Застигнутый потокомъ.
Иркутскъ, 31-го іюля 1882 года.
А СЛѢДУЮЩІЙ день, мой казакъ, въ сопровожденіи ламутскаго мальчика, отправился въ ламутское селеніе, отстоявшее отъ поварни на 20 верстъ; изъ предосторожности онъ захватилъ съ собою топоръ, чтобы, если нельзя будетъ перейдти черезъ маленькую рѣку, срубить первое попаи; шееся дерево и переплыть на немъ на другой берегъ. Поздно вечеромъ возвратился онъ съ отf радною вѣстью, что ламуты явятся въ эту ночь
и перевезутъ меня въ обитаемый домъ, гдѣ я и найду средства пробраться далѣе; они должны были сначала дождаться возвращенія своихъ оленей, которые были угнаны довольно далеко за тремя большими лосями, только что убитыми однимъ изъ ихъ охотниковъ. Конечно, въ ту же ночь они не пріѣхали, но прибыли тотчасъ передъ полночью на слѣдующую ночь. Между тѣмъ, явились съ Алданской станціи давно ожидаемыя помощникомъ исправника 8 лошадей, и мы могли теперь забрать всѣхъ путешественниковъ на сани, а всѣ вещи нагрузить на лошадей. Втеченіе послѣдней недѣли дороги дѣлались все хуже и хуже; вслѣдствіе продолжительныхъ и сильныхъ дождей вода стояла на дорогѣ на протяженіи нѣсколькихъ верстъ и притомъ такъ высоко, что заливалась въ сани и промачивала насквозь и людей, и вещи. Оказалось, что и въ этотъ день путешествіе было таково, что въ другой разъ не пожелаешь ничего подобнаго; усталые до смерти и промокшіе до костей, пріѣхали мы, наконецъ, вечеромъ къ избѣ, или, вѣрнѣе, къ лачужкѣ; вещи наши, которыя особенно трудно было тащить по этимъ невозможнымъ дорогамъ, прибыли гораздо позднѣе насъ; двухъ лошадей пришлось бросить на дорогѣ, а слѣдовательно и сопровождавшимъ транспортъ ямщикамъ пришлось пройдти большую часть пути пѣшкомъ. Соображаясь съ тѣмъ, что мы услышали отъ обитателей дома, виды на удобства дальнѣйшаго нашего странствованія были далеко не утѣшительны; Алданъ, до котораго намъ оставалось отсюда всего лишь 30 верстъ, до сихъ поръ былъ еще переходимъ, но, такъ какъ Лена уже тронулась и ледоходъ на ней былъ въ полномъ разгарѣ, то и онъ ежеминутно могъ вскрыться. Времени терять намъ, поэтому, не приходилось, и мы уже рано утромъ разсѣлись на усталыхъ шесть лошадей, привезшихъ наши вещи, съ цѣлію продолжать путь на югъ. Кромѣ одѣялъ, чайника и провіанта на одинъ день, мы, конечно, ничего не могли захватить съ собою; но это насъ неособенно безпокоило, такъ какъ мы были вполнѣ убѣждены, что еще до вечера переправимся черезъ рѣку и достигнемъ благополучно станціи, расположенной на томъ ея берегу, гдѣ и подождемъ прибытія нашихъ вещей, находясь подъ гостепріимною кровлею и найдя пищу въ избыткѣ. Положеніе тѣхъ дорогъ, которыя намъ пришлось теперь проѣзжать, не поддается рѣшительно никакому описанію, такъ что случилось именно то, чего я никакъ не могъ ожидать, и этотъ день былъ еще гораздо горше вчерашняго. Почти всю дорогу ѣхали мы по замерзшему болоту, куда стеклась, кажется, вся вешняя вода съ болѣе высокихъ мѣстъ; лошади шли по брюхо въ водѣ и только съ огромными усиліями могли держаться на ногахъ, такъ какъ были неподкованы и постоянно скользили по льду. Маленькая дѣвочка сидѣла позади казака и держалась за него; разъ лошадь оступилась и повалилась вмѣстѣ съ всадникомъ черезъ дѣвочку въ воду; я думалъ уже, что она непремѣнно утонетъ, когда одинъ изъ ѣхавшихъ сзади соскочилъ съ своей лошади и успѣлъ высвободить малютку какъ разъ во время. Почти всѣ наши лошади по нѣскольку разъ падали въ этотъ день; къ этимъ небольшимъ задержкамъ и непріятностямъ присоединялись еще и большія: таковыми были, напримѣръ, переправы черезъ сильно напучившіеся и разлившіеся уже ручьи, гдѣ мы постоянно должны были отыскивать бродъ, такъ какъ въ обычныхъ мѣстахъ переправляться было уже невозможно; иногда намъ ничего инаго не оставалось, какъ соскочить прямо съ сѣдла на берегъ и помогать потомъ лошадямъ выбираться туда же, послѣ долгихъ усилій побороть теченіе.
Наконецъ, около 10 часовъ вечера, пріѣхали мы на берегъ Алдана, но, къ сожалѣнію, слишкомъ поздно. Ледъ разошелся и несся, громаднѣйшими льдинами со скоростью 14 верстъ въ часъ по теченію. То, чего мы такъ опасались, и случилось! Вечеръ уже наступилъ, а вмѣстѣ съ тѣмъ спустилась на землю и ночная темь, такъ что мы не могли и думать отправиться обратно въ покинутый нами утромъ домъ, въ которомъ могли бы переждать половодье. Прошли мы еще версты три по берегу до того мѣста, которое приходилось какъ разъ напротивъ станціи, развели огонь изъ плавучаго лѣса, сварили немного мяса и улеглись спать, съ намѣреніемъ, при наступленіи дня, начать свое отступленіе отъ береговъ Алдана, пробираясь, по возможности, черезъ сѣть потоковъ и ручьевъ, избороздившихъ теперь рѣшительно всю окрестную мѣстность. Мои люди сообщили мнѣ, что при благопріятныхъ обстоятельствахъ пройдетъ дней 8, а при неблагопріятныхъ и двадцать, пока рѣка до извѣстной степени освободится отъ льда, и мы будемъ въ состояніи переправиться черезъ нее на лодкѣ, но что верстахъ въ 10 отъ нашего бивуака есть еще хижина, въ которой мы можемъ найдти прекрасное убѣжище на все время томительнаго ожиданія.
Хотя я еще утромъ при пробужденіи замѣтилъ, что рѣка поднялась значительно втеченіе ночи, все же мнѣ и въ голову не приходило дурнаго, такъ что я не нашутку испугался, когда мы, проѣхавъ только одну версту, увидали что широкая полоса воды загораживаетъ намъ дальнѣйшій путь. Ямщикъ утѣшалъ меня, говоря, что знаетъ другую дорогу, которая пролегаетъ по берегу озера, лежащаго позади нашего бивуака, а потому мы и поѣхали тотчасъ же назадъ, но для того лишь, чтобы и здѣсь найдти все то же препятствіе. Ничего инаго намъ не оставалось, какъ розыскать самое высокое мѣсто въ этой залитой водою мѣстности и устроиться тамъ какъ можно удобнѣе, до тѣхъ поръ, пока полая вода не спадетъ. Конечно, эта перспектива не имѣла ровно ничего привлекательнаго; вещи наши находились въ тридцати верстахъ отъ насъ, отдѣленныя разлившимися потоками, а провіантъ нашъ весь былъ съѣденъ, за исключеніемъ незначительнаго количества чая. Высочайшая точка, которую мнѣ удалось, наконецъ, найдти, неособенно высоко поднималась надъ уровнемъ равнины, а когда я поглядѣлъ вокругъ на деревья и увидалъ на нихъ на высотѣ четырехъ футовъ отъ земли, слѣды прежней полой воды, то наше положеніе стало казаться мнѣ и вовсе сквернымъ; къ счастью, намъ много надо было работать, и потому мало оставалось времени на раздумье. Мы нарубили сучьевъ и вѣтвей и устроили, какъ умѣли, нѣчто въ родѣ шалаша, который могъ бы защитить насъ до нѣкоторой степени отъ вѣтра; нѣсколько шкуръ были положены на верхъ и такимъ образомъ, благодаря вмѣстѣ съ тѣмъ чрезвычайно удачному приспособленію изъ сѣдельныхъ подушекъ, по крайней мѣрѣ, хотя нѣкоторая часть нашего убѣжища была защищена отъ дождя. Между прочимъ, я поставилъ на берегу измѣритель высоты воды и увидалъ, что вода поднимается со скоростью 12 дюймовъ въ часъ; если бы такъ продолжалось, то уже черезъ четыре часа нашъ шалашъ былъ бы затопленъ. Всякій пойметъ очень легко, что подобный выводъ не можетъ быть особенно утѣшителенъ, но, къ счастью, пока я, въ предупрежденіе несчастія, выискивалъ мѣстечко, куда бы мы могли въ случаѣ нужды пріютить на деревѣ даму и ребенка, тогда какъ сами поневолѣ принуждены были бы плавать вокругъ нихъ и ловить имъ рыбу,-- положеніе дѣлъ нѣсколько измѣнилось. Я снова посмотрѣлъ на свой измѣритель и увидалъ, что вода оставалась цѣлыхъ 12 минутъ на томъ же уровнѣ, а затѣмъ начала понемногу спадать. Спадала она почти съ тою же быстротою, какъ и поднималась; подъ вечеръ я замѣтилъ, что уровень ея упалъ на цѣлыхъ 6 футовъ. Огромныя, въ 1--3 фута толщиною льдины, которыя еще такъ недавно съ какою-то дикою быстротою мчались по протоку, образовавшемуся позади нашего бивуака, гоня передъ собою массы плавучаго лѣса и по дорогѣ вырывая съ корнемъ цѣлыя деревья, теперь лежали почти на землѣ. Такъ какъ у насъ было шесть лошадей, то намъ нечего было бояться голодной смерти, но что дѣйствительно нѣсколько заботило насъ, такъ это -- то, что мы не захватили съ собою топора. Подъ вечеръ ямщикъ и мой казакъ отправились верхомъ на рекогносцировку дороги къ оставшейся позади насъ хижинѣ; они возвратились съ извѣстіемъ, что дорога проѣзжа, а потому мы и порѣшили на другое же утро туда отправиться; теперь намъ начинало казаться, что всѣ наши бѣды приходятъ къ давно желанному концу; успокоенные нѣсколько, мы разъискали свой бивуакъ, и спали бы сладкимъ и крѣпкимъ сномъ, если бы намъ не мѣшала страшная метель съ дождемъ и буря, которая врывалась совершенно безъ помѣхи въ отверстіе нашего шалаша.
Постоянныя повышенія и пониженія то надежды, то страха, изъ которыхъ, собственно говоря, состояла наша жизнь втеченіе послѣдующихъ дней, я не могу представить иначе, какъ воспользовавшись для этой цѣли нѣсколькими страницами изъ моего дневника, написанными какъ разъ на бивуакѣ въ лагунахъ Алдана.
17-го мая. Вотъ уже второй день, какъ мы живемъ въ нашемъ шалашѣ. Вѣроятно, для перемѣны сегодня цѣлый день была гроза и дождь лилъ, какъ изъ ведра, а въ промежуткахъ проглядывало солнышко, но какъ разъ на столько времени, чтобы мы успѣли вынести посушить наши промоченныя насквозь одѣяла и платья, развѣсили ихъ и затѣмъ поскорѣе внесли бы ихъ еще болѣе промоченными въ шалашъ. Я попробовалъ было пойдти по дорогѣ въ поварню, но нашелъ эту дорогу совершенно непроѣзжею, и, видно, самою судьбою суждено намъ сидѣть въ этомъ болотѣ до тѣхъ поръ, пока не явится возможность переправиться черезъ рѣку. Послѣ полудня я отправился къ тому мѣсту на берегу, гдѣ мы провели первую ночь; почва была совершенно еще напитана водою, а огромныя льдины въ 4--5 футовъ толщиною, лежавшія на 20--30 метровъ дальше нашего бивуака, показывали, какъ далеко заходило наводненіе. Я постоялъ нѣсколько минутъ на громадной льдинѣ и жадными взорами глядѣлъ черезъ водное пространство, версты 3 шириною, переполненное плавучимъ льдомъ, въ то мѣсто, гдѣ всего верстахъ въ четырехъ отъ меня, на противоположномъ берегу Алдана должна была находиться станція.
По возвращеніи изъ нашего безплоднаго путешествія, имѣвшаго цѣлію пробраться на предъидущую станцію, мы держали сегодня утромъ военный совѣтъ и на немъ постановили слѣдующее: такъ какъ во всякомъ случаѣ мы принуждены будемъ въ концѣ концовъ убить одну изъ лошадей, то лучше же сдѣлать это тотчасъ же, заблаговременно, а не ждать, пока насъ побудитъ къ этому голодъ. Одинъ изъ нашихъ людей получилъ приказаніе убить животное и при помощи другихъ тотчасъ же принялся за дѣло. Привязавъ лошадь задними ногами къ дереву, мы прикрѣпили къ переднимъ ногамъ веревку, завернули другой конецъ ея за дерево, схватились за него и до тѣхъ поръ тащили изо всѣхъ силъ, пока животное не было насильно положено на землю; тогда связали и переднія ноги накрѣпко, такъ что лошадь лежала совершенно смирно, а ямщикъ въ эту минуту ловкимъ ударомъ ножа, какъ разъ за ушами, гдѣ начинаются позвонки, убилъ ее съ одного разу. Кожу содрали очень скоро и освѣжевали мясо очень искусно, а такъ какъ всѣ мы были очень голодны, то тотчасъ же и взяли большой кусокъ мяса отъ задней четверти, чтобы сварить его въ котлѣ. Когда я возвратился изъ своего похода на берегъ, меня позвали ѣсть и, такъ какъ приготовленное кушанье мнѣ очень нравилось, то я находился въ полномъ убѣжденіи, что ѣмъ говядину; я воображалъ, что у насъ осталось еще немного говядины и что спутники мои, полагая, что мясо только что убитой лошади будетъ мнѣ противно, приготовили мнѣ похлебку изъ этой говядины. Я думаю, что я никогда бы и не замѣтилъ разницы между лошадинымъ и коровьимъ мясомъ, если бы первое не было немного болѣе жестко и прѣсно. Вполнѣ насытившись, съ полными желудками, мы всѣ заснули крѣпко и хорошо.
18 мая. За завтракомъ и за обѣдомъ опять была конина, а время въ промежутки между ѣдою проводили все также, какъ и вообще все время нашего пребыванія здѣсь, т. е. въ безпрестанныхъ и притомъ въ тщетныхъ попыткахъ обсушить наше платье, что ни какъ намъ не удавалось то вслѣдствіе дождя, то изъ-за снѣга. Желаніе мое, чтобы перемѣнилось направленіе вѣтра, кажется, осуществляется: сегодня цѣлый вечеръ онъ дуетъ уже болѣе съ юго-запада и гонитъ дымъ нашего костра прямо въ отверстіе нашего шалаша; если онъ будетъ дуть все въ томъ же направленіи, то мы можемъ, какъ я полагаю, надѣяться на лучшую погоду. Я бы охотно убилъ время писаньемъ, но не отваживаюсь въ эту обманчивую, скверную погоду открыть мой ящикъ, такъ какъ безъ всякаго сомнѣнія такое довѣріе къ погодѣ повело бы за собою цѣлый потопъ. Съ вчерашняго вечера вода въ мѣстности, находящейся позади нашего шалаша, все время находилась на прибыли и сегодня, даже въ 2 ч. по полудни, она стояла на 6 дюймовъ выше высшей точки, достигнутой ею третьяго дня; затѣмъ съ полтора часа она шла на убыль и опустилась на одинъ дюймъ, а съ той поры и до сей минуты стоитъ все на томъ же уровнѣ. Я боюсь, что втеченіе 10--20 дней, которые намъ придется сидѣть здѣсь въ ожиданіи окончанія половодья, вода останется все въ томъ же положеніи и что мы не можемъ поэтому надѣяться на присылку помощи со станціи. Приходится терпѣливо ожидать, пока рѣка освободится совершенно отъ льда и насъ перевезутъ на другой берегъ въ лодкѣ. Только бы явилась возможность получить наши вещи, чтобы хотя перемѣнить бѣлье, захватить табаку и имѣть изъ ѣды не все только одну конину,-- для всѣхъ насъ это было бы истиннымъ благодѣяніемъ. Я вышелъ послѣ полудня посмотрѣть на рѣку, но уже не могъ добраться до того мѣста, гдѣ мы провели первую ночь; когда же я въ 6 1/2 часовъ возвратился къ шалашу, то примѣтилъ, что вода снова поднималась со скоростью около 3 дюймовъ въ часъ и что ей остается подняться всего на какіе нибудь два фута для того, чтобы ворваться въ наше убѣжище, которое стоитъ, однако, на самомъ высокомъ мѣстѣ, какое мы могли только отыскать. Перспектива прескверная. Это постепенное, но въ то же время постоянное поднятіе воды вовсе мнѣ не нравится.
19 мая. Проснулся въ 6 часовъ и увидалъ, что вода очень сильно поднимается и почти уже достигаетъ шалаша. Пошелъ въ такое мѣсто, откуда могъ издали видѣть рѣку, и увидалъ, что она все еще переполнена быстро несущимся по ея волнамъ льдомъ и что вся мѣстность вокругъ насъ совершенно затоплена. Скоро вода достигла нашего костра и потушила его; мы отъискали себѣ мѣстечко еще повыше и тотчасъ же разложили тамъ новый костеръ, на которомъ и сварили конины на завтракъ. Въ 7 1/2 ч. вода ворвалась въ нашъ шалашъ. Я открылъ мой ящикъ и спряталъ необходимѣйшія и важнѣйшія бумаги въ карманъ и подъ подкладку моего сюртука. Два раза должны мы были мѣнять свое пристаннище и теперь въ 9 ч. 15 м. мы находимся на самомъ лучшемъ мѣстѣ, какое можно только найдти, и гдѣ мы должны обождать, какъ дѣла пойдутъ дальше. Вода все еще очень быстро поднимается. Все больше и больше ощущается отсутствіе у насъ топора; конечно, было сумасшествіемъ оставить его съ вещами. Передъ тѣмъ, какъ покинуть станцію, я видѣлъ топоръ, висѣвшій на стѣнѣ въ его кожаномъ футлярѣ, и, конечно, подумалъ, что люди непремѣнно захватятъ его; правда, что и забыли-то его въ самую послѣднюю минуту. Казакъ мой и помощникъ только что покрестились немного и проговорили свои молитвы; они лежатъ теперь, растянувшись во всю длину, и спятъ сладкимъ сномъ на большомъ древесномъ стволѣ. Мы же силамъ на стволѣ, поджавши ноги, для того, чтобы не мочить ихъ въ водѣ, покрывающей въ настоящую минуту все кругомъ насъ. Я очень радъ, что казакъ мой спитъ, такъ какъ, когда онъ бодрствуетъ, то не перестаетъ ругать несчастнаго ямщика, который, но его словамъ, и поставилъ насъ въ это крайне непріятное положеніе. Что касается до меня, то я именно ему-то, казаку, и приписываю главную вину, такъ какъ не кто другой, какъ онъ, вечеромъ въ день нашего прибытія на берегъ утверждалъ, что надо не останавливаться и идти дальше до переправы. Само собою разумѣется, что я безпокоюсь гораздо болѣе о женщинѣ и ребенкѣ, нежели о насъ, такъ какъ мы во всякомъ случаѣ гораздо легче можемъ выпутаться изъ бѣды и при нуждѣ взлѣзть даже на дерево. Только будь у насъ топоръ, такъ мы могли бы отлично устроить себѣ плотъ и на немъ переплыть водное пространство, находящееся позади насъ, до такого мѣста, откуда легко можно было бы достичь поварни, отстоящей всего на 4 версты. Я рѣшительно прихожу въ бѣшенство, когда вспоминаю о топорѣ. Въ 10 часовъ утра, вода вдругъ пошла на убыль съ тою же скоростью, съ какою она до той поры шла на прибыль, т. е. на три дюйма въ часъ. Сегодня вечеромъ погода сравнительно пріятная, т. е. не идетъ ни снѣга, ни дождя, а такъ какъ, кромѣ того, воздухъ не шелохнется, то мы и напрягли всѣ наши усилія, чтобы крикнуть черезъ рѣку; въ концѣ концовъ насъ таки услыхали и крикнули въ отвѣтъ. Я поставилъ одного ямщика разговаривать съ людьми, находящимися на томъ берегу, но дуракъ никакъ не могъ понять, что ему оттуда кричали, не смотря на то, что я, стоя далеко позади его, совершенно явственно различалъ звуки; все объяснялось тѣмъ, что онъ начиналъ самъ говорить какъ разъ въ то время, когда начинали говорить съ того берега, и перекрикивалъ ихъ голоса. Хорошо, на крайней мѣрѣ, что тамъ, на станціи по крайней мѣрѣ, узнали а нашемъ пребываніи на этомъ берегу; теперь, едва только явится возможность, они безъ новыхъ побужденій съ нашей стороны пришлютъ за нами лодку., Къ 6 часамъ вечера вода упала на цѣлыхъ два фута, и мы можемъ снова переселиться въ нашъ шалашъ; да и ледъ по рѣкѣ плыветъ, какъ кажется, уже не такою сплошною массою.
20-го мая. Погода превосходна и рѣка почти совершенно свободна отъ льда, только у этого берега тянется узкая и тонкая полоска. Сегодня вечеромъ, мы снова кричали черезъ рѣку и, послѣ болѣе нежели часовыхъ стараній, все-таки, не услышанные съ берега, получили наконецъ отвѣтъ, что завтра за нами пришлютъ лодку. Сегодня я провелъ большую часть дня за писаньемъ.
Подъ вечеръ вода снова стояла на самомъ маломъ своемъ уровнѣ, какой она имѣла вообще съ нашего пріѣзда сюда, и такимъ образомъ всѣ бѣдствія наши пришли наконецъ къ исходу. Послѣ полудня, на слѣдующій день, къ намъ пріѣхала маленькая лодка съ двумя якутами, которые привезли намъ чаю, муки и отвратительнаго, смѣшаннаго съ саломъ масла, изготовляемаго якутскими хозяйками. Мы поужинали полукулловски: кушаньемъ у насъ была вареная конина и пирогъ изъ ржаной муки, причемъ тѣсто сдѣлали прямо изъ муки и воды, нарѣзали кусочками, наклеили эти кусочки на вѣточки и поставили эти послѣднія передъ огнемъ для печенія. Послѣ этого подавали еще чай, приготовленный натурально въ одномъ и томъ же котлѣ, въ которомъ варилось и мясо, и потому онъ обладалъ до нѣкоторой степени мяснымъ вкусомъ. Послѣ чая Михайло, казакъ, отправился съ обоими якутами на другой берегъ затѣмъ, чтобы привезти намъ молока, сахару, табаку и дикихъ гусей отъ станціоннаго смотрителя. Втеченіе нѣсколькихъ дней мы не имѣли ни крошки табаку и дошли даже до изобрѣтенія различныхъ его суррогатовъ; такъ, напримѣръ, мы смѣшивали мелка на мелко нарубленную сосновую кору съ тоже мелко изрубленнымъ деревомъ старой трубки, которое, будучи, конечно, за время своей службы насквозь пропитано никотиномъ, придавало смѣси до нѣкоторой степени табачный вкусъ. Нашъ ямщикъ тоже пустился въ путь въ избу, гдѣ мы оставили наши вещи, чтобы доставить ихъ намъ, но нашелъ, что земля за нашимъ бивуакомъ все еще покрыта водою, и потому скоро долженъ былъ возвратиться назадъ.
На слѣдующій день, наконецъ, пришла большая лодка съ двѣнадцатью гребцами, мужчинами и мальчиками, привезшая сюда лошадь и быка съ санями, которые должны были доставить къ берегу наши вещи. Въ первый разъ приводилось мнѣ видѣть сани съ воловьей упряжкою, а потому я и былъ до крайности заинтересованъ этимъ зрѣлищемъ. Сани эти употребляются только лишь тогда, когда на землѣ нѣтъ снѣга; возница, зачастую женщина или дѣвушка, никогда не сидитъ въ саняхъ, но верхомъ на волѣ; примѣненіе вола къ ѣздѣ встрѣчается здѣсь очень часто; впослѣдствіи случалось мнѣ встрѣчать всадниковъ, сидѣвшихъ очень серьёзно на волѣ и управлявшихъ имъ посредствомъ веревки, привязанной къ кольцу, продѣтому въ ноздри животнаго; подъ всадникомъ было всегда сѣдло, въ которомъ онъ сидѣлъ чрезвычайно удобно, тогда какъ жена его шлепала пѣшкомъ подлѣ него по весенней грязи, а иногда и прямо по водѣ; ну, да и то сказать, она вѣдь только женщина, а онъ мужчина! Прибывши на станцію, я нашелъ тамъ двухъ казаковъ съ почтою, уѣхавшихъ изъ Верхоянска десятью днями раньше меня, и еще одного казака, сопровождавшаго какого-то ссыльнаго. Тутъ я узналъ, что г. Бобуковъ, также точно застигнутый разливомъ, находится въ избѣ, отстоящей отсюда на 10 верстъ пути, что состояніе дорогъ неслыханно скверно и путешествіе рѣшительно невозможно. Въ тотъ же вечеръ прибылъ сюда и г. Бобуковъ, узнавшій о моемъ прибытіи на станцію; я былъ крайне радъ увидать его, такъ какъ онъ говорилъ пофранцузски, а я съ того времени, какъ оставилъ Верхоянскъ, не имѣлъ никого, съ кѣмъ бы можно было поговорить хотя немного. Онъ разсказалъ мнѣ, что, не будучи въ состояніи ѣхать дальше, цѣлыхъ двѣнадцать дней провелъ въ одномъ ближнемъ домѣ, и что и теперь даже онъ не предвидитъ ничего хорошаго, такъ какъ дороги покрыты еще водою, а рѣки, черезъ которыя придется переправляться, находятся еще въ такомъ разливѣ, что нельзя пользоваться обыкновенными бродами; кромѣ того, на дорогахъ не найдешь лошадей и на рѣкахъ не отъищешь лодокъ; онъ послалъ уже одного изъ своихъ казаковъ впередъ съ донесеніемъ о положеніи дѣлъ и, кромѣ того, далъ ему порученіе прислать сюда лошадей изъ одной деревни, лежащей на половинѣ дороги въ Якутскъ, и притащить къ переправамъ черезъ рѣки лодки на волахъ.