11 марта [18]95 г.
Я давно предлагала вам, Аким Львович, не обижаться и не обижать друг друга. Вижу, что надо покориться обстоятельствам. Вы можете отдать мне половину вашей жизни -- принимаю ее с благодарностью, но не прогневайтесь, что и в моей душе будет сторона, недоступная вам. Впрочем -- вам от меня и не нужно многого. Я замечаю с некоторых пор, что в вашем обращении со мною нет прежнего "ужаса", а есть спокойная и довольная нежность любящего супруга. Жену необходимо любить, но ведь все в меру, не так ли? Я и не ропщу, я только факт констатирую. Другое дело -- насколько мне нужен "ужас" и насколько я им дорожу. Может быть, я и хочу "ослепительного", может быть, я и сотрусь, исчезну, если не найду ослепительного... Это все моя забота, мои печали, мои -- а не ваши. Прекратим же "безумные мечтания" раз навсегда, т.е. разговор о них, вас раздражающий, как "старая песня" -- да и бесплодный -- и будем довольствоваться тем, что у нас с вами есть, помня пословицу: кто малым недоволен, тот большого недостоин. Ainsi va le monde {Такова жизнь (франц.)}.
З.Г.
Что же вы не исполнили моих поручений? Ай, ай! В последний раз напоминаю о них. А придете вечером в гимназию Мая? Впрочем -- ведь вы пишете! А жаль. Оттуда мы могли бы куда-нибудь поехать.
Может быть зайду к вам завтра перед обедом. Думаю, что да. Yours truly {Преданная вам (англ.)}.