§ 160.
Понятие есть то, что свободно, как сущая для себя субстанциальная мощь, и есть целостность, в которой каждый из моментов есть целое, представляя собою понятие, и положен как нераздельное с ним единство; таким образом, понятие в своем тожестве с собою есть в себе и для себя определенное.
Прибавление. Точка зрения понятия есть вообще точка зрения абсолютного идеализма, и философия есть познание посредством понятий, поскольку все то, что прочее сознание считает сущим и самостоятельным в своей непосредственности, в ней познается лишь как некий идеальный момент. В рассудочной логике понятие рассматривается только как простая форма мышления и, говоря более точно, как общее представление; к этому подчиненному пониманию понятия относится и так часто повторяемое со стороны ощущения и сердца утверждение, будто понятие, как таковое, есть нечто мертвое, пустое и абстрактное. На самом же деле все обстоит как раз наоборот: понятие есть начало всякой жизни и, следовательно, вместе с тем всецело конкретно. Это является выводом из всего проделанного до сих пор логического движения и не требует поэтому здесь доказательства. Что же касается противоположности между формой и содержанием, выдвинутой против понятия как чего-то якобы лишь формального, то эту противоположность со всеми остальными противоположностями, за которые крепко держится рефлексия, мы уже оставили за собою как диалектически, т. е. через самое себя, преодоленную, и именно понятие-то и содержит внутри себя, как снятые, все прежние определения мысли.
Понятие,правда,следует рассматривать как форму, но как бесконечную, творческую форму, которая заключает внутри себя всю полноту всякого содержания и служит вместе с тем его источником. Можно также называть понятие абстрактным, если мы под конкретным будем понимать лишь чувственно конкретное и вообще непосредственно воспринимаемое; понятия, как такового, нельзя ощупать руками, и мы должны вообще оставить слух и зрение, когда дело идет о понятии. И однако, понятие, как мы заметили выше, в то же время всецело конкретно, а именно постольку, поскольку оно содержит внутри себя в идеальном единстве бытие и сущность и, следовательно, все богатство этих двух сфер. — Если, как мы заметили выше, различные ступени логической идеи могут рассматриваться как ряд определений абсолютного, то определение абсолютного, которое полагается у нас здесь, гласит: абсолютное есть понятие. При этом следует, разумеется донимать понятие в другом и высшем смысле, чем тот, в каком его понимает рассудочная логика, рассматривающая понятие лишь как самое по себе бессодержательную форму нашего субъективного мышления. Можно было бы, пожалуй, поставить еще следующий вопрос: если в спекулятивной логике понятие имеет совершенно другое значение, чем то, которое обычно связывают с этим выражением, то почему мы все же называем здесь это совершенно другое понятием и даем этим повод к недоразумениям и путанице? На такой вопрос мы должны были бы ответить, что как бы ни было велико расстояние между понятием формальной логики и спекулятивным понятием, все же оказывается при ближайшем рассмотрении, что более глубокий смысл, в котором употребляется термин «понятие», отнюдь не так чужд обычному словоупотреблению, как это кажется сначала. Говорят о выведении некоего содержания, например определений закона, касающихся собственности, из понятия собственности, и точно также говорят и обратно — о сведении такового содержания к понятию. Но этим признают, что понятие есть не только бессодержательная в себе форма, так как, с одной стороны, из такой формы ничего нельзя было бы вывести, и, с другой стороны, сведением данного содержания к пустой форме понятия и само содержание только лишалось бы своей определенности, но не было бы познано.
§ 161.
Поступательное движение понятия больше уже не представляет собою ни перехода, ни видимости, отражения в другом, а представляет собою развитие, так как различенное непосредственно вместе с тем положено как тожественное с другим и с целым, и определенность положена как свободное бытие всего понятия.
Прибавление. Переход в другое есть диалектический процесс в сфере бытия, а видимость, отражение в другом, есть диалектический процесс в сфере сущности. Движение понятия есть, напротив, развитие, посредством которого полагается лишь то, что уже имеется в себе. В природе ступени понятия соответствует органическая жизнь.
Так, например, растение развивается из своего зародыша. Последний содержит внутри себя уже все растение, но идеальным образом, и мы не должны понимать его развитие так, будто различные части растения: корень, стебель, листья и т. д., уже существуют в зародыше реально, но лишь в виде совершенно малых частей. Недостаток этой так называемой теории включения (Einschachtelungshypotese) состоит, следовательно, в том, что то, что пока имеется лишь идеально, рассматривается как уже существующее. Правильно в этой гипотезе, напротив, то, что понятие в своем процессе остается у самого себя и что через него ничего не полагается нового по содержанию, а лишь происходит изменение формы. Эту природу понятия, это обнаружение себя в своем процессе как развитие самого себя имеют также в виду и тогда, когда говорят о врожденных человеку идеях или, как это делал Платон, когда рассматривают всякое приобретение знания как воспоминание, что, однако, нельзя понимать в том смысле, будто то, что составляет содержание развитого посредством научения сознания, уже существовало раньше в этом же сознании в своей развитой и определенной форме.
Движение понятия мы должны рассматривать лишь как нечто подобное игре: полагаемое этим движением другое на самом деле вовсе не есть другое. В учении христианства это выражено так, что бог не только сотворил мир, противостоящий ему как некое другое, но родил извечно сына, в котором он, как дух, находится у себя самого.
§ 162.
Учение о понятии делится на: 1) учение о субъективном или формальном понятии; 2) учение о понятии как определенном к непосредственности, или учение об объективности; 3) учение об идее, о субъекте-объекте, единстве понятия и объективности, абсолютной истине.
Обычная логика содержит в себе лишь предметы, которые здесь составляют часть третьей части всей логики и, кроме того, уже рассмотренные выше так называемые законы мышления, а в прикладной логике сохраняются еще кое-какие замечания о познании, причем связывают с этим также психологический, метафизический и даже эмпирический материал, который вводится потому, что эти формы мышления все же были бы недостаточны сами по себе; но с введением этого материала наука логики потеряла определенность направления.— Самые же формы мышления, которые, по меньшей мере, входят в настоящую область логики, рассматриваются лишь как определения сознательного и притом лишь рассудочного, а не разумного, мышления.
Предыдущие логические определения, определения бытия и сущности, суть, правда, не только определения мысли; в своем переходе, в диалектическом моменте и в своем возвращении внутрь себя и в целостность они обнаруживаются как понятия. Но они суть (ср. §§ 84 и 112) лишь определенные понятия, понятия в себе, или, что одно и то же, понятия для нас, так как то другое, в которое каждое определение переходит или в котором оно отражается и, следовательно, есть как нечто относительное, не определено как особенное, а его третье не определено как ' единичное, или субъект, не положено тожество определения в его противоположном, его свобода, потому что это определение не есть всеобщность. То, что обычно понимают под понятиями, представляет собою рассудочные определения или лишь общие представления; они поэтому вообще суть конечные определения (ср. § 62).
Логику понятия обычно понимают как лишь формальную науку, т. е. полагают, что она интересуется лишь формой понятия, суждения и умозаключения, как таковой, но совершенно не интересуется тем, истинно ли что-либо, или, выражая эту мысль иначе, ответ на последний вопрос считается зависящим исключительно лишь от содержания. Если бы логические формы понятия действительно представляли собою мертвые, недейственные и безразличные вместилища представлений или мыслей, то знание их было бы совершенно ненужным для истины описанием, без которого вполне можно было бы обойтись. Но на самом деле формы понятия суть, как раз наоборот, живой дух действительного, а в действительном истинно лишь то, что истинно в силу этих форм, черев них и в них. Но истинность этих форм, взятых сами по себе, точно так же, как и их необходимая связь, никогда до сих пор не рассматривалась и не служила предметом исследования.