4 марта [1895 г.], суббота.
Я не знаю, что написать -- но мне нужно вам написать. Боже, как мне страшно и холодно! Вы заняты собою, своими делами -- и это не должно быть иначе. Но мне страшно, я боюсь вас, как жизни боятся, я утомлена, я почти не живая. Как ясно мне было, когда я вас слушала, что именно для вас -- жизнь, что вам дороже всего на свете. Редко человек изменяется, а еще реже можно встретить такого, который весь может отдаться одному порыву, вспыхнуть и сгореть, если нужно, как связка сухих листьев. Вы мне дороги не шутя, без ограничений, без сомнений. Но я и себя дорого ценю -- и не могу забавляться там, где вопрос о жизни человеческой, о том как вместе пройти путь, отделяющий нас от смерти. Ведь мы оба умрем -- и тогда ведь уж будет все равно... А пока -- я хочу соединить концы жизни, сделать полный круг, хочу любви не той, какой она бывает, а... какой она должна быть и какая одна достойна нас с вами. Это не удовольствие, не счастье -- это большой труд, не всякий на него способен. Но вы способны -- и грех, и стыдно было бы такой дар Бога превратить во что-то веселое и мало нужное. Вы пугаете меня, я сохну и вяну, зная вас чуждым. Вы мне нужны -- как никогда раньше. Вы мне нужны навек, -- до времени, когда я лягу в землю.