Предлагаемая небольшая работа моего друга Германа Гортера проложила себе путь к рабочим Голландии и без всякой дальнейшей рекомендации проложит путь к пролетариям, говорящим на немецком языке.
Если же я предпосылаю ей несколько страниц в качестве предисловия, то лишь потому, что в известном смысле на меня падает вина за то, что один из критиков Гортера заявил, будто у Гортера нет понимания исторического материализма.
В одной статье «Neue Zeit» 1903 года я высказал ту мысль, что в прошлом историческом развитии общества законы нравственности находили неограниченное применение только и пределах своей собственной общественной организации, нации или класса, но что они не получали безусловного приложения к классовому или национальному врагу. Еще и в настоящее время, в особенности католические попы, стараются использовать против меня, а также против моей партии констатирование этого факта. Со своей известной любовью к истине, они перевертывают дело: констатирование факта, наблюдавшегося в течение многих тысячелетий, с первых шагов развития человечества, у всех классов и наций, превращается у них в предложение, адресованное к моим партийным товарищам: пусть они не считаются с существующими нравственными воззрениями и, не стесняясь, обманывают народные массы, если этого требует партийный интерес. Дело становится в особенности юмористическим потому, что я высказал свои соображения в статье, направленной против бывшего ревизиониста, а теперь — экс–социал–демократа Г. Бернгардта, который для «выше стоящих» товарищей по партии претендовал на право «обманывать народные массы».
Впоследствии Гортер констатировал то же самое, что и я, но ему при этом пришлось хуже, чем мне. На него напали не противники, а товарищи. Его обвиняли в том, что он ничего не понимает в марксизме и что сам Маркс высказывался совсем не так, как Гортер.
В доказательство ссылались на статуты Интернационала, в которых содержится следующее положение:
«Интернациональная Рабочая Ассоциация, равно как и все примыкающие к ней общества и отдельные лица, признают правду, справедливость й нравственность нормами своих отношений друг к другу и ко всем людям, независимо от цвета их кожи, религии и национальности».
Это положение, возражали Гортеру, несовместимо с его утверждением. Но оно принадлежит Марксу, автору статутов Интернационала.
На это следует, прежде всего, ответить, что данное положение не имеет никакого касательства к утверждению Гортера. Последнее констатирует нечто такое, что до сих пор с незапамятных времен наблюдалось повсюду. Напротив, в статутах не устанавливается исторический факт, а предъявляются к членам Интернационала определенные требования.
Но никак нельзя сказать, чтобы эти требования были формулированы особенно удачно и ясно. В самом деле, что такое правда, что такое справедливость и нравственность? Не имеется ли у каждого класса своих особых воззрений на справедливость и нравственность? Не является ли, например, солидарность одним из элементов пролетарской нравственности? Но можем ли мы без всяких ограничений распространять пролетарскую солидарность и на капиталистов? Несомненно, во многих случаях складывается такое положение, когда капиталисты и пролетарии противостоят друг другу с одинаковыми интересами. В таких случаях пролетариат несравненно скорее, чем капиталисты, на практике проявляют ту солидарность, которой требует его нравственность. После мессианского землетрясения пролетарии, явившиеся на помощь, не спрашивали, были ли засыпаны богатые или бедные: они старались, насколько это зависело от них, спасти людей. Не пролетарские, а капиталистические соображения тормозили спасательные работы, так как этими соображениями на первый план выдвигалось спасение собственности.
Но когда не человек противостоит природе, когда капиталисты и пролетарии, как таковые, противостоят друг другу в обществе, тогда невозможно говорить о солидарности между ними: тогда один старается урезывать заработную плату, а другой стремится к ее повышению. Но и то и другое может быть достигнуто лишь во вред одной из сторон.
Когда же рабочие наталкиваются на антагонизм капиталистов, они не обязаны соблюдать по отношению к последним безусловную правдивость. Кто стал бы, например, требовать от бастующих рабочих, чтобы они сказали капиталистам всю правду о состоянии своей стачечной кассы? При известных обстоятельствах нравственный долг может требовать от сознательного пролетария, чтобы он ввел капиталистов–противников в заблуждение на этот счет.
Несомненно, в приведенном месте статутов Интернационала имеется свое очень правильное ядро. Правду, справедливость и нравственность мы должны признать нормами нашего поведения в отношениях между собою. Правда должна господствовать для всех борцов одной и той же армии. Мы не можем говорить своим товарищам неправду даже в тех случаях, если нам кажется, что это было бы в интересах партии. Так, например, в уже упомянутой статье, напечатанной в «Нейе Цейт» 1903 года, я писал:
«Как существуют экономические законы, остающиеся в силе для всякой формы общества, так существуют и нравственные принципы, игнорировать которых никто не может. Один из важнейших среди них — долг правдивости по отношению к товарищам. По отношению к врагу этот долг никогда не признавался; напротив, без признания его была бы совершенно немыслима продолжительная общая деятельность товарищей, находящихся в одинаковом положении. Он остается в силе для всякого общества без классовых противоречий, а внутри общества, преисполненного классовых противоречий, остается в силе для всякой отдельной партии классовых сотоварищей. Обманывать товарищей до сих пор считалось позволенным только в таких партиях, в которых совмещалась деятельность двух классов, из которых один объединял свои действия с другим с той целью, чтобы использовать для себя его силу. Это была иезуитская, вообще поповская партийная мораль»[3].
Если статуты Интернационала прямо отвергают такую иезуитскую мораль, то это, конечно, правильно.
И в том единственном случае, когда, насколько я знаю, Маркс сослался на это положение из статутов, смысл его ссылки был таков, что он признал недопустимым обманывать товарищей. Он выступил против бакунистов, так как они в недрах Интернационала образовали тайную организацию, и эта организация «первым долгом посвященных поставила вводить рядовых членов Интернационала в заблуждение на счет существования тайной организации, мотивов и даже целей их слов и действий»[4].
Демократическая партия не может энергично вести борьбу, если нет взаимной правдивости, взаимного доверия между членами.
Но вовсе не подобает устанавливать долг правдивости по отношению ко всем людям, при всяких обстоятельствах, — например, даже по отношению к полицейским, которые преследуют наших товарищей.
Итак, если бы приведенное место из статутов Интернационала было написано Марксом, пришлось бы признать, что оно не из особенно удачных и что заслуживающая внимание мысль получила в нем плохую формулировку. Но, несомненно, для такого человека, как Маркс, это было бы до чрезвычайности изумительно. Однако вовсе не Маркс был автором этой фразы. На это, насколько я знаю, впервые указал Иекк в своей истории Интернационала. Я пришел к такому же убеждению, и дочь Маркса, товарищ Лаура Лафарг, подтвердила мне это.
Не следует забывать, что Маркс не был самодержцем в Интернационале. В интересах единства пролетарской классовой борьбы, ему приходилось соглашаться на некоторые решения, от которых он далеко не был в восторге.
Статуты Интернационала были составлены не им одним. В работе принимали участие прудонисты и мадзинианцы. Если бы мы сделали Маркса ответственным за приведенную фразу только на том основании, что она находится в статутах Интернационала, то на него падала бы часть вины и за дальнейшую фразу, которая в статутах следует за только что приведенной и стилистически и логически составляет с нею одно целое. В общей связи обе фразы гласят:
«Интернациональная Ассоциация Рабочих, равно как и все примыкающие к ней общества и отдельные лица, признают правду, справедливость и нравственность нормами своих отношений друг к другу и ко всем людям, независимо от цвета их кожи, религии и национальности.
«Они признают долгом каждого требовать прав человека и гражданина не только для себя, но и для всякого, кто исполняет свои обязанности. Никаких прав без обязанностей, никаких обязанностей без прав».
Если еще и оставались сомнения на тот счет, Марксом ли написана фраза о правде и праве, то всякие сомнения исчезают, если мы примем во внимание, что эта фраза стоит в самой тесной связи с дальнейшей фразой, требующей гражданских прав для всех, кто «исполняет свои обязанности». Мы имеем перед собою прямо курьезное по своей растяжимости определение. Ну, какой же авторитет в таком случае должен решать, кто исполняет свои обязанности и потому достоин гражданских прав? Не только буржуа и рабочие придерживались очень различных мнений относительно обязанностей гражданина, — среди самих рабочих в эпоху Интернационала существовали большие различия на этот счет: ведь они часто еще плыли по течению буржуазных воззрений. Для прудонистов забастовка была нарушением долга. Итак, для забастовщиков — долой избирательное право! Марксу, конечно, никогда не пришло бы в голову требовать, например, всеобщего избирательного права только для тех, «кто исполняет свой долг».
Конечно, официально Маркс не мог бы выступить против обоих абзацев статута, в составлении которого он участвовал и который он в целом принял. Но, как мне сообщали с заслуживающей полного доверия стороны, частным образом он выражал свое неудовольствие по поводу этих абзацев. Более того: были и такие выражения этого неудовольствия, которые получили огласку.
Временные статуты впервые были опубликованы в Лондоне в 1864 году, в приложении к английскому изданию вступительного адреса. В апреле 1866 года Иоганн Филипп Беккер опубликовал эти статуты на немецком языке в женевском «Vorbote» («Предвестник»). Там оба указанные абзаца совершенно отсутствуют. Невозможно предполагать, что они были отвергнуты Иоганном Филиппом Беккером: вопросами теории он мало интересовался.
Не Маркс ли побудил вычеркнуть их из временного статута? Благодаря отсутствию этих двух абзацев в опубликованном немецком переводе статута я впервые, независимо от Иекка, заметил, что при выработке этого статута обнаружились разногласия и что оба абзаца натолкнулись на сопротивление.
Что прудонисты внесли в статут несколько положений, которые должны были представляться Марксу чудовищными, видно из следующего. Временные статуты в § 9 содержали следующее постановление:
«Каждый член Интернациональной Ассоциации Рабочих, переселяясь из одной страны в другую, получит братскую поддержку со стороны ассоциированных рабочих».
Этого было недостаточно для комиссии, вырабатывавшей программу, и для пленума женевского конгресса, который окончательно принимал статуты, и он сделал следующее добавление:
«Эта поддержка заключается:
а) В праве на получение сведений обо всем, касающемся его профессии в том месте, куда он прибывает;
в) в праве на кредит на условиях, определяемых регламентом его секции, и в размерах, гарантированных последнею».
Здесь с полной несомненностью обнаруживается источник таких вставок. Это — мелкобуржуазный прудонизм, который хотел освободить пролетариат своими меновыми банками и безвозмездным взаимным кредитом и который мечтал о вечной справедливости, имеющей превратить частную собственность из источника эгоизма в идеальное учреждение.
Прудонисты подчиняли себе весь конгресс 1866 года. Его едва ли интересовала резолюция о профессиональных союзах, которую внес Генеральный Совет и которая еще и теперь является образцовой. Прения о ней были очень короткие. С тем большим жаром обсуждалась следующая резолюция, внесенная парижскими делегатами и единогласно принятая конгрессом.
«Организация интернациональных кредитных учреждений.
1. Конгресс рекомендует всем секциям обратиться к изучению интернационального кредита и направлять свои труды по этому предмету в Генеральный Совет, который в своих «Известиях» доведет о них до сведения всех товарищей таким образом, чтобы ближайший конгресс мог принять определенные постановления по этому вопросу.
2. Конгресс рекомендует немедленно обратиться к изучению идеи товарищеского объединения всех основанных и имеющих быть основанными рабочих кредитных учреждений в позднейший центральный банк Интернациональной Ассоциации рабочих».
Приведем еще одну резолюцию для характеристики женевского конгресса. Она касается вопроса о женском труде.
Варлен и Бурдон предложили заявить:
«Недостаточное воспитание, чрезмерный труд, слишком низкое вознаграждение и дурные гигиенические условия на фабриках являются в настоящее время для женщин, работающих там, причиной физической и моральной Деградации. Эти причины могут быть устранены лучшей организацией труда, т.е. Кооперацией. Следует стремиться к тому, чтобы труд, необходимый женщине для ее существования, получил характер, соответствующий ее силам, а не к тому, чтобы отнять у нее этот труд».
Эта превосходная резолюция была отвергнута и, напротив, принята следующая, которую предложили прудонисты Шемаль, Толен и Фрибург:
«По физическим, моральным и социальным соображениям следует отвергнуть женский труд, как причину вырождения (рабочих?) и одну из пружин, вызывающих деморализацию класса капиталистов.
«Женщина от природы получила определенные задачи, ее место — в семье»; ее задача заключается в том, чтобы воспитывать детей и приучать мужа к порядку, домовитости и более мягким нравам. «Таковы службы, которые должна нести женщина, работы, которые она должна выполнять; плохое дело — навязывать ей другие».
И такие мещанские воззрения на женский труд, — чисто–прудонистские.
Итак, мы пришли бы к превратным выводам, если бы все заявления Интернационала мы стали попросту приписывать Марксу. Многие из них исходят от элементов, определенно враждебных Марксу. Тот, кто для характеристики мышления Маркса захотел бы ссылаться на заявления Интернационала, должен предварительно составить себе ясные представления об этом самом мышлении и о том, что отличает его от духа других социалистических школ эпохи Интернационала.
Можно быть очень хорошим марксистом, можно очень хорошо понимать исторический материализм, — и в то же время не соглашаться с некоторыми постановлениями Интернационала и с некоторыми положениями из его статутов.
Это относится, прежде всего, к положениям, автором которых был не Маркс. Впрочем, было бы очень не по–марксистски, если мы стали останавливаться и перед положениями. Маркса и некритически склоняться перед ними. Конечно, доработавшись до метода Маркса, никто слишком легко не разойдется в своих суждениях с таким последовательным мыслителем, с таким исполином духа. И в этом нет необходимости для данного случая.
Но расхождение со статутами Интернационала, насколько я знаю, — единственное возражение, представленное против гортеровского понимания исторического материализма. Пусть же теперь сами немецкие читатели вынесут свое решение о его книжке.
К. Каутский.