12. ПИСЬМО Э. ГАУГА К Ж. МИШЛЕ
21 (9) ноября 1851 г. Ницца.
Nice, 21 novembre 1851.
Monsieur,
Notre ami Herzen a reèu hier votre lettre du 17. Il n'est pas en état de vous répondre personnellement, car il est sous le coup d'un grand malheur. Sa mère et son fils, âgé de huit ans, après avoir passé quelques semaines à Paris, retournaient à Nice. Le 15 ils se sont embarqués à Marseille sur le paquebot la Ville de Grâsse, qui allait à Cannes. Le lendemain à quatre heures du matin ce bateau a été heurté, près des îles d'Hyères, par un paquebot la Ville de Marseille, venant de Gênes. Le choc a été si violent, que le premier de ces navires, coupé en deux, a sombré. La mère et le fils de M. Herzen ont péri; au moins, on n'a jusqu'à présent aucune nouvelle sur leur sort, on n'a pas même retrouvé leurs cadavres. L'enfant que Herzen vient de perdre, était né sourd-muet, grâce au traîtement que le gouvernement russe a fait endurer à Herzen et à sa femme. Néanmois un précepteur, originaire de Zurich, (qui paraît également avoir péri dans le naufrage) était parvenu à apprendre à l'enfant à parler avec la plus grande facilité. L'intelligence et la grâce, que déployait l'enfant, le rendaient doublement cher à ses parents. -- C'est en vain que Herzen a été à Hyères, -- il n'y a trouvé aucune trace des naufragés. -- Si vous parlez, monsieur, de cette catastrophe à M. Bernacky, ayez la complaisance de le prévenir, que Mme Reichel, que monsieur connaît comme une personne intime de la famille Herzen, n`est pas encore instruite de cette affaire. On ne veut pas le lui annoncer brusquement, vu l'état de sa santé.
Dans votre lettre du 17 vous dites, monsieur, que l'article qui vous a été envoyé, ne peut pas être publié parce qu'il n'est pas signé, et vous faites mention d'un jeune homme distingué, dont vous paraissez avoir parlé à Herzen dans une lettre précédente. -- Comme notre ami n'a pas reèu de lettre, dans laquelle il eût été question d'un jeune homme, il en conclut -- comme d'ailleurs vous le lui avez déjà fait observer -- qu'il y a une de vos lettres à lui de perdue. -- Je vous prie de considérer les articles, qu'il vous a envoyés, comme destinés à vous servir de matériaux, et en conséquence d'en faire tel emploi que vous voudrez, de les arranger, corriger et faire signer, comme vous l'entendrez. -- L'auteur du dernier article, étant obligé de garder le plus strict incognito, a fait parvenir son manuscrit à Herzen en le priant d'en disposer en toute liberté. -- Les pièces aux annexes ont été traduites sous les yeux de M. Herzen; la lettre de M. Belinsky a même été lue par son auteur personnellement à notre ami. C'est pourquoi il répond de la véracité de ces documents.
M. Herzen vous prie d'agréer ses respects.
A. H.
Перевод
Ницца, 21 ноября 1851.
Милостивый государь,
наш друг Герцен получил вчера ваше письмо от 17 ноября. Он не в состоянии ответить вам лично, так как его постигло большое горе. Его мать и восьмилетний сын провели несколько недель в Париже и возвращались в Ниццу. 15-го они отплыли из Марселя на пароходе "La Ville de Grâsse", который направлялся в Канн. На следующий день в четыре часа утра близ Иерских островов это судно столкнулось с пароходом "La Ville de Marseille", шедшим из Генуи. Удар был настолько сильным, что первое судно, расколовшись пополам, затонуло. Мать и сын Герцена погибли; во всяком случае до сих пор нет никаких известий об их участи, -- даже трупы их пока не обнаружены. Погибший сын Герцена был глухонемой от рождения вследствие тех жестокостей, которые Герцену и его жене пришлось вынести по милости русского правительства. Однако одному учителю из Цюриха (он, видимо, также погиб во время кораблекрушения) удалось научить ребенка говорить совершенно свободно. Ум и грация, которые раскрылись в ребенке, сделали его вдвойне дорогим для родителей. -- Тщетно Герцен ездил в Иер -- он не нашел там никаких следов потерпевших крушение. -- Если, милостивый государь, вам случится говорить об этой катастрофе с г. Бернацким, будьте добры предупредить его, что г-жа Рейхель, которая, как вам известно, близка семье Герцена, пока ничего не знает о случившемся. Ей не хотят говорить об этом сразу ввиду состояния ее здоровья.
В своем письме от 17 вы говорите, милостивый государь, что статья, посланная вам, не может быть напечатана, так как она не подписана, и вы упоминаете об одном достойном молодом человеке, о котором вы, по-видимому, писали Герцену в одном из предыдущих писем. Так как наш друг не получил письма, в котором упоминалось бы о каком-то молодом человеке, то он заключает отсюда (как, впрочем, вы уже имели случай это заметить ему), что одно из ваших писем к нему пропало. -- Прошу вас считать, что статьи, которые он вам прислал, предназначены для того, чтобы служить вам материалами, и вы, следовательно, вправе использовать их по своему усмотрению -- переделывать, исправлять и подписывать, как найдете нужным. -- Автор последней статьи, вынужденный сохранять строжайшее инкогнито, доставил свою рукопись Герцену с просьбой располагать ею совершенно свободно. Выдержки из приложения переведены под наблюдением г. Герцена; письмо Белинского было даже лично прочитано автором нашему другу. Поэтому он ручается за достоверность этих документов.
Г-н Герцен просит выразить вам свое уважение.
А. Г.
13. ПИСЬМО В. А. ЭНГЕЛЬСОНА К Г. ГЕРВЕГУ
28 (16) января 1852 г. Ницца.
Monsieur, M. Herzen, ayant aujourd'hui reèu votre lettre m'a chargé de vous faire savoir que non-observant toutes les injures contenues dans votre lettre à lui, il ne veut pas pour le moment donner suite à votre défi. -- Vous ne serez, je pense, nullement étonné de ce qu'il ne vous reconnaît aucun droit de le provoquer en général, d'autant moins celui de choisir pour le temps convenable à un duel entre vous le moment où sa femme est gravement malade (ce que probablement vous n'avez pas ignoré).
Il vous donne le droit de donner toute la publicité voulue par vous non seulement à ce sursis, mais encore à toutes les circonstances de sa rupture avec vous. -- Si vous avez des observations à faire sur ce que j'ai l'honneur de vous annoncer, vous n'avez qu'à vous adresser, selon votre choix, soit à moi (Nice, poste restante), soit à Mr Sazonoff, soit par lettres, soit par l'entremise de quelque personne que vous chargeriez de cette commission.
Car quant à M. Herzen, lui-même, il ne décachètera pas les lettres que vous lui adresserez.
Wladimir Engelsоn.
Перевод
Милостивый государь, г. Герцен, получив сегодня ваше письмо, поручил мне довести до вашего сведения, что, несмотря на все оскорбления, содержащиеся в вашем письме к нему, он в настоящее время не хочет отвечать на ваш вызов. -- Вас, я полагаю, отнюдь не удивит, что он вообще не признает за вами никакого права на вызов и еще менее -- выбирать в качестве удобного для дуэли времени такой момент, когда его жена тяжело больна (о чем вам, вероятно, небезызвестно).
Он оставляет за вами право по вашему усмотрению предать широкой огласке не только эту отсрочку, но и все обстоятельства его разрыва с вами. -- Если у вас будут возражения относительно того, что я имею честь сообщить, можете обратиться по своему выбору либо ко мне (Ницца, до востребования), либо к г. Сазонову, письменно или через посредство того лица, которому вы это поручите.
Что же касается самого Герцена, то он не станет вскрывать письма, которые вы ему направите.
Владимир Энгельсон.
14. ПИСЬМО В. А. ЭНГЕЛЬСОНА К Г. ГЕРВЕГУ
18 (6) февраля 1852 г. Ницца.
Monsieur, le sursis, que je vous ai demandé, n'a plus de motif d'être prolongé; -- la lettre ci-jointe, qui nous a été communiquée et que je suis chargé de vous transmettre, vous en fournit la preuve.
Votre provocation, -- se résumant à nos yeux en ces termes: "j'ai eu tort envers M. Herzen, et c'est pourquoi je lui en demande réparation", -- est
considérée, par ceux qui vous connaissent aussi bien que par ceux qui ne vous connaissent pas, comme un acte d'aliènation mentale. -- C'est pourquoi M. Herzen, tout en faisant ses réserves sur l'avenir, ne répond pour le moment que par le mépris à vos insultes, motivées par une supposition d'actes de violence et d'inhumanité, supposition mentionnée dans votre lettre à moi en date du 2 février, et que la lettre ci-jointe détruit de fond en comble.
Wladimir Engelson.
Nice, le 18 février 1852.
Перевод
Милостивый государь, для продления отсрочки, о которой я вас просил, нет больше оснований; прилагаемое письмо, которое мы получили и которое мне поручили передать вам, служит достаточным тому доказательством.
Ваш вызов, который на наш взгляд сводится к следующему: "Я виноват перед г. Герценом, а потому требую удовлетворения", -- рассматривается теми, кто вас знает и кто не знает, как акт безумия.
Вот почему г. Герцен, оставляя за собой свободу действий на будущее, сейчас отвечает только презрением на ваши оскорбления, которые вы оправдываете тем, что якобы совершен акт насилия и бесчеловечности, о чем вы говорите в своем письме ко мне от 2 февраля. Прилагаемое письмо начисто опровергает ваши измышления.
Владимир Энгельсон.
Ницца, 18 февраля 1852.
15. ПИСЬМО Э. ГАУГА И ТЕСЬЕ ДЮ МОТЭ К Ф. ВИЛЛЕ
18 (6) июля 1852 г. Люцерн.
Geehrter Herr.
Herr Alexander Herzen hat uns ersucht, das durch dieselben an ihn Übermittelte Kartell des Herrn Georg Herwegh zu erledigen. Wir erklären im Namen des Geforderten, daß Herr Herzen diese Herausforderung nicht annehmen kann, weil man mit einem amoralischen Verbrecher nichts, also auch eine Ehrensache nicht gemein haben kann.
Indem wir Sie höflichst bitten, diese Erklärung auf Ihr geehrtes und uns überantwortetes Schreiben vom 7ten Juli d. J., welches uns erst gestern zukam, entgegenzunehmen, fühlen wir uns Ihnen gegenüber zu der Bemerkung verpflichtet, daß nur die Hochachtung, welche wir für Sie, Herr Doktor, hegen, uns vermochte, das Ansinnen des Herrn Herwegh zu beantworten.
Mit dieser Versicherung haben wir die Ehre uns zu zeichnen.
Ihre ergebenen
C. Tessié du Motay.
Ernst Haug.
Luzern am 18. Juli 1852.
P. S. Briefe bitten wir uns poste restante unter der Adresse unseres Bekannten, Herrn Charles Edmond, zu adressieren.
Перевод
Милостивый государь.
Господин Александр Герцен просил нас ответить на картель, полученный им от господина Георга Гервега. От имени вызванного мы заявляем, что господин Герцен не может принять этот вызов, ибо с морально преступным человеком нельзя иметь ничего общего, а следовательно -- и дела чести.
Почтительнейше прося принять настоящее наше заявление в ответ на ваше уважаемое письмо от 7-го июля с. г., полученное нами только вчера, мы считаем своим долгом заметить, что только глубокое уважение, которое мы питаем к вам, господин доктор, заставило нас ответить на вызов господина Георга Гервега.
С этим уверением имеем честь подписаться
преданные вам
Тесье дю Мотэ.
Эрнст Гауг.
Люцерн, 18 июля 1852.
P. S. Письма для нас просим адресовать до востребования на имя нашего знакомого господина Шарля Эдмона.