I. Шоколад
— Из-за такого пустяка все дело стало. Старались, старались! Денег что ушло! Трудов уж и не говорю.
— В том-то и дело, что это не пустяк.
— Как же нам быть теперь?
— Я вот что думаю, братишки. Из Москвы теперь едет масса нэпачей. Мы будем на пристанях следить за ними…
— Зачем? Не понимаю!
— А видишь ли, они угощают своих дам и сами кушают шоколад!
— Ага! Я понял! Дда! Шоколад!..
— Вынь из кармана платок. Оботри губы!
Разговор идет в крапиве и кустах на откосе… Вечер. В павильоне наверху играет музыка. Разговаривают, лежа на траве, — их трое: Клерк Максвелл, Жорж Арко и Володька Поульсен. Им всем вместе нет и сорока лет. Младшему Володьке Поульсену— одиннадцать. Это он и воскликнул:
— Дда! Шоколад!
И грустно вздохнул. Жорж Арко сердито повторил:
— Володька, говорю тебе, вытри губы, слюнтяй.
— Ну ты, бе-граф, не больно задавайся! — сказал В. Поульсен, сжимая кулаки и бычась.
Жорж Арко вспыхнул. Вот этого-то он и не выносит. Конечно, Георг Арко был граф — он бывший граф, или сокращенно «бе-граф», но нельзя же без конца тыкать его буржуазным происхождением. Жорж Арко вскочил на четвереньки и ударил Володьку Поульсена головой в живот. Володька охнул и хотел ответить Жоржу, тот увернулся и удар пришелся в грудь Максвеллу.
— Ну, что ж, давай! — воскликнул Жорж Арко.
— Постой, товарищи!
Максвелл просунулся меж Поульсеном и Арко, готовыми сразиться.
— Все забыли! Володька, Жорж, помни клятву: сигналы великанов!
Арко и Поульсен опомнились и ворча повалились на траву. Максвелл улегся между ними и примирительно болтал:
— Вы квиты, будет! Один ударил, другой ответил. Баста. Ты, Вальдемар, не прав, конечно, напоминать Жоржу то, что он давно забыл: его высокое происхождение. Хотя и ты все требуешь, чтобы Володька вынул из кармана носовой платок. Ты знаешь, что у него в кармане нет платка. И даже не карман, а одна дыра… Это тоже, ведь, значит, тыкать пролетарством… И, конечно, шоколад прекрасная вещь, но пока, — я говорю о переходном периоде, — пролетариату недоступен.
— Ну, понес свое!
— Постой. Слушай: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Соединимся — у нас будет шоколад. Для меня, впрочем, не это важно. А пока нам это на руку, что есть люди, которые кушают.
— Жрут! — мрачно поправил Володька Поульсен.
— Пусть по-твоему — которые «жрут» шоколад — если это тебя утешает. Главное, нам соединиться! А поэтому: наша задача не упустить из виду ни одного гражданина, ни одну гражданку, которые кушают, или, по более удачному выражению Вальдемара, жрут шоколад.
— Ты мне скажи, зачем мы следить должны? — спросил Вальдемар.
— Постучи себя в лоб указательным перстом!..
— Ну?
— Постучал?
— Постучал.
— И ничего?
Максвелл и Жорж Арко покатились по траве и нарочно громко хохотали…
Вальдемар Поульсен плюнул и, смущенно улыбаясь, говорил:
— Ну, я понял! Чего грохочете, черти… Это вы на счет станиоля? Верно, Макс?
— Охо-хо-хо!
— Аха-ха-ха!..
Арко с Максвеллом катались по траве, поджимая животы. Нахохотались, Максвелл сказал:
— А ты, Володя, у нас неглупый парень. Идем, товарищи.
— Я возьму с собой Марсиану?
— Ладно, Володя, бери, с ней ты скорее выпросишь!