неужели, вмѣсто ангеловъ и святыхъ, мы всю жизнь, подобно художнику Лукѣ Кранахъ въ Веймарѣ, обречены писать четырехугольныя лица богослововъ и тыквообразныя головы герцоговъ саксонскихъ?
-- Тише, тише, молодой мечтатель!-- усмѣхнулся курфюрстъ.-- Берегитесь, какъ бы моя дочь не услыхала того, что вы говорите о красотѣ Іоанна Фридриха. Но вашей смѣлости я вижу, что вы честный человѣкъ, хотя въ Германіи говорятъ, будто всѣ итальянцы мошенники. Вы меня убѣдили. Мы оставимъ статуи на ихъ мѣстахъ. А вы, Эрастъ, напишите церковнымъ совѣтникамъ, что я не хуже ихъ знаю, что представляетъ соблазнъ, что нѣтъ, и безъ нихъ съумѣю, какъ слѣдуетъ, устроить свой домъ. Имъ же совѣтую побольше заниматься своимъ дѣломъ.
При этихъ словахъ лейбъ-медикъ отъ души разсмѣялся.
-- Пусть художникъ Феликсъ,-- продолжалъ курфюрстъ,-- сегодня же приметъ на себя завѣдываніе постройками. Пфальцскаго льва, читающаго катехизисъ, мы поставимъ на нашемъ университетѣ. Благодарю васъ за ваше содѣйствіе, -- обратился онъ къ Пигаветтѣ.-- Я доволенъ вашимъ выборомъ.
Едва двери пріемной залы затворились за ними, какъ Пигаветта хлопнулъ товарища по плечу и на лицѣ его показалась опять хитрая улыбка.
-- Славно, славно, мой юный другъ!-- сказалъ онъ.
-- Да что же я такое сдѣлалъ?-- спросилъ Феликсъ.
-- Тѣмъ-то и сказывается благодать въ истинно-вѣрующемъ, что онъ безсознательно поступаетъ всегда такъ, какъ того требуетъ интересъ св. церкви. Держитесь одного правила -- становиться всегда еретикамъ поперегъ дороги. Я уже говорилъ вамъ, что слѣдуетъ во что бы то ни стало мѣшать здѣсь чему-либо укорениться. Кто выиграетъ или проиграетъ, это, въ сущности, для насъ безразлично, лишь бы только никто не сталъ твердою ногой. Славно вытянутся лица засѣдающихъ въ церковномъ совѣтѣ, когда тамъ получится отвѣтъ Эраста, такъ какъ въ рѣчи стараго педанта не будетъ недостатка въ ѣдкости. Вѣдь, я заранѣе зналъ, что нашъ Олевіанъ пойдетъ но этому скользкому пути, когда указывалъ ему на удобный случай затѣять всю эту исторію. Придворный проповѣдникъ Бокинъ отлично сразится съ нимъ, а президентъ Цулегеръ будетъ повторять: "И но дѣломъ!" Пусть погрызутся!
Торжествующій іезуитъ уже готовъ былъ выйти изъ пріемной, когда голосъ Эраста остановилъ его.
-- Г. докторъ Пигаветта, его высочеству угодно еще дать вамъ порученія въ Шпейеръ.
Быстро направился Пигаветта въ герцогскую залу, а Эрастъ съ Феликсомъ стали спускаться но лѣстницѣ, ведущей во дворъ.
-- Вы оказали величайшую услугу всѣмъ друзьямъ искусства, памяти моего покойнаго государя и мнѣ. Въ благодарность я позволю себѣ дать вамъ совѣтъ.
-- Какой?
-- Вы находитесь въ дурномъ обществѣ. Какъ сошлись вы. съ этимъ такъ называемымъ хирургомъ?
Художникъ колебался съ минуту; но такъ какъ онъ не привыкъ скрытничать, отвѣчалъ:
-- Я познакомился съ докторомъ въ венеціанской коллегіи. Онъ выхлопоталъ моему брату мѣсто въ Сапіенцъ-коллегіи, а мнѣ черезъ Коллинса доставилъ это приглашеніе. Я въ долгу, передъ нимъ, какъ вы видите.
-- Въ университетѣ мы видѣли маленькій обращикъ его честности. Онъ ужасно любитъ вмѣшиваться во всѣ дѣла. Но что этотъ господинъ принадлежитъ къ обществу іезуитовъ -- для меня новость. А вы тоже воспитывались въ ихъ коллегіумѣ?
-- Мы принадлежимъ къ благородному, но бѣдному роду. Послѣ смерти родителей семейство наше вынуждено было ввѣрить воспитаніе брата благочестивымъ отцамъ. За нимъ и я переселился въ Венецію и работалъ въ мастерской художника Іакопо Сансовино; ректоръ разрѣшилъ мнѣ присутствовать на лекціяхъ, которыя принесли мнѣ большую пользу. Я всю жизнь не забуду, съ какимъ усердіемъ отцы-іезуиты занимались со мной математикой, языками и философіей. Въ благодарность же я долженъ былъ только рисовать картины въ ихъ капеллу. Едва ли, гдѣ прилагается столько стараній и приносится столько жертвъ, чтобы сдѣлать изъ воспитанниковъ все, что только возможно.
-- Для пользы и прославленія папы?-- холодно произнесъ Эрастъ.
-- Всѣ наши способности мы посвящаемъ служенію святой церкви,-- отвѣчалъ Феликсъ.-- Впрочемъ, вы знали, что я католикъ, когда приглашали меня.
-- Конечно, господинъ Феликсъ. Мы не могли поручить исправленія статуи Отто Гейнриха баккалаврамъ Урсина или профессорамъ Сапіенцъ-коллегіи; а гейдельбергскіе художники такъ увлеклись теперь церковными спорами и политикой, что совсѣмъ забросили искусство. Поневолѣ мы должны были обратиться къ папистамъ. Вы можете исповѣдывать какую вамъ угодно религію у себя дома. Но какимъ образомъ вашъ братъ Паоло занимаетъ мѣсто евангелическаго проповѣдника? Мнѣ кажется, что въ душѣ онъ такой же папистъ, какъ и вы?
Феликсъ смущенно взглянула на проницательнаго доктора, но тотчасъ же понравился и сказалъ:
-- Уже два года я не видался съ братомъ.
Эрастъ покачалъ головой.
-- Въ этомъ возрастѣ, конечно, возможны быстрыя перемѣны. Я принимаю участіе въ этомъ молодомъ человѣкѣ; видъ его возбуждаетъ во мнѣ всегда жалость. Онъ такъ же хорошъ, какъ вы, можетъ быть еще красивѣе, но въ лицѣ его не видно счастія и душевнаго спокойствія, какъ у васъ. Я могу вамъ быть полезенъ; вѣдь, мы сосѣди. Я самъ многимъ обязанъ итальянцамъ; когда я жилъ въ Болоньи и Падуѣ, я сошелся со многими вашими земляками. Надѣюсь, вы скоро меня посѣтите, и, повѣрьте, совѣтъ доктора Эраста пригодится вамъ въ Гейдельбергѣ, гдѣ все разбилось на партіи и всѣ грызутся между собою, потому что въ теченіе 20 лѣтъ четыре раза смѣнились три религіи... Бахманъ,-- позвалъ онъ стараго служителя, стоявшаго, прислонившись къ высокой колоннѣ,-- приготовьте для господина двѣ комнаты около помѣщенія пажей и позаботьтесь перенести туда его вещи изъ гостиницы "Оленя".
Дружелюбно пожавъ руку, разстался онъ съ молодымъ художникомъ. Тотъ съ восторгомъ смотрѣлъ на своего новаго покровителя.
"Вотъ чудная модель для статуи подумалъ онъ, спускаясь по лѣстницѣ за широкоплечимъ Бахманомъ.