Ванесса прибыла в Хэмпстед около двух часов ночи. Весь дом спал крепким сном, и пришлось больше десяти минут ждать, пока шоферу удалось кого-то добудиться. Наконец мистер Леви, накинув на себя тяжелый шелковый халат, быстро спустился по лестнице. Увидев лицо дочери, он побледнел от страха. Но инстинкт самосохранения и тут не изменил ему. Он ввел Ванессу в гостиную направо от холла и закрыл дверь, прежде чем заговорить с нею.
-- Ради Бога, дитя мое, что случилось?
Ванесса упала на стул и смотрела прямо перед собой остановившимся, страдальческим взглядом. Лицо ее, которое, казалось, покинула всякая жизнь, было мертвенно бледно, и она отвечала отцу монотонным, безжизненным голосом.
-- Лорд Сент-Остель выгнал меня из дому, он сказал, что я опозорила его имя.
Мистер Леви опустился на стул возле нее.
-- Скажи мне сейчас же, что привело к этому? Что ты сделала?
Ванесса, как будто не понимая вопроса, повторила тем же бесстрастным, беззвучным голосом:
-- Лорд Сент-Остель выгнал меня из дому, и я пришла к вам, папа.
-- Но, Ванесса, дорогая девочка, объясни, объясни мне все...
Она медленно поднялась.
-- Я устала, я пойду в свою старую комнату.
Ее голос звучал так странно, как если бы заговорил покойник... Вениамин Леви был страшно напуган.
-- Подожди, дорогое дитя, пока я прикажу ее приготовить, останься здесь.
Он быстро позвал слугу и распорядился; затем принес бокал шампанского и попытался заставить Ванессу выпить, но она отказалась.
-- Я не хочу пить, папа.
Он не мог убедить ее. Всякий раз, когда он возобновлял свою просьбу, она просто повторяла в ответ, как дитя, все те же слова:
-- Я не хочу пить, папа.
Наконец горничная доложила, что комната готова, и Ванесса встала.
Отец, сильно встревоженный, помог ей подняться по лестнице, и она очутилась в своей прежней комнате, обитой розовым шелком. В двери она остановилась и взглянула на отца -- он опустил глаза перед ее трагическим взглядом.
-- Папа, вы думали, что хорошо поступаете, выдавая меня замуж за Губерта, но вы поставили на карту две человеческих души.
В серебряном платье, с жемчугами в волосах, с упавшим к ногам собольим манто, даже сейчас, подумал ее отец, она походила на прекрасную королеву.
-- О дитя мое, дитя мое... -- голос его прервался от волнения, -- Ванесса, что же случилось? Чем я могу помочь?
-- Дайте мне заснуть. Я так устала, все равно слишком поздно.
Он пробовал настоять, чтобы горничная помогла ей раздеться, но она отказалась все с тем же мертвым спокойствием, и он вынужден был оставить ее. Он услышал, как она повернула ключ в замке, и еще раз позвал: "Дитя мое!".
-- Я здорова, папа, дайте мне только спать, -- раздался в ответ неестественно монотонный голос.
Итак, до утра ничего нельзя было предпринять. Вениамин Леви вернулся в свою комнату и стал обдумывать происшедшее.
Скоро начнет светать -- следует ли ему телефонировать в Сент-Остель?
Пока он размышлял, полный тревожных мыслей, раздался продолжительный телефонный звонок. В трубке прозвучал голос Губерта, хриплый от волнения:
-- Ванесса здесь?
И едва Леви успел ответить "Да", Губерт, сказав, что сейчас же приедет, повесил трубку.
Осталось только ждать дальнейших событий. Одетый и совершенно готовый к встрече, сидел снедаемый тревогой отец в своей гостиной, когда около пяти часов утра к дому подлетел автомобиль Губерта. Он помог выйти своему кузену Ральфу и позвонил у ворот.
Холодно, с видом, полным достоинства, так хорошо знакомым его клиентам, встретил обоих Вениамин Леви, когда старшая горничная церемонно ввела их в гостиную.
-- Я должен увидеть свою жену, -- с порога объявил Губерт, -- мистер Леви, произошла ужасная ошибка!
-- Леди Сент-Остель не желает, чтобы ее беспокоили до наступления утра. Милорд, не будете ли вы добры сообщить мне, что произошло?
Заговорил Ральф Донгерфилд:
-- Случилось ужасное недоразумение.
Отец Ванессы резко прервал его:
-- Недоразумение, которое требует полного объяснения. Я понял из слов моей дочери, что муж выгнал ее из дому.
Теперь вмешался Губерт. Он сказал, что ошибочно заподозрил свою жену, потому что случайные обстоятельства были слишком сильны. Он не старался себя защитить и высокомерно рассказал правду в самых кратких словах.
Когда он кончил говорить, Вениамин Леви встал и ответил с гневом и злобой в голосе.
-- Милорд, вы заподозрили мою дочь в предумышленном убийстве и выгнали ее из дому! Я отказываюсь допустить вас к ней -- дело зашло слишком далеко...
-- Я хочу ее видеть! Вы принудили меня жениться на ней, но я люблю ее, и она моя жена!
Губерт выпрямился во весь свой рост, его синие глаза, казалось, метали искры, и те, кто находил, что он выглядит усталым и равнодушным, были бы поражены, увидев его сейчас.
-- Немедленно проводите меня в ее комнату!..
Мужчины посмотрели друг другу в лицо.
Способность, которой Вениамин Леви был обязан своим успехом, -- умение в любом положении спокойно, почти абстрактно, обсудить его -- вернулась к нему, его мозг начал рассуждать. Он навязал лорду этот брак. Такие люди, как его зять, -- честные, сдержанные и гордые, не лгут даже для того, чтобы защитить себя. По всей вероятности, Ванесса приревновала его, хотя лорд Сент-Остель и приписывает всю некрасивую сторону происшедшего себе и берет на себя всю вину. Каким образом довести эту драму до благополучного конца? Вот о чем нужно думать, а не о том, кто из них виноват. По-видимому, самым разумным было бы, чтобы эти двое встретились, объяснились и закончили свою ссору.
-- Я пойду спросить, хочет ли она теперь вас видеть, милорд, но если она откажется -- вы должны ждать...
Губерт, не слушая, последовал за тестем к дверям комнаты Ванессы.
Вениамин Леви осторожно постучал.
-- Ванесса, -- позвал он мягко.
В ответ раздался все тот же безжизненный, монотонный голос:
-- Что, папа?
-- Ванесса, твой муж приехал и хочет тебя видеть.
-- Мне не о чем говорить с ним. Оставьте меня в покое, папа.
-- Ванесса, умоляю вас, разрешите мне войти, хотя бы на минуту! -- вскричал Губерт, пришедший в отчаяние от горя и ужаса при мертвенном звуке этого голоса.
-- Все кончено. Вы выгнали меня из дому, меня и вашего ребенка.
Голос едва звучал через дверь. Затем раздался легкий, болезненный вскрик, и все трое мужчин -- Ральф Донгерфилд тоже приковылял сюда -- вздрогнули от страха.
-- Ванесса, Ванесса, скажите же что-нибудь, -- звал Губерт в отчаянии, но ответа не последовало.
-- Я не могу больше переносить это! -- и Губерт, бешеным усилием сломав замок, ворвался в комнату.
Перед их испуганными глазами Ванесса без сознания лежала на полу.