Много лѣтъ тому назадъ въ Нью-Іоркѣ въ одномъ изъ домовъ, расположенныхъ на улицѣ Ванъ Бюренъ въ районѣ между Томккинсъ авеню и Труупъ авеню, проживалъ человѣкъ съ прекрасной, нѣжной душой. Его уже нѣтъ здѣсь теперь. Воспоминаніе о немъ неразрывно связано съ одной трагедіей и съ безчестіемъ.
Домъ, въ которомъ жилъ Карлъ Фишеръ и его жена, былъ самый старый во всемъ кварталѣ, и первый поселившійся въ немъ былъ никто иной. какъ самъ Карлъ Фишеръ. Онъ былъ тогда еще совсѣмъ молодымъ человѣкомъ, только что пріѣхавшимъ въ Америку со своей женой, румяной, голубоглазой и маленькой балериной. По профессіи онъ былъ граверъ. Люди они были простые, безъискусственные. Они дожили до пятидесяти лѣтъ и все-таки еле говорили по англійски, да и вообще не отличались разговорчивостью. Ихъ запасъ нѣмецкихъ словъ былъ очень невеликъ и ограничивался лишь самыми необходимыми и общеупотребительными въ ихъ несложномъ обиходѣ.
Карлъ Фишеръ и Катрина цѣлыхъ тридцать лѣтъ прожили въ маленькомъ четырехугольномъ домикѣ на улицѣ Ванъ Бюренъ, прилежно и охотно работая и откладывая деньги про черный день. Дѣтей у нихъ сперва не было и хотя это ихъ и огорчало въ глубинѣ души, но съ другой стороны никто не мѣшалъ имъ усиленно работать и дѣлать значительныя сбереженія. Катрина стирала и стряпала на сосѣдей, чистила и мыла полы новымъ жильцамъ.
Четырнадцать лѣтъ проработали они, сколачивая деньги для дѣтей, которыхъ у нихъ все еще не было. Наконецъ, у нихъ родилась дочь Эмелина. Ребенокъ рѣдко плакалъ и никогда не смѣялся. Дѣвочка относилась чрезвычайно серьезно ко всему. Она никогда не начинала играть, не осмотрѣвъ предварительно самымъ тщательнымъ образомъ своихъ игрушекъ. Ребенокъ она была необыкновенно спокойный и сдержанный и ровно ничѣмъ не нарушала покоя того дома, въ которомъ она родилась. У Карла сжималось сердце, когда онъ смотрѣлъ въ темные глаза своей дочки. Четыре года спустя послѣ рожденія Эмелины у Фишеровъ родилась вторая дочь, Текла.
Благодаря усиленной работѣ и постепенному откладыванію денегъ, Карлъ и Катрина успѣли скопить за эти двадцать пять лѣтъ десять тысячъ долларовъ. По мѣрѣ того, какъ они накопляли деньги, они вносили ихъ въ Народный сберегательный банкъ.
Къ тому времени, когда у Фишеровъ уже лежалъ въ банкѣ небольшой капиталъ, Эмелинѣ минуло тринадцать, а Теклѣ девять лѣтъ. Эмелина была довольно высокая для своихъ лѣтъ, угловатая и неуклюжая дѣвочка. Сосѣдскія дѣти прозвали ее "дранной кошкой". У нея были густые, черные волосы и большіе, темные, мрачные глаза, совершенно матовые и маловыразительные. Но иногда, когда мальчики особенно сердили ее своими приставаніями по дорогѣ въ школу или вечеромъ въ паркѣ, въ нихъ вдругъ съ неожиданной силой вспыхивалъ зловѣщій огонекъ. У нея былъ прямой, тонкій носъ, ровныя, пухлыя губы, овальное смуглое лицо съ спокойнымъ и серьезнымъ выраженіемъ. Она была лучшей ученицей въ классѣ, но самой непопулярной дѣвочкой въ школѣ. Собственно говоря, она тутъ была не при чемъ. Она рѣдко кого удостоивала разговоромъ, никогда ничего ни у кого не брала и не нарушала школьныхъ правилъ. Дѣвочки ее ненавидѣли, сами хорошенько не зная за что, мальчики же ее терпѣть не могли за то, что она по ихъ мнѣнію была какой то недотрогой. Она и не думала дружить съ ними и совершенно устранилась бы отъ всѣхъ, если бы этому не мѣшала ея сестра Текла. Этотъ широкоплечій, стройный подростокъ привлекалъ къ себѣ всѣхъ, какъ магнитъ ртуть. Стоило ей появиться гдѣ-нибудь, какъ тотчасъ ее окружали со всѣхъ сторонъ. Ея желтые волосы всегда были спутаны и взлохмачены. Ея живые, голубые глаза горѣли жаждой жизни. Полныя щеки всегда горѣли, точно у нея былъ сильнѣйшій жаръ. Широкій носъ и большой ротъ были почти безобразны по фермѣ, но вмѣстѣ съ тѣмъ какъ то невольно вызывали въ другихъ чувство нѣжности и живѣйшаго расположенія къ ихъ юной обладательницѣ. Отъ нея такъ и вѣяло жизнью и веселостью. Выраженіе лица было одновременно и насмѣшливымъ и привлекательнымъ, на нее нельзя было не обратить вниманія, которое такъ и оставалось прикованнымъ къ ней. Все свободное время дѣти проводили въ Томккнисъ-скверѣ,-- паркъ занималъ большой участокъ земли, обнесенный низенькой оградой..