В забое Покойника работал безответный, тихий крепильщик Силантий. Он упорно и напряженно возился со своей работой и от него редко можно было услышать лишнее слово. Его почти не замечали да и он ни с кем из товарищей по работе не водил компании. И вот этот тихий Силантий однажды взбунтовался.
В последний день пятидневки, он, выбираясь вместе с другими из шахты на-гор а, заявил шедшему рядом с ним Покойнику:
— Я, Сергей Нилыч, в другой забой подаюсь...
— Как это, тово...? — насторожился Покойник. — Пошто?
Силантий оглянулся, вздохнул и не сразу объяснил:
— Худо у нас работа идет... Страмота. Низше всех выходим...
— Ударять, тово... желаешь? — зло насупился Покойник.
— До ударника трудно добраться... Ну, а получше того, как сейчас...
— Вались! — озлился Покойник. — Кланяться, тово... не стану. Обойдемся, тово... без сопливых...
— Зачем же ругаться? — возмутился Силантий и быстрее прошел на-гор а один, оставив ворчащего Покойника тяжело шагать по слабоосвещенному штреку.
Когда остальные работавшие с Покойником узнали, что Силантий перешел на работу в другой забой и вступил в хорошую бригаду, они разразились сочной руганью. Покойник успокоил их:
— Пущай, тово... сволочь уходит. Обойдемся...
На место Силантия десятник прислал другого крепильщика. Но он оказался хуже Силантия, менее опытный, неповоротливый и ленивый.
Никона уход Силантия обеспокоил. Он понял, что без хорошего крепильщика и так низкая выработка у них падет еще ниже. И он поделился своими опасениями с Покойником.
— Ладно... — махнул тот рукой. — Хуже тово... не будет.
Но Никона это не успокоило. За последнюю пятидневку подсчитал он свой заработок и увидел, что дела плохи. Получка была маленькая, а выпивки с Покойником стоили денег. И еще заметил Никон, что в последнее время за водку приходится платить только ему одному. Покойник и Степанида, выходит, пили на его, Никона, счет. Это обидело Никона. Что же это такое? Значит, они его считают дурачком! Ну, ладно же!
Он улучил подходящее время и, когда Покойник по-обычному, накануне выходного дня напомнил:
— Заявляйся, тово... Степанида...
Он хмуро предупредил:
— У меня нонче денег нету...
— Нету? — недоверчиво переспросил Покойник. — Как же, тово... нету?
— Получка маленькая была...
— Худо... тово... — покачал головою Покойник.
Никон вспылил:
— Неужто все мне да мне выставлять?! Я уж сколькой раз покупал вино! Отчего я должен?.. Оба гуляем...
Покойник исподлобья поглядел на Никона, потемнел и сплюнул:
— Сволочь ты, тово...
На мгновенье Никон смешался. Но быстро придя в себя, заносчиво крикнул:
— А у меня денег мало оттого, что с вами, с этакими много ли наработаешь?.. Хуже всех выработка!
— Сволочь ты, тово... — мрачно повторил Покойник. — Бить тебя бы, тово..
И он ушел от Никона, неуклюжий, угрюмый и злой.
В досаде и на Покойника и почему-то и на себя самого Никон побрел в этот вечер одиноко в свой барак. А на дороге досаду эту еще усилил встретившийся Силантий. Тот остановил Никона и дружелюбно посоветовал:
— Развяжись ты, Старухин, с этой шайкой. Никакого добра оттого не будет, если с ними вожжаться дальше будешь... Вот я ушел, и легше мне. Коло хороших ребят устроился я...
— Я с ими не связан... — пробормотал Никон и поспешил отойти от Силантия.