Сюрприз
Настроение путешественников, несмотря на благополучный спуск, было далеко не блестящим. Перед ними встало так много забот и вопросов, что они совершенно растерялись и не знали, на что решиться. Никто не успел еще разобраться в том положении, в котором они теперь очутились.
Несколько минут все сидели молча в каюте капитана. Каждый был занят своими грустными мыслями.
Андерль чувствовал себя виноватым в том, что в результате его невероятной беззаботности произошло несчастье. Вторжение Томми Бигхеда казалось ему ничтожной шуткой в сравнении с той виной, которую он совершил по своей глупости.
Мысли Александра Гардта были целиком заняты той фигурой, которую он нашел на планетке. Откуда появилось это тело? Как оно туда попало? Эти вопросы так занимали археолога, что он едва замечал окружающее.
Ганс Гардт думал о будущем. Они удачно спустились на Луну, но запасы горючего почти иссякли. Каким образом удастся выбраться отсюда?
«Самое главное теперь — подумал Андерль, — это поесть. С голодным желудком ничего не придумаешь».
Андерль был безусловно прав. Он вскоре появился с коробками консервов.
Гардт смотрел из окошка на чуждый мир, куда судьба забросила их всех.
Перед его взором расстилалось зеленовато-белое пространство, испещренное холмами, темными равнинами, напоминавшими моря. Издали круто поднимались массивы гор, похожие на гигантские головы сахара.
Позади над черной тенью возвышалась высокая, покрытая расщелинами, горная стена, которая казалась краем плоскогорья, ограничивавшего кругозор. Этот горный массив был покрыт многочисленными возвышающимися верхушками и зубцами, словно осыпанными мукой. Зубцы ярко блестели в лучах солнца и фантастически вздымались к темному безоблачному небу.
Необычайный бледно-зеленый, но яркий свет покрывал этот чуждый ландшафт. Это были не сумерки, а светлый день. Не было ни ветерка. Кругом гробовая тишина.
Судя по косому положению рубки «Виланда», ракета не лежала, а стояла, приподнятая косо на своих дюзах.
— Итак, мы на Луне, — сказал медленно Гардт. — Первые люди, обозревающие этот удивительный мир.
— Ганс, Ганс, — вдруг закричал Алекс, и его голос звучал, словно он сделал необычайное открытие. — Посмотри-ка!
Ганс Гардт обернулся и увидел, как ученый наклонился к какому-то бесформенному, покрытому льдом телу, которое он захватил с собой на загадочной планетке.
В том волнении, которое переживали путники при падении, никто на эту находку не обратил внимания. Только теперь Александр Гардт принялся изучать безжизненное тело.
— Посмотри на эту штуку, — сказал Алекс с величайшим изумлением, тщательно соскабливая лед. — Это ведь напоминает водолазный шлем…
Заинтересованный Гардт наклонился к телу.
— Действительно, — сказал он крайне пораженный, — это тело в костюме, который совершенно похож на наши водолазные.
Он задумчиво прибавил:
— Неужели на этой планетке произошло кораблекрушение? Непонятно! Андерль, гаечные ключи!
Сопротивление примерзших винтов вскоре было сломлено. Как только шлем был снят, раздался единодушный крик:
— Настоящий человек!
Взору наблюдателей открылось синеватое, распухшее лицо с широким лбом и сильно выдающимися скулами.
— Живей раздеть его, пока еще не поздно! — кричал возбужденный Алекс.
Он приложил ухо к сердцу неожиданного гостя.
— Он жив! Дышит!
Под руководством Алекса инженер и Андерль принялись приводить в чувство найденного человека. После искусственного дыхания окоченевший организм ожил. Грудь стала приподниматься и опускаться, и скоро человек раскрыл глаза. Его губы зашевелились.
Алекс наклонился и приложил свое ухо к его губам.
Слезы радости потекли по его щекам, когда он ясно услышал слова: «В чем дело?»
Это был Томми, Томми Бигхед!
— А я-то думал, что захватил селенита — сказал Алекс с комическим разочарованием, которое должно было скрыть его радость, — но это будет получше… Неужели это вы, Томми? Живой и невредим!..
— Да, я сам, — прошептал репортер. — Правда, голова ужасно болит и — черт возьми! — левый большой палец…
Между тем, с Томми был стянут водолазный костюм. По левой руке его тянулся широкий красный шрам, похожий на ожог; это был след обморожения. Рана вызывала боль, но не представляла опасности. Американец скоро настолько пришел в себя, что смог даже подняться.
Глаза его вопросительно смотрели то на одного, то на другого, затем его широкое лицо расплылось в страдальческую улыбку:
— Оол райт! Очень рад видеть вас всех снова. Где мы?
Несокрушимый человек снова стал на ноги.
— Как поживаете?
— Мы теперь на Луне — сказал Андерль. — Видите, вот сейчас получишь свиное ребрышко… Наешься и, пожалуй, во второй раз не захочешь пуститься в такое приключение. Ах ты, дурень!. — прибавил он дружески.
Он помчался на кухню, чтобы приготовить вкусный завтрак, насколько это позволяли пострадавшие запасы «Виланда».
— Только не увлекайся слишком, — крикнул ему вдогонку Гардт. — Кто знает, сколько придется нам здесь сидеть!..
В то время, как Алекс тщательно перевязывал рану Томми, Ганс Гардт смотрел на него, покачивая головой.
— Пожалуй, это было самое необычайное приключение, когда-либо кем-либо пережитое, мистер Бигхед.
Томми утвердительно кивнул головой.
— Да, это займет целую первую полосу «Вечерней почты». Надо будет дать хороший заголовок; «Живой метеор», или еще лучше: «Путешествие Томми Бигхеда в мировое пространство.» Конкуренты лопнут от зависти!.. А мистер Тиллер — от гордости, что лучший репортер штата Мичиган работает в его газете. Что я говорю Мичиган, — нет, всей Земли, всего мира!
Гардт рассмеялся.
— Вам обеспечено знание мирового чемпиона, мистер Бигхед. Но расскажите все-таки, как вы попали на эту планетку.
— Чрезвычайно просто! Я решил избавить вас от моей, слишком много весящей персоны и пустился в путь на свой риск и страх. Захватив с собой кислород и патроны, я отправился в путь, не имея представления, куда именно направляюсь. Дорога унылая, холодная… Я немного уснул. Когда проснулся, заметил, что ко мне сбоку приближается какое-то большое, светлое тело. Я пустил в ход свой реактивный револьвер и выпустил почти все патроны. Похоже было на охоту на слонов. Наконец, я упал и ухватился за какой-то выступ. Рука еще до сих пор болит от толчка, который я тогда получил. Я куда-то влез и постарался устроиться на ночлег. Дальнейшее вам, вероятно, известно лучше, чем мне.
— Это поистине чудо! — сказал задумчиво Ганс Гардт. — То, что ваш путь пересекла планетка не столь удивительно, как то, что вы очутились там как раз в тот момент, когда планетка прошла ту же точку. Это счастливое совпадение, и на такой шанс я бы не поставил копейки против миллиона! Сколько патронов вы выпустили при встрече?
— Точно не помню, кажется около ста штук.
— Гм, каждый патрон меняет скорость одного человека на 150 сантиметров в секунду. Сто патронов дали вам возможность ускорить или замедлить ваше движение на 150 метров в секунду.
Он задумался, а потом воскликнул:
— Расчет верен! Различие скоростей вашей и спутника не могло превышать 170 метров в секунду. Тут ничего чудесного нет! Ваше спасение может быть объяснено математически. И однако же это чудо!
— Все это будет мною использовано в моей статье «Путешествие Томми в пустоту». Ладно! Когда мы отправляемся?
— Куда?
— Домой, конечно.
— Или через десять суток, или…
— Или?
— Или никогда, — сказал серьезно Гардт.
— Пока Солнце сядет, — продолжал инженер, — тут можно будет продержаться. Так как солнце не достигло еще зенита, то в этой местности ночь наступит не так скоро. День на Луне продолжается две земных недели. Но когда наступит долгая, двухнедельная лунная ночь, мы будем лишены тепла и погибнем здесь от холода.
— Значит, нам необходимо убраться отсюда заблаговременно.
— Мы все такого мнения, мистер Бигхед, но наши запасы горючего исчерпаны. Если не удастся тут добыть какого-либо горючего для нашей ракеты, то нам нет возврата, и та пустыня, где мы находимся, станет нашей могилой.