Дома на улицѣ Лафанета, рядомъ съ паркомъ, казавшіеся Фишерамъ роскошными дворцами, далеко не удовлетворяли требованій ихъ обитателей. Мистеръ и мистриссъ Генри Сторрсъ считали занимаемый ими особнякъ лишь временнымъ жилищемъ, переходвою ступенью къ болѣе роскошному помѣщенью.
За послѣдніе дни мистеромъ Сторрсомъ овладѣло безпокойное, тревожное настроеніе. На него и прежде находило иногда такое же состояніе. Онъ возвращался домой позже обыкновеннаго, торопилъ съ обѣдомъ и почти ничего не ѣлъ. Въ сорокъ пять лѣтъ его волосы замѣтно порѣдѣли и посѣдѣли. На лбу залегли глубокія складки, на которыя нельзя было безъ боли смотрѣть. Его глаза все время бѣгали по сторонамъ, иногда въ нихъ загорался всепожирающій огонь, но чаще всего они были мрачны и тусклы. Онъ былъ страшно блѣденъ. Отцовскій большой носъ и тонкія губы придавали всему его лицу отпечатокъ твердости и утонченности.
Мистеръ Сторрсъ состоялъ блюстителемъ одной большой воскресной школы, въ которой дѣятельное участіе принимала и его жена. Супруги обычнымъ путемъ добились занимаемаго ни теперь положенія. Много лѣтъ тому назадъ м-ссъ Сторрсъ, авторитетно преподававшая теперь всѣмъ окружающимъ нравственныя правила, диктующая всему приходу правила свѣтскаго этикета, была всего лишь дочерью священника епископальной церкви въ Нью Гавенѣ. Звали ее Кларой. Она вышла замужъ за Генри Сторрса, только что незадолго передъ тѣмъ окончившаго Яльскій университетъ. Благодаря связямъ отца, мелкаго банкира въ одномъ изъ небольшихъ городковъ графства Коннектикутъ, молодому человѣку удалось тотчасъ же получитъ мѣсто помощника кассира въ Бруклинскомъ народномъ сберегательномъ банкѣ. Клара уже нѣсколько лѣтъ какъ играла довольно видную роль въ лучшемъ свѣтскомъ и духовномъ обществѣ своего родного города. Она была красивая, дѣятельная и честолюбивая дѣвушка. Условности и идеалы, господствовавшіе въ томъ обществѣ, въ которомъ ей приходилось вращаться, какъ нельзя лучше соотвѣтствовали ея личнымъ наклонностямъ и она охотно, безъ всякой критики, восприняла ихъ. Чего могла она желать большаго, разъ все общество находило ея поведеніе примѣрнымъ и восхваляло ея честолюбіе.
Наканунѣ своей свадьбы, Кларѣ, подъ вліяніемъ личнаго счастья и грезъ о заманчивомъ будущемъ, вдругъ взгрустнулось при мысли о своей младшей сестрѣ Сусаннѣ и она самоотверженно пожелала ей скорѣе выйти замужъ за вполнѣ хорошаго молодого человѣка. Она давала себѣ слово, что, какъ только Генри получитъ мѣсто предсѣдателя, она настоитъ на томъ, чтобы онъ назначилъ будущаго мужа Сусанны кассиромъ.
Во время свадебнаго путешествія она получила извѣстіе о состоявшейся помолвкѣ Сусанны съ Вилльямомъ Вандемеромъ. Вилльямъ былъ единственный сынъ одной изъ богатѣйшихъ и стариннѣйшихъ семей Нью-Іорка. Неожиданная новость совершенно ошеломила Клару. Она приписывала свою нервность охватившему ея безпокойству за счастье Сусанны. А вдругъ Вандемеръ окажется распутнымъ человѣкомъ? Уже раньше до нея доходили слухи о его кутежахъ въ колледжѣ. Можетъ быть, онъ дурной, злой человѣкъ и испортитъ всю жизнь маленькой Сусанны! Всѣ эти думы и опасенія въ конецъ испортили для м-ссъ Сторрсъ медовый мѣсяцъ и супруги поспѣшили вернуться домой на два мѣсяца раньше, чѣмъ раньше предполагали.
Свадьба Сусанны надѣлала много шуму въ Нью Гавенѣ, и скромная маленькая невѣста съ честью выдержала испытаніе. Клара долго не могла придти въ себя послѣ свадьбы сестры и въ теченіе цѣлаго года она то впадала въ мрачное настроеніе, то принималась нервничать и капризничать.
Вилльямъ Вандемеръ съ женой поселился въ своемъ старинномъ особнякѣ, окна котораго выходили на паркъ Грамерси. Зловѣщія предчувствія Клары не оправдались. Молодая м-ссъ Вандемеръ превратилась въ скромную, безпритязательную свѣтскую женщину. Каждое воскресенье, если только погода была хорошая, она отправлялась пѣшкомъ съ мужемъ въ епископальную церковь. Она лично вела все хозяйство. Каждый годъ она давала по нѣсколько вечеровъ и бывала вездѣ, гдѣ ей, по ея положенію въ свѣтѣ, надо было показаться. Ѣхала ли она въ оперу или на вечеръ, она всюду выдѣлялась своими драгоцѣнностями и платьями. Благодаря ея вліянію, значительная часть доходовъ ея мужа стала уходитъ на дѣла благотворительности. Сама она жертвовала массу денегъ на больницы и пріюты и вскорѣ была назначена попечительницей убѣжища для несчастныхъ женщинъ и брошенныхъ дѣвушекъ. Она всегда появлялась здѣсь въ скромныхъ, но изящныхъ платьяхъ и неизмѣнно привозила съ собою массу цвѣтовъ и полный кошелекъ денегъ. Она примкнула къ тѣмъ кружкамъ великосвѣтскаго общества, всѣ интересы которыхъ сосредоточиваются исключительно на религіи и въ которые такъ трудно попасть постороннему человѣку. Успѣхъ дочери бѣднаго священника въ тѣхъ кружкахъ былъ полный и за нею сразу признали то положеніе въ свѣтѣ, которое споконъ вѣка принадлежало женамъ Вандемеровъ.
Клара сдалась послѣдняя, ей больно было призвать превосходство сестры. Со временемъ, однако, она настолько поборола въ себѣ чувство зависти къ сестрѣ, что откровенно призвавалась себѣ въ этомъ. Она всячески старалась доказать себѣ, что, какъ истая христіанка, она прямо обязана примириться со своимъ положеніемъ, не роптать, а, напротивъ, стремиться улучшить его. Она звала, какъ безгранично ея вліяніе на Генри и что, воздѣйствуя на его честолюбіе, она сможетъ добиться завѣтной своей цѣли. Она какъ-то умудрялась копитъ деньги и въ то же время отлично одѣваться. У нея была масса знакомыхъ во всѣхъ концахъ Бруклина. Ея званые вечера всегда очень удавались, недостатокъ средствъ съ избыткомъ искупался умомъ, тонкимъ вкусомъ и оригинальностью хозяйки. По ея настояніямъ Генри примкнулъ къ Кристіанской ассоціаціи молодыхъ людей и сдѣлался членомъ одного очень солиднаго клуба. Вскорѣ оба эти учрежденія избрали его въ свои директора. Черезъ нѣсколько лѣтъ во всемъ Бруклинѣ не было человѣка, пользовавшагося большей популярностью, чѣмъ мистеръ Сторрсъ. Параллельно съ успѣхомъ въ обществѣ шло и его служебное повышеніе. Онъ своимъ именемъ привлекалъ банку сотни хорошихъ кліентовъ и когда скрылся банковскій кассиръ, мистера Сторрса тотчасъ же назначили на его мѣсто. Новое назначеніе было сопряжено для мистера Сторрса съ увеличеніемъ получаемаго жалованья и общественнаго престижа, теперь у него было на что спекулировать. Съ теченіемъ времени онъ сдѣлался предсѣдателемъ банка, занималъ домъ на улицѣ Лафайета, стоившій 25 тысячъ долларовъ, состоялъ блюстителемъ воскресной школы на улицѣ Марси, предсѣдателемъ нѣсколькихъ коммерческихъ предпріятій, довѣреннымъ нѣсколькихъ очень замкнутыхъ и разборчивыхъ благотворительныхъ обществъ и, кромѣ того, велъ дѣла многихъ крупныхъ собственниковъ.
М-ссъ Сторрсъ уже не искала больше другой, болѣе комфортабельной квартиры въ лучшихъ частяхъ Бруклина. Ей больше не хотѣлось переѣзжать до тѣхъ поръ, пока они не смогутъ купить участка земли на Пятой улицѣ. Она никогда не говорила объ этомъ и не задумываясь отвергла бы такое обвиненіе. Выполненіе этого послѣдняго пункта вполнѣ удовлетворило бы съѣдающее ее честолюбіе; мужъ ее отлично понималъ и напрягалъ всѣ свои силы, чтобы осуществить ея желаніе. Онъ очень много работалъ и всячески старался увеличить свои средства. Двадцать лѣтъ добросовѣстной работы и поддержки со стороны общества привели его къ мѣсту предсѣдателя банка. Жить ему оставалось уже немного и если онъ намѣревался оставить семьѣ милліоны, то нужно было обладать совсѣмъ иными качествами, чѣмъ проявленныя имъ до сихъ поръ честность, прилежаніе и бережливость. Желая скорѣе разбогатѣть, онъ жадно пользовался всѣми удобными случаями для игры на биржѣ, но счастіе не всегда одинаково улыбалось ему. Игра вскорѣ сильно отразилась на его нервахъ и окончательно измотала его. У него не было достаточнаго хладнокровія для игры на биржѣ, которое такъ нужно профессіональному игроку.
М-ссъ Сторрсъ рѣшительно ничего не подозрѣвала. По мѣрѣ того, какъ летѣло время, она стала все внимательнѣе присматриваться къ мистеру Сторрсу, и ею овладѣло безпокойство. Ея сердце ныло отъ тоски и предчувствія чего-то недобраго, когда онъ, бывало, возвращался домой съ измученнымъ, осунувшимся лицомъ. Она не понимала, что его безпокоитъ, но чувствовала, что дѣло касается и ее лично.
У нихъ было тоже, какъ у Фишеровъ, двѣ дѣвочки -- Эми и Лу, изъ которыхъ послѣдняя особенно безпокоила м-ссъ Сторрсъ своимъ страннымъ характеромъ. Эми, та во всемъ добросовѣстно копировала свою презентабельную маму.