Вскоре после отъезда Робертса от Гарпера Браун тоже собрался в дорогу, направляясь к Барилю, где должно было состояться собрание регуляторов. Кук тоже поехал с ним до развилки дорог, а Баренс остался у больного, хотя последний упрямо заявил, что в последний раз остается дома, точно собака на привязи.
-- Право, мне нужно выбраться на свежий воздух да погулять как следует. Иначе мне никогда окончательно не выздороветь!
Чтобы успокоить больного, товарищи его обещали отвезти его к Баренсу на недельку, а так как подобное путешествие за один прием могло вредно отразиться на здоровье неокрепшего больного, то решено было, что он на полпути заночует у Робертсов.
Расставшись у поворота дороги с Куком, Браун пришпорил свою лошадь и быстро достиг фермы Вильсона. Велико было его удивление, когда он застал этого молодого человека готовившимся сесть на лошадь.
-- Эй, Вильсон, неужели вы так рано собрались на сходку регуляторов?
-- Да, да, -- пролепетал в смущении Вильсон, почему-то сильно краснея.
-- Вильсон! -- рассмеялся Браун, видя, что тот без всякой надобности безжалостно затягивает подпругу. -- Ведь так вы зарежете лошадь! Что вы, на скачку с препятствиями собираетесь, что ли?
-- О, это пустяки, -- пробормотал Вильсон. -- А по какой дороге вы поедете к Барилю?
-- Я было приехал к вам, но раз вы уже уезжаете...
-- Я... я хотел поехать к Аткинсу!
-- Ну и прекрасно! -- отозвался Браун. -- К вам я заеду в другой раз, а теперь отправлюсь вместе с вами к Аткинсу. Меня, кстати, Робертс просил передать ему кое-что.
Вильсон хотел было что-то сказать, но Браун, не обратив на это внимания, жестом пригласил молодого человека следовать за ним и тронулся вперед. Вскоре Вильсон нагнал своего спутника и некоторое время ехал молча.
-- Не поручил ли вам Робертс передать что-нибудь Роусону? -- спросил наконец Вильсон, прерывая молчание. -- Он ведет переговоры с Аткинсом относительно покупки фермы, на случай, если последний уедет отсюда.
-- Как на случай? Разве это дело не решенное?
-- Кажется, нет еще. Впрочем, наверное сказать не могу. За последнее время Аткинс мрачен и озабочен и не поверяет мне своих соображений!
-- Да с какой же стати он с вами будет откровенничать больше, чем со всяким другим? -- изумился Браун.
Вильсон ничего не ответил, начав насвистывать какую-то мелодию и похлопывая хлыстом по сапогу. Тогда, заинтересованный последними словами, Браун повторил свой вопрос. Вынужденный отвечать, Вильсон сдержал лошадь и, приблизившись к спутнику, тихо сказал:
-- Я знаю, Браун, что вы -- хороший человек. Я вам все расскажу. Быть может, вы даже подадите дельный совет!
-- С удовольствием! -- отозвался тот. -- Рассказывайте, в чем дело? Хотя, -- добавил он, -- как я догадываюсь, в подобных делах я плохой советчик.
-- Я знаю, что под "подобными" вы называете сердечные дела, -- проговорил в смущении Вильсон. -- Да, дело идет действительно о любви! Вы знаете все семейство Аткинсов?
-- Нет, я у них никогда не бывал!
-- У Аткинса есть воспитанница -- сирота. Я питаю к ней самые нежные, самые искренние чувства. С первого взгляда я почувствовал, что эта девушка стала для меня дороже жизни. Вот уже больше года, как я томлюсь от безнадежной любви к ней, так как Аткинс упорно отказывается выдать ее за меня замуж. Несмотря на все неприятности, которые ей пришлось и приходится переносить от хозяев фермы, они все-таки ее приемные родители. Теперь ее вздумали отдать замуж за совершенно нелюбимого ею человека. Но этой свадьбе не бывать! Пусть Аткинс хоть надорвется, уговаривая ее выйти замуж за выбранного им человека, я этому помешаю!
-- Очень печальная история! -- сочувственно произнес Браун. -- А сколько лет этой девушке?
-- К сожалению, только семнадцать! -- грустно произнес Вильсон. -- Будь ей двадцать один, тогда, по нашим законам, она могла бы сама распоряжаться собой, и мы были бы счастливы!
-- А, так, значит, она вас тоже любит?
-- Она мне это говорила чуть не тысячу раз!
-- Ну, так чего же вы отчаиваетесь? Подождите немного, быть может, родители смилостивятся, и согласие будет получено вами! -- стал утешать его Браун.
-- О, я бы сумел тут что-нибудь устроить! -- горестно воскликнул Вильсон. -- Да времени-то остается очень мало! После продажи фермы Роусону, свадьба которого назначена на послезавтра...
-- Как? Роусон женится послезавтра? -- перебил его, бледнея от волнения, Браун.
-- Да, -- ответил молодой человек, ничего не подозревая. -- Тогда Аткинс покинет Арканзас, и Эллен уедет вместе с ним!
-- Отправляйтесь и вы за ними туда же, куда они переселятся!
-- Но они предполагают переселиться в Техас, а у меня здесь живет больная старушка мать, которую я не вправе покинуть!
-- Ну, тогда не представляю, как и помочь вам, -- сказал Браун. -- Хотя я мало знаю Аткинса, но мне кажется, что он не такой человек, чтобы не прислушаться, если я начну ходатайствовать за вас.
-- О, это будет совершенно напрасно!
-- Так кого же просить в таком случае?
-- Будущую миссис Роусон! Я знаю, что мисс Мэриан относится к вам с большим уважением, и если бы вы попросили ее...
-- Но при чем же тут мисс Мэриан? -- изумился Браун.
-- О, Аткинс очень любит ее. Когда его жена была больна, мисс Мэриан целые ночи проводила у ее постели. Я уверен, что Аткинс не откажет в просьбе мисс Мэриан!
-- Тут, дорогой мой, я при всем желании ничего не могу сделать. Вы лучше обратитесь прямо к самому Роусону!
-- Я сам думал об этом, но чувствую, что не отважусь на это. Роусона, любимого и уважаемого всеми, я почему-то терпеть не могу. В силу какого-то непонятного чувства я питаю к нему мало уважения и доверия. Мне кажется даже, что и теперешнее его благополучие достигнуто каким-то нечестным путем. Посудите сами, он появился у нас сравнительно недавно и тогда сам говорил, что не имеет гроша за душою. Теперь он занимается только проповедями, а это занятие не приносит ему никакого дохода. Откуда же у него деньги? Нет! Если бы вопрос шел даже о моей жизни, а не обратился бы к нему за помощью!
-- Вы напрасно печалитесь, друг мой! -- успокоительно сказал Браун. -- Вы молоды, энергичны, у вас много друзей, молодая девушка, предмет вашей страсти, любит вас. Чего же вам не хватает?
-- Ах, Браун, да ведь Аткинсы скоро уедут, а тогда все потеряно! -- горестно воскликнул Вильсон. -- Я не могу больше выносить такого положения. Если Аткинс не хочет отдать мне ее добром и если Эллен согласится, я хитростью или силой вырву ее из этого дома!
-- А вы говорили с самим Аткинсом?
-- Да, и совершенно безуспешно! Его жена, злее которой, пожалуй, нет на всем свете ни одной женщины, заявила мне прямо, чтобы я не смел и носа показывать к ним на ферму!
-- И вы все-таки едете туда?
-- О, я не пойду к самому дому! -- рассмеялся Вильсон. -- Эллен придет сегодня к ручью полоскать белье, там мы и свидимся. Затем я отправлюсь прямо к Барилю на собрание. Если хотите, поедемте вместе, я вас познакомлю с моей дорогой Эллен.
Молодые люди ехали еще некоторое время, затем остановились, привязали лошадей к дереву и, перейдя глубокую трясину по переброшенному стволу дерева, вышли к ручью.
У берега ручья на ветвях дерева была повешена люлька, а у воды стояла красивая молодая девушка, полоскавшая белье. В это время ребенок в люльке закричал, и молоденькая прачка, оставив на время свою работу, стала его укачивать, напевая какую-то песенку. Вильсон внезапно подошел к ней и обнял за талию. Молодая девушка вскрикнула от неожиданности и обернулась.
-- Боже мой! Это вы, Вильсон? Зачем же было так пугать меня!
-- Полно, не сердитесь, дорогая моя! -- сказал он, целуя ее. -- Посмотрите, я пришел не один, а с другом!
Молодая девушка быстро обернулась и, увидев постороннего человека, бывшего, очевидно, свидетелем поцелуя, так смутилась, что хотела было бежать прочь, но Вильсон удержал ее и сказал:
-- Эллен, этот молодой человек, как я уже сказал, мой друг и все знает. Не можете ли вы на минуту бросить вашу работу и поговорить с нами?
-- Вы прекрасно знаете, что я не могу этого сделать и не сделаю!
-- Ого, как решительно! -- воскликнул Вильсон. -- Даже регуляторы не могут решительнее вынести приговор!
-- Не говорите, пожалуйста, об этих мерзких регуляторах! -- сказала Эллен с пренебрежением.
-- Мерзких? Но мы оба принадлежим к их обществу!
-- Неужели вы вздумали вступить в общество этих...
-- Тсс! -- произнес Вильсон. -- Мой друг -- предводитель регуляторов!
-- Не может быть! -- сказала Эллен. -- Я никогда не поверю, чтобы вы решились присоединиться к этой шайке!
-- Почему вы питаете такое отвращение к регуляторам? -- спросил Браун.
-- О, они внушают мне прямо ужас. Отец рассказывал про них много страшных вещей. Они нападают на всякого, кто им не понравится, без разбору. Они не щадят никого. Бьют, привязав к дереву, до смерти, а потом бросают на съедение хищным птицам. Отец поклялся убить первого регулятора, который только осмелится войти к нему в дом.
-- Отец ваш сильно ошибается в своем предубеждении против регуляторов, -- сказал Браун. -- Они вовсе не так гадки, как...
-- Однако довольно! -- перебил его Вильсон. -- Времени немного, а мне нужно серьезно переговорить с вами, Эллен. Говорили вы со своей матушкой?
-- Да, -- отвечала она, печально опустив голову, -- но все напрасно. Скоро я должна буду стать женою Коттона!
-- Коттона! -- с изумлением воскликнул Браун.
-- Да! -- сказала молодая девушка. -- Родители сказали, что не изменят своего решения, но я скорее умру, чем пойду за этого человека!
-- И вы не пойдете за него! -- решительно сказал Вильсон. -- Я прибегну к исключительным мерам и, как только мне удастся справиться с поимкой конокрадов, похищу вас из этого жилища!
-- О, какой вы решительный, мистер Вильсон! -- удивилась Эллен порыву возлюбленного.
-- Поверьте, я не шучу! -- отозвался тот.
-- Скажите, -- обратилась молодая девушка к Брауну, -- вы, кажется, знаете Коттона? Давно вы его не видели?
-- Кажется, я с ним как-то встречался в прошлом году. Но... что это с Вильсоном? -- спросил он, видя, что молодой человек, как пума, одним прыжком скрылся в кустах.
Причина столь внезапного исчезновения скоро выяснилась. Из-за кустов показалась молодая женщина, жена Аткинса. Ее белое платье, за несколько мгновений раньше мелькнувшее среди зелени, предупредило молодого влюбленного.
-- Что это значит, Эллен? -- спросила сердито миссис Аткинс. -- Ты изволишь беседовать с этим джентльменом, а не работать. Я давно уже перестала слышать удары валька. Или ты думаешь, что белье само вымоется?
-- Я качала ребенка! -- отозвалась Эллен.
-- Качала ребенка? Но он спит как сурок! Ты говоришь неправду!
-- Простите, сударыня, -- вмешался Браун, видя смущение молодой девушки, -- это я помешал мисс заниматься своей работой. У меня есть к мистеру Аткинсу поручение от мистера Робертса, и я надеюсь, что вы позволите мне переночевать у вас.
-- Но вы выбрали не совсем верную дорогу к нашей ферме! -- отвечала несколько смягчившаяся миссис Аткинс.
-- Теперь я это и сам вижу! -- отвечал Браун. -- Поэтому-то я и стал расспрашивать мисс о дороге, тем более что через эту трясину трудно будет перевести мою лошадь, оставленную мною там, в лесу!
-- Мой муж дома, будьте добры пройти туда. А где ваша лошадь? Я пошлю за ней слугу!
-- Тут, в лесу, около горы!
-- Ну, так идемте! -- пригласила его миссис Аткинс. -- А вы, Эллен, продолжайте работу да постарайтесь закончить ее быстрее!
Затем миссис Аткинс склонилась над колыбелью, где лежал мирно спавший ребенок, тихонько поцеловала его и получше прикрыла покрывалом от комаров и мух.
-- Эллен, -- сказала она, обращаясь к девушке, -- присматривай, кстати, и за ребенком!
С этими словами миссис Аткинс пригласила Брауна следовать за собой, и вскоре оба приблизились к ферме.