Островъ Врангеля.
На "Роджерсѣ", островъ Врангеля, 2-го сентября 1881 г.
Съ чувствомъ какой-то горделивой радости пишу я изъ этой таинственной и до сихъ поръ еще неизвѣданной страны. 25-го августа, около 10-ти часовъ вечера, стали мы здѣсь на якорь, въ полумилѣ отъ берега, пробывъ весь предъидущій день на островѣ Гаральдъ. Впродолженіе 16-тидневнаго пребыванія нашего здѣсь, вотъ уже три раза, какъ отдѣльные отряды нашего экипажа изслѣдовали какъ берега, такъ отчасти и внутренность страны, въ надеждѣ отыскать хотя какіе нибудь слѣды пребыванія "Жаннетты"; собраны значительныя коллекціи фауны и флоры, сдѣланы многія магнетическія наблюденія и произведена точная съемка берега и гавани. Кромѣ того, производились правильныя наблюденія надъ вѣтрами, теченіями и движеніемъ льда; все это дѣлалось съ чрезвычайною точностью и немедленно записывалось, такъ что эту часть нашей задачи можно считать счастливо и удачно выполненною; будь только островъ Врангеля частью материка, а задача нашей экспедиціи -- съемка этой мѣстности и поѣздка на саняхъ на сѣверъ, никогда не найдти бы намъ лучшаго операціоннаго базиса для этихъ цѣлей. Теперь мы стоимъ на якорѣ въ безопасной гавани, единственной на всемъ островѣ; открытіе этого убѣжища послужитъ, быть можетъ, спасеніемъ для многихъ китолововъ, затертыхъ сплошнымъ льдомъ въ океанѣ.
Хотя наши лодки и обошли кругомъ всего острова, но не нашли рѣшительно никакихъ слѣдовъ "Жаннетты" или чего либо, что указывало бы на временное пребываніе здѣсь человѣка, за исключеніемъ, впрочемъ, документа, положеннаго здѣсь четырнадцать дней тому назадъ капитаномъ Хуперомъ. Изъ животныхъ попадаются на островѣ только лисицы и полевыя мыши, если не считать странствующихъ бѣлыхъ медвѣдей, изъ которыхъ три штуки успѣли убить наши люди; нигдѣ не нашли мы указаній на то, чтобы когда нибудь здѣсь были сѣверные олени и мускусные быки, а потому и приходится поневолѣ усомниться въ вѣрности утвержденія капитана Дальмана, который былъ на Врангелевой землѣ и будто бы видѣлъ тамъ слѣды мускусныхъ быковъ и оленей; по всѣмъ вѣроятіямъ, онъ былъ на какомъ нибудь другомъ островѣ или же принялъ за слѣды вышеупомянутыхъ животныхъ слѣды птицъ и бѣлыхъ медвѣдей.
Когда мы разстались въ бухтѣ св. Лаврентія съ "Стрѣлкомъ", то были въ полной увѣренности, что встрѣтимся съ нимъ у мыса Сердце-Камень и передадимъ на него нашу послѣднюю почту; къ сожалѣнію, намъ не удалось этого выполнить, такъ какъ болѣе мы уже съ нимъ не встрѣчались; издали видѣли мы его еще на слѣдующее утро по направленію къ мысу Восточному, гдѣ онъ высадилъ гг. Краузе съ ихъ лодками и матросами. Пребываніе наше въ бухтѣ св. Лаврентія было очень непродолжительно; 18-го августа, мы стали тамъ на якорь, а вечеромъ 19-го уже были снова подъ парусами. Цѣлый день 19-го мы стояли въ густомъ туманѣ, который прояснялся только отъ времени до времени, а затѣмъ тотчасъ же снова сгущался и облегалъ насъ со всѣхъ сторонъ. Все это было крайне неблагопріятно для нашего путешествія, но тѣмъ не менѣе на "Роджерсѣ" приняты были всевозможныя мѣры, чтобы ежеминутно быть готовыми идти подъ парами. Гг. Краузе пріѣхали къ намъ и провели съ нами вечеръ до тѣхъ поръ, пока капитанъ Деливронъ не прислалъ сказать, что онъ намѣренъ двинуться часа черезъ полтора въ путь на парусахъ. Не прошло и часа, какъ "Роджерсъ" былъ уже въ пути и вышелъ подъ парами изъ гавани въ дико-волнующійся Беринговъ проливъ. "Стрѣлокъ", ушедшій только черезъ часъ послѣ насъ, скоро перегналъ "Роджерса"; онъ шелъ съ половиннымъ паромъ по восьми узловъ въ часъ, тогда какъ мы дали полный ходъ и дѣлали не больше четырехъ узловъ.
20-го августа, погода была очень бурная. Вѣтеръ дулъ съ сѣверозапада, и притомъ съ такою необычайною силою, что мы едва могли съ нимъ бороться. Мы видѣли, какъ "Стрѣлокъ" боролся съ волнами недалеко отъ берега, но скоро потеряли его изъ виду, лавируя противъ вѣтра; съ той поры мы не видались болѣе. Погода была ясная и прекрасная, когда Мы на слѣдующее утро пересѣкли полярный кругъ, а затѣмъ въ скоромъ времени увидали мысъ Сердце-Камень, легко признанный нами съ перваго же взгляда, благодаря рисунку, приложенному къ "Отчету о путешествіи "Корвина" лѣтомъ 1880 года" капитана Хупера. Въ то время, какъ рано утромъ мы находились близь берега, къ намъ причалила сшитая изъ шкуръ лодка, переполненная чукчами, и остановилась у нашего борта; повидимому, эти люди имѣли намѣреніе войдти съ нами въ мѣновую торговлю, но у нихъ не нашлось ровно ничего такого, что было бы намъ необходимо. Къ сожалѣнію, нельзя было также получить отъ нихъ какихъ либо полезныхъ указаній, такъ какъ у насъ не было подходящаго переводчика; оба наши чукотскіе возницы, захваченные изъ бухты св. Лаврентія, хотя и разговаривали очень бойко и оживленно съ нашими гостями, да мы то ихъ не понимали, и намъ отъ всей этой болтовни не было никакого толку. Скоро мы приняли новый грузъ туземцевъ, среди которыхъ нашелся таки одинъ, обладавшій кое-какими познаніями въ англійскомъ языкѣ; онъ могъ сообщить намъ очень неясныя свѣдѣнія о саняхъ, собакахъ и двухъ бѣлыхъ "на берегу недалеко", а также и о пароходѣ, который былъ тамъ, а теперь "паукъ", т. е. ушелъ прочь. При затруднительности понимать другъ друга, мы такъ и не могли добиться отъ него, ушелъ ли этотъ пароходъ, или погибъ какимъ нибудь образомъ. Во всякомъ, случаѣ, приходилось провѣрить точнѣе это извѣстіе, а потому мы приказали этимъ людямъ -- проводить насъ къ указываемому ими мѣсту, которое оказалось большимъ поселеніемъ чукчей, на берегу какого то острова, принятаго нами за Колючинъ. Лейтенантъ Уэрингъ, мичманъ Хёнтъ, докторъ Джонсъ и я отправились на берегъ, гдѣ намъ сейчасъ же показали значительное число собакъ, принадлежавшихъ "пароходу съ двумя мачтами". Наконецъ, намъ принесли дощечку, на которой вырѣзаны были имена лейтенантовъ Херринга и Рейнольдса и штурмана Гисслера съ "Корвина"; теперь все объяснилось: "Корвинъ" былъ здѣсь весною и высадилъ своихъ собакъ, чтобы избавиться отъ лишняго груза во время своего лѣтняго крейсерства; на случай, если бы ему пришлось зазимовать въ Ледовитомъ океанѣ, ему ничего бы не стоило снова забрать отсюда своихъ собакъ.
Сильное волненіе дѣлало высадку въ этомъ мѣстѣ чрезвычайно затруднительною, но между островомъ и материкомъ находилась, повидимому, хорошая гавань, на которую мы тотчасъ и обратили вниманіе, такъ какъ она представляла собою вѣрное пристанище для тѣхъ, кому пришлось бы поневолѣ искать въ этихъ мѣстахъ зимовки. Открытіе это хотя отчасти вознаградило насъ за потерянное даромъ время, благодаря неясному и непонятному сообщенію чукчей, или, вѣрнѣе, отсутствію у насъ хорошаго переводчика. Пока д-ръ Джонсъ ботанизировалъ по берегу, мы отправились въ поселеніе, гдѣ намъ привелось впервые увидать чукчей въ ихъ домашнемъ быту.
Поселокъ состоялъ изъ семи большихъ, круглыхъ, куполообразныхъ палатокъ, футовъ 20 въ діаметрѣ, которыя были сдѣланы изъ сшитыхъ вмѣстѣ тюленьихъ шкуръ, растянутыхъ на очень замысловато установленныхъ кольяхъ изъ плавучаго лѣса. На той сторонѣ, которая приходилась противъ входа, стояли три или четыре постели, отдѣленныя отъ главнаго помѣщенія занавѣсами изъ оленьихъ шкуръ; это были отдѣльныя жилища столькихъ же семей, жившихъ подъ одною кровлею. Занавѣсы нѣкоторыхъ изъ этихъ клѣтушекъ были приподняты вверхъ, а на постеляхъ, сдѣланныхъ тоже изъ оленьихъ шкуръ, покрывавшихъ также и весь полъ этихъ клѣтушекъ, сидѣли женщины, занимавшіяся домашними работами или же нянчившія цѣлую толпу грязныхъ, полунагихъ дѣтей. Невыносимый запахъ грязи и китоваго жира- заставилъ меня вспомнить эскимосовъ; къ сожалѣнію, въ мѣстномъ языкѣ не было такого же сходства, и я долженъ былъ переговариваться съ туземцами при помощи лишь крайне недостаточнаго для сношенія между людьми языка жестовъ, да нѣсколькихъ весьма немногихъ англійскихъ словъ, которыя они выучили, благодаря постояннымъ сношеніямъ съ американскими китоловами. Почти все населеніе поселка провожало насъ до нашей лодки, а нѣкоторые сдѣлали даже попытку забраться въ нее вмѣстѣ съ нами, но мы разъяснили имъ всю несообразность ихъ желанія въ довольно понятной, хотя и не совсѣмъ вѣжливой формѣ. Теперь нечего было оставаться здѣсь долѣе и надо было наверстать потерянное время, а потому мы удовлетворили нашихъ чукотскихъ гостей, остававшихся еще на "Роджерсѣ", кое-какими подарками и скоро, спровадивъ ихъ, направились къ острову Гаральда.
Судя по тому, что я видѣлъ въ этомъ селеніи, среди чукотскихъ женщинъ, также какъ и среди эскимосскихъ, господствуетъ обычай татуировки съ тою, однако, разницею, что у чукчей татуируются и дѣвушки, тогда какъ у эскимосовъ молодая женщина пріобрѣтаетъ право украситься такимъ образомъ только тогда, когда она должна покинуть отчую палатку и переходитъ жить къ своему супругу. Въ татуировкѣ также замѣчается нѣкоторая разница: украшенія на щекахъ зависятъ здѣсь, повидимому, отъ личнаго вкуса, тогда какъ украшенія на подбородкѣ во всѣхъ видѣнныхъ мною случаяхъ были совершенно схожи съ обычными украшеніями у остальныхъ эскимосскихъ племенъ.
Для того, кто привыкъ къ точнымъ съемкамъ южныхъ береговъ, неполнота картографическихъ свѣдѣній о полярныхъ странахъ представляетъ нѣчто ужасающее; на нашихъ различныхъ картахъ, положеніе острова Колючина было обозначено до такой степени различно, что разница достигала 40 и даже 60 миль, такъ что намъ пришлось сомнѣваться, дѣйствительно ли мы находились у этого острова. Такъ какъ я зналъ, что названіе острова заимствовано у чукчей, то и обратился съ вопросомъ прежде всего къ одному изъ нашихъ проводниковъ, это ли островъ Колючинъ. Сначала, казалось, онъ и самъ не былъ, вполнѣ увѣренъ въ этомъ, но, посовѣтовавшись съ своими друзьями на берегу, онъ снова пришелъ ко мнѣ и, указывая на островъ, произнесъ слово "Колючинъ"; я удовлетворился этимъ и принялъ на вѣру, что онъ правъ, хотя и сознавалъ, что такое подтвержденіе моихъ словъ ровно ничего не значитъ; навѣрное, онъ сказалъ бы "да", если бы я спросилъ, не называется ли этотъ островъ островомъ Соединенныхъ Штатовъ, такъ какъ онъ, подобно всѣмъ этимъ добродушнымъ дикарямъ, былъ склоненъ соглашаться рѣшительно со всѣмъ, что мы ему ни говорили.
Въ теченіе слѣдующей ночи и всего слѣдующаго дня дулъ благопріятный вѣтеръ; измѣренія глубины лотомъ производились все время черезъ каждый часъ и здѣсь всѣ глубины сходились съ глубинами, указанными на картѣ. По временамъ встрѣчали мы плавучій лѣсъ, который несся по теченію къ сѣверу и къ западу.
22-го августа, распредѣлены были офицеры и матросы на всѣ лодки "Роджерса" и отданы были всѣ приказанія для того, чтобы въ случаѣ нужды мы могли по возможности скоро и въ порядкѣ покинуть судно. Весь слѣдующій день насъ окружалъ густой туманъ; когда около 7 часовъ вечера онъ сталъ подниматься, насъ позвали на палубу, чтобы мы могли насладиться видомъ Врангелевой земли; но то, что мы увидали передъ собою, было до такой степени похоже на клочекъ тумана, что между нами произошелъ оживленный споръ, земля это, или нѣтъ. Въ концѣ-концовъ, оказалось, что то была земля, и быстрое паденіе температуры воды (въ три часа времени температура воды понизилась на цѣлыхъ четыре градуса) показало намъ, что мы приближаемся къ ледянымъ полямъ. Прошло очень немного времени, когда съ реи увидѣли дѣйствительно ледъ на сѣверѣ и западѣ, а затѣмъ скоро онъ сталъ видѣнъ и съ востока. Вѣтеръ дулъ какъ разъ съ той стороны, гдѣ былъ ледъ, а такъ какъ и безъ того уже было достаточно сыро, то онъ показался намъ, жителямъ болѣе южныхъ широтъ, непріятно холоднымъ, хотя термометръ и показывалъ всего лишь 2 градуса. Черезъ нѣсколько времени мы увидали передъ собою какой то предметъ, который, послѣ долгихъ наблюденій при помощи подзорныхъ трубъ, признанъ былъ за корабль, лишенный мачтъ и густо занесенный снѣгомъ. Для удостовѣренія въ томъ, дѣйствительно ли это погибшее судно, мы направились прямо къ заинтересовавшему насъ предмету и, когда мы достаточно вдвинулись въ ледяное поле, то скоро убѣдились, что мнимые остатки судна не что иное, какъ ледяная глыба, покрытая иломъ; сходство было полное и для того, чтобы разубѣдиться въ нашемъ предварительномъ предположеніи, намъ пришлось приблизиться къ самой глыбѣ. Весь ледъ, который мы нашли здѣсь, казался старымъ и талымъ, но, повидимому, былъ когда то очень крѣпокъ и толстъ. Послѣ этого уклона, взяли мы сноѣа свой прежній курсъ, но, такъ какъ въ это время наступила уже темнота, а мы все еще находились среди льда, то и пришлось стать на якорь, чтобы обезопасить себя отъ столкновенія съ такими громадными массами льда; не смотря, однако, на эту предосторожность, мы получили, все-таки, нѣсколько очень сильныхъ толчковъ, которые потрясали крѣпкую обшивку "Роджерса", но не наносили самому судну никакого вреда.
На слѣдующее утро погода была холодная и ясная, а потому были видны какъ островъ Гаральдъ, такъ и Врангелева земля. Около полудня, достигли мы острова Гаральда, который былъ совершенно свободенъ отъ льда, и попробовали проѣхать на его западную сторону. Тутъ, однако, наткнулись мы на сильное волненіе, которое разбивалось объ опасные утесы, выдающіеся въ югозападномъ направленіи мили на двѣ въ море. Пришлось стать на якорь миляхъ въ трехъ южнѣе западной оконечности острова и послать на берегъ только лодку, чтобы поискать слѣдовъ "Жаннетты" и положить подъ каменный курганчикъ документъ, свидѣтельствующій о нашемъ посѣщеніи. Трудно было идти на веслахъ, но высадка произошла сравнительно довольно легко на самой западной части острова подъ прикрытіемъ рифа, омываемаго со всѣхъ сторонъ морскими волнами. Лодкой управлялъ лейтенантъ Уэрингъ, вмѣстѣ съ которымъ, кромѣ меня, находились еще мичманы Хёнтъ и Стоней и оба врача Джонсъ и Кастильо. Недалеко отъ вершины западнаго утеса воздвигли мы нашъ каменный курганчикъ, въ срединѣ котораго укрѣпили большую доску, гдѣ написали названіе нашего судна и день нашего посѣщенія. Между тѣмъ, нѣкоторые изъ насъ взобрались на самую вершину и прошли по гребню горъ до средней и притомъ высшей точки острова, тогда какъ остальные занимались охотою на морскихъ птицъ и собирали мхи и растенія для нашихъ ботаниковъ. Весь островъ представляетъ собою не что иное, какъ узкій и высокій утесъ миль 5 -- 6 въ длину, при наибольшей ширинѣ, едва достигающей четверти мили; на западной сторонѣ острова гребень такъ узокъ, что мы очень удобно садились на него верхомъ, тогда какъ на восточной сторонѣ онъ ниже и имѣетъ округленную форму. Въ томъ мѣстѣ, гдѣ мы высадились, каменная порода состоитъ изъ глинистаго сланца, среди котораго въ разщелинахъ то тамъ, то сямъ виднѣется гранитъ. Подъемъ былъ крутъ и труденъ и возможенъ лишь потому, что мѣстами мы карабкались на четверенькахъ и цѣплялись за выступы сланцевыхъ породъ, которыя постоянно угрожали намъ паденіемъ и тѣмъ, что ихъ обломки увлекли бы вмѣстѣ съ собою въ глубину и отважныхъ лазуновъ. Въ самой высшей своей точкѣ островъ поднимается на 600 футовъ надъ поверхностью моря, но, такъ какъ воздухъ былъ совершенно прозраченъ, то передъ нами открывалась чрезвычайно обширное поле зрѣнія. Врангелева земля была прекрасно видна, но на сѣверъ отъ нея, на сколько хватало зрѣніе, нигдѣ другой земли не было видно.
Если подъемъ былъ труденъ и опасенъ, то еще затруднительнѣе было наше положеніе при спускѣ, по крайней мѣрѣ, до тѣхъ поръ, пока мы не спустились до послѣдней террасы, почти сплошь покрытой сланцевыми обломками. Этотъ послѣдній путь многіе изъ насъ продѣлали бѣгомъ, хотя и совершенно противъ воли, потому что удержаться не было никакой возможности. Другіе избрали, правда, менѣе опасный, но во всякомъ случаѣ отнюдь не болѣе удобный способъ спуска, а именно съѣхали съ невѣроятною быстротою, сидя. Массы плавучаго лѣса валялись на берегу, и скоро веселый огонекъ, разведенный на берегу нашими сотоварищами, затрещалъ для тѣхъ, кому было холодно. Тутъ же надъ берегомъ носились стаи чаекъ; нѣкоторыя изъ нихъ, а также нѣсколько утокъ и куликовъ, были убиты. Покончивъ здѣсь наши дѣла, мы возвратились къ лодкѣ, вытащенной нами ради пущей безопасности на берегъ; вѣтеръ между тѣмъ перемѣнился и гналъ теперь волны далеко на берегъ, такъ что, хотя намъ и не стоило никакихъ трудовъ спустить лодку на воду, за то оказалось, что она до половины залита водою. Да и море теперь волновалось гораздо болѣе прежняго и почти каждая волна вливала нѣкоторую часть своей воды въ нашу маленькую лодку, откуда мы съ трудомъ могли ее выкачивать. "Роджерсъ" шелъ уже подъ парами намъ навстрѣчу и принялъ до костей промокшихъ путниковъ къ великой ихъ радости, въ полутора миляхъ отъ берега, на палубу. Попытка высадиться на восточной части острова, по всѣмъ вѣроятіямъ, была бы теперь неудачна, а потому мы и пошли подъ парами вдоль берега, пристально всматриваясь, не увидимъ ли гдѣ нибудь каменной кучи, или иного какого нибудь признака пребыванія здѣсь людей. Ничего подобнаго мы не видѣли и только впослѣдствіи узнали изъ записки, положенной "Корвиномъ" на Врангелевой землѣ, что часть его экипажа была раньше насъ на островѣ Геральда и оставила тамъ соотвѣтствующій документъ.
Пройдя восточную оконечность острова, "Роджерсъ" направился на мысъ Хавайи на Врангелевой землѣ, и уже въ 10 часовъ на слѣдующее утро мы увидали его передъ нами сплошь затертымъ съ восточной стороны льдами, тянущимися на сѣверъ отъ острова на столько, на сколько видно было простымъ глазомъ. Мы сохраняли все то же направленіе на юго-западъ и въ половинѣ четвертаго достигли льдовъ, черезъ которые съ трудомъ и притомъ очень тихимъ ходомъ стали пробиваться къ берегу, находившемуся отъ насъ въ какихъ нибудь 12 миляхъ. Чѣмъ болѣе мы приближались къ берегу, тѣмъ большее волненіе охватывало экипажъ "Роджерса", а когда мы шли по открытымъ проходамъ, или, какъ это не разъ случалось, попадали въ полыньи чистой воды, гдѣ мы могли идти полнымъ ходомъ, то на лицахъ всѣхъ членовъ экспедиціи была написана неизъяснимая и непритворная радость. Не разъ имѣли мы случай оцѣнить вполнѣ крѣпость и силу нашего судна, въ особенности когда намъ приходилось пробивать себѣ дорогу черезъ твердый плавучій ледъ, загораживавшій намъ зачастую путь къ острову. Около берега вода была совершенно чиста отъ льда; только по временамъ виднѣлись отдѣльныя глыбы, которыхъ избѣжать намъ не стоило никакого труда. Въ 10 часовъ, мы бросили якорь приблизительно въ трехъ четвертяхъ мили отъ берега и при семи саженяхъ глубины; тотчасъ же были спущены двѣ лодки, чтобы свезти на берегъ нѣсколькихъ офицеровъ. Высадившись на плоскій, песчаный берегъ, они крикнули три раза "ура!", и имъ восторженно отвѣчали съ "Роджерса" такими же радостными криками; затѣмъ сожгли двѣ ракеты и, когда дессантъ возвратился на судно, одинъ изъ офицеровъ расщедрился и въ честь столь радостнаго дня роздалъ намъ по куску огромнаго рождественскаго пирога.
Передъ тѣмъ, какъ спустить ракеты, лейтенантъ Уэрингъ позвалъ нашихъ обоихъ чукотскихъ проводниковъ, получившихъ отъ насъ прозвища "Ливерпуль" и "Кокней", показалъ имъ оба цилиндра и спросилъ, знаютъ ли они, что это такое. "Да, ме сабе",-- былъ отвѣтъ и тогда уже зажгли стопинъ, а они стояли и смотрѣли съ напряженнымъ вниманіемъ на то, что будетъ. Первоначальное шипѣніе и тлѣніе стопина доставляло имъ, видимо, большое удовольствіе; когда же внизу цилиндра раздался сначала трескъ, а затѣмъ произошелъ взрывъ и ракета понеслась въ вышину, оставляя за собою блестящій слѣдъ, оба они были поражены такимъ паническимъ страхомъ, что безъ смѣху на нихъ невозможно было смотрѣть. Словно по командѣ, схватили они оба себя за волосы, какъ будто имъ предстояло удержать эти послѣдніе на головѣ, сдѣлали большой прыжокъ назадъ и остановились, дрожа всѣмъ тѣломъ и сдерживая дыханіе, устремивъ свои взоры въ безконечномъ изумленіи на сыпавшіяся сверху изъ лопнувшей высоко въ небѣ ракеты разноцвѣтныя, свѣтлыя звѣздочки. Стало ясно, что они не имѣютъ ровно никакого понятія ни о нашемъ "4 іюля", ни объ обычномъ у насъ способѣ его празднованія.
На слѣдующее утро, въ половинѣ седьмаго, снова была послана лодка сътѣмъ, чтобы точнѣе изслѣдовать лагуну, или, вѣрнѣе, узенькую бухту, которая, по словамъ бывшихъ вчера на берегу офицеровъ, врѣзывалась между не менѣе узкою косою и ближайшею цѣпью холмовъ въ материкъ; и дѣйствительно, за длиною и низкою косою оказалась превосходная гавань съ твердымъ дномъ и достаточной глубины даже для такого большаго и глубоко сидящаго судна, какъ "Роджерсъ". Тотчасъ по возвращеніи лодки, смы вошли на парахъ въ только что открытую гавань, гдѣ безотлагательно и были сдѣланы всѣ приготовленія къ различнымъ экспедиціямъ, имѣющимъ быть организованными для отысканія "Жаннетты".
Изъ трехъ отдѣленій, на которыя разбитъ былъ весь экипажъ, первое, подъ руководствомъ капитана Берри, должно было отправиться на сѣверный берегъ или же на какой нибудь высокій пунктъ острова, съ котораго представлялась бы возможность видѣть весь островъ съ его берегами; другому, подъ предводитетьствомъ лейтенанта Уэринга, поручено было плыть въ китобойной лодкѣ вдоль восточнаго берега; третье, съ мичманомъ Хёнтомъ во главѣ, послано было на западъ для изслѣдованія берега въ этомъ направленіи. Обѣ послѣднія экспедиціи, снабженныя провіантомъ на пятнадцать дней, получили приказаніе постараться, по возможности, объѣхать весь островъ, такъ какъ послѣ наблюденій, произведенныхъ нами съ острова Гаральда, мы уже ни на минуту не сомнѣвались въ томъ, что имѣемъ дѣло съ островомъ, а не съ материкомъ.
По подробнымъ инструкціямъ, полученнымъ отдѣльными экспедиціонными отрядами, они должны были обращать главное вниманіе на такъ называемые "кэрны", или курганчики изъ камней, производить наблюденія надъ морскими теченіями и собрать возможно полный научный матеріалъ. Къ отряду капитана Бёрри принадлежали, кромѣ главнаго врача д-ра Джонса, еще четыре человѣка, а именно: Франкъ Мельмсъ, отлично знающій условія арктическихъ сухопутныхъ путешествій, принимавшій участіе въ экспедиціи лейтенанта Шватка на землю короля Уильяма въ 1878--1880 годахъ; Олафъ Петерсенъ и Ѳома Лоудонъ, оба служившіе долгое время во флотѣ и перешедшіе только за три дня до нашего отъѣзда на "Роджерсъ" съ "Пенсаколы" и, наконецъ, Доминикъ, нашъ цвѣтной буфетчикъ, который отправился въ путь въ полной увѣренности, что дѣло идетъ о простой прогулкѣ на сѣверный полюсъ; объ этомъ сѣверномъ полюсѣ, какъ онъ разсказывалъ, столько ему приходилось слышать, что поневолѣ захотѣлось, наконецъ, взглянуть, что это за штука такая. Въ качествѣ замѣстителя капитана остался на "Роджерсѣ" старшій лейтенантъ Чарльзъ Ф. Путнамъ, которому поручено было производить магнитныя наблюденія, причемъ мичманъ Джорджъ М. Стоней долженъ былъ помогать ему въ качествѣ ассистента. Этому послѣднему было кстати поручено сдѣлать съемку гавани и близь лежащихъ береговъ. Оба офицера, казалось, были рождены именно для такого рода работъ, такъ какъ занимались уже долгое время на родинѣ въ коммиссіи береговой съемки Соединенныхъ Штатовъ и были уволены лишь на время, чтобы принять участіе въ нашей экспедиціи.
Всю пятницу, а также и часть субботы вплоть до 3-хъ часовъ пополудни, всѣ были заняты снаряженіемъ экспедиціонныхъ отрядовъ и впродолженіе всего этого времени забота и волненіе царили на "Роджерсѣ". Троекратное "ура" остающихся раздалось въ знакъ прощанія съ отъѣзжающими, когда они отчалили отъ судна, чтобы отправиться навстрѣчу предстоявшихъ имъ приключеній и опасностей.
Когда экспедиціонные отряды покинули "Роджерсъ", насъ все еще оставалось 19 человѣкъ, считая въ этомъ числѣ обоихъ чукчей и камчадала, захваченнаго нами изъ Петропавловска и до такой степени привыкшаго къ морской службѣ, что онъ выразилъ желаніе отправиться съ нами въ Соединенные Штаты. На слѣдующій день, въ воскресенье, погода была такъ прекрасна, какъ никогда въ этихъ странахъ бурь и непогоды; солнце блистало ярко на небѣ и ни малѣйшій вѣтерокъ не колыхалъ зеркальную поверхность моря. Мы воспользовались прекрасною погодою для того, чтобы установить на сосѣднемъ берегу палатку подъ обсерваторію, и Путнамъ немедленно принялся за наблюденія отклоненія магнитной стрѣлки и разныя вычисленія. Стоней, съ своей стороны, отправился производить съемку берега, для чего и избралъ базисъ въ три мили длиною. Мало того, тотчасъ же опредѣлили широту и долготу гавани, сняли фотографію съ корабля и окрестностей и поохотились чрезвычайно удачно. Ходжсонъ, боцнаннатъ, отправился въ сопровожденіи Ливерпуля и Еокнея въ трехмѣстномъ шкурномъ каякѣ далеко въ ледяное поле и убилъ цѣлый десятокъ моржей. Возвращаясь съ охоты, онъ хотѣлъ четверыхъ изъ убитыхъ звѣрей притащить за собою на буксирѣ, но они были слишкомъ тяжелы, такъ что по пути онъ все отвязывалъ ихъ по одному и привезъ на судно всего лишь одного. Между тѣмъ, на море палъ густой туманъ и, такъ какъ мы боялись, чтобы наши охотники на моржей не заблудились во льдахъ, то Трасей, плотникъ, былъ посланъ въ сопровожденіи нѣсколькихъ людей за ними на поиски; въ то же время съ корабля черезъ каждыя пять минутъ давались посредствомъ туманной трубы сигналы, пока, наконецъ, около половины одиннадцатаго не возвратились обѣ лодки. Имъ пришлось грести изъ всѣхъ силъ, чтобы тащить за собою моржа, да и теперь всѣ мы, и офицеры, и простые матросы, напрягли всѣ наши силы для того, чтобы втащить звѣря на палубу при помощи веревокъ, окрученныхъ вокругъ его шеи. Оказалось, что это моржиха, пудовъ въ тридцать вѣсомъ, которая попалась очень кстати, такъ какъ доставила значительное подспорье для собачьяго корма. Ливерпуль и Кокней освѣжевали и разрѣзали мясо на куски, съ видимымъ наслажденіемъ, причемъ не преминули, по временамъ, не оставляя ни на минуту своей работы, угощаться кусками столь любезнаго для нихъ окровавленнаго мяса. Цивилизованная пища корабельная давно уже потеряла для нихъ свою прелесть; желудки ихъ, казалось, неотступно требовали того, чтобы ихъ снова напичкали мясомъ, и теперь, когда имъ представилась полная возможность удовлетворить этому требованію, они наслаждались вполнѣ, облитые кровью и съ неизмѣримою радостью въ душѣ. На другой день, еще два моржа были убиты и доставлены на палубу, такъ что мы запаслись богатою мясною пищею для нашихъ 50 собакъ. А между тѣмъ, хорошая погода близилась къ концу; на третій день, по уходѣ экспедиціонныхъ отрядовъ, мы имѣли уже штормъ съ сѣвера, который доставилъ намъ возможность сдѣлать очень интересныя наблюденія надъ измѣненіями во льдахъ. Ледяное поле, которое простиралось на востокъ по ту сторону мыса Хавайи, пришло въ движеніе и, не смотря на то, что вѣтеръ дулъ съ берега, все открытое пространство моря, бывшее передъ нами, черезъ три часа времени покрылось крутящимися массами льда, огромныя глыбы котораго то и дѣло съ необыкновенною силою и съ страшнымъ трескомъ и грохотомъ сталкивались другъ съ другомъ. Море съ непомѣрною силою било въ наружную сторону песчаной косы и намъ оставалось только радоваться, что мы успѣли заблаговременно, пока еще стояла хорошая погода, окончить большую часть нашихъ работъ.
Въ теченіе слѣдующихъ девятнадцати дней нашего пребыванія здѣсь, мы могли наблюдать странное явленіе, какъ ледъ постоянно двигался вдоль берега къ западу, тогда какъ казалось по самой природѣ вещей, что вѣтеръ долженъ отгонять его напротивъ того отъ берега. Иногда, когда мы укладывались уже спать, море представлялось, на сколько можно было видѣть невооруженнымъ глазомъ, сплошь покрытымъ плавучимъ льдомъ, а когда на другое утро мы снова выходили на палубу, то удивленнымъ глазамъ нашимъ снова представлялась неизмѣримая даль открытаго и совершенно свободнаго отъ льда моря, по которой то тамъ, то сямъ носились отдѣльныя могучія глыбы; одинаково часто случалось, что утромъ видѣли мы все тѣ же ледяныя поля передъ собою тамъ, гдѣ еще вечеромъ растилалось открытое море. Эти-то быстрыя перемѣны, такъ изумляющія моряка и, вмѣстѣ съ тѣмъ, до такой степени мѣшающія ему въ его предпріятіяхъ, привели къ тому, что среди китолововъ утвердилась теорія, по которой въ этихъ широтахъ, въ силу неизвѣданныхъ еще законовъ природы, ледъ опускается будто бы на дно и снова поднимается на поверхность океана.
Въ результатѣ магнитныхъ наблюденій, произведенныхъ оставленными на суднѣ офицерами, получилась инклинація въ 79°15' и отклоненіе въ 19°49'. Интензивностъ была незначительна и притомъ часто колебалась.