Горная высота. Огромныя, острыя, скалистыя вершины. Облако несется, останавливается, опускается на выдающуюся площадку. Расходится.
Фаустъ (выходитъ изъ него.)
Глубь подъ мной, пустынныя пространства;
На край вершинъ въ раздумьи я вступаю,
Изъ облака летучаго, которымъ,
Черезъ моря и сушу, тихо былъ
Перенесенъ на ясный свѣтъ дневной.
И масса вся, не разсѣваясь прахомъ,
Къ Востоку все, клубяся, улетаетъ;
И глазъ слѣдитъ за нею удивленный:
Она плыветъ, измѣнчиво волнуясь,
Вотъ, будто-бы, и форму принимаетъ --
Да, не обманъ то зрѣнья моего!
Вотъ въ солнечныхъ лучахъ, на ложѣ мягкомъ,
Величественъ, роскошно распростертый,
Божественный, я вижу образъ женскій!
Юнонѣ онъ, и Ледѣ, и Еленѣ
Подобенъ такъ! И царственно-прекрасенъ,
Онъ предо мной колеблется! Но что-же!
Разрушилось! Безформенно, туманно,
Какъ цѣни горъ загроможденныхъ льдами,
Возвысилось, далеко на Востокѣ;
И прошлыхъ дней весь смыслъ тутъ отраженъ.
Межь тѣмъ, меня отрадно обвиваетъ
Тумана тонкаго сквозистая струя,
И грудь мою, и голову, прохладой
И нѣжною, и легкой оживляетъ.
Вотъ поднялась, и съ легкимъ колебаньемъ
Все въ высь идетъ; сливается въ одно,--
Не манитъ -- ли плѣнительный тотъ образъ,
Какъ юности минувшее блаженство?
Изъ глубины сердечной снова рвутся
Всѣ раннія сокровища разсвѣта;
Заря любви, ты ясно воскресила
Тотъ первый взлядъ, прочувствованный вмигъ,
Постигнутый едва, всегда хранимый,
Онъ блескомъ все другое затмѣвалъ.
Какъ красота душевная, тотъ милый
И кроткій ликъ, стремится въ высоту,
Возносится въ эѳиръ, не разрушаясь,
И за собой, духовный миръ мой, все
Что лучшее во мнѣ, все увлекаетъ.
Топаетъ семимильный сапогъ; вслѣдъ за нимъ другой. Мефистофель вылѣзаетъ изъ нихъ. Сапоги шагаютъ далѣе.
Мефистофель.
Вотъ это я зову ходьбой!
Но ты, скажи мнѣ, что съ тобой?
Сошелъ средь ужаса такого,
Средь пастей каменныхъ! Знакомъ
Мнѣ видъ, хоть онъ не на своемъ
Теперь ужъ мѣстѣ; право-слово,
Вѣдь это было адскимъ дномъ.
Фаустъ.
И вѣчно, глупыя есть у тебя преданья;
Начнешь ты расточать опять свои сказанья.
Мефистофель (серьезно.)
Когда Господь нашъ Богъ -- за что, ужь знаю я --
Изъ сферъ воздушныхъ насъ, въ ту бездну безднъ отправилъ,
Центральный пылъ гдѣ вѣчнаго огня
И слишкомъ освѣщалъ, и слишкомъ сильно жарилъ,
То, разумѣется, чертямъ пришлось терпѣть
Въ пренеудобнѣйшемъ, стѣсненномъ положеньи,
Мы кашлять начали, и дуть, чихать, пыхтѣть;
И до чудовищныхъ размѣровъ, потрясенье
Когда достигло, вздулся адъ тогда,
Наполнившись сѣрнистымъ газомъ --
Кора земли должна была ужь разомъ
И съ трескомъ лопнуть, какъ-бы ни была толста.
Все повернули мы; дно сдѣлали вершиной --
И вотъ, основаны на были той старинной,
И настоящаго ученія слова
О возвышеньи низкаго; тогда,
Вѣдь вырвавшись изъ рабства бездны душной,
Къ избытку воли перешли
Въ свободной шири мы воздушной.
То чудо явное, такъ скрыто искони,
Что долго не узнать про то сынамъ земли.
Фаустъ.
Громады горъ величественно-нѣмы
Передо мной; себѣ не задаю проблемы:
Зачѣмъ и почему? Когда сама собой
Природа мощная себя образовала,
То округлила шаръ земной;
Вершины, пропасти и каменныя скалы
Разсѣяла по волѣ; и сковала
Ряды цѣпей гористыхъ, и холмовъ,
Въ долины, мягкіе спустила тихо склоны;
И зеленѣетъ все, растетъ все неуклонно --
И бѣшеныхъ не нужно ей толчковъ.
Мефистофель.
Вотъ какъ вы судите-то смѣло!
И ясно вамъ какъ день все кажется оно!
А кто присутствовалъ- иначе знаетъ дѣло.
Я былъ вѣдь тамъ, какъ все еще кипѣло,
И бездна вздулася, и все раскалено
Рвалось изъ глубины, потокомъ лился пламень,
И какъ Молоха млатъ ковалъ надъ камнемъ камень,
Бросалъ гранитные обломки далеко;
Еще земля доселѣ въ цѣпенѣньи
Подъ глыбами ей чуждыми. Ну, что
Могло-бы объяснить такое изверженье?
Философъ тутъ несмыслитъ ничего.
А глыбы пусть-себѣ лежатъ гдѣ очутились;
На этомъ пунктѣ мы совсѣмъ ужь съ толку сбились.
Наивно-грубый людъ лишь понялъ все и вся,
И ужь разубѣдить его никакъ нельзя.
Въ немъ корни мудрости созрѣли, укрѣпились
Давно, то чудо, честь котораго вполнѣ,
Принадлежитъ по праву Сатанѣ.
И пилигриммъ съ своей клюкою всюду бродитъ,
И чортову скалу, и чортовъ мостъ находитъ.
Фаустъ.
А замѣчательно, однакоже ей-ей,
Знать на природу взглядъ чертей.
Мефистофель.
А мнѣ что до того! Пускай себѣ природа
И остается такъ какъ есть!
Но наша тутъ замѣшена вѣдь честь:
Чортъ былъ свидѣтелемъ! Бѣсовскаго-же рода,
Вѣдь, спеціальность шумъ, насилье! Мы съумѣли
И доказать, самъ видишь! Но пора,
Мнѣ говорить понятнѣй: неужели,
Земля ничѣмъ тебя не привлекла?
За горизонтъ проникнувъ самый дальній,
Всѣ царства міра, славу ихъ
Ты видѣлъ.-- Но, конечно, никакихъ,
Ты, недовольный всѣмъ, не ощущалъ желаній.
Фаустъ.
Однако-жь, нѣчто есть великое; оно
Влекло меня! А что? узнай!
Мефистофель.
Немудрено.
Я выбралъ-бы себѣ столицу,
Продуктовъ жизненныхъ ядро;
Кривыя улички,-- всего
Тамъ есть,-- и кровли точно шпицы
Торчатъ; и нагромождено
На рынкѣ: всякія коренья
Капуста, рѣпа, брюква, лукъ,
Мясныя лавки, гдѣ для мухъ
Есть даровое угощенье;
И вонь, и дѣятельность, тожь,
Во всякій часъ ты тамъ найдешь:
Для вящшей важности, эффекта,
Широкихъ улицъ, вотъ, просторъ,
Большія площади, проспекты;
Гдѣ нѣтъ градскихъ воротъ уже, тамъ взоръ
Окинетъ, въ дальнемъ протяженьи
Видъ дачъ, предмѣстій безъ конца.
Стукъ экипажей, шумъ, движенье,
Снованье, вѣчно суета,
Какъ въ кучкѣ муравьевъ волненье --
Всѣмъ этимъ тѣшился-бы я.
И вотъ, верхомъ, или въ каретѣ,
Я центръ, и сотни тысячъ эти
Людишекъ, чествуютъ меня *).
*) Нѣкоторые комментаторы видятъ въ этомъ описаніи Парижъ, а въ слѣдующемъ монологѣ Мефистофеля -- Версаль.
Фаустъ.
Нѣтъ, этимъ быть довольнымъ не съумѣю!
Вотъ, радуйся, что множится народъ,
Пріятно на свой ладъ живетъ,
И развивается, становится умнѣе --
Крамольниковъ, бунтовщиковъ лишь родъ,
Ты на свою-жъ готовишь шею.
Мефистофель.
Потомъ построилъ-бы себѣ
Я замокъ въ грандіозномъ стилѣ,
Въ пріятной мѣстности, и гдѣ
Въ сады обращены-бы были
Поляны, рощи и холмы;
Тамъ зеленѣющія стѣны,
Лужаекъ бархатъ; и ряды
Дорожекъ правильныхъ, и тѣни
Искусно распредѣлены:
Съ уступовъ каменныхъ каскады
Тамъ низвергаются; а тамъ,
И водометовъ къ небесамъ
Столбы взлетаютъ; миріады
Тамъ струекъ брызжа и шумя,
Сверкаютъ. Женщинамъ прекраснымъ
Построилъ домиковъ-бы я;
Въ пріютѣ миломъ, безопасномъ,
Я отъ звѣзды и до звѣзды,
И безконечные часы
Тамъ проводилъ-бы въ наслажденьи,
Въ избранномъ томъ уединеньи.
Про женщинъ я тебѣ сказалъ --
Ихъ полагаю непремѣнно
Во множественномъ.
Фаустъ.
Современный
Негодный ты Сарданапалъ!
Мефистофель.
Какъ знать, къ чему твоя мечта парила?
А ужь возвышенно-отважное то было!
Когда летѣлъ, ты близокъ былъ къ лунѣ --
Тебя влекло туда?
Фаустъ.
Нисколько! На землѣ
Для подвиговъ еще есть мѣста много.
Къ великому теперь моя дорога;
Во мнѣ, я чувствую, довольно силы есть
Для дѣятельности могучей.
Мефистофель.
Не славы-ли ты хочешь пріобрѣсть?
И видно, что имѣлъ ты случай
Выть съ героинями въ сношеньи.
Фаустъ.
Рѣшено --
Завоевать хочу я собственность, господство!
О, дѣло -- это все, а слава -- ничего!
Мефистофель.
Найдутся, все-жь, поэты, чтобъ потомство
О славѣ знало-бы твоей, и цѣлый свѣтъ
Оповѣстятъ, усердно воспѣвая,
Безуміе безумьемъ разжигая.
Фаустъ.
Какъ можетъ быть тебѣ доступно это? Нѣтъ!
Стремленья ты людскаго рода
Не знаешь. Желчная и черствая природа
Твоя постигнетъ-ли потребности людей?
Мефистофель.
Ну, будь по твоему! Такъ сообщи скорѣй,
Границы гдѣ твоихъ капризовъ и затѣй.
Фаустъ.
Смотрѣлъ на море я открытое. Вздымало
Оно надъ сводомъ сводъ; и укротясь потомъ,
Встряхнувъ волнами, потопляло
Прибрежье плоское. И мнѣ при видѣ томъ
Досадно стало Кровь кипитъ въ негодованьи
Отъ своеволія, и чувствуетъ страданье
Свободный духъ цѣнящій всѣ права.
Я счелъ то случаемъ, сталъ наблюдать: Волна
Остановилась-вдругъ, раскатъ, и величаво,
Отъ цѣли гордо такъ достигнутой, ушла.
Проходитъ часъ урочный -- та-жь забава.
Мефистофель (къ зрителямъ.)
И ровно ничего здѣсь новаго-то нѣтъ;
Все это знаю я десятки тысячъ лѣтъ!
Фаустъ.
(продолжаетъ воодушевленно).
И близится, въ замѣтномъ чуть движеньи
Крадясь, безплодное, безплодье принося;
И вотъ вздувается, растетъ -- въ одно мгновенье,
Всю эту область запустѣнья
Своимъ раскатомъ затопя.
Волна царитъ тамъ надъ волною
Съ какой-то силою живою,
Затѣмъ, стремительный отливъ,
Катятся вдаль валы морскіе
Ничѣмъ пустырь не надѣливъ.
И до отчаянья меня гнететъ, пугаетъ,
Разнузданныхъ стихій безцѣльныхъ силъ порывъ!
И смѣло вотъ, тогда, мой духъ дерзаетъ
Превыше самаго себя взмахнуть крыломъ!
Борьбы, побѣды мнѣ! И это достижимо!
Какъ ни взволновано, предъ каждымъ вѣдь холмомъ
Оно уклонится и проползаетъ мимо;
Какъ ни былъ-бы его порывъ неукротимъ,
Но возвышеніе ничтожное предъ нимъ
Надменно возстаетъ; межь тѣмъ неодолимо
И притяженіе ничтожной глубины.
Въ умѣ моемъ, тогда предположенья
Вдругъ зароилися. Достигнуть наслажденья
Высокаго: Напоръ царюющей волны
Остановить, стѣснить равнины влажной грани
И вдвинуть море вдаль отъ этихъ береговъ.
Я шагъ за шагомъ все разсчелъ: Моихъ желаній,
Вотъ цѣль; дерзни помочь мнѣ вновь!
(Барабанный бой и военная музыка, позади зрителей, издали съ правой стороны).
Мефистофель.
И такъ, еще легко.-- Ты слышишь грохотъ дальній,
Бой барабанный тамъ?
Фаустъ.
Опять, опять война!
Разумному не по душѣ она.
Мефистофель.
Война иль миръ -- разумно лишь умѣнье
Какъ пользу, выгоду извлечь изо всего.
И сторожи, лови удобное мгновенье;
Вотъ случай тутъ какъ тутъ: хватайся за него!
Фаустъ.
Ужь пощади съ загадкою напрасной!
Въ чемъ дѣло? Говори мнѣ коротко и ясно.
Мефистофель.
Нѣтъ ничего что-бъ скрылось отъ меня
Во время моего пути; и знаю я,
Что добрый Государь нашъ сильно озабоченъ
И средь тревогъ теряется ужь очень.
Ты съ нимъ знакомъ. Какъ мы съ тобой
Его тогда повеселили
И призрачнымъ богатствомъ надѣлили,
Ему принадлежалъ, казалось, шаръ земной;
Онъ молодъ былъ принявъ бразды правленья,
И вывести, затѣмъ, изволилъ заключенье,
Что можетъ все между собой
Прекрасно такъ согласоваться --
И властвовать и жизнью наслаждаться.
Фаустъ.
Большое заблужденье! Кто
Ко власти призванъ -- въ этой долѣ,
Блаженствомъ высшимъ для него
Должна быть власть; великой волей
Своей онъ полонъ,-- но него
Онъ хочетъ -- мысли сокровенной
Никто проникнуть не дерзнетъ;
Что близкимъ тихо онъ шепнетъ,
То исполняется мгновенно,
И міръ, тогда, весь изумленъ.
Такъ и достойнѣйшимъ, и величайшимъ онъ
Межь всѣми будетъ.-- Наслажденье
Приводитъ къ измельчанью, въ отупѣнье.--
Мефистофель.
Ну, нѣтъ -- онъ не таковъ! Онъ наслаждался всѣмъ,
И какъ еще! Но между тѣмъ,
Страна распалася, и вскорѣ
Вся въ безначаліи, въ раздорѣ;
Большой и малый во враждѣ,
Братъ противъ брата, все въ возстаньи,
Жизнь отнимала, достоянье;
И замки, города, вездѣ,
Другъ противъ друга всѣ въ борьбѣ,
И цехи со дворянскимъ родомъ,
Епископы съ капитуломъ, приходомъ --
Куда я ни глядѣлъ -- повсюду лишь враги,
Въ церквахъ убійства, грабежи;
У городскихъ воротъ навѣрно погибали
И странникъ бѣдный и купецъ;
И наглость все сильнѣй росла, и твердо знали:
Что жизнь -- самозащита! Наконецъ,
Все такъ и шло себѣ.
Фаустъ.
Да, шло оно покуда,
Хромало, падало, поднявшійся опять,
Вдругъ рухнуло, перемѣшавшись въ груду.
Мефистофель.
При этомъ ходѣ дѣлъ, кто-бъ могъ протестовать?
Тутъ каждый требовалъ значенья,
И каждый могъ имѣть его;
Но, лучшимъ изъ того шальнаго поколѣнья,
Безумье слишкомъ ужь казалось велико;
Отважнѣйшіе, вотъ, изъ всей толпы, возстали --
"Тотъ властелинъ нашъ" -- такъ сказали --
"Кто дастъ спокойствіе -- А этотъ ничего,
"Не можетъ сдѣлать и нехочетъ -- то другаго,
"Для оживленія имперьи нашей снова,
"Мы изберемъ правителемъ своимъ;
"Чтобъ каждый былъ и обезпеченъ имъ.
"Въ возобновленномъ этомъ свѣтѣ
"Миръ съ правосудіемъ соединимъ".
Фаустъ.
Ну, эти
Слова ужь пахнутъ духовенствомъ.
Мефистофель.
Что-жь!
И завело все это дѣло
Никто другой какъ все оно-жь,
Чтобъ оградить свое упитанное тѣло;
Прямой его былъ интересъ.
Возстаніе росло, бурлило,
И духовенство -- же его благословило;
А Государь, которому чудесъ,
Забавъ мы всякихъ показали,
Идетъ сюда теперь, да и едва -- ли,)
Не для послѣдней битвы.
Фаустъ.
Жаль его;
Такъ добръ онъ былъ, такъ откровененъ!
Мефистофель.
Но,
Пойдемъ -- же, наблюдать мы будемъ;
Живущій не теряй надежды! Поразсудимъ,
Какъ вытащить его скорѣй
Изъ этихъ тѣсныхъ дефилей.
Разъ будетъ онъ теперь спасенъ, то и на долго --
До новой ставки хоть въ игрѣ судьбой людей!
Была -- бъ удача лишь -- вассаловъ будетъ много.
(Они взбираются на пограничную гору и наблюдаютъ за расположеніемъ войскъ въ долинѣ. Снизу раздаются грохотъ барабанный и военная музыка).
Мефистофель.
Позиція, какъ вижу, недурна!
Мы къ нимъ примкнемъ -- тогда побѣда намъ вѣрна.
Фаустъ.
Чего тутъ ждать? Лжи наважденье,
Фантасмагорія! Пустѣйшія мечты!
Мефистофель.
Военная уловка, чтобъ сраженье
Вѣрнѣе выиграть. Теперь-же, долженъ ты
Никакъ не забывать про цѣль свою; мужайся!
А намъ, вѣдь только лишь удайся
Для Императора всецѣло сохранить
Престолъ и грани государства --
Тебѣ останется колѣно преклонить,
Чтобъ въ ленное владѣнье получить
Морскаго берега огромное пространство.
Фаустъ.
Ты много сдѣлалъ ужь чего;
Такъ выиграй теперь сраженье!
Мефистофель.
Нѣтъ, выиграешь ты его!
Военачальникомъ ты будешь!
Фаустъ.
Назначенье
Пресправедливое! Чтобъ я повелѣвалъ
Тамъ, гдѣ я ничего не смыслю ни на Іоту,
Мефистофель.
А Штабу Главному всю предоставь заботу --
И обезпеченъ Генералъ!
Давно смекнувъ, изъ явныхъ данныхъ,
Всю глупость сущую войны,
Изъ силъ людей, горъ первозданныхъ,
Составили тогда-жь совѣтъ военный мы;
Кто съ ними -- жди въ дѣлахъ благаго поспѣшенья.
Фаустъ.
Но, что -- же тамъ идетъ въ вооруженьи?
Иль горный ты народъ ужь весь призвалъ?
Мефистофель.
Ну, нѣтъ! Какъ Питеръ Скуенцъ *) я квинтэссенцью взялъ.
(Вступаютъ трое сильныхъ)
*) Сонъ въ лѣтнюю ночь (Шекспиръ). Peter Squenz, выбирающій лучшихъ актеровъ изъ своей труппы, для придворнаго спектакля.
Мефистофель.
А вотъ идутъ мои ребята! И отлично!
Какъ видишь, разныхъ лѣтъ они;
Вооруженіе, одежда, все различно.
Ну, съ ними хорошо пойдутъ дѣла твои.
(Къ зрителямъ).
Кольчуги, латы и колеты,
Ребенокъ каждый любитъ это;
А и понравится тѣмъ болѣй потому,
Ветошье это все -- чѣмъ болѣй
Въ немъ разныхъ будетъ аллегорій.
Громило.
(Молодой легко вооруженный, пестро одѣтый).
Кто глянетъ мнѣ въ глаза, тому
Я кулакомъ, да въ образину;
А если, трусъ покажетъ спину,
Я за загривокъ ухвачу.
Загребало.
(Мужественная осанка, приличное вооруженье, богатая одежда).
Все глупости, пустыя ссоры,
Теряешь время лишь на нихъ --
Бери неутомимо, скоро,
А послѣ спрашивай ужь о дѣлахъ другихъ!
Замри-кулакъ.
(Пожилой, прочно, крѣпко вооруженный, безъ одежды)
Уйдешь и съ этимъ не далеко:
Вѣдь жизни шумнаго потока
Волна разсѣетъ безъ слѣда
Богатство. Ладно, безъ сомнѣнья,
Брать; только лучше -- же всегда
Беречь. Оставь въ распоряженье
Все старику -- и ужь никто,
Знай не отниметъ твоего.
(Всѣ вмѣстѣ спускаются въ ущелье ).
-----
(На выдающейся части горы. Барабанный бой и звуки, военной музыки раздаются снизу. Раскидываютъ Императорскую палатку. Императоръ. Главнокомандующій. Трабанты.
Главнокомандующій.
Сдается, хорошо мы такъ сообразили,
Что двинувши назадъ все войско, мы сюда,
Въ удобный долъ стянули наши силы;
Надѣюсь, выборъ нашъ удаченъ будетъ.
Императоръ.
Да,
Увидимъ какъ пойдетъ. Печально это средство --
Вѣдь отступленье -- полу-бѣгство!
Главнокомандующій.
На правомъ флангѣ ты взгляни на высоты --
Для стратегическихъ соображеній, лучшей
Намъ ситуаціи нельзя желать; и кручей,
Хоть небольшой, мы все-жь защищены --
Благопріятно намъ, а для врага опасно;
Волнистой мѣстностью полузакрыты мы
И кавалеріи сюда рискнуть напрасно.
Императоръ.
За мной осталося лишь слово похвалы;
Есть мѣсто силы здѣсь извѣдать.
Главнокомандующій.
Въ битвѣ жаркой,
На луговой полянѣ, видишь ты
Фалангу всю? Сверкаютъ копья ярко
Въ сіяньи утреннемъ, сквозь легкіе пары,
Могучее каре, какъ темною волною
Вотъ колыхается. И тысячи теперь,
Пылаютъ всѣ отвагой боевою
И жаждутъ подвига великаго. Повѣрь
Ты въ силу массы; я, надѣюсь, что-бъ ни было,
А лишь она разсѣетъ вражью силу.
Императоръ.
Такое зрѣлище впервой предстало мнѣ!
А рать подобная считается вдвойнѣ.
Главнокомандующій.
О лѣвомъ флангѣ я и говорить не стану;
Тамъ не одинъ герой твердыню стережетъ,
Оружіемъ блестя; утесъ гранитный тотъ,
Прохода важнаго намъ вѣрная охрана,
И я предчувствую въ кровавомъ дѣлѣ тамъ
Нашъ сокрушится врагъ.
Императоръ.
Вотъ близятся ужь къ намъ
Всѣ вѣроломные вассалы, тѣ что звали
Меня и дядею, и братомъ; ради правъ
Своихъ, все болѣе и болѣй дерзки стали,
Власть обезсилили верховную, отнявъ
Все уваженье къ ней. Другъ на друга возставъ,
Затѣмъ Имперію совсѣмъ опустошили;
Предательскій союзъ возобновивъ опять,
Теперь противъ меня направили всѣ силы!
Толпа колеблется, не зная что начать --
Тѣмъ разрѣшится лишь ея недоумѣнье
Когда потокъ умчитъ ее въ своемъ теченьи.--
Главнокомандующій.
А! съ рекогносцировки вотъ,
Къ намъ вѣрный человѣкъ идетъ,
Съ горы спускаясь торопливо --
Авось онъ съ вѣстію счастливой!
1-й Вѣстникъ.
Ловокъ, смѣлъ былъ нашъ набѣгъ
Кой-куда намъ удалося
И проникнуть -- но успѣхъ
Не великъ. Такихъ нашлося,
Много, въ войскѣ и толпѣ,
Присягнуть чтобы тебѣ --
Но предлогъ то, безъ сомнѣнья,
Лишь къ бездѣйствію -- оно
Породитъ теперь броженье
И общественное зло.
Императоръ.
Да, эгоизма лишь одно всегда ученье
Такъ и останется -- то самосохраненье,
А не признательность, сочувствіе, иль долгъ,
Иль честь. А вы, свои окончивши разсчеты,
Не думали-ль когда, что уничтожить могъ
Пожаръ сосѣдній васъ?
Главнокомандующій.
Второй вотъ вѣстникъ, что-то,
Едва идетъ, дрожа отъ головы до ногъ.
2-й Вѣстникъ.
Мы замѣтили сначала
Дѣла ихъ безумный ходъ --
Это намъ надежду дало;
Но, явился мигомъ, вотъ,
Императоръ предъ войсками
Новый! Правильно пошло
Все тогда; и предъ рядами
Тамъ развернутое знамя,
Знамя лживое его,
Увлекаетъ въ это время
Всю толпу.-- Баранье племя!
Императоръ.
Явился мнѣ къ добру соперникъ мой;
Теперь лишь истинный Монархъ я по сознанью.
На бой отправился какъ воинъ я простой;
Для высшей цѣли, вотъ, на высшее призванье,
Доспѣхи эти мнѣ пригодны. Каждый пиръ,
Какъ ни блисталъ всей роскошью, бывало,
Избыткомъ благъ, какихъ лишь могъ доставить міръ,--
А мнѣ -- опасности одной не доставало!
Забилось сердце какъ, и снился лишь турниръ,
Когда рядъ рыцарскихъ потѣхъ мнѣ предложили
Вы всѣ; и если -- бы меня не отклонили
Тогда вы отъ войны -- теперь -- бы я имѣлъ
Сіяющій вѣнецъ геройскихъ, славныхъ дѣлъ.
Проникло въ грудь свободы ощущенье,
Когда, какъ въ зеркало, я въ области огня
Глядѣлъ, какъ ринулась въ то время на меня
Стихія вся въ неистовомъ броженьи;
То призракъ только былъ, но призракъ былъ великъ!
И смутною мечтой, во мнѣ тогда возникъ
Порывъ къ побѣдамъ громкимъ, къ славѣ --
Веру я то, чѣмъ былъ пренебрегать не вправѣ.
(Герольды отправляются для вызова Анти-Императора)
Фаустъ, въ латахъ, съ опущеннымъ забраломъ. Трое сильныхъ въ вышеозначенныхъ одеждахъ и вооруженіи.
Фаустъ.
Укора не страшась, вотъ выступаемъ мы:
Предусмотрительность, безъ надобности явной,
Все-жь не излишня. Знаешь ты,
Что измышленіямъ предавшися издавна,
Усердно, горныя читаютъ племена
Природы и слоевъ гранитныхъ письмена?
Давно ужь, изъ равнинъ свершивъ переселенье,
Всѣ духи посвятивъ теперь себя горѣ,
Средь благородныхъ газовъ, испаренья
Роскошнаго металловъ, въ глубинѣ,
Средь лабиринта безднъ, трудятся въ тишинѣ;
Анализируя всегда, соображая,
Къ открытью новаго стремятся. Созидая,
Безплотныхъ силъ незримою рукой,
Рой легкихъ образовъ, въ безмолвіи кристалла,
Событья видятъ всѣ, весь верхній міръ живой.
Императоръ.
Хоть слушаю и вѣрю -- но нимало
Я не пойму: что намъ до этаго всего?
Фаустъ.
Слуга тебѣ вѣрнѣйшій, я не скрою,
Волхвъ Нурціи, *) Сабинецъ. Вспомни то,
Какой надъ нимъ былъ приговоръ, какъ злою
Погибелью ему грозилъ ужь рокъ;
Костеръ трещалъ и огненный потокъ
Лизалъ уже дрова съ кипящею смолою
И сѣрою; ни человѣкъ, ни Богъ,
Ни дьяволъ, и никто казалося не могъ
Его спасти.-- Твоей-же власти сила
Расторгнула тогда, (то въ Римѣ было) --
Оковы пламени; и съ этого -- же дня,
Тебѣ признателенъ глубоко; наблюдаетъ
Онъ за тобой, забывши про себя,
И для тебя теперь лишь вопрошаетъ
И бездну и звѣзду: и вотъ, намъ поручилъ
Къ тебѣ скорѣй идти на помощь; горныхъ силъ
Мощь велика; и дѣйствія природы
Тамъ совершаются съ избыткомъ той свободы,
Что тупоуміе господъ пономарей,
Извѣстно, колдовствомъ зоветъ.
*) Георгъ Сабелликусъ (princeps necromanticorum, Faustlus junior), производившій много шума въ Германіи въ 1507 г.
Императоръ.
Когда гостей
Въ день радостный встрѣчаемъ мы, отрадно
Намъ видѣть, какъ другъ за другомъ спѣша,
Толпятся весело и тѣсно, какъ тогда
Пространство нашихъ залъ, какъ ни было-бъ громадно,--
Но мужу честному теплѣй привѣтъ отъ насъ,
Когда онъ съ помощью приходитъ въ ранній часъ,
Сомнительно еще царящій надъ дѣлами,
Когда вѣсы судебъ колеблятся надъ нами.
Но руку твердую, въ великій мигъ, скорѣй,
Отъ безпокойнаго меча вы отнимите --
За насъ и противъ насъ, вотъ тысячи людей
Поднялися теперь -- минуту эту чтите!
Весь человѣкъ всецѣло самъ въ себѣ!
Кто думаетъ о тронѣ и вѣнцѣ,
Тотъ лично будь достоинъ этой славы,
А призракъ, что возсталъ на насъ лукаво,
Что назвался Монархомъ, взявши право
Верховное, надъ войскомъ, надъ землей --
Будь въ царство мертвыхъ, призракъ злой,
Низринутъ собственной рукой!
Фаустъ.
Какъ славно, ни было-бъ великаго свершенье,
Не правъ ты, Государь, рискуя такъ собой!
Вѣдь гребень съ перьями, шелома украшенье,
Защитой высится надъ нашей головой,
Отвагу намъ внушающей. На что -- бы
Все тѣло безъ нея полезно быть могло -- бы?
Спитъ голова -- всѣ члены какъ замрутъ,
Повреждена-ль она -- слабѣютъ всѣ страдая,
Воспрянетъ -- ли она -- и разомъ оживутъ;
И крѣпкая рука въ свои права вступая,
Подъемлетъ быстро щитъ, чтобъ охранить чело,
Мечъ, исполняя долгъ, и отражаетъ смѣло
Ударъ, и мощно самъ отвѣтитъ на него;
Не безъ участія въ удачномъ ходѣ дѣла,
Вотъ опирается и твердая нога
На тылъ во прахъ упавшаго врага.
Императоръ
Таковъ мой гнѣвъ, такъ я хотѣлъ -- бы нынѣ
Съ нимъ поступить, и полная гордыни,
Подножьемъ чтобъ была его мнѣ голова!
Герольды ( возвращаются ).
Къ благородному, прямому
Объясненью, тамъ они
Какъ къ дурачеству пустому
Отнеслись. И мы нашли
Мало вѣры, мало чести --
"Императоръ вашъ безъ вѣсти,
Съ эхомъ дольнымъ, безъ слѣда
Ужь пропалъ! Коль намъ случится
Вспомянуть о немъ -- всегда,
Такъ какъ въ сказкѣ говорится,
Скажемъ: Жилъ да былъ тогда......"
Фаустъ.
Все сдѣлано согласно волѣ
Тѣхъ стойкихъ, вѣрныхъ, что идутъ
Всѣ за тобой и дѣла страстно ждутъ.
Вели аттаковать теперь, не медля болѣ.
Благопріятный вотъ моментъ -- ужь близко врагъ.
Императоръ.
Я не начальникъ войскъ на эту пору.
(Къ Главнокомандующему).
Князь! Вся обязанность будь на твоихъ рукахъ.
Главнокомандующій.
Нашъ правый флангъ впередъ! На гору
Ихъ лѣвый флангъ идетъ; ихъ оттѣснить
Намъ надобно при первомъ шагѣ,--
И нашихъ юношей испытанной отвагѣ
Они должны навѣрно уступить.
Фаустъ.
Такъ допусти-жь и этаго героя,
Немедленно, ты въ армію твою,
Пусть съ нею заодно средь боя,
Покажетъ мощь удалую свою.
(Указываетъ на человѣка по правую сторону.)
Громило.
Увижу-ль чье лицо, не отпущу я цѣлымъ,
Тотъ съ челюстью разбитой повернетъ;
А кто спиной ко мнѣ -- всѣмъ тѣломъ,
Тотъ размозженный упадетъ.
И пусть твой людъ, какъ я, бушуетъ, если можетъ
Съ мечемъ и палицей -- врага онъ уничтожитъ,
Повергнетъ въ прахъ за рядомъ рядъ,
И въ крови собственной потонетъ супостатъ.
(Уходитъ).
Главнокомандующій.
Центральному отряду, осторожно,
Къ противнику на встрѣчу подойти,
Сосредоточивши всѣ силы, сколь возможно.
Мы стойки -- вражій планъ разстроили почти.
Фаустъ
(указывая на средняго человѣка).
И этотъ ждетъ приказа -- повели!
Загребало (выходитъ впередъ).
Къ добычѣ жажда, пусть-же рядомъ
Идетъ съ геройствомъ; съ этихъ поръ,
Пусть цѣль укажутъ всѣмъ отрядамъ:
Лжеимператора роскошнѣйшій шатеръ.
Не долго чваниться тому на ложномъ тронѣ.
Я главнымъ становлюсь въ колоннѣ.
Маркитантка (ластясь къ нему).
Хоть я не вѣнчана съ тобой,
Но ты всегда любимецъ мой!
Какая жатва -- то созрѣла!
Свирѣпа женщина на дѣло
Гдѣ нужно брать -- и какъ беретъ!
И на грабежъ ужь безпощадна!
Къ побѣдѣ-же идемъ, впередъ!
Потомъ все можно сдѣлать ладно.
(Оба уходятъ).
Главнокомандующій.
Ихъ правый флангъ, какъ слѣдовало ждать,
Тѣснитъ нашъ лѣвый все сильнѣе.
Мы, бѣшенной попыткѣ ихъ занять,
По этому пути, входъ узкій дефилея,
Лицомъ къ лицу должны противустать.
Фаустъ
(указывая на человѣка по лѣвую сторону).
Прошу и этаго я взять въ соображенье --
Не будетъ лишнее и сильнымъ подкрѣпленье.
Замри-кулакъ (выходитъ впередъ).
О лѣвомъ флангѣ безъ заботъ!
Гдѣ я, то знайте напередъ,
Тамъ обезпечено владѣнье --
У старика все въ сохраненьи --
Что я держу своей рукой
Не вырвать молніи стрѣлой.
(Уходитъ).
Мефистофель, (сходитъ съ высоты).
Смотрите тамъ, на заднемъ планѣ,
Вотъ люди, на готовѣ къ брани,
Отвсюду стали выходить,
Чтобъ узкій путь еще стѣснить,
Чтобы шеломами, щитами,
Бронею крѣпкою, мечами --
Стѣной насъ съ тылу оградить,
И ждутъ сигнала наступленья.
(Тихо къ посвященнымъ).
Не нужно вамъ и узнавать
Откуда эти всѣ явленья.
Я принялся опустошать
Всѣ оружейныя палаты,
Гдѣ всѣ закованные въ латы,
Кто пѣшій, кто и на конѣ,
Стояли, будто-бъ на землѣ
Имѣли власть еще: когда-то,
Вѣдь это были короли,
И рыцари, богатыри --
Улитокъ скорлупы пустыя
Теперь осталися однѣ;
А привидѣнья, какъ живыя,
Одѣлися въ доспѣхи тѣ,
Такъ средніе вѣка наглядно воскрешая.
Какой-бы тамъ бѣсенокъ ни торчалъ,
Но вышелъ все-жь эффектъ не малъ.
(Громко).
Какъ-бы заранѣ возбуждая
Другъ друга, яростно гремятъ,
И звякъ идетъ изъ ряда въ рядъ!
Живой струи, нетерпѣливо,
Средь вѣковаго ждавши сна,
Лоскутьемъ ветхимъ, горделиво,
На древкахъ вьются знамена.
Вотъ древній родъ совсѣмъ готовый
Принять участье въ брани новой.
(Ужасные трубные звуки съ высоты; видимое смятеніе въ непріятельскомъ войскѣ).
Фаустъ.
Затмилась даль; на мѣстѣ всемъ
Лишь вижу искры; ихъ мерцанье
Горитъ какъ вѣщее сіянье,
Сверкаетъ краснымъ огонькомъ.
На всемъ оружьи блескъ кровавый,
Поля, утесы и лѣса,
И атмосфера, небеса,
Смѣшалось все.
Мефистофель.
А флангъ нашъ правый
Какъ стойко держится! И строй
Весь превышая головой,
Громило-Гансъ, гигантъ нашъ ловкій,
Тамъ дѣйствуетъ своей снаровкой.
Императоръ.
Сначала, въ дѣйствіи одна
Была рука -- но примѣчаю,
Что вдругъ размножилась она;
То сверхъестественнымъ считаю.
Фаустъ.
А не слыхалъ ты никогда
Про эти полосы тумана,
Вдругъ оживляющіе странно
Сицильи дальней берега? *)
Струясь прозрачной пеленою,
При яркомъ свѣтѣ видимъ тутъ,
Какъ къ среднему поднявшись слою
Воздушному, вдругъ возстаютъ
Въ парахъ чудесныя видѣнья,
Какъ-бы въ волшебномъ отраженьи,
Колебляся, туда-сюда,
И корабли, и города;
Все вверхъ и внизъ плыветъ, мелькаетъ,
По мѣрѣ какъ пересѣкаетъ
Предметъ эѳирная волна.
*) Фата-Моргана.
Императоръ.
Все подозрительно мнѣ въ этомъ!
Необычайнымъ будто свѣтомъ,
Какъ молньей, копья, бердыши,
По остріямъ своимъ сверкаютъ,
И быстро тамъ перебѣгаютъ
Но всей фалангѣ огоньки.
Нѣтъ это призрачно!
Фаустъ.
Прости
Монархъ! Естествъ-то идеальныхъ,
Исчезнувшихъ, еще слѣды;
Вѣковъ то отраженье дальныхъ,
Свѣтъ Діоскуровъ видишь ты, *)
Которыми въ былые годы
Всегда клялися мореходы;
Послѣдней силы, въ этотъ часъ,
Идетъ напоръ.
*) Огонь Св. Эльма.
Императоръ.
Средь проявленья
Столь рѣдкаго, когда за насъ
Природа вся -- благодаренья
За это слѣдуютъ кому?
Мефистофель.
Конечно мужу одному
Великому: Въ груди лелѣетъ
Онъ жребій твой; и потрясенъ
Глубоко тѣмъ, что врагъ твой смѣетъ
Грозить -- и, благодарный, онъ
Теперь до самоотверженья,
Желаетъ твоего спасенья,
Нашъ Государь -- хотя-бъ ему
Пришлось погибнуть самому.
Императоръ.
Ликуя, въ шествіи меня все провожало
Торжественно; имѣлъ значенье я,
И власть попробовать тогда мнѣ въ мысль запало.
Недолго думая, удобнымъ то найдя,
На вольный свѣтъ вернулъ бородача сѣдаго...
Ну, клерикаламъ я веселье ихъ совсѣмъ
Испортилъ -- и, конечно ужь святаго
Благоволенія ихъ не снискалъ я тѣмъ!
Прошло такъ много лѣтъ -- и вижу неужели
Поступка добраго послѣдствія на дѣлѣ?
Фаустъ.
Вознаграждается съ лихвой
Великодушное дѣянье.
Взоръ сбрати теперь ты свой
Наверхъ!-- Онъ хочетъ предвѣщанье
Послать намъ ясное. Вниманье!
Императоръ.
Паритъ орелъ на высотѣ,
А грифъ за нимъ какъ въ изступленьи.--
Фаустъ.
Благопріятны знаки всѣ:
Грифъ баснословное творенье --
Какъ онъ имѣетъ дерзновенье
Тягаться съ истиннымъ орломъ?
Императоръ.
И съ распростертымъ вотъ крыломъ,
Въ пространствѣ какъ кружатъ широко!
И растерзать въ мгновенье ока
Другъ друга, виденъ ихъ порывъ!
Фаустъ.
Замѣть, какъ этотъ жалкій грифъ,
Разбитъ, ощипанъ, отступаетъ,
И львиный хвостъ свой опустивъ,
Въ тотъ лѣсъ что высь горы вѣнчаетъ,
Кидается -- и исчезаетъ!
Императоръ.
Такъ пусть и будетъ по сему!
Я изумляться лишь могу.
Мефистофель (повернувшись на право).
Отъ ударовъ частыхъ, вѣрныхъ,
Нашихъ воиновъ примѣрныхъ,
Отступить должны враги.
Неувѣренно и слабо,
Плохо дѣйствуютъ они;
Вотъ, бросаются направо --
Въ лѣвомъ флангѣ главныхъ силъ
Безпорядокъ и смятенье.
Авангардъ нашъ въ яромъ рвеньи,
Двинувъ вправо, разгромилъ
Съ молньеносной быстротою
Слабый центръ съ той стороны.
И свирѣпы и шумны,
Точно бурною волною,
Силы равныя, двойною
Вотъ борьбой поглощены!
Нѣтъ игры воображенья
Лучше этаго! Сраженье,
Вотъ и выиграли мы!
Императоръ
(повернувшись налѣво къ Фаусту).
Вижу, все несообразно!
Нашимъ постамъ тамъ опасно;
И летающихъ камней
Я теперь не вижу что-то;
Верхъ покинувъ, массой всей,
Врагъ на нижнія высоты
Опустился.-- Дефилей,
Можетъ быть, въ его владѣньи!
Близокъ къ намъ ужь весь отрядъ!
Тщетны ваши ухищренья,
И безбожнаго стремленья
Вотъ конечный результатъ!
(Пауза).
Мефистофель.
Мои два ворона стремятся
Ко мнѣ съ извѣстьемъ! Я признаться
Боюсь -- запутано въ дѣлахъ!
Императоръ.
Что нужно этимъ птицамъ гадкимъ?
Какъ бы на черныхъ парусахъ,
Несутся съ мѣста жаркой схватки.
Мефистофель (къ воронамъ).
Поближе къ уху, господа,
Садитесь! Съ вашею охраной
Не пропадешь! И вами данный
Совѣтъ разуменъ былъ всегда.
Фаустъ (къ Императору).
Про голубей уже всѣ знаютъ,
Какъ изъ далекихъ странъ они
Въ родныя гнѣзда прилетаютъ:
Въ миръ вѣсти голубей нужны,
А вороны посланники войны.
Мефистофель.
Смотри, какое затрудненье
Обозначается! Вполнѣ,
Ужасно нашихъ положенье
Теперь на этой крутизнѣ!
Вотъ непріятель недалеко,
На высотахъ ужь ближнихъ онъ;
Коль въ дефилей ворвется -- плохо,
Потерпимъ сильный мы уронъ.
Императоръ.
Обманутъ я, повѣривъ чуду!
Втянули въ сѣти! Страшно мнѣ,
Съ тѣхъ самыхъ поръ, какъ отовсюду
Меня опутали онѣ.
Мефистофель.
Мужайся только! Неудачей
Еще большихъ не терпимъ мы.
Въ послѣднихъ трудностяхъ нужны
Терпѣнье, хитрость! А горячій
Всегда конецъ подобныхъ дѣлъ.
Послы въ моемъ распоряженьи;
И такъ, отдай ты повелѣнье,
Чтобъ я приказывать посмѣлъ!
Главнокомандующій
(подошедшій за это время).
Съ тобой въ союзѣ это племя;
Я за тебя скорбѣлъ все время --
Непрочно счастье это. разъ
Фиглярство имъ надѣлитъ насъ.
Не знаю, что, куда направить?
Пусть кончатъ такъ, какъ начали они!
Я отдаю сей жезлъ.
Императоръ.
Повремени --
Вѣдь, можетъ быть, и ожидаетъ
Насъ лучшій день невдалекѣ.
Вѣщунъ мнѣ гнусенъ, ужасаетъ!
Сношенья съ воронами, мнѣ
Его не нравятся.
(Къ Мефистофелю).
Тебѣ
Жезлъ не довѣрю -- Должность эта
Не для такого -- же субъекта!
Ты, приказанья отдавай,
Старайся, насъ освобождай --
И будь что будетъ!
(Онъ входитъ въ шатеръ вмѣстѣ съ Главнокомандующимъ)
Мефистофель
Пусть помогой
Ему и будетъ жезлъ тупой!
Намъ не съ руки предметъ такой --
Въ немъ пользы было-бы немного:
Его верхушка -- то была
Вѣдь на подобіе креста.
Фаустъ.
Что дѣлать?
Мефистофель.
Всѣ устроены дѣла!
Вамъ, братцы черные, дорога!
Скорѣй, летите-ка въ походъ,
Вы въ горы, къ озеру большому!
Поклонъ Ундинамъ; призракъ водъ
Прошу наслать сюда. Кому другому --
Имъ, ухищреній женскихъ суть
Извѣстна очень -- такъ съумѣютъ обмануть,
Что кажется, что есть искусно раздѣляя,
Что всякій можетъ присягнуть,
Что ложь-то именно и правда есть святая.
(Пауза).
Фаустъ.
Къ дѣвицамъ водянымъ, усердно, знать они,
Послы-то наши, приласкались!
Ужь начинаетъ тамъ струиться, и прорвались
Изъ камней бьющіе обильные ключи.
Конецъ и торжеству противника!
Мефистофель.
Ну, важно!
Преудивительный устроили пріемъ!
Тутъ растеряется и самый вѣдь отважный!
Фаустъ.
Уже ручей шумя сливается съ ручьемъ,
Бьетъ изъ лощинъ съ удвоеннымъ стремленьемъ;
А тамъ потокъ сверкаетъ отраженьемъ
Цвѣтистыхъ радужныхъ лучей;
Стелясь по площади утесовъ, и по скатамъ
Бурля и пѣняся, всей силою своей,
Онъ низвергается въ долину водопадомъ.
Упорству храброму не устоять, когда
Все рвется поглотить могучая волна!
Мнѣ страшно самому средь этого смятенья.
Мефистофель.
Ну, ложнаго подобья наводненья,
Конечно, мнѣ и не видать совсѣмъ;
Глазъ человѣка лишь быть можетъ обмороченъ;
Мнѣ-жь это все забавно очень!
Стремглавъ кидаются какъ въ воду стадомъ всѣмъ;
И, дураки себѣ воображая,
Что тонутъ всѣ на грунтѣ-то сухомъ,
Пыхтятъ и бѣгаютъ потѣшно подражая
Пловцовъ движеньямъ!-- Все смѣшалося кругомъ.
(Вороны возвратились).
Хорошій отзывъ я, предъ господиномъ новымъ
Вамъ дать готовъ; а въ дѣлѣ образцовомъ,
Хотите ежели вы испытать себя,
То къ кузницѣ вы раскаленной мчитесь,
Гдѣ племя карликовъ средь вѣчнаго огня
Куетъ металлъ и камень. Потрудитесь,
Краснорѣчивѣе ихъ тамъ уговорить --
Пусть одолжатъ намъ пламени такого,
Чтобъ былъ и блескъ, и трескъ, какъ къ высшемъ смыслѣ слова
Огонь возможно лишь себѣ вообразить.
Сверканье молніи въ пространствѣ отдаленномъ
И съ выси звѣздъ скользящихъ быстрый летъ,
То въ ночи лѣтнія все такъ обыкновенно!
Но въ спутанныхъ кустахъ какъ молнія блеснетъ,
Какъ звѣзды зашипятъ на влажной почвѣ -- вотъ
Что мудрено!-- Себя вы долго не томите,
Сперва попросите, а послѣ прикажите.
(Вороны улетаютъ. Все исполняется по приказанію ).
Мефистофель.
Тьмы непроглядной на враговъ!
Будь каждый шагъ ихъ колебанье!
Блудящихъ искръ со всѣхъ концовъ
И нестерпимаго сверканья!
Прекрасно! Грозный шумъ еще,
Чтобы покончить это все.
Фаустъ.
Доспѣхи рыцарей пустые, изъ могилы
Своихъ палатъ, явившись въ бѣлый свѣтъ,
На вольномъ воздухѣ свои вернули силы.
Вверху бряцаніе давно мнѣ слышно было --
Звукъ удивительный, фальшивый.
Мефистофель.
Такъ и слѣдъ!
Ихъ удержать теперь и средства нѣтъ;
Ужь начались и рыцарскія стычки --
Благаго стараго все времени привычки.
Какъ съ Гвельфомъ Гибелинъ, другъ противъ друга тутъ
Всѣ налокотники, набедренники, снова,
На распрю вѣчную идутъ.
Тверда понятій ихъ наслѣдственныхъ основа,
Непримиримыми остались навсегда.
Ужь раздается шумъ отъ низу и до верху,
Повсюду. Такъ выходитъ на повѣрку,
Что партій ненависть, взаимная вражда --
Въ бѣсовскіе пиры, всегда то доставляло
Всѣхъ крайнихъ ужасовъ главнѣйшее начало.
Вотъ оглушительно гремитъ
Звукъ тамъ панически-неистовый и мерзкій,
Притомъ, пронзительный и сатанински -- рѣзкій...
По всей долинѣ страхъ царитъ.
(Въ оркестрѣ боевая тревога, переходящая потомъ въ веселую военную музыку).
-----
Шатеръ Лжеимператора. Тронъ, богатая обстановка. Загребало и Маркитантка.
Маркитантка.
Вотъ мы и первыми приспѣли!
Загребало.
Быстрѣе ворона летѣли!
Маркитантка.
Ахъ кладъ! Несмѣтное добро!
Съ чего начну? И чѣмъ кончаю!
Загребало.
За что хватиться ужь не знаю --
Все мѣсто здѣсь полнымъ полно!
Маркитантка.
Коверъ мнѣ кстати, въ самомъ дѣлѣ,
Плохія часто мнѣ постели.
Загребало.
Виситъ стальная булава --
Такая мнѣ нужна была.
Маркитантка.
Ахъ, красный плащъ, и золотое
Кругомъ шитье! И точно мнѣ
Такой-же видѣлся во снѣ!
Загребало (беретъ оружіе).
Вотъ съ этимъ дѣло не плохое;
Кто попадется -- пришибешь,
Да какъ ни въ чемъ и не бывало,
Опять впередъ себѣ пойдешь;
А ты, вотъ много натаскала,
Да только дряни, въ свой мѣшокъ.
Оставь весь хламъ, а сундучекъ
Бери-ка этотъ -- будетъ дѣло!
Тамъ содержанье армьи цѣлой;
Да знай, что пузо-то его
Все чистымъ золотомъ полно!
Маркитантка.
Ой, тяжело! Не одолѣю!
Загребало.
Постой, вотъ я его взвалю
Фаустъ.
На спину толстую твою
Да, ну! Нагнись! Согнись скорѣе!
Маркитантка.
Охъ, охъ! Ну, мой пришелъ конецъ!
Совсѣмъ сломало мнѣ крестецъ!
(Сундучокъ падаетъ и разбивается).
Загребало.
Вонъ золота какая груда!
Ну, загребай себѣ, небось!
Маркитантка
(присаживается на полъ на корточки).
Скорѣй забрать въ подолъ покуда!
Пожалуй хватитъ мнѣ, авось!
Загребало.
И какъ еще! Ну, не копайся!
(Она встаетъ).
О, горе! Экая бѣда!
Въ твоемъ передникѣ дыра!
Ужь такъ съ тобой и дожидайся --
Куда пойдешь, гдѣ ни стоишь,
Повсюду все ты разсоришь.
Императорскіе Трабанты.
Вамъ что за дѣло тутъ возиться?
Зачѣмъ въ святилище пришли?
Какъ смѣть въ сокровищницѣ рыться?
Загребало.
Мы продали тѣла свои,
Беремъ и долю изъ добычи.
По непріятельскимъ шатрамъ
Ходить, таковъ всегда обычай,
А мы солдаты, видишь самъ.
Трабанты.
Ну, нѣтъ! И между нашимъ братомъ,
Ужь такъ не водится: Солдатомъ,
И вмѣстѣ воромъ быть дряннымъ!
Кто близкимъ сталъ къ властямъ земнымъ,
Монарху нашему извѣстнымъ,
Тотъ долженъ быть солдатомъ честнымъ.
Загребало.
Про вашу честность знаемъ мы:
Ей -- контрибуція названье;
Вѣдь на одинъ покрой всѣ вы:
Давай! вотъ лозунгъ всей компаньи.
(Маркитанткѣ)
Ты убирайся, и тащи
Тѣ вещи, что къ тебѣ попали!
Насъ въ гости-то сюда не ждали.
(Уходятъ)
Первый Трабантъ.
И отчего, ты мнѣ скажи,
Ты грубіяну не далъ въ рыло?
Второй Трабантъ.
Не знаю; силы не хватило;
Какъ будто призраки они!
Третій Трабантъ.
Мнѣ все мерещилось, туманомъ
Совсѣмъ глаза заволокло.
Четвертый Трабантъ.
Объ этомъ днѣ, какомъ-то странномъ,
И разсказать-то мудрено,
Такъ сердце боязно щемило,
Такъ было душно, тяжело!
Одинъ стоялъ, того свалило,
Тотъ спотыкался и разилъ
Въ одно и то-же время; прахомъ
Врагъ разсыпался съ каждымъ махомъ,
Туманъ передъ глазами плылъ;
Потомъ жужжанье, свистъ, шипѣнье;
Такъ продолжалось все сраженье.
Мы здѣсь -- а случаемъ какимъ,
То намъ невѣдомо самимъ.
Императоръ и четыре Принца подходятъ. Трабанты удаляются.
Императоръ.
И такъ, что-бъ ни было, осталася за нами
Побѣда; въ полѣ нѣтъ бѣгущаго врага.
Вотъ тронъ пустой; покрытые коврами,
Вотъ драгоцѣнности измѣнника; сюда
Навалены, шатеръ загромождая.
Къ пріему, съ почестью, какъ подобаетъ намъ,
Готовы мы, пословъ народныхъ ожидая,
И подъ охраною трабантовъ. И вѣстямъ
Мы добрымъ рады тѣмъ, которыя отвсюду
Подходятъ къ намъ. И миръ да снизойдетъ
На край что нашу власть охотно признаетъ!
А если и обманъ вмѣшался въ дѣло -- буду
Отвѣтственнымъ за то одинъ лишь я.
Случайности тутъ кстати подоспѣли:
На непріятеля каменья полетѣли
Съ небесъ, и дождь кровавый полился,
Изъ глубины пещеръ; могучій, странно,
Вдругъ, исходилъ какой-то грозный звукъ,
Противника онъ ослаблялъ нежданно,
А нашихъ ободрялъ и укрѣплялъ нашъ духъ.
Когда, осмѣянный, врагъ падалъ сокрушенный,
То побѣдитель, рокъ къ нему столь благосклонный,
Превозносилъ и величался самъ;
За нимъ хвалебный гимнъ всѣ пѣли небесамъ.
Я-жь, въ совѣсть заглянулъ свою со всѣмъ смиреньемъ,
Что ранѣе со мной случалось не всегда!
Пусть молодой властитель, съ увлеченьемъ,
Безумно тратитъ дни свои; придутъ года
И дорожить его научатъ и мгновеньемъ.
Вотъ, съ вами, вѣрные, теперь быть за одно
Хочу, въ правленіи моими областями,
Въ устройствѣ и Двора и дома моего.
(Къ первому).
Тебѣ обязаны порядкомъ межь войсками,
И диспозиціей разумной ихъ; потомъ,
Тѣмъ направленіемъ искуснымъ хода дѣла
Въ моментъ рѣшительный. Князь! дѣйствуй въ духѣ томъ,
Согласно времени, въ день мирный также смѣло.
Такъ, жалую наслѣдственнымъ тебя
Я маршаломъ, и мечъ тебѣ вручаю.
Наслѣдственный Маршалъ.
Покуда дѣйствуя еще въ предѣлахъ края,
Когда вѣрнѣйшая вся армія твоя,
На рубежахъ, твой тронъ съ твоею властью
Достойно утвердитъ -- доставь тогда намъ счастье
Торжественный устроить пиръ въ дворцѣ
Твоемъ родительскомъ. Со рвеньемъ неуклоннымъ
Передъ тобой, и вѣчно при тебѣ,
Пойду съ мечемъ я этимъ обнаженнымъ
Какъ съ вѣрнымъ спутникомъ величья на землѣ.
Императоръ (второму).
Тебя-же храбреца, который, какъ я знаю,
Предупредительно любезенъ былъ всегда,
Я оберъ-каммергеромъ назначаю.
Обязанность твоя далеко не легка:
Ты старшій надъ людьми домашними моими;
Средь нихъ вселившійся давно уже раздоръ,
То сдѣлалъ, что они и были до сихъ поръ,
Слугами для меня ужь черезчуръ плохими.
Въ твоемъ лицѣ примѣръ высокій передъ ними --
Почетно какъ Царю, Двору, всѣмъ угодить!
Оберъ-Каммергеръ.
Въ высокомъ смыслѣ такъ Монарху послужить --
Ко благу, насъ самихъ, ведетъ прямому:
Быть въ помощь доброму, не дѣлать зла и злому,
Спокойно, не хитря всегда правдивымъ быть,
И ходу не давать обману никакому.
Когда меня взоръ проницаетъ твой,
Тогда свою благословляю долю.
Могу-ли дать теперь своей фантазьи волю
Въ устройствѣ пира? Самъ, кувшинъ я золотой
Тебѣ подамъ, когда за столъ ты сядешь,
Чтобъ руку освѣжить твою, властитель мой,
Какъ ты меня живишь коль на меня ты взглянешь,
Императоръ.
Но чтобъ о праздникахъ теперь я могъ мечтать,
То слишкомъ для того серьезно озабоченъ.
Но, что-жь-пусть такъ и будетъ, впрочемъ!
Началу доброму веселіе подъ стать.
(Третьему).
Ты, первый Стольникъ! Пусть и будетъ въ подчиненьи
Все у тебя: Охота, птичій дворъ
И ферма. И твоя забота съ этихъ поръ,
Чтобъ было хорошо всѣхъ блюдъ приготовленье,
Чтобъ выборъ былъ большой любимѣйшихъ моихъ,
По мѣрѣ какъ пора и доставляетъ ихъ.
Первый Стольникъ.
Поститься буду я, пока передъ тобою
Не будетъ кушанья пріятнаго тебѣ.
Служители-жъ при царскихъ кухняхъ, всѣ
Приложатъ трудъ, стараніе со мною,
Чтобъ разстоянія приблизить, и притомъ,
Искуствомъ торопить и время года -- словомъ,
Все будетъ. Но, чѣмъ всѣ гордятся за столомъ,
Тебя то не влечетъ, что далеко иль ново --
Ты любишь то, что просто и здорово.
Императоръ (четвертому).
И такъ какъ о пирахъ теперь толкуемъ мы,
То вотъ, тебя, герой мой юный, назначаю
Своимъ я Оберъ-шенкомъ! Ожидаю,
Чтобъ были винами обильно снабжены
Всѣ погреба мои. Самъ, будь умѣренъ ты,
И случая не увлекись соблазномъ,
Не преступай границъ ты въ настроеньи ясномъ.
Оберъ-Шенкъ.
Довѣрье къ юношамъ тотчасъ возводитъ ихъ
По степени мужей. Теперь въ мечтахъ живыхъ,
Переношуся я въ великое собранье:
Украсить твой буфетъ все приложу старанье:
Великолѣпными сосудами кругомъ
Уставлю, золото сіяло-бъ съ серебромъ.
Но для тебя я выберу сначала
Прелестнѣйшій бокалъ, блестящаго стекла
Венеціанскаго; на днѣ его не мало
Таится радостей; крѣпчая, никогда
Не охмѣлитъ вино въ немъ налитое.
Надѣются на то и слишкомъ ужь, порою,
Тебѣ-жь всегда была вѣрнѣйшей изъ охранъ
Твоя умѣренность-то лучшій талисманъ.
Императоръ.
Изъ непреложныхъ устъ свои вы назначенья*)
Узнали въ этотъ часъ; и слово велико
Монарха вашего, и вѣренъ даръ его.
Офиціальнаго все-жь нужно утвержденья,
И подписью его скрѣпить. А кстати, вотъ,
Необходимый намъ и человѣкъ идетъ.
*) Званія которыми Императоръ награждаетъ четырехъ принцевъ, издавна были присвоены Германскимъ Курфирстомъ. При торжествахъ коронованія, они лично исполняли упоминаемыя здѣсь обязанности.
(Архіепископъ -- Архиканцлеръ **) подхоОитъ).
*) Курфирстъ Кельнскій, которому, съ половины XIII вѣка, были присвоены оба эти званія.
Императоръ.
На камнѣ угловомъ основанный надежно,
Вовѣкъ продержится весь сводъ неколебимъ;
Ты видишь четырехъ здѣсь принцевъ этихъ! Имъ
Мы сообщили все теперь, что сдѣлать должно
Въ ближайшемъ времени, и вмѣстѣ, весь составъ
Двора и дома, мы распредѣлили точно.
Отнынѣ, вся страна пусть утвердится прочно
И сильно, на числѣ пяти. Я дамъ имъ правъ
Такихъ, чтобы они предъ всѣми-бы блистали;
Имѣньемъ тѣхъ, которые отпали
Отъ насъ, границы ихъ земель расширю я.
Вамъ, вѣрные мои, я много присуждаю
Прекраснѣйшихъ владѣній; прибавляю
И право ихъ распространять, смотря
По случаю, наслѣдствомъ, или мѣной,
Иль пріобрѣтеньемъ. Владѣлецъ каждый ленный
И справедливый, какъ ему и должно быть,
Всей властью пользуйся своею безъ стѣсненья.
Вы будете верховный судъ чинить,
Безъ апелляціи на ваши всѣ рѣшенья.
Принадлежать вамъ будутъ, сверхъ того,
Налоги, цензъ и пошлины, а также
Вся привилегія почетной свиты, стражи;
И управленіе вамъ полное дано
Всѣхъ рудниковъ, монеты, солеваренъ.
Чтобъ доказать какъ я глубоко благодаренъ
Къ величью своему васъ приближаю я.
Архіепископъ.
Во имя всѣхъ, Монархъ, тебѣ благодаренье!
Насъ возвышаешь ты -- растетъ и мощь твоя.
Императоръ.
Еще и большее готовлю я значенье
Для васъ. Я жизнь люблю, и жить я очень радъ,
И, можетъ быть, процарствую довольно;
Но праотцевъ великихъ цѣпь, невольно,
Предусмотрительный мой отвлекаетъ взглядъ
Отъ дѣятельности кипучей
На мракъ грядущаго. Настанетъ неминучій
И роковой предѣлъ назначенныхъ мнѣ дней,
Покину я моихъ любимѣйшихъ друзей;
Тогда преемникъ мой быть долженъ избранъ вами.
Вѣнчаннаго его введете вы тогда,
Высоко на престолъ священный; пусть гроза,
Которая теперь носилася надъ нами,
Разсѣется, и миръ царитъ въ тѣ времена!
Архиканцлеръ.
Вотъ съ гордостью въ душѣ, смиренно предъ тобою,
Стоятъ первѣйшіе изъ всѣхъ земныхъ князей.
Пока въ насъ вѣрныхъ кровь кипитъ живой струею
Тѣла покорныя мы волѣ всѣ твоей.
Императоръ.
Такъ прочно утвердимъ свои постановленья,
И на грядущія теперь мы времена,
Своею подписью съ печатью. Вы, сполна
Свободные владѣтели имѣнья;
Но лишь въ условіе поставлю вамъ одно:
Чтобъ въ цѣлости вовѣкъ осталося оно,
Чтобъ никогда оно не раздѣлялось
На части; какъ-бы тамъ семья ни размножалась
Впослѣдствіи, но только лишь одинъ,
Тому что дали мы, наслѣдникъ старшій сынъ.
Архиканцлеръ.
Важнѣйшій тотъ статутъ, для всѣхъ благословенный,
Пойду пергаменту немедля передать,
А въ канцеляріи все справятъ и печать
Приложатъ. И скрѣпишь ты подписью священной.
Императоръ.
Васъ отпускаю я, чтобъ каждый могъ въ себя
Сосредоточившись, обдумать совершенно
Всѣ происшествія торжественнаго дня.
(Свѣтскіе принцы удаляются).
Архіепископъ.
(Остается и говоритъ съ важностью).
Нѣтъ канцлера, епископъ здѣсь -- и бремя
Предчувствій такъ гнететъ и мысли всѣ мои,
И сердце полное отеческой любви!
Предупредить тебя хочу пока есть время.
Императоръ.
Чего-жь бояться намъ теперь еще? Скажи!
Архіепископъ.
Тебя, вѣнчаннаго, мнѣ видѣть скорби много,
Тебя, священнаго, въ союзѣ съ Сатаной!
Хотя, какъ кажется, престолъ упроченъ твой --
Но способомъ какимъ! На поруганье Бога
И Папы нашего Святѣйшаго отца.
Когда узнаетъ онъ, осудитъ очень строго;
Перунами его тогда поражена,
Падетъ во прахъ вся грѣшная страна.
Онъ не забылъ еще когда ты чародѣя,
Въ день коронаціи своей освободилъ
И Христіанству вредъ великій тѣмъ содѣя;
Изъ твоего вѣнца, лучъ первый освѣтилъ
Проклятую главу своимъ благоволеньемъ.
Бей въ грудь себя съ раскаяньемъ, смиреньемъ,
И лепту малую святынѣ дай изъ благъ,
Грѣхомъ которыя лишь у тебя въ рукахъ.
Всю мѣстность, гдѣ шатеръ твой былъ между холмами,
Гдѣ сонмища на помощь собиралъ
Ты духовъ злыхъ, гдѣ князю лжи внималъ --
Благочестивыми ты вразумленъ рѣчами,
Отдай духовному все вѣдомству; густой
Тотъ лѣсъ, во всемъ его объемѣ, горы,
И высь съ удобною для пастбища травой,
Рыбообильныя и свѣтлыя озера,
Живые ручейки, которые змѣясь
Въ долъ низвергаются несчетными струями,
Долину эту всю, съ лугами и іюлями,
И селами ея. Совѣту покорясь,
Докажешь ты раскаянье, и будешь
Помилованъ.
Императоръ.
Мой тяжкій грѣхъ меня
Пугаетъ! Все бери что заблагоразсудишь.
Архіепископъ.
Поруганная здѣсь грѣхами мѣстность вся,
Должна, вопервыхъ, быть посвящена служенью
Всевышняго. И вотъ, въ моемъ воображеньи,
Встаетъ кругомъ твердыня ужь стѣны,
И хоры утреннимъ лучемъ позлащены;
И удлинняется все среднее пространство,
Все зданіе растетъ, изображая крестъ,
И возвышается на радость христіанства.
Вотъ, изо всѣхъ стекаются ужь мѣстъ,
И къ величавому порталу всѣ тѣснятся,
Лишь грянулъ колоколъ призывомъ первымъ; вотъ,
Повсюду звукъ разносится съ высотъ
Тѣхъ башенъ, къ небесамъ которыя стремятся;
Сюда идетъ и грѣшникъ -- и его
Ждетъ упованіе на жизни обновленье.
Да будетъ близокъ день великій освященья!
Твое присутствіе украситъ торжество.
Императоръ.
Пусть дѣло столь великое вѣщаетъ
Про славу Божію всѣмъ добрымъ, а съ меня
Да сниметъ тяжкій грѣхъ! Ужь ощущаю я
Какъ это душу мнѣ заранѣ возвышаетъ.
Архіепископъ.
Какъ Канцлеръ, требую формальности.
Императоръ.
Пиши
Формальный документъ о томъ что во владѣнье
Церковное поступитъ; въ заключенье,
Я подпишусь охотно.
Архіепископъ.
(Откланивается, но передъ выходомъ возвращается опятъ).
А съ земли
Доходы всѣ отдашь ты, безъ сомнѣнья,
На это дѣло -- какъ-то: десятинный сборъ
И пошлины, на вѣкъ. А поддержать не вздоръ
Достойнымъ образомъ такое учрежденье;
Администраціи рачительной, одной,
Расходы предстоятъ какіе! О самой
Постройкѣ, долженъ я сказать, что мѣсто это
Не тронуто, его воздѣлать не легко --
И потому для этого предмета,
Ты изъ добычи намъ удѣлишь кое-что.
Затѣмъ, и привозить намъ надо издалека
Лѣсъ, известь, шиферъ, все. А даровыхъ подводъ
Доставитъ намъ усердный ужь народъ;
Мы скажемъ проповѣдь, какъ дѣло то высоко,
Благословеніе свое дадимъ за то.
(Уходитъ).
Императоръ.
Великъ мой грѣхъ, и тяжко это бремя;
Жестокіе убытки нанесло
Поганое мнѣ колдовское племя!
Архіепископъ.
(Возвращается снова съ глубокимъ поклономъ).
Прости, о Государь! Ты берегъ весь морской
Пожаловалъ безбожнику большому;
Но будетъ проклятъ онъ, коль вѣдомству святому
Не передашь владѣнье той землей,
Со сборомъ, пошлиной, правами и доходомъ.
Императоръ (съ неудовольствіемъ).
Земли той нѣтъ пока; во мракѣ лишь подводномъ
На днѣ морскомъ еще покоится она.
Архіепископъ.
Имѣетъ кто терпѣнье и права,
Тотъ своего когда нибудь дождется.
Но слово намъ твое порукой; будемъ ждать.
(Уходитъ).
Императоръ.
На всю Имперію, такъ вскорѣ мнѣ придется
Актъ дарственный, пожалуй, подписать.