Открытая мѣстность.
Странникъ.
Средь навѣса, вотъ густаго
Темныхъ старыхъ липъ, опять,
Послѣ долгихъ странствій, снова
Привелось мнѣ увидать
Домикъ тотъ уединенный,
Пріютили гдѣ меня,
Какъ волною разъяренной
Былъ на отмель брошенъ я!
Разъ еще, благодаренье
Я хотѣлъ-бы принести
Добрымъ людямъ за спасенье --
Только живы-ль старики?
Ждать-ли съ ними встрѣчи новой?
Стары были ужь тогда.
Какъ помочь они готовы
Были ближнему всегда!
Нѣтъ четы на свѣтѣ лучшей!
Что-жь, окликнуть? Или въ дверь
Постучаться мнѣ на случай?...
Мой привѣтъ вамъ! И теперь,
Вы остались-ли все тѣ-же,
Люди чести и добра;
Такъ-ли счастливы какъ прежде
На благія вы дѣла?
Бавкида
(маленькая старушка, очень старая )
Тише, тише! Гость мой милый!
Мужъ заснулъ; а долгій сонъ
Нуженъ старцу, чтобы силой
Для труда запасся онъ.
Странникъ.
Ты-ли, бабушка? Тебя-ли
Съ мужемъ, мнѣ благодарить?
Жизни юной вы-ль связали
Чуть не порванную нить?
И заботливостью милой,
Помертвѣвшія уста,
Ты-ль, Бавкида, оживила?
(Подходитъ старикъ).
Филемонъ! Съ морскаго дна,
Ты-ли, мощною рукою,
Драгоцѣнности мои
Доставалъ, борясь съ волною?
И не ваши-бы огни,
Не сребристые-бъ раздались
Звуки вдаль колокольца,
Въ страшныхъ бѣдствіяхъ дождались
Не такого-бъ мы конца!
А теперь, пойду на море
Безпредѣльное взглянуть,
Помолиться въ томъ просторѣ --
Мнѣ такъ сильно давитъ грудь!
(Онъ идетъ на отмель).
Филемонъ (Бавкидѣ).
Въ садикъ надо торопиться,
Столъ накрытъ, туда, къ цвѣтамъ.
Пусть походитъ, подивится!
Не повѣритъ онъ глазамъ.
(Слѣдуетъ за нимъ. Становится около него).
Вотъ, что къ вамъ такъ люто было,
За волной гоня волну,
Бурно лѣнясь -- Видишь, милый,
Эту райскую страну!
Старъ я сталъ, и пользы въ дѣлѣ
Отъ меня быть не могло;
А какъ силы ослабѣли,
Море вдаль ужь отошло.
Слугъ проворныхъ, господина
Очень умнаго, толпы
Быстро строили плотины
И выкапывали рвы,
Оттѣснили моря грани,
Укротили власть его.
Видишь, зелень на полянѣ,
Видишь лѣсъ, сады, село!
Полюбуйся-ка покуда!
Скоро солнышко зайдетъ.
Парусовъ, вотъ отовсюду,
Стая бѣлая плыветъ;
Видишь, тамъ вдали мелькаютъ?
На ночной идутъ пріютъ --
Птицы гнѣзда свои знаютъ;
Вѣдь у насъ и пристань тутъ.
Вдалекѣ лишь видно море
Какъ лазурная кайма,
А кругомъ, во всемъ просторѣ,
Заселенная страна.
-----
Въ садикѣ. (За столомъ втроемъ).
Бавкида (гостю).
Что-жь молчишь ты? И охоты
Нѣтъ тебѣ ни ѣсть, ни пить? *
Филемонъ.
Разскажи про чудо все ты;
Знаю, любишь говорить!
Бавкида.
Чудо, вправду! Не имѣла
Я покою отъ него
До сихъ поръ; вѣдь было дѣло
Что-то слишкомъ мудрено.
Филемонъ.
Развѣ берегъ отдавая
Государь нашъ согрѣшилъ?
Съ трубнымъ звукомъ проѣзжая
И Герольдъ то возвѣстилъ.
Поселилися сначала
Возлѣ нашихъ дюнъ они,
Шалашей и шатровъ не мало
Было тутъ! Межь тѣмъ, въ тѣни,
Точно выросъ, въ самомъ дѣлѣ,
Замокъ въ зелени густой.
Бавкида.
Днемъ работники шумѣли,
Ломъ, лопата, стукъ большой --
Вздоръ! Средь времени ночнаго,
Тамъ гдѣ рыскали огни,
Глядь, плотина ужь готова
Къ утру. Много тамъ въ крови
Жертвъ, должно быть, погибало
Человѣческихъ; всю ночь
Воплемъ страшнымъ все стонало;
Какъ волна катилась прочь
Въ море массой огневою --
И каналъ ужь тутъ какъ разъ!
Онъ безбожникъ; и покою
Нѣтъ ему вотъ изъ за насъ --
Нашей хижинѣ, дубравѣ,
Онъ завидуетъ, сосѣдъ!
Пусть кичится, онъ и вправѣ --
Покоримся какъ и слѣдъ.
Филемонъ.
Предлагалъ земли онъ новой
Часть намъ лучшую отдать.
Бавкида.
Ахъ, зачѣмъ намъ дна морскаго!
Здѣсь вѣрнѣе доживать.
Филемонъ.
Солнце низко, отправляться
И въ часовню намъ пора,
На зарю полюбоваться,
Позвонить въ колокола;
Разсуждать не станемъ болѣ.
А молитву принесемъ,
Предаваясь вышней волѣ
Бога нашего во всемъ.
-----
Дворецъ. Обширный паркъ, прямой большой каналъ.
Фаустъ
(въ глубокой старости; ходитъ задумчиво).
Линней (сторожевой на башнѣ).
(Говоритъ въ рупоръ).
Заходитъ солнце; бѣгъ я вижу
Послѣднихъ нашихъ кораблей;
Вотъ входятъ въ пристань, бодро. Ближе
Къ каналу, челнъ большой съ своей
Идетъ командой. Развѣваясь,
Пестрѣютъ вымпелы; и рядъ
Тамъ твердыхъ мачтъ; и величаясь
Тобою, боцманъ счастью радъ.
Надолго будь благополученъ
И славенъ!
(Раздается звонъ маленькаго колокола съ дюны)-
Фаустъ (вздрогнувъ).
О, проклятый звонъ!
И наконецъ, я имъ измученъ!
Меня постыдно ранитъ онъ,
Какъ будто выстрѣломъ коварнымъ.
Передъ глазами, царство все
Здѣсь представляется мое,
А за спиной досада злая
Ждетъ звонъ завистливый меня
Какъ дразнитъ, мнѣ напоминая,
Что не чиста вся власть моя.
И тотъ домишко почернѣлый,
И роща липовая, мхомъ
Та вся поросшая капелла --
То все не въ вѣденьи моемъ.
Боюсь какихъ-то странныхъ тѣней
Какъ побреду туда, порой;
Въ глазахъ, въ ногахъ какъ сотни терній...
Подальше-бъ мнѣ найти покой!
Линней (какъ выше сказано).
Скользитъ какъ весело по волнамъ,
Съ вечернимъ свѣжимъ вѣтеркомъ,
Челнъ разноцвѣтный, и огромнымъ
Онъ нагруженъ идетъ добромъ!
(Роскошный челнъ, богато и цвѣтисто нагруженный произведеніями разныхъ странъ свѣта. Мефистофель. Трое сильныхъ).
Хоромъ.
А вотъ мы всѣ
И на землѣ!
Привѣтъ, поклонъ,
Тебѣ, патронъ!
(Они выходятъ на берегъ, всѣ драгоцѣнности выгружаютъ на землю).
Мефистофель.
Ну, удаль мы свою дѣлами
И доказали, хоть куда!
Съ двумя ушли мы кораблями,
А съ двадцатью пришли сюда.
Лишь отъ хозяина была-бы
Намъ похвала! А наша кладь
О подвигахъ большихъ могла-бы
Ему довольно разсказать.
На вольномъ морѣ духъ свободенъ,
Тамъ разсужденье не въ ходу,
Захватъ лишь быстрый тамъ пригоденъ,
Корабль, какъ рыбу на уду
Поймаешь; трехъ лишь захватило
Четвертый попадетъ въ просакъ,
И плохо пятому; есть сила --
И право есть! Не спросятъ какъ?
А что? Науки мореходной
Не нужно мнѣ: Морской разбой,
Война, торговля, все такъ сродно --
Нераздѣлимъ союзъ тройной.
Трое сильныхъ.
Нѣтъ ни спасиба
Намъ, ни поклона,
Какъ принесли-бы
Мы кучу сора!
Какую мину
Намъ строитъ! Право,
Знать господину
Все не по нраву.
Мефистофель.
Но больше платы
Вамъ ужь не ждать!
Свое, богато,
Успѣли взять.
Трое сильныхъ.
То для забавы
Идетъ, пускай!
Имѣемъ право
На свой мы пай.
Мефистофель.
Идти сначала,
Да поспѣшить,
По верхнимъ заламъ
Распредѣлить
Сокровищъ груду,
Чтобъ блескъ былъ всюду!
Когда придетъ
Увидитъ, вотъ,
Окинувъ глазомъ,
Оцѣнитъ разомъ,
И не скупясь,
Всему онъ флоту,
Пиры задастъ.
О пестрыхъ птичкахъ -- всю заботу
Я на себя ужь самъ беру --
Прибудутъ завтра къ вамъ поутру.
(Уносятъ весь грузъ).
Мефистофель (Фаусту).
Встрѣчаешь счастіе со взоромъ
Ты мрачнымъ, съ пасмурнымъ лицомъ.
Все, высшей мудрости вѣнцомъ
Завершено; и берегъ съ моремъ
Вотъ примирились; съ береговъ,
Корабль охотно принимая,
Несетъ его волна морская
Живымъ путемъ. Безъ лишнихъ словъ,
Скажи, что власть твоя объяла
Отсюда міръ обширный весь
Изъ твоего дворца; начало
Всему пошло отсюда; здѣсь,
Былъ вырытъ первый ровикъ малый,
Теперь гдѣ брызжетъ подъ весломъ
Струя широкаго канала;
И первый былъ построенъ домъ,
На этомъ мѣсгѣ-же, досчатый;
Великой мыслію твоей,
Усердіемъ твоихъ людей,
Теперь значеніемъ богаты
Земля и море. Здѣсь...
Фаустъ.
Проклято
Все то что здѣсь! Оно-жь меня
И тяготитъ такъ нестерпимо.
Тебѣ всезнающему, я
Признаюсь, что неумолимо,
Какъ жало вдругъ начнетъ язвить
Мнѣ сердце... Этой боли вѣчной
Я не могу переносить!
И говорить о томъ, конечно,
Мнѣ стыдно. Нужно удалить
Тѣхъ стариковъ вверху живущихъ;
Я резиденцію свою
Устроилъ-бы средь липъ цвѣтущихъ;
Онѣ мнѣ портятъ власть мою.
Что въ этой власти мнѣ всемірной,
Когда еще быть можетъ споръ
За нѣсколько деревъ? Обширный
Мнѣ тамъ открылся-бъ кругозоръ:
Раздвинулъ вѣтви-бъ я, за дальній
Чтобъ горизонтъ проникнулъ взглядъ,
Чтобъ на плоды моихъ дѣяній
Я любовался безъ преградъ;
Чтобъ результатъ былъ видѣнъ разомъ
Мнѣ образцовыхъ тѣхъ работъ,
Которыми высокій разумъ
Здѣсь осчастливилъ весь народъ.
Намъ жесточайшее мученье
Среди богатства -- ощущенье
Того чего не достаетъ.
И звономъ, ароматомъ сильнымъ
Отъ этихъ липъ, меня гнететъ
Церковнымъ чѣмъ-то и могильнымъ.
И здѣсь, на этомъ берегу,
Всевышній волею своею
Все побѣждаетъ! Не умѣю
Забыть про это, не могу!
Лишь звонъ -- я въ ярость прихожу.
Мефистофель.
Досада страшная, понятно,
Такъ жизнь всю можетъ отравлять.
Никто не станетъ отрицать,
Конечно, слышать непріятно --
Трезвонъ противенъ для ушей
Благовоспитанныхъ людей.
И воздухъ, бим-бам-бомъ постылый
Отягощаетъ; вмѣшанъ онъ
Въ дѣла, съ купели до могилы,
Какъ-бы вся жизнь межь бимъ и бомъ
Была безслѣднымъ только сномъ.
Фаустъ.
Упрямство и сопротивленье
Всѣ блага могутъ омрачить;
Себѣ на горе и мученье
Лишь хочешь справедливымъ быть.
Мефистофель.
Но чѣмъ-же тутъ стѣсняться? Знаю,
Колонизація вѣдь твой
Проектъ?
Фаустъ.
Ступайте! я желаю
Скорѣй оттуда ихъ долой!
Ты знаешь, мѣсто то прелестно,
Которое я выбралъ самъ
И предназначилъ старикамъ.
Мефистофель.
Чтожь, заберемъ ихъ, и чудесно!
Посадимъ ихъ туда -- и глядь,
Какъ и устроились опять!
А послѣ всей борьбы, извѣстно,
И примирятся, какъ и стать,
Съ прекраснымъ мѣстопребываньемъ.
(Онъ издаетъ пронзительный свистъ. Трое являются).
Мефистофель.
Сюда! Идти за приказаньемъ!
Назавтра праздникъ морякамъ.
Трое.
Старикъ насъ принялъ очень скверно;
Имѣемъ право ждать навѣрно,
Чтобы хоть пиръ онъ задалъ намъ.
Мефистофель (къ зрителямъ).
И здѣсь то дѣлается снова,
Что съ виноградникомъ Навоѳа.
-----
Темная ночь.
Линкей
(поетъ на сторожевой башнѣ).
На то я родился
Чтобъ все созерцать,
И съ башней сроднился,
Привыкъ наблюдать --
Глядѣть мнѣ отрада,
Мнѣ нравится свѣтъ!
Все вижу -- преграды
Для глазъ моихъ нѣтъ --
Вокругъ подъ собою,
Вверху въ небесахъ:
И звѣзды съ луною,
И ланей въ лѣсахъ.
Повсюду разлитой
Любуюсь красой,--
Чудесенъ раскрытый
Весь міръ предо мной.
Какъ въ ширь я, и въ глубь я
Проникнувъ гляжу --
Все любо, и любъ я
Себѣ самому.
Вблизи, или въ дали,
Но очи мои,
Чего-бъ ни видали.
Счастливы они;
И будь чтобъ ни было,
Чѣмъ хочетъ оно --
Все было мнѣ мило,
Все такъ хорошо!
(Пауза).
Но не только въ утѣшенье
Этотъ постъ довѣренъ мнѣ;
Вижу страшное смятенье
Тамъ грозящее во тьмѣ!
Искры сыплятся, сверкая
Сквозь густой навѣсъ деревъ,
Вѣтеръ воетъ, раздувая
Пылъ свирѣпый.... Мирный кровъ,
Тотъ который невредимо,
Влажнымъ мохомъ весь покрытъ,
Долго тутъ стоялъ -- горитъ!
И была-бъ необходима
Помощь скорая, но нѣтъ
Ужь спасенья! Сколько лѣтъ
Старички оберегали
Такъ заботливо огни --
И огня добычей стали!
Гибнутъ, бѣдные они!
Почернѣлое строенье
Какъ костеръ раскалено --
Лишь-бы имъ найти спасенье,
Добрымъ людямъ, изъ того
Ада яростнаго! Стрѣлы
Свѣтлыхъ молній, вотъ, летятъ,
Межь листвою заблестѣли,
Сучья съ трескомъ всѣ горятъ,
Вмигъ обрушиваясь. Очи,
Вамъ зачѣмъ-же суждено,
Мракъ пронизывая ночи,
Такъ все видѣть далеко!
Вотъ и рухнула капелла
Вся подъ тяжестью вѣтвей;
По вершинамъ заалѣло
Пламя тысячами змѣй;
И объяты пыломъ бурнымъ,
Всѣ дуплистые стволы
Рдѣютъ отблескомъ пурпурнымъ,
До корней истреблены.
(Продолжительная пауза. Пѣніе).
То что прежде взоръ ласкало,
Въ безднѣ вѣчности пропало.
Фаустъ
(на своемъ балконѣ, противъ дюнъ).
Напѣвъ я жалобный съ высотъ
Какой-то слышу? Звукъ и слово
Доходятъ слишкомъ поздно; вотъ,
Со стороны сторожеваго,
Сигналъ тревоги мнѣ слышнѣй....
Поспѣшности я этой всей,
Совсѣмъ не радъ. А впрочемъ, что-же
Въ томъ, что, сгорѣвшій до углей,
Лѣсокъ тотъ нынче уничтоженъ?
Террасу тамъ устроимъ, все
Чтобы пространство предъ глазами
Открыто было; и жилье,
Четѣ той отданное нами,
Мнѣ будетъ видно; старики,
Цѣня щедроты всѣ мои,
Окончатъ дни свои счастливо.
Мефистофель и Трое (внизу).
Вернулись мы на всѣхъ рысяхъ!
Но, извини! Миролюбиво
Не обошлося въ попыхахъ.
Мы и шумѣли, и стучались,
Не отворяли намъ; тогда
Толкнули дверь, и вмигъ распались
Гнилыя доски; мы, крича,
Грозили, звали, но отвѣта
Все нѣтъ! Стара уловка эта:
Не хочетъ слышать, такъ и глухъ!
Возиться было недосугъ --
Такъ быстро мы распорядились,
Что старики, не мучась, вдругъ,
Со страха замертво свалились.
Чужой случился тоже здѣсь,
И въ драку захотѣлъ полѣзть;
Его прихлопнули; мгновенно,
Во время этой дерзновенной
Борьбы, и сдѣлался пожаръ,
Какъ отъ разсыпаннаго всюду
Угля, зажглась солома. Груду
Трехъ тѣлъ, костеръ ужь тотъ пожралъ.
Фаустъ.
Я говорилъ съ глухими что-ли?
Моей не поняли вы воли?
Желалъ я мѣну, не разбой!
Проклятье!... Все между собой
Дѣлите! Нѣтъ моей здѣсь доли!
Хоръ.
Гласитъ, гласитъ смыслъ древнихъ словъ:
Предъ силой будь всегда готовъ
Смириться! Если-же отважнымъ
Себя ты чувствуешь, за симъ,
Быть можешь непоколебимъ --
Рискни и очагомъ домашнимъ,
Всѣмъ прочимъ -- и собой самимъ!
(Уходятъ).
Фаустъ (на балконѣ).
Блѣднѣютъ звѣзды и стихаетъ
Огонь; его лишь раздуваетъ
Дыханье вѣтерка; порой,
Сюда доноситъ дымъ густой.
Зачѣмъ мгновенное рѣшенье
Свершилось скоро? Кто такой
Витаетъ тамъ какъ привидѣнье?
-----
Полночь. Являются четыре старухи.
Первая.
Зовуся Виною.
Вторая.
Зовусь Нищета.
Третья.
Зовусь я Забота.
Четвертая.
Зовуся Нужда.
Всѣ четыре вмѣстѣ.
Здѣсь заперты двери, войти не съумѣемъ;
Живетъ здѣсь богатый, вступить мы не смѣемъ.
Нищета.
Я въ тѣнь обращаюсь.
Вина.
Въ ничтожество я.
Нужда.
Изнѣженный ликъ отвращенъ отъ меня.
Забота.
Сестры, проникнуть сюда вамъ нельзя!
Себѣ лишь Забота дорогу проложитъ --
Пройти и въ замочную скважину можетъ.
(Забота исчезаетъ).
Нищета.
Уйдемъ!
Вина.
Я съ тобой неразлучна всегда.
Нужда.
Идетъ по пятамъ вслѣдъ за вами Нужда.
Втроемъ.
Несутся, плывутъ облака, исчезаютъ!
Звѣзды на небѣ кругомъ померкаютъ!
Изъ дали далекой, далекой, чрезъ твердь,
Идетъ, она близко, сестра наша.... Смерть!
Фаустъ (во дворцѣ).
Я видѣлъ, ихъ четыре было,
А три ушли; рѣчей-же ихъ
Не могъ понять я смысла. Межь другихъ
Словъ мрачныхъ, ухо различило
Какъ будто -- смерть; и этотъ звукъ
Былъ необыченъ, страшно глухъ.
Доселѣ не было мнѣ въ дѣйствіяхъ свободы:
О, если магію я могъ-бы устранить
Отъ своего пути, навѣки позабыть
Всѣ заклинанія волшебныя! Природа!
Когда-бъ твоимъ лишь сыномъ былъ-бы я,
Тогда-бы стоило и жить. А вѣдь, когда-то,
И я былъ человѣкъ, пока той тьмы проклятой
Я не изслѣдовалъ, пока весь міръ, себя,
Анаѳемѣ не предалъ все и вся!
Здѣсь чародѣйство такъ весь воздухъ пропитало,
Что отъ него избавиться нельзя.
И если ясный день для разума, бывало,
И выдастся -- то ночь не замедляла
Вновь захватить его какъ въ паутину сновъ.
Выходимъ радостно изъ вешнихъ мы луговъ,
А птица каркаетъ; про что? Про горе злое.
Такъ вѣчно, жизненной порою,
Насъ суевѣріе, и всюду, и всегда,
Гнететъ, все глубже въ насъ внѣдряясь -- Въ заключенье,
На перепутій бросаетъ насъ въ смущеньи.--
Дверь заскрипѣла, но, никто нейдетъ сюда.
( Испуганно ).
Тутъ есть кто-либо?
Забота.
Да.
Фаустъ.
Кто ты?
Забота.
Пришла -- и здѣсь.
Фаустъ.
Такъ удалися.
Забота.
На мѣстѣ я.
Фаустъ
(сначала разсерженный, потомъ умѣреннѣе).
Пусть такъ, но берегися,
И брось постылыя затѣя колдовства.
Забота.
Вкрадусь лишь въ тайникъ сердечный,
Стану вдругъ грозою вѣчной.
Въ разныхъ видахъ власть свою
Всюду я установлю.
Безпокойный, я отъ вѣка,
Всюду спутникъ человѣка,
Съ нимъ иду по всѣмъ стезямъ,
По землѣ и по водамъ;
Не искавъ меня находятъ,
И клянутъ меня и холятъ.
А ты Заботу не знавалъ?
Фаустъ.
По свѣту быстро пробѣжалъ;
За каждое я вожделѣнье
Свое, хватался на лету,
И если удовлетворенья
Не находилъ когда ему,
То все бросалъ; что вырывалось
Изъ рукъ, того и не держалъ.
Я требовалъ -- и совершалось,
И вновь стремился, вновь желалъ;
И жизни такъ моей кипучей
Пронесся вихрь; была сперва,
Та жизнь великой и могучей,
Теперь умно идетъ она,
Предусмотрительно. Подробно
Мной шаръ земли весь изученъ;
Но зрѣнье наше не свободно
Проникнуть въ высь -- путь прегражденъ.
Глупецъ, кто слабыми глазами
Туда глядитъ, и въ вышинѣ
Старается за облаками
Найти подобнаго себѣ!
Смотри вокругъ себя, стой твердою ногою
Здѣсь -- этотъ міръ не будетъ нѣмъ
Для мужа сильнаго; а дальнею мечтою,
Въ туманной вѣчности, блуждать ему зачѣмъ?
Что здѣсь изслѣдуетъ, легко то достижимо.
Пусть такъ идутъ его земные дни;
Гдѣ Духи дѣйствуютъ, пусть онъ проходитъ мимо
И не сбивается со своего пути;
Зайдетъ онъ далѣе -- блаженство и страданье
Найдетъ, и ни на мигъ не утолитъ желанья.
Забота.
Свѣтъ не милъ тому кѣмъ я
Разъ всесильно овладѣю,
Вѣчнымъ мракомъ тяготѣю
Надъ душой его царя;
Ни разсвѣта, ни заката
Нѣтъ ужь болѣй для него;
Въ чувствахъ внѣшнихъ нѣтъ утраты --
Въ мірѣ внутреннемъ темно;
Лучшимъ благомъ, и не сможетъ
Овладѣть онъ никогда;
Счастье, горе -- все бѣда;
Въ пресыщеньи голодъ гложетъ;
Ожидаетъ-ли восторгъ,
Ожидаетъ-ли мученье --
Отдалитъ на долгій срокъ
Все онъ, въ робкомъ замедленьи,
Все въ грядущемъ для него,
Ввѣкъ не кончитъ ничего.
Фаустъ.
Молчи! не подойдешь ко мнѣ -- предупреждаю!
Безсмыслицы-жь такой и слушать не желаю.
Прочь! головы мудрѣйшей, да и той,
Разсудокъ помутитъ акаѳистъ твой плохой.
Забота.
И не приметъ онъ рѣшенья,
Иль остаться, иль идти?
Въ вѣчномъ онъ недоумѣньи,
И средь торнаго пути
Онъ лишь ощупью ступаетъ,
Все сознаніе свое
Постепенно онъ теряетъ,
Въ извращенномъ видѣ все
Передъ нимъ; Себѣ онъ бремя,
И другихъ гнететъ притомъ;
Полной грудью дышетъ онъ --
Задыхаясь въ то-же время,
И живетъ онъ мертвецомъ,
Ни отчаянъ, ни покоренъ.
То онъ рабъ, то онъ свободенъ;
Чередуясь безъ конца,
Такъ, больное нерадѣнье,
Гнусно -- пошлыя Дѣла,
Полусонъ, плохое бдѣнье,--
Такъ, все къ точкѣ преткновенья
Пригвоздя его, пока,
И готовитъ понемногу
Въ преисподнюю дорогу.
Фаустъ.
Родъ человѣческій, на всякіе лады,
Терзаете вы, злыя привидѣнья!
Жизнь обыденную, и ту влечете вы
Въ водоворотъ горьчайшаго мученья.
Отъ демоновъ себя избавить не легко,
Оковы не порвать ихъ крѣпкія, я знаю --
Могущества-жь такого твоего
Неотразимаго, забота, не признаю!
Забота.
Признай его теперь, какъ я
Бѣгу съ проклятьемъ отъ тебя!
Всѣ люди слѣпы отъ рожденья --
Ослѣпни, Фаустъ, въ послѣднія мгновенья!
(Дуетъ на него).
Фаустъ ( ослѣпнувъ ).
Ночь все темнѣй, темнѣй -- однакоже, меня
Свѣтъ яркій, внутренній, такъ озаряетъ дивно!
И совершить спѣшу то что задумалъ я;
Имѣетъ вѣсъ лишь слово господина.
Проснитеся скорѣй, вы слуги всѣ мои!
Осуществимъ все мной задуманное смѣло,
Берите заступы! Удачно привести
Мы къ окончанію должны все это дѣло.
Порядокъ строгій -- же, усердіе -- тогда
Получатъ и свое возмездіе достойно.
Для совершенія великаго труда,
На тысячу рабочихъ рукъ довольно
И одного высокаго ума.
-----
Большой дворцовый входъ. Факелы.
Мефистофель
(главнымъ смотрителемъ, впереди всѣхъ).
Сюда! отрядъ входи скорѣй
Лемуръ дрожащихъ, сонныхъ,
Изъ связокъ, жилъ сухихъ, костей,
Полу-естествъ сплетенныхъ!
Лемуры*) (хоромъ).
Сейчасъ идемъ къ тебѣ, сейчасъ,
Но намъ едва понятно --
Отмѣрятъ, будто, здѣсь для насъ
Земли край необъятный.
Для мѣры цѣпь, снарядъ готовъ,
И колья заострили;
Зачѣмъ -- же мы пришли на зовъ,
Про то мы позабыли.
*) Лемуры, ночныя привидѣнія, мертвецы древней миѳологіи; изображали ихъ въ видѣ скелетовъ.
Мефистофель.
Не нуженъ здѣсь намъ хитрый трудъ;
По своему работайте-ка тутъ.
Изъ васъ-же долговязый самый,
На землю пусть ложится прямо,
Да и растянется во всю свою длину;
Другіе вкругъ него ощиплютъ всю траву!
И выроете здѣсь, завѣтъ храня старинный,
Для нашихъ какъ отцовъ то дѣлалось всегда,
Продолговатый вы квадратъ, и не обширный!
Переселеніе въ домъ тѣсный изъ дворца -
Какъ глупо это все выходитъ для конца!
Лемуры
(проворно копаютъ могилу )*
Былъ я молодъ, жилъ, любилъ я,
Сладко было той порой;
Пѣсни-ль, радость гдѣ -- пускались
Ноги въ плясъ сами -- собой.
Но клюкой задѣла старость,
И споткнулся я какъ разъ,
О могилу -- эхъ, зачѣмъ-же
И раскрылась въ этотъ часъ!
Фаустъ
(выходитъ изъ дворца, ощупью вдоль колоннъ).
Какъ радуетъ меня звукъ заступовъ! То въ полномъ
Разгарѣ трудъ народа для меня.
Вотъ, примирилася сама съ собой земля,
Назначила границы волнамъ,
И море крѣпкими оковами стѣсня.
Мефистофель ( всторону ).
Для насъ стараешься ты самъ, не по пустому --
Фашины, дамбы, что ни строй,
Нептуну, чорту водяному,
Приготовляешь пиръ горой.
Но, такъ, иль сякъ, вамъ нѣтъ спасенья;
Мы со стихіями, союзъ имѣемъ свой --
Стремится все теперь къ уничтоженью.
Фаустъ.
Смотритель!
Мефистофель.
Здѣсь!
Фаустъ.
Ты набери
Работниковъ еще, по мѣрѣ силы,
Наградой, строгостью, поддерживай; плати
И торопи! Хочу чтобъ доносили,
Какъ удлиняться будетъ ровъ,
Мнѣ каждый день.
Мефистофель (вполголоса).
А мнѣ такъ повѣстили
Иначе -- не про ровъ, а будто-бы про гробъ.
Фаустъ.
Болото тамъ лежитъ вдоль всей подошвы горной,
Владѣнья новыя заражены кругомъ!
Трясину осушить гнилую -- вотъ, безспорно,
Послѣднимъ было-бы, и высшимъ торжествомъ.
Открою мѣсто здѣсь мильонамъ населенья;
Не безопасна жизнь ихъ будетъ, но она,
За то^ пойдетъ среди свободнаго труда.
Здѣсь злачныя поля; придутѣ безъ замедленья,
На почву новую, и люди, и стада;
И водворится такъ, въ довольствѣ проживая,
Народа смѣлаго и дѣльнаго наплывъ.
Внутри страны, подобіе здѣсь рая;
Бушуетъ пусть извнѣ волна морская
До береговъ; случится -- ли порывъ
Ея насиліемъ ворваться -- поспѣшивъ,
Нахлынетъ вся толпа закрыть проломъ скорѣе.
Да! чувствую, что весь я преданъ той идеѣ,
Послѣдній выводъ это всей
Премудрости: Свободы, жизни тоже,
Достоинъ тотъ лишь изъ людей,
Кто завоевывать ихъ ежедневно можетъ.
Такъ, средь опасностей, пусть, бодро человѣкъ
Здѣсь проживетъ свой дѣятельный вѣкъ.
Все это видѣть-бы, способствовать движенью,
И на свободной-бы землѣ
Мнѣ жить въ свободной-бы средѣ!
Сказать тогда дерзнулъ-бы я мгновенью:
Остановись! Ты такъ прекрасно! Да!
Я знаю, дней моихъ земныхъ слѣда
Не можетъ поглотить забвенье.--
Предчувствую, придетъ блаженная пора,
И мига высшаго вкушаю наслажденье *).
( Фаустъ падаетъ, Лемуры берутъ и кладутъ его на землю).
*) Считаемъ необходимымъ напомнить читателю сцену изъ I части, гдѣ Фаустъ, полный презрѣнія къ жизни, дѣлая договоръ говоритъ: "если я когда-либо скажу мгновенью: Остановись! Ты такъ прекрасно!.... пусть уничтожусь я тогда!... пусть остановятся, часы и падетъ стрѣлка...."
Мефистофель.
Блаженствомъ цѣлый міръ его не насыщалъ,
И счастья полноты онъ никогда не зналъ;
За призраками онъ гонялся, тщился, бѣдный,
Еще продлить пустой и жалкій мигъ послѣдній!
И тотъ, кто такъ упорно мнѣ
Противиться имѣлъ довольно силы,
Того, вотъ время побѣдило --
И старецъ распростертъ, недвижимъ на пескѣ.
Остановилися часы --
Хоръ.
Остановились!
Замолкли съ полночью они.
И стрѣлка падаетъ.
Мефистофель.
И падаетъ -- Свершилось!
Хоръ.
И все прошло!
Мефистофель.
Прошло! Что это? Пустяки.
Прошло -- безсмысленное слово!
Одно и то-жь -- прошло и полное ничто!
Въ твореньи вѣчномъ нѣтъ значенья никакого
Коль истребляется то что сотворено!
"Прошло!" Какъ тутъ понять? Вѣдь это все равно,
Какъ никогда-бъ и вовсе не бывало;
Межь тѣмъ все движется, какъ-бы существовало.
Но моему, такъ лучше ужь тогда,
Конечно, вѣчная моя мнѣ пустота.
(Погребеніе).
Лемуры (соло).
Лопатой, заступомъ, плохое
Кто строитъ мнѣ жилье такое?
Лемуры (хоромъ).
Въ льняной одеждѣ, гость нѣмой,
И то дано тебѣ съ лихвой!
Лемуры (соло).
Гдѣ все убранство? И убого
Устроилъ комнату мнѣ кто?
Лемуры (хоромъ).
На краткій было срокъ дано --
Заимодавцевъ много.
Мефистофель.
Лежитъ вотъ тѣло здѣсь, а если духъ его
Захочетъ улетѣть, ему тотчасъ условье
Я предъявлю, подписанное кровью.
Но, къ сожалѣнію, такъ много найдено
Уловокъ на землѣ, и всякаго то сорта,
Чтобъ душу оттягать у чорта!
По старому пути, готовься лишь къ толчкамъ,
Неодобрительно глядятъ на насъ на новомъ.
Сначала справился-бы съ дѣломъ я и самъ --
Теперь помощниковъ скликать мнѣ надо! Словомъ,
Во всемъ приходится ужь очень плохо намъ!
На право-ль древнее, на принятый обычай,
Разсчитывать ужь ни на что нельзя.
Послѣдній вздохъ, бывало, испустя,
Она и выйдетъ; и добычу
Подкарауливши, цапъ! Словно мышку я,
И въ стиснутыхъ когтяхъ держу. Теперь иное --
И медлитъ, и никакъ не хочетъ оставлять
То мѣсто мрачное, жилище то гнилое
Въ ничтожномъ трупѣ покидать,
Пока стихійныя враждующія силы
Не выгонятъ ее постыдно. Да хотя,
И каждый день и часъ тревожился-бы я,
То остается все еще вопросъ постылый:
Когда? и какъ? и гдѣ? И смерти древней было
Рѣшенье быстрое и властное -- его
Теперь ужь нѣтъ; и то сомнительно давно,
Что умираютъ -- ли? И часто принимался
Окоченѣвшіе я члены наблюдать,
И съ жадностью -- Видъ ложный представлялся!
Все шевелилося и двигалось опять.
(Фантастическіе заклинательные жесты).
Ну, живо всѣ сюда! Да поскорѣй немного,
Прямаго и криваго рога
Вы обладатели! Тащите-ка гурьбой,
Вы, черти стараго закала,
Всѣ пасти адскія съ собой --
Хоть адъ имѣетъ ихъ не мало!
И по достоинству, по званью поглощенъ
Имъ каждый; но, однакожь эта
Игра послѣдняя, то сдѣлаетъ для свѣта,
Что будетъ ужь не такъ и опасаться онъ
Грядущаго.
(На лѣво разверзается ужасная адская пасть).
Вотъ зѣвъ зіяетъ,
И бѣшеный потокъ тамъ пламя низвергаетъ
Со свода мрачнаго; въ парахъ горячихъ, я
Градъ вижу вѣчнаго огня.
И хлещетъ лава въ распаденьи,
До самыхъ челюстей кипучею волной;
И грѣшники плывутъ ища спасенья,
Но колоссальною гіеною, въ мгновенье,
Они раздавлены, и путь ужасный свой
Возобновляютъ всѣ тревожно.
Открытій много-бъ сдѣлать можно
Въ углахъ; и страховъ сколько въ немъ,
Въ пространствѣ тѣсномъ -- то такомъ!
Я нахожу, что грѣшниковъ пугая,
Вы поступаете отлично -- никакой
Изъ нихъ не вѣритъ, все считая,
Что это ложи и бредъ пустой.
(Толстымъ и коротконогимъ чертямъ съ прямыми рогами).
Сюда, пузатые вы подлецы, вы плуты
Съ огневой рожею! Совсѣмъ раскалены,
Отъ сѣры адской всѣ раздуты,
Заплыли жиромъ, чурбаны!
Стеречь вамъ снизу, не глазѣя,
Не засвѣтится-ль Фосфоръ? Такъ
И знайте: То и есть душонка-то, Психея
Крылатая; вы крылья-то, скорѣе
И ощипите ей, и гадкій лишь червякъ
Останется. А я, затѣмъ, и помѣчаю
Ее своимъ клеймомъ -- Вы, съ глазъ долой, живѣй,
И въ вихри огненные съ ней!
Вамъ область нижнюю, болваны, поручаю.
Что именно ей тамъ угодно быть,
Навѣрное никто не можетъ утвердить.
Ей въ животѣ удобно пребыванье;
Чтобъ ей не ускользнуть съ той стороны -- Вниманье!
(Тощимъ чертямъ съ длинными и кривыми рогами).
А вы, нелѣпые гиганты! На лету,
Безъ устали ловите и хватайте,
Изъ жесткихъ рукъ когтистыхъ не пускайте
Вы быструю, порхающую ту!
Навѣрное, ей, въ старомъ домѣ плохо,
А геній, тотъ, съ послѣдняго-же вздоха,
Стремится вырваться, летѣть на высоту.
(Сіяніе сверху, на право).
Сонмъ небесныхъ силъ.
Ангелы -- братья,
Неба послы,
Мирною ратью
Мчитеся вы!
Дайте прощеніе,
Дайте покой,
И оживленіе
Персти земной!
Такъ пролетайте
Грѣшный вы свѣтъ,
Всѣмъ оставляйте
Радости слѣдъ!
Мефистофель.
Что за белиберда, противнѣйшимъ брянчаньемъ
Несется сверху, и съ сіяньемъ
Непрошеннымъ?.... А! это тотъ
Дѣвически-мальчишескій-то родъ,
Который такъ по вкусу пустосвяту.
Губить людей какъ измышляли мы,
И въ богомерзкіе часы,
То наихудшее изъ гнуснаго разврата,
Что мы лишь выдумать могли,
То благочестію ханжей и угодило.
Хитро подходятъ какъ они,
Мошенники! А ими уже было
У насъ захвачено не мало -- Всякій разъ
Воюютъ нашимъ-же оружьемъ противъ насъ;
Вѣдь тѣ-же черти, только въ рясахъ.
Намъ было бы на вѣчный стыдъ и срамъ
Уронъ здѣсь потерпѣть при нашихъ сильныхъ массахъ!
Къ могилѣ ближе всѣ! Держитесь крѣпко тамъ!
Хоръ Ангеловъ (сыпля розы).
Розы душистыя,
Свѣтлыя, чистыя,
Райской страны,
Вѣтки зеленыя,
Вы окрыленныя
Духомъ весны,
Вѣйте, порхайте,
И распускайте
Почки, съ весной,
Въ цвѣтъ благовонный,
Въ цвѣтъ обновленный,
Вѣнчикъ вы свой!
Волею Высшаго,
Надо принести
Вамъ для почившаго
Райскую вѣсть!
Мефистофель ( дьяволамъ ).
Что васъ тамъ дергаетъ и корчитъ? Иль обычай
Заводится у насъ такой ужь неприличный?
На мѣсто, каждый дуралей!
Держитесь стойко вы, чего они ни сѣй!
Воображаютъ вѣдь, пожалуй,
Что могутъ дьяволовъ, горячихъ, здѣсь они,
Цвѣтками этими, какъ снѣгомъ замести;
Дохните -- и всего какъ будто не бывало,
Растаетъ, съежится. Ну, дуйте, пузаны!
Но такъ-же сильно! Эдр рвенье!
Отъ вашего ужь испаренья
Блѣднѣетъ стая вся! Закройте рты, носы!
Ужь черезчуръ натужилися вы!
Что это? Развѣ эдакъ можно?
Какъ никогда не знать вамъ мѣры должной?
Не только съежилось -- чернѣетъ и горитъ,
И съ ѣдкимъ пламенемъ, вотъ къ намъ сюда летитъ.
Сомкнитесь тѣсными рядами,
И напирайте! Ну, что съ вами?....
Слабѣетъ сила! Съ ней прочь и отвага вся!
И чуютъ дьяволы пылъ чуждаго огня!
Ангелы.
Цвѣтъ благодатный,
Пламень отрадный,
Чистой любви,
Льютъ утѣшенье,
Все наслажденье
Дѣтямъ земли!
Истины слово,
Свѣтлый эфиръ,
Вѣчнаго сонма
Ясный здѣсь міръ!
Мефистофель.
Проклятье! Черти-то, съ испугомъ,
Всѣ внизъ нырнули головой!
Стыдъ! Колесомъ вертятся другъ за другомъ,
Стремглавъ кидаются всѣ въ пекло, всей гурьбой!
Задамъ, ужо, вамъ баню по заслугамъ!
Я, постъ не покидаю свой.
(Отбиваясь отъ налетающихъ на него розъ).
Огонь блудящій, прочь! Какъ ты ни разгорайся,
А захвачу! Вѣдь справлюся съ тобой,
Дрянь ты поганая! Долой!
Куда тебя несетъ? Да прочь ты! Убирайся!....
Къ затылку пристаетъ какъ сѣра со смолой.
Хоръ Ангеловъ.
То что не можетъ
Сродно вамъ быть,
То что тревожитъ --
Все удалить!
Сердце-ль смущается
Если, порой,
Силой вторгается
Чувствъ горькихъ рой,
Мрачныхъ, губящихъ --
Помощь тогда
Наша нужна;
Любовь лишь любящихъ
Возводитъ сюда!
Мефистофель.
И голова, и сердце, все пылаетъ,
Горитъ вся внутренность моя!
Сильнѣй бѣсовскаго здѣсь элементъ! Пронзаетъ
Острѣе адскаго огня!
О томъ и я теперь понятіе имѣю,
Какъ вы, влюбленные отвергнутые, всѣ
Такъ страшно стонете, и свертывая шею,
Стараетесь слѣдить за милою своею.
зачѣмъ-же вверхъ тянуться мнѣ?
Я съ ними-жь во враждѣ заклятой!
Ихъ братскій видъ пронзалъ меня когда-то --
Ужь не проникнуло-ль извнѣ
Въ меня какъ чуждое начало?
Пріятно видѣть ихъ, ребятокъ милыхъ, стало?
Какая-же меня удерживаетъ власть,
Что не могу теперь я ихъ проклясть?
А если допущу, меня чтобъ заманили,
Такъ называться-то, потомъ,
Кто будетъ истымъ дуракомъ?--
О, ненавистные проказники! Какъ милы!
Скажите, дѣточки хорошенькіе: Вы,
Изъ Люциферова отродія, вѣдь, тоже?
Разцѣловать-бы васъ хотѣлось, такъ пригожи!
И будто радъ, что были вы должны
Придти сюда, случайностью счастливой,
И мнѣ такъ хорошо межь вами, будто, васъ
Ужь видѣлъ тысячу я разъ...
И въ настроеніи я кошечки блудливой...
И все прилестнѣй вы, чѣмъ болѣе гляжу!
О, подойдите-жь! Хоть взглядъ одинъ прошу!
Ангелы.
Подходимъ мы: зачѣмъ-же отступать предъ нами?
Останься, если можешь ты!
(Ангелы занимаютъ все пространство.)
Мефистофель
(оттѣсняемый къ авансценѣ).
Насъ окаянными браните вы, а сами,
Вѣдь, соблазнители -- то вы --
Для женщинъ и мужчинъ въ васъ сильно обольщенье.--
Что за проклятое со мною приключенье!
Любовное-ль начало это? я
Не чувствую почти, какъ сзади жжетъ меня.--
Вы все порхаете; спуститесь. Поразвязнѣй
Нельзя-ли выступать? Хоть строгость вамъ къ лицу,
Хотѣлъ-бы видѣть я усмѣшку хоть одну,
Для вспоминанія минутной хоть пріязни.
Взгляните какъ влюбленные глядятъ,
Съ улыбкой легкою, одинъ лишь милый взглядъ --
Ну, и конецъ. А ты, высокій малый,
Мнѣ нравишься всѣхъ больше. Не пристало
Тебѣ смотрѣть такимъ пономаремъ
Взгляни-ко на меня немножечко задорно.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Вотъ, отвернулися они,--
И съ этой стороны, куда какъ хороши!
Хоръ Ангеловъ.
Къ свѣту, прекрасное
Пламя любви!
Истина ясная
Грѣшныхъ спаси!
Злаго союза,
Радостно узы
Ихъ разрѣши --
Такъ со вселенной
Слившись, блаженны
Будутъ они!
Мефистофель ( приходитъ въ себя).
Что сдѣлалось со мною?-- Совершенно
Какъ Іовъ я! Такой-то молодецъ,
Что самъ себѣ сталъ гадокъ наконецъ!
Весь въ шишкахъ, въ желвакахъ -- но также, несомнѣнно,
И торжествующій при видѣ язвъ своихъ,
Въ разсчетѣ на себя, на собственное племя.
Ну, въ дьявольскихъ частяхъ существенныхъ моихъ
Изъяну нѣтъ; любовныхъ чаръ, на время,
Слѣдъ остается лишь на кожѣ. Вотъ они,
Ужь выгорѣли всѣ, поганые огни.
А я, какъ слѣдуетъ все это презираю,
И васъ гуртомъ, всѣхъ вмѣстѣ проклинаю!
Хоръ Ангеловъ.
Пламень святой!
Въ комъ онъ сіяетъ,
Тотъ постигаетъ
Чистой душой
Долю всю счастья
Жизни земной!
Славьте-же, братья,
Мчитеся въ высь!
Минули бури,--
Въ ясной лазури
Духъ пробудись!
(Улетаютъ въ небеса унося душу Фауста).
Мефистофель (оглядываясь).
Однако, чтожь?-- Куда всѣ подѣвались?
Вѣдь малолѣтки-то поддѣли! Вверхъ умчались
Съ добычею; вотъ, то-то все они
И увивалися вокругъ могилы этой!
Предательски, меня безцѣннаго предмета
Лишили хитростью, украли, унесли
Сокровище единственное, душу
Великую, стяжаніе мое!
На тѣхъ кто дѣйствовалъ, права мои наруша,
Хоть жалобу подать -- кому-же? И твое,
Что пріобрѣлъ ты, кто отдастъ-же это все?
Обманутъ я! Потѣшились надъ старымъ!
Пришлося скверно. Такъ тебѣ и подѣломъ!
Позорно дѣйствуя, утратилъ со стыдомъ
Плоды труда большаго, и задаромъ!
Вотъ, засмоленный бѣсъ попалъ теперь въ просакъ,
И пошлой прихотью, любовишкой пустою,
Перевернуло, вдругъ, его! А если такъ
Ужь занялся ребяческой игрою
Глубоко-опытный субъектъ-то глупость та
Безумная, и вправду, не мала,
Которая, для заключенья дѣла,
Имъ такъ всесильно овладѣла.
-----
Горныя пропасти, лѣса, утесы, пустыня. Святые Анахореты (По уступамъ горъ и въ каменныхъ разсплинахъ).
Хоръ и эхо.
Въ выси нагорной
Зыбь по лѣсамъ,
Путы ихъ корней
Льнутъ ко скаламъ;
Въ пропасть спускается
Скалъ тѣхъ пята;
Вверхъ устремляется
Стволъ близь ствола,
Тѣсной семьею;
Вслѣдъ за волною
Брызжетъ волна;
Тихо въ пещерѣ;
Хищные звѣри,
Крадясь идутъ,
Трепетно чтутъ
Этотъ блаженный,
Любви священной
Вѣчный пріютъ.
Pater ecstaticus
(возносясь и нисходя).
Къ Богу стремленья,
Пылъ вожделѣнья,
Узы превѣчной любви,
Жгучія муки въ груди!
Копія, стрѣлы,
Впейтеся въ тѣло!
Молньи, расплавьте его!
Пусть обратится въ ничто!
Пусть сгинетъ бренное
Все безъ слѣда!
Только звѣзда
Лишь неизмѣнная,
Сущность любви,
Ярко гори!
Pater profundus.
(Дольнее пространство).
Какъ подо мной утесовъ груды
Дно темной бездны тяготятъ,
Какъ ручейки, віясь отвсюду,
Струи сверкающія мчатъ
Въ шумящій ужасъ наводненья,
Какъ прямо твердые стволы,
Своею силою стремленья,
Въ лазурь небесъ вознесены --
Все образуетъ, все лелѣетъ
Такъ всемогущая любовь!
Вокругъ меня какъ бурей вѣетъ,
Бушуетъ! Почвы и лѣсовъ
Я ощущаю колебанье --
Межь тѣмъ, обильная вода,
Въ стремнину мчась съ живымъ журчаньемъ,
Поитъ долины и луга;
Сверкаетъ молнія, огнистой
Своею грозною стрѣлой --
И воздухъ, бывшій ядомъ, чистой
Вновь льется свѣжею струей.--
Послы любви то безконечной,
Благіе вѣстники они
Того, что создавая вѣчно,
Хранитъ созданія свои.
И сила та, да проникаетъ
Своимъ огнемъ все существо,
Смущенъ и хладенъ изнываетъ
Гдѣ духъ стѣсненный, тяжело
Въ оковахъ скорби цѣпенѣя.
Мой Богъ! всѣ номыслы мои
Смири, и помощью своею
Больное сердце озари!
Pater seraphicus.
( Среднее пространство).
Свѣтлымъ облачкомъ витая,
Что тамъ рѣетъ межь листвой?
Духъ безсмертный прозрѣваю,
Дѣтскихъ душъ я вижу рой.
Хоръ блаженныхъ малютокъ.
Ты скажи намъ, добрый, гдѣ мы?
Ты скажи, отецъ, мы кто?
Такъ счастливы всѣ мы, всѣ мы!
Такъ намъ радостно, легко!
Pater seraphicus.
Дѣти, въ полночь вы родились,
Духомъ, чувствомъ въ полу-снѣ;
Въ мигъ рожденія лишились
Васъ родные на землѣ;
И теперь вы всѣ, младенцы,
Члены ангельской семьи!
Близость чуете вы сердца,
Сердца полнаго любви!
Такъ приближьтесь! Неизвѣстенъ
Вамъ тернистый путь земной,
Вамъ счастливѣйшимъ! Такъ, вмѣстѣ
Посмотрите вы со мной,
Сквозь мои вы очи, дѣти!
А посредники они
Межь мірами, очи эти!
Пусть вамъ служатъ какъ свои;
Такъ взгляните на природу.
(Принимаетъ ихъ въ себя). *)
Вотъ деревья, вотъ скалы,
Это видите вы воду;
Водопады съ крутизны
Низвергаются шумны.
*) Извѣстный мистикъ Сведенборгъ говоритъ, что духи, не обладающіе тѣлесными организмами, не могутъ и воспринимать физическихъ ощущеній; поэтому Сведенборгъ увѣряетъ, что онъ воспринималъ духовъ въ свой организмъ дабы они при посредствѣ его органовъ чувствъ могли созерцать матеріальную природу.
Блаженные малютки (изъ него).
Это зрѣлище велико;
Только мрачно -- не снести
Намъ его! Такъ страшно, дико!
Добрый, насъ ты отпусти!
Pater seraphicus.
Поднимайтесь къ кругу свѣта,
Къ сферѣ высшей вы, и такъ,
Возростайте незамѣтно
Въ вѣчно -- ясныхъ тѣхъ путяхъ,
Близость Бога укрѣпляетъ
Гдѣ, и вольный гдѣ эѳиръ
Духовъ радостныхъ питаетъ,
И любви превѣчной міръ,
Міръ блаженства открываетъ!
Хоръ блаженныхъ малютокъ
(витая около высочайшихъ вершинъ).
Пойте, рука съ рукой,
Дѣти, сплетайтесь,
Радостью вы святой
Всѣ наслаждайтесь!
Этой порой
Васъ научили,
Свѣтъ вамъ открыли;
Съ вѣрой живой,
Выше летите;
Будетъ, затѣмъ,
Тотъ кого чтите
Видимъ вамъ всѣмъ.
Ангелы
(паря въ высшей атмосферѣ, несутъ душу Фауста ).
Высокій духъ спасенъ отъ зла:
Возможно искупленье,
Тому, стремяся кто всегда,
Не устаетъ въ стремленьи.
И молитъ за него любовь
Когда изъ царства свѣта,
Навстрѣчу сонмъ святой готовъ
Для братскаго привѣта!
Младшіе ангелы.
Какъ разсыпали розы мы,
Тѣ покаянья приношенья,
Женъ многолюбящихъ дары,--
Въ великомъ дѣлѣ искупленья
Намъ были въ помощь той порой,
Побѣду нашу довершили;
Такъ драгоцѣнною душой
И завладѣть мы поспѣшили.
Сталъ отступать бѣсовскій рой,
Мы градомъ розъ его смутили,
И наконецъ, злой легіонъ
Былъ вовсе въ бѣгство обращенъ;
И вмѣсто адскаго терзанья
Обычнаго, любви страданья
Всѣ ощутили духи тьмы,
И Сатана, изъ нихъ старѣйшій,
Пронзенъ былъ мукою лютѣйшей.
Ликуйте! Торжествуемъ мы!
Старшіе ангелы.
Остается персть земная,
Ей проникнуть въ небеса
Трудно -- будь въ ней хоть такая
Какъ асбеста чистота.
Жизнью генія могучей,
Если части естества
Тѣсно связаны -- тогда,
Крѣпкихъ узъ тѣхъ, Ангелъ лучшій
Не расторгнетъ никогда.
Та гармонья персти бренной
И живой души нетлѣнной --
Не разрушима она,--
И любови лишь превѣчной
Только силой безконечной
Можетъ быть разобщена.
Младшіе Ангелы.
Что-то свѣтлѣетъ
Вкругъ высей горъ --
Чувствую, рѣетъ
Духовъ тамъ хоръ.
И проясняется
Паръ голубой,
Вотъ приближаются
Души толпой!
Дѣти прекрасные,
И непричастные
Гнету земли,
Горней обители,
Новые жители,
Дышатъ они
Юной весною.
Съ дѣтской семью
Пусть онъ начнетъ,
Съ силою дивной,
Свой непрерывный
Къ небу полетъ.
Блаженные малютки.
Ангельскимъ залогомъ,
Всѣ его съ восторгомъ
Принимаемъ мы!
Прочь всѣ пелены,
Чѣмъ еще повита
Эта хризалида!
Вотъ ужь онъ могучъ,
И его красою
Осіялъ живою
Вѣчной жизни лучъ!
Doctor Marianus.
(Въ высшей чистѣйшей кельѣ).
Духъ возвышается,
Зрѣнью просторъ,
Все проясняется
Болѣй мой взоръ!
Вижу пареніе
Женъ, въ ихъ средѣ
Дивно явленіе!
Въ звѣздномъ вѣнцѣ,
Въ блескѣ, чудесная,
Матерь небесная
Тамъ въ вышинѣ.
(Восторженно).
О, внемли, Царица міра,
Дай узрѣть, молю,
Въ голубыхъ поляхъ эфира,
Тайну мнѣ Твою!
Проникаетъ что глубоко
Человѣка грудь,
Что съ любовію высокой,
Можетъ онъ дерзнуть
Вознести къ Тебѣ съ мольбами --
Не отвергни Ты!
Власть Твоя когда надъ нами,
Духомъ тверды мы,
Утихаетъ пылъ мятежный;
Миръ прольешь когда,
Дѣва чистая, цвѣтъ нѣжный,
Чтимая ввѣка,
Мать, избранная Царица,
Свѣтлымъ естествомъ,
Та, которая сравнится
Только съ Божествомъ!
Вокругъ нея свиваются
Облачки кольцомъ,--
То къ ней приближается
Грѣшницъ нѣжный сонмъ;
Весь онъ, припадая
Къ царственнымъ стопамъ,
Чистый свѣтъ вдыхая,
Молитъ: Будь Святая,
Милосердна къ намъ!
Съ довѣрчивымъ могутъ смиреньемъ,
Прійти къ непорочной Тебѣ,
Тѣ кто на грѣшной землѣ
Поддавались ея искушеньямъ.
Ихъ безсиліе гнететъ,
И спасти отъ этой власти
Трудно ихъ: оковы страсти,
Добровольно кто-жь порветъ
Твердой собственной рукою?
Гладокъ такъ неправый путь,
Что невѣрною стопою
Проходя, легко скользнуть!
И кого-жь не отуманятъ
Взглядъ, привѣтныя слова,
Не зажгутъ и не заманятъ
Льстиво -- жаркія уста?
(Mater gloriosa паритъ на высотѣ).
Хоръ кающихся.
Къ обители вѣчной,
Ты въ безконечной
Выси паришь --
Ты, безсравненная!
Ты, милосердная!
Наше моленье услышь.
Magna peccatrix.
Ради каплей аромата,
Ради слезъ любви моей,
Надъ которыми, когда-то,
Издѣвался Фарисей;
Ради ихъ, чѣмъ омывала
Ноги Сына Твоего,
И кудрей, чѣмъ осушала
Члены чистые Его!--
MULIER SAMARITANA.
Ради влаги животворной
Студенца того, куда
Авраамъ, во время оно,
Приводилъ свои стада;
И сосуда, что однажды,
Искупителя Христа
Утолилъ земную жажду,
Освѣжилъ Его уста;
Ради свѣтлой и могучей
Той струи живой воды,
Тамъ начало лишь берущей
И объемлющей міры!--
Maria Aegyptiaca.
Ради гроба Сына Бога,
Ради той руки, меня
Отстранявшей отъ порога
Храма Божія, грозя;
Сорока лѣтъ покаянья
Моего въ пустынѣ, гдѣ
Я послѣднее прощанье
Начертала на пескѣ!--
Всѣ три.
Грѣшницъ ты не удаляешь,
Насъ великихъ, отъ Себя,
Покаянье возвышаешь
Въ вѣчномъ свѣтѣ бытія --
Душу добрую помилуй!
Разъ забылася она,
И не знала, что грѣшила --
О, да будетъ прощена!
UNA POENITENTIUM,
(прежде называвшаяся Гретхенъ, ласкаясь ).
Благостью сильная!
Лучеобильная!
Ликъ милосердный склони
На радости нынѣ мои!
Прежде любимый,
Ужь не томимый
Мукой земной,
Въ міръ онъ вернулся родной.
Блаженные малютки
(кружася въ воздухѣ, приближаются).
Мощью, безъ сравненья,
Превышаетъ насъ,
И за попеченье
Вѣрное, онъ дастъ
Намъ вознагражденье:
Неизвѣстна намъ
Жизни той дорога --
Этотъ знаетъ много,
Насъ научитъ самъ.
Кающаяся
( называвшаяся прежде Гретхенъ).
Великимъ хоромъ окруженный,
Пришелецъ новый лишь прозрѣлъ,
Едва лишь жизни обновленной
Вдохнуть онъ вѣянье успѣлъ --
И сонму высшему подобенъ!
Взгляни! Земной бросая гнетъ,
Какъ вырывается свободенъ,
И въ юной силѣ возстаетъ,
Въ воздушной ризѣ воскресаетъ!
Пусть ученикъ онъ будетъ мой....
Его свѣтъ новый ослѣпляетъ.
Mater gloriosa.
Приди! Ты возносись въ міръ горній! За тобой
И онъ послѣдуетъ когда тебя узнаетъ.
Doctor Marianus
(молясь падаетъ ницъ).
Милосердья око всѣ
Созерцайте съ упованьемъ,
Со смиреннымъ покаяньемъ,
Чтобъ въ блаженнѣйшей средѣ
Въ вѣчномъ быть соединеньи!
Чувство лучшее служенью
Твоему посвящено!
Даруй милость намъ, спасенье,
Дѣва, Матерь, Божество!
CHORUS MYSTICUS.
Вѣчное временнымъ лишь предвѣщается.
Непостижимое
Здѣсь постигается,
Несовершимое
Здѣсь совершается!
Только любовію все искупляется!
КОНЕЦЪ.