24 мая - 4 июня 1896, Париж Аким Львович.
Вы дали мне честное слово, что в Париже не увидите ваших знакомых, что уедете через два дня. Вы, без моей просьбы, сказали, что не произнесете моего имени и не будете говорить обо мне. Вы солгали мне, что не знаете адреса вашей знакомой. И вы телеграфировали ей с дороги, вы поселились в ее отеле, вы провели в Париже неделю -- ровно неделю -- вы купили три дюжины фотографий (они здесь очень дороги) -- и вы говорили обо мне... Вы рассказывали про меня вещи, которые... вы..., но достаточно, мне стыдно, не верю очевидности, не понимаю, мне кажется, что я сплю... Мне странно теперь, что я надеялась на какую-то деликатную нежность с вашей стороны, на что-то человеческое. Конечно, вы прежде всего подчинены чувству мелкого эгоизма, но я думала все-таки, что вы человек, достойный доверия. Я предчувствовала, что Милан будет роковым, -- но, клянусь вам, я не знала, что вы способны так глубоко, так незабвенно оскорбить меня. Я не говорю о любви, я знаю, что вы не любили меня. Но сознание собственного достоинства не должно было позволить вам поступить так, как вы поступили, во всех глубоко постыдных для вас подробностях.
Никогда больше не могу думать о вас с прежним уважением -- это верно, как то, что я люблю мою мать. Вы мне страшны..., если вы способны были на все, что вы сделали, вы способны еще на многое..., на многое за моей спиной.
Вы знали и знаете, что оскорблять вы меня можете безнаказанно. Я никогда не сделаю против вас ничего..., я слишком люблю и уважаю себя. Все, что вы сделали, пало только на меня, сделает смертельный вред только мне, только моей душе, моему телу, всему моему существу, которому жизнь не дает отдохнуть от безумных обид и ран. И вы, зная эту безнаказанность, зная, что вы будете целы и только я, может быть... да и то, может быть, не узнаю... Господи! Что это такое? Неужели это вы -- и это я? Какой позор, какая грязь! Но довольно. Бог с вами. Вы знаете, что вы сделали со мною, со всем, что было или, вернее, казалось мне красивым. И знайте, что пока я дышу, я не перестану страдать от боли этого низкого и лживого оскорбления. Все, что случится дальше -- следствие ваших действий. Помните мои слова, когда услышите обо мне. Я прощаю вам, ибо "вы не ведали, что творите". И желаю вам, для вашего блага, чтобы вы никогда не поняли, что сделали и чтобы никогда, никто... так с вами..., как вы со мной.