С раннего утра весь город был в движении, чтоб сосредоточиться на одной площади и в одном месте. В Соборе Св. Стефана теснились тысячи, вокруг церкви -- тьмы. Сословия купцов, общества мещан, цехи мастеровых вышли в западные двери храма, походили по городу и через полчаса возвратились стройно и чинно. В девять часов зазвенели колокола на всех башнях; ииз той же самой церкви начался торжественный ход с особенным великолепием. Длинный парк артиллерии двинулся вперед; за нею потянулись клирики всех приходов и монахи разных монастырей и орденов, стриженые и бритые, сухощавые и тучные, в чёрных, серых и разноцветных костюмах. За ними по два в ряд придворные слуги, студенты и профессоры университетские, каноники соборные, камер-юнкеры, тайные советники, кавалеры Св. Стефана, Марии Терезии и Золотого Руна. Духовная музыка была знаком приближения Архиепископа, который нёс Corpus Domini (ковчег с святыми дарами), в сопровождении Императора, его фамилии и всего двора, окружённых пехотными гвардейцами. Позади два эскадрона дворянской конной гвардии, один Немецкий и другой Венгерский; баталион гренадеров с громкою военною музыкою заключал шествие. Улицы, по которым шла духовная процессия, вымощены были досками; вместо богатых и роскошных ковров разостланы были цветы и травы.
Нельзя понять, каким образом эти священные легионы могли проходить по улицам, имеющим не более трёх и двух сажен ширины. Народ, привлеченный набожностию или любопытством, стоял по сторонам, как две водные стены, во время перехождения Израильтян через Чермное море; но лишь только проходила процессия, эти стены сливались в один бурный поток, которого волнение ещё более усиливалось от натиска блюстителей порядка, конных жандармов. Праздник заключён был ружейным залпом и беглым огнём гренадер на Грабенской площади.