РОЖДЕНИЕ ПОЭТА
Медовый месяц молодых Пушкиных оказался крайне тревожным. Венчание их почти совпало со смертью Екатерины II. Утром 5 ноября императрицу разбил апоплексический удар, а к концу следующего дня она скончалась. В ночь на 7 ноября Сергей Львович с братом, срочно вызванные в измайловские казармы, принесли присягу на верность новому царю.
Наутро Пушкины стояли на вахт-параде у своих частей в новом одеянии гатчинского «модельного войска», форма которого при Екатерине была строжайше запрещена к ношению. За одну ночь начальство переодело солдат и офицеров из просторных кафтанов и широких ботфорт в туго затянутые мундиры и узкие штиблеты. Пудреные букли и косы завершали новое обмундирование. В перчатках с раструбами братья Пушкины салютовали новому императору. Маленький бледный человек, с лицом напоминавшим маску смерти, впервые гарцовал перед своими полками, пытаясь одеждой и посадкой изобразить пленившую его фигуру Фридриха II.
Гвардии пришлось участвовать в целом ряде нелепых демонстраций. Под почетной охраной гвардейских полков кости Петра III были извлечены из могилы и вторично погребены вместе с останками Екатерины; перед лицом всего гвардейского офицерства друг Пушкиных, поэт Дмитриев был обвинен Павлом в «покушении на священную особу императора, а затем так же театрально прощен. Вскоре в присутствии гвардейских частей, состоялась торжественная закладка Михайловского замка на том месте, где в момент воцарения Павла какому-то часовому явилось «чудесное видение».
Между тем новые уставы армии и флота входили в силу, вселяя панический ужас в офицерскую среду, из которой решено было во что бы то ни стало выбить «Потемкинский дух». В ряду других Василий Львович предпочел военной карьере смиренный чин отставного гвардии подпоручика. Он променял Петербург, где в десять часов вечера гасили все огни, на родную патриархальную Москву. Там он вскоре женился на знаменитой красавице Капитолине Михайловне Вышеславцевой. Сергей Львович, переведенный в гвардии егерский батальон, остался пока в Петербурге.
Тревожное и сумасбродное царствование в полной мере сказалось на личной жизни молодых супругов. В течение целых пяти лет, до самой смерти Павла I, Пушкины никак не могут прочно где-либо обосноваться и не перестают переезжать из одной столицы в другую. Уже месяца через четыре после свадьбы Сергею Львовичу приходится выехать в Москву на торжества по случаю коронации. Павел I занимает дворец в Немецкой слободе, построенный среди обширного парка. По соседству — в домах и переулках Немецкой улицы — расселяется двор и часть гвардии. Это предопределило и позднейший выбор московского местожительства Пушкиных.
В начале мая коронационные празднества закончились, и гвардия возвратилась в Петербург. Здесь 20 декабря 1797 года у Пушкиных родилась дочь Ольга. «Наваринский Ганнибал» согласился быть восприемником новорожденной.
Из крепостных Марии Алексеевны к девочке взяли няню. Она сразу обратила на себя внимание Пушкиных своим метким языком. Ее образные словечки навсегда остались в преданиях семьи, а ее замечательный дар народной сказочницы определил ей службу при детях. Крепостную няню звали Ариной Родионовной.
Ей пришлось вскоре сопровождать молодую семью на новое место. Год испытаний в павловской гвардии не оставлял никакого желания продолжать службу. В начале 1798 года Сергей Львович подает в отставку и вслед за старшим братом уезжает в родную Москву.
Пушкины поселяются в Немецкой слободе. По своему благоустройству Немецкая улица представляла в те времена европейский квартал города, главную артерию обширного района, заселенного иностранцами, вельможами, учеными. С середины XVIII века вся округа Лефортова украсилась дворцовыми постройками работы Кваренги, Казакова, Марио Фонтана и других замечательных зодчих. От Яузы до Елохова моста, через всю Немецкую слободу, развернулся первый большой московский карнавал, устроенный в 1763 году знаменитым русским актером Волковым с участием Хераскова и Сумарокова.
Здесь находился один из лучших императорских дворцов, помещалось здание сената. Когда поэт И М. Долгорукий «переложил на русские нравы» комедию Пуансинэ «Модный вечер», он из Сен-Жерменского предместья (квартал парижской знати) перенес действие в московскую Немецкую слободу.
В этой именно части города — на берегах Яузы, у Разгуляя, по Басманной — жили в то время семьи знакомых и приятелей Пушкиных: известного библиофила Бутурлина, не менее видного ученого публикатора Мусина-Пушкина (издавшего «Русскую правду» и «Слово о полку Игореве»), Воронцовых, Разумовских, Булгаковых и других представителей московского общества, и которому с детства принадлежал Сергей Львович и с мнением которого он всемерно считался. Нам поэтому представляется сомнительным, чтобы в мае 1799 года, накануне родов Надежды Осиповны, семья Пушкиных перебралась в домишко с провалившейся крышей, ветхий и полуразрушенный, где, согласно довольно распространенной версии, родился великий поэт. Вопреки этой легенде, сохранившиеся документы не опровергают вполне естественного предположения, что хотя бы одно из трех жилых строений во дворе Рованда-Скворцова (если Пушкины действительно сюда перебрались в мае 1799 года) представляло собой достаточно благоустроенное помещение. Во всяком случае все, что мы можем утверждать здесь, сводится к очень немногим данным. На Немецкой улице (ныне Баумана), в части, примыкающей к Елоховой, в никому не известном, давно снесенном строении, в четверг, 26 мая 1799 года у Надежды Осиповны и Сергея Львовича Пушкиных родился сын. Ему дали звучное историческое имя — Александр.
Он появился на свет в тяжелую и смутную эпоху. Маленькие листки столичных ведомостей не переставали сообщать о диверсиях «вероломного Буонапарте» на полях Акры и победах фельдмаршала Суворова под стенами Феррары и Равенны. Это были крупные события текущей политической хроники, тонувшие в будничной сутолоке московской жизни. Но они оставляли свой след в памяти современников и надолго определяли дальнейший ход истории.
Вскоре после рождения сына Пушкины оставляют Москву. Прожив некоторое время в Михайловском у Осипа Абрамовича Ганнибала, они делают новую попытку обосноваться в Петербурге Здесь они пробыли немногим больше года.
Павловский режим шел полным ходом к своей гибели. Петербург принял обличье прусской казармы. Полосатые будки, столбы и шлагбаумы пестрили улицы и площади. Гатчинцы с пудреными косами стыли на караулах. Михайловский замок был в основном закончен. Предстоял торжественный переезд Павла в новый дворец, воздвигнутый на месте его рождения, где, по словам императора, он хотел и умереть.
Неумолимый и мелочный распорядок совершенно сковал жизнь Петербурга. Считая, в полном согласии с эмигрантской аристократией, что Людовика XVI погубило «пренебрежение этикетом», Павел I решил подвергнуть своих подданных строжайшему режиму Во дворце мужчины и женщины одинаково преклоняли перед ним колено и целовали ему руку. На улицах все проезжающие выходили из экипажей и отвешивали поклоны царю. Малейшее нарушение этих правил вызывало грозные гонения и взыскания. Вот почему появление Павла I на улице считалось сигналом к всеобщему исчезновению. Царя приветствовали паническим бегством.
Только таким уличным церемониалом можно объяснить курьезный эпизод ранней биографии Пушкина. Павел I лично сделал выговор его няньке за то, что та не успела при приближении императора во-время снять головной убор с годовалого ребенка. Случай этот мог бы сойти за анекдот, но в атмосфере павловской регламентации уличных приветствий он становится понятным. Сам Пушкин, по рассказам старших, изложил впоследствии это странное происшествие в своих письмах, придавая ему значение некоторого предвестия своих будущих распрей с царями. Поклонами он действительно не баловал венценосцев до самого конца своей жизни.