В ЛАВАЛЕ
Королева стояла с принцем на крыльце.
-- Вот наш друг, мама! -- воскликнул принц, направляясь к Филиппу.-- Здравствуйте, сэр Флетчер. А мы опасались, не случилось ли с вами чего-нибудь.
-- У сэра Флетчера было много приключений, принц,-- заметил Гастон де Ребер.
-- Вы должны рассказать мне все по дороге,-- сказал принц.
-- Рада видеть вас, сэр Флетчер,-- сказала королева, когда Филипп подошел к ней.-- Не найдя вас здесь, я опасалась за вас.
Рядом с королевой стоял сенешаль, который чрезвычайно удивился, узнав, что Филипп победил знаменитого дуэлянта Рауля де Фонтена, жестокого преследователя гугенотов, и очень заинтересовался юношей.
-- Я рад буду еще поговорить с вами, сэр,-- сказал он.-- А теперь, государыня,-- обратился он к королеве,-- пора на коней! Господин де Ребер, ведите пехоту, мы догоним вас, а потом я вышлю передовой конный отряд, который будет наблюдать, свободен ли путь.
Королева с принцем и сенешалем выступили во главе двухсот пятидесяти всадников. За ними следовали владетельные князья и дворяне, а Филипп, не знавший почти никого, ехал позади. Но некоторое время спустя к нему подъехал один дворянин из свиты принца.
-- Сэр Флетчер,-- сказал он,-- принц просит вас проехать к нему вперед.
Филипп съехал с дороги и догнал принца, который, придержав коня, поехал с ним рядом.
-- Ну, сэр Флетчер, теперь вы должны рассказать мне так же подробно все ваши приключения, как вы рассказали мне о вашем путешествии в Нерак.
И принц с большим вниманием выслушал рассказ Филиппа.
В течение дня к небольшому войску сенешаля и королевы в заранее назначенных местах то и дело присоединялись отряды дворян-гугенотов с их людьми, и тайна распоряжений об этом была так хорошо сохранена, что католики и не подозревали возможности чего-либо подобного. Пройдя двадцать миль, войско, увеличившееся в течение дня до тысячи двухсот человек, сделало привал у подножия невысоких гор. Королева с сыном приютились кое-как в небольшой деревеньке; вблизи нее расположились и ее приближенные.
В полночь триста всадников и двести человек пехоты выступили к Бержераку с целью захватить мост через Дордонь; к ним присоединились триста дворян из Перигора, собравшиеся со своими слугами невдалеке по другую сторону реки. И когда с рассветом выступило остальное войско, мост был взят без сопротивления, а отряд католиков в двести человек, находившийся в городе, был захвачен врасплох и взят в плен.
Королева отдала строжайший приказ не проливать напрасно крови. Католики-солдаты были только обезоружены в пользу плохо вооруженных гугенотов, а потом им предоставлено было идти на все четыре стороны, исключая пятнадцати дворян, оставленных в плену.
Заняв Бержерак, сенешаль поставил стражу на всех путях, ведущих на север, и через день, усиленный новыми отрядами гугенотов, неожиданно появился перед большим и важным городом Перигё. Сопротивление бывших там войск было быстро сломлено, большая часть католических солдат бежала в замок, куда скрылся и губернатор области, за два дня перед тем писавший двору, что благодаря принятым им мерам ни один гугенот в его провинции не может взяться за оружие. Главные силы сенешаля прошли между тем через город и переправились на другой день утром через реку. Теперь путь был свободен перед войском сенешаля, которое возросло уже до двух тысяч человек, и четыре дня спустя оно уже подходило к Коньяку. Навстречу ему выехали заранее предупрежденные принц и адмирал.
-- Мы очень беспокоились о вашем величестве,-- сказал, между прочим, адмирал королеве.-- По последним вестям от вас, вы находились еще в Нераке, а между тем мы перехватили депешу, из которой узнали, что от двора послан приказ немедленно захватить вас. С большими силами из города с этой целью, но в то же время и мы выступили в поход,-- ответила королева.
Адмирал был очень доволен, узнав, что Филипп благополучно добрался до Нерака.
-- Он оказал нам большие услуги,-- сказала королева.-- Генрих так привязался к нему, что все время едет рядом с ним.
Коньяк до сих пор противился принцу и адмиралу, но с прибытием королевы и свежих войск отворил ворота.
В лагере гугенотов Филипп нашел Франсуа, который чрезвычайно ему обрадовался.
-- Кто бы подумал,-- говорил он,-- что мы расстались в Ниоре на такое продолжительное время. Я был очень удивлен, узнав от адмирала о поручении, данном тебе, и хочу знать нее, что с тобой было с тех пор... А мы, как видишь, добрались сюда, хотя в иных местах католики сражались весьма храбро. Теперь мы с часу на час ждем де Лану из Бретани с собранными там и в Нормандии войсками. Слышно, что в Лангедоке тоже собираются большие силы, чтобы идти на соединение с нами. Но, однако, пойдем ко мне.
И Филипп с Франсуа вошли в палатку.
Вступив в Коньяк, королева пробыла лишь несколько часов при армии. После совещания с принцем, адмиралом и другими вождями она под сильным конвоем отправилась в Ла-Рошель, а принц Генрих, как ближайший родственник королевской фамилии, объявлен был главнокомандующим всей армией; благодаря этому война гугенотов, особенно перед иноземными государями, не являлась только восстанием властолюбивых и буйных дворян, как пытался представить двор.
-- Я просил мою мать назначить вас, сэр Флетчер, в мою свиту,-- сказал принц Филиппу, встретив его после отъезда королевы,-- но она и адмирал отказали, чтобы не вызвать пререканий и зависти к вам, иностранцу, когда в лагере столько дворян французов. Когда я буду вполне самостоятелен, я приближу вас к себе.
-- Я очень счастлив одним желанием вашего высочества приблизить меня к себе,-- ответил Филипп.-- Но думаю, что доводы ее величества и адмирала вполне основательны.
Гугеноты вскоре овладели Ангулемом, Сентом, Понсом и Блэ, и, таким образом, в их руках были все города вокруг Ла-Рошели. К тому времени силы их возросли до трех тысяч конницы и двадцати тысяч пехоты. Между тем к Пуатье приближалась армия принца Анжу, соединившаяся с силами, собранными Гизами.
Время года было позднее, наступала зима, и обе армии избегали сражения. Католические вожди хорошо помнили храбрость, выказанную гугенотами при Сен-Дени, и не хотели оставлять занятых ими выгодных позиций, а гугеноты также не желали покидать своих позиций, и после нескольких аванпостных стычек враждующие стороны вернулись на зимние квартиры.
Де Лану, присоединившись к армии адмирала после сурового похода, посоветовал Франсуа и Филиппу уйти со своими людьми на зиму в Лаваль.
-- Во-первых,-- говорил он,-- в замке будет дешевле содержать людей, чем здесь, а во-вторых, из армии Анжу могут быть предприняты набеги, а так как Лаваль -- ближайший к Пуатье замок, то они и могут сделать набег прежде всего на него; там вы будете очень кстати.
Графиня с радостью встретила наших героев, хотя ее очень огорчило, что лето прошло без сражения.
Опасность нападения на Лаваль была так очевидна, что приходилось подумать о том, чтобы неприятель не застал врасплох жителей замка и окрестностей. Всего вероятнее неприятель мог появиться из-за гряды холмов, простиравшихся в трех милях от замка на восток, и Филипп придумал следующий план. В деревне, лежащей милях в семи за холмами, решено было устроить постоянный наблюдательный пункт за дорогой. Там поставили часового, который обязан был при появлении католических войск зажечь в старой башне огонь. На вершине одного из холмов другой часовой должен был дать такой же сигнал и выстрел из ружья, а на каждой ферме должны были сторожить день и ночь, не покажется ли на горе сигнальный огонь, а в случае тревоги все должны были спешить в замок, захватив с собой сколько возможно имущества и скота. Съестные же припасы и корм для скота предположено было перевезти в замок заблаговременно. Исполнение этого плана не откладывалось в долгий ящик, и все распоряжения были сделаны тотчас же. Соседние дворяне-гугеноты, со своей стороны, взялись содержать стражу, которая, наблюдая за сигнальными огнями, могла бы вовремя предупредить местное население и дать ему возможность скрыться в замке. При этом дворяне сговорились помогать друг другу.
Целый месяц прошел спокойно. Но вот однажды в конце января, часов в восемь вечера, со сторожевой башни Лаваля раздались звуки набата, Филипп и Франсуа бросились наверх. Вдали пылал сигнальный огонь.
-- На коней, молодцы! -- закричал Франсуа, перегнувшись со стены.-- Зажигайте огонь! Бейте сильнее в набат!
Солдат тотчас разослали по фермам, чтобы помочь жителям собраться в замок. Со сторожевой башни замка между тем можно было видеть в разных местах сторожевые огни, доказывавшие, что стража нигде не дремала и что весть о нашествии врагов уже распространилась всюду. Франсуа и Филипп сели на коней и помчались к хижине на вершине холма, где горел сигнальный огонь. Подъезжая к ней, они встретили солдат, спускавшихся с холма.
-- Надеюсь, вы не ошиблись? -- спросил Франсуа.
-- Нет, граф, огонь горел на башне, теперь он уже потух.
Когда Франсуа и Филипп вернулись к замку, в ворота его толпами входил народ. Женщины сгибались под тяжестью узлов, которые несли на спинах, около них бежали плачущие дети, а мужчины вели и гнали скот. Слуги водворяли некоторый порядок, указывая места для скота в саду, а во дворе складывая имущество жителей. Тем временем вдоль стен в комнатах разостлали сено и приготовили место для женщин и детей. Среди прибывших было несколько дворян, дома которых не могли бы выдержать осады; их жены с детьми поместились в покоях графини. Во дворе пылали костры, а сигнальный огонь потушили, чтобы не возбудить подозрения у неприятеля; набатный колокол затих, но рев потревоженного не вовремя скота, лай собак и плач напуганных детей производили оглушительный шум. На стенах расставили часовых и осмотрели потайные двери, засовы и замки.
Еще при первых ударах набата двух молодых ловких солдат тотчас послали на холм, через который шла дорога, чтобы высмотрели, как велик неприятельский отряд. Они скоро вернулись вместе с солдатами, сторожившими дорогу, и донесли, что на замок идет более трех сотен конницы и тысяча четыреста пехотинцев. Филипп бросился к Роже, стоявшему невдалеке с оседланной лошадью.
-- Скачи во весь опор в Ла-Рошель,-- сказал он ему,-- сообщи адмиралу число наших врагов и проси от имени графини как можно скорее спешить к нам на помощь.
Роже вскочил в седло и скрылся за воротами.
При входе народа в замок стоявший в воротах человек отмечал прибывавших по заранее составленному списку. Теперь Филипп мог убедиться, что вне стен никого не осталось -- все вошли в замок. Потому немедленно был поднят подъемный мост и ворота заперты. У каждого окна и каждой бойницы в замке и на стенах стояли наготове люди. Начальство на стенах и у ворот взял на себя Франсуа, а в замке -- Филипп.
Прошло полчаса томительного ожидания. Но вот послышался глухой и отдаленный шум, как бы от тысячи шагов, и бряцание оружия. Он усиливался и приближался, но вдруг затих. Какая-то фигура осторожно приблизилась ко рву, окружавшему стены замка, в котором царила мертвая тишина, и тотчас удалилась.
-- Его послали узнать, не спущен ли подъемный мост,-- шепнул Франсуа Филиппу.-- Посмотрим, что они теперь предпримут.
Минут десять было совсем тихо, потом показалось множество людей, осторожно приближавшихся к замку.
-- Несут, очевидно, доски, чтобы положить через ров,-- сказал Филипп.
-- Мы дадим им подойти шагов на двадцать,-- ответил Франсуа,-- а потом удивим их.
Наступающие были уверены, что в замке все спят, что нет даже человека на стенах. И вдруг из-за всех зубцов стены грянули ружейные выстрелы, и даже с дюжину ядер посыпалось на них. В толпе поднялись крики изумления, ярости и боли вместе с командой офицеров, поощрявших солдат идти на приступ. Но минуту спустя католики бежали, оставив на земле много темных фигур, показывавших, как смертелен был огонь осажденных.
-- Они, очевидно, думали застать нас врасплох,-- сказал один из дворян.-- Теперь они поневоле подождут до утра, чтобы осмотреться, да, кроме того, им нужен отдых -- они пришли издалека.
-- Верно,-- сказал Франсуа.-- Поэтому, господа, вам здесь нечего оставаться, пожалуйте в зал ужинать, а потом отдохните в приготовленных для вас комнатах, а я со своими людьми буду стоять на страже, и, если понадобится, рог мой соберет вас снова.
Поужинав, Филипп опять поднялся на стены.
-- Ну что, Франсуа? Пока все спокойно?
-- Вероятно, они утомлены и спят как убитые,-- ответил Франсуа.-- Очевидно, в течение ночи нам нечего опасаться.