Военныя и смѣшанныя комиссіи.
Съ юстиціей тоже случались приключенія.
Это старое слово получило новый смыслъ. Кодексъ утратилъ свою достовѣрность. Законъ сдѣлался чѣмъ-то, присягнувшимъ преступленію. Луи-Бонапартъ создалъ такихъ судей, что, когда человѣка задерживали по ихъ распоряженію, то онъ испытывалъ чувство прохожаго, на котораго напали въ лѣсу: подобно лѣсной темнотѣ -- неясность законодательства становилась сообщницей преступленія. То, чего недоставало въ нѣкоторыхъ мѣстахъ закону, для того чтобъ быть совсѣмъ темнымъ, было добавлено къ нему. Какимъ образомъ? Очень просто -- силой, декретомъ sic jubeo. Декретъ 17-го февраля представлялъ шедевръ въ своемъ родѣ. Этотъ декретъ пополнялъ преслѣдованіе личности преслѣдованіемъ имени. Домиціанъ не придумалъ бы ничего лучшаго. Человѣческая совѣсть смутилась. Право, справедливость, разумъ почувствовали, что побѣдитель пріобрѣлъ надъ ними такую же власть, какую воръ имѣлъ надъ кошелькомъ. Безъ возраженія -- повинуйтесь. Ничто не сравнится съ этими подлыми временами.
Всякая несправедливость сдѣлалась возможна. Появились законодательныя учрежденія, которыя внесли въ законодательство столько темноты, что съ помощью ея легко было дѣлать всевозможныя гнусности. Удавшійся переворотъ не стѣсняется. Такого рода успѣхъ все позволяетъ себѣ. Факты изобилуютъ; но мы должны быть кратки и излагаемъ ихъ въ извлеченіи:
Было два рода судовъ: комиссіи военныя и комиссіи смѣшанныя.
Первыя засѣдали при закрытыхъ дверяхъ. Въ нихъ предсѣдательствовалъ полковникъ. Въ одномъ только Парижѣ было три военныя комиссіи. Въ каждую изъ нихъ поступило по тысячѣ дѣлъ. Слѣдователь препровождалъ дѣло прокурору республики Лаку, а тотъ передавалъ его полковнику-предсѣдателю. Обвиняемаго призывали въ комиссію. Обвинительный актъ былъ кратокъ. Всего двѣ-три строчки. Вотъ, напримѣръ:
-- Имя. Фамилія. Профессія. Развитой человѣкъ. Посѣщаетъ кафе. Читаетъ газеты. Разсуждаетъ. Опасенъ.
Обвиненіе также отличалось лаконизмомъ. Но еще короче былъ приговоръ. Онъ просто выражался знакомъ.
Разсмотрѣвъ дѣло и посовѣтовавшись съ судьями, полковникъ бралъ перо и ставилъ въ концѣ обвинительнаго пункта одинъ изъ слѣдующихъ трехъ знаковъ:
-- + 0.
-- значило въ Ламбессу; + значило въ Кайенну (сухая гильотина -- смерть); 0 значило оправданіе.
Между тѣмъ какъ правосудіе работало, человѣкъ, надъ которымъ оно работало, оставался иногда на свободѣ, онъ спокойно расхаживалъ всюду, ничего не подозрѣвая. Вдругъ его схватывали, отправляли въ Ламбессу или Кайенну, не говоря ему даже за что.
Семейство его часто не знало, куда онъ исчезъ. Мать, жену, сестру, дочь спрашивали бывало: гдѣ вашъ сынъ, вашъ мужъ, вашъ братъ, вашъ отецъ? Мать, жена, сестра, отвѣчали: не знаю.
Въ одномъ семействѣ, въ Аллье, въ семействѣ Преверо, изъ Донжона, пострадало одиннадцать человѣкъ. Одинъ приговоренъ былъ къ смерти, другіе сосланы или изгнаны.
Одинъ виноторговецъ изъ Батиньоля, по имени Бризаду, былъ сосланъ въ Кайенну за слѣдующую строчку въ его дѣлѣ: "Погребокъ его посѣщаютъ соціалисты".
Вотъ достовѣрный разговоръ между полковникомъ и осужденнымъ, записанный на мѣстѣ.
-- Вы осуждены.
-- За что же это?
-- Сказать по правдѣ, я и самъ хорошенько не знаю за что. Допросите свою совѣсть, подумайте, что вы сдѣлали?
-- Я?
-- Да, вы.
-- Какъ! Я?
-- Вѣдь, сдѣлали же вы что-нибудь.
-- Ничего ровно. Я даже не исполнилъ своего долга. Мнѣ слѣдовало бы взять ружье, выйдти на улицу, обратиться съ рѣчью къ народу, строить баррикады. А я оставался у себя дома, какъ пошлякъ, какъ лѣнтяй (подсудимый смѣется) -- вотъ въ чемъ я себя обвиняю.
-- Вы не за это осуждены. Поищите хорошенько.
-- Ничего не нахожу.
-- Какъ? Вы не были въ кафе?
-- Былъ. Я тамъ завтракалъ.
-- Вы не разговаривали.
-- Можетъ быть, и разговаривалъ.
-- Вы не смѣялись?
-- Можетъ быть, и смѣялся.
-- Надъ кѣмъ? Надъ чѣмъ?
-- Надъ тѣмъ, что происходитъ. Дѣйствительно, я напрасно смѣялся.
-- И въ тоже время, вы говорили?
-- Да.
-- О комъ?
-- О президентѣ.
-- Что вы говорили?
-- То, что можно сказать: что онъ измѣнилъ присягѣ.
-- А еще.
-- Что онъ не имѣлъ права арестовать представителей.
-- Вы это сказали?
-- Да; и прибавилъ, что онъ не имѣлъ права убивать людей на бульварахъ.
Здѣсь осужденный прервалъ себя и вскричалъ:
-- И за это меня ссылаютъ въ Кайенну?
Судья посмотрѣлъ на него пристально и отвѣтилъ:
-- А то какъ же?
Другая форма отправленія правосудія.
Три какіе-нибудь человѣка, три должностныя лица, не принадлежащіе къ числу несмѣняемыхъ: префектъ, солдатъ, прокуроръ, которымъ колокольчикъ Луи-Бонапарта замѣнялъ совѣсть, садились за столъ и судили. Кого? Васъ, меня, всѣхъ. За какія преступленія? Они сами изобрѣтали преступленія. Во имя какихъ законовъ? Они сами изобрѣтали законы. Какія наказанія они примѣняли? Они сами изобрѣтали наказанія. Знали ли они обвиняемаго? Нѣтъ? Выслушивали ли они его? Нѣтъ. Какихъ адвокатовъ они выслушивали? Никакихъ. Какихъ свидѣтелей допрашивали? Никакихъ. Какія пренія они вели? Никакія? Какую публику они допускали? Никакой.
Стало быть: ни публики, ни преній, ни свидѣтелей; судьи, не принадлежащіе къ магистратурѣ, жюри безъ присяжныхъ засѣдателей; судъ, который не есть судъ; вымышленныя преступленія, выдуманныя наказанія, [отсутствіе обвиняемаго, отсутствіе закона. Изъ всѣхъ этихъ вещей, походившихъ на какой то сонъ, выходило, однакожъ, нѣчто очень реальное: осужденіе невиннаго.
Изгнаніе, ссылка, раззореніе, тоска по родинѣ, смерть, отчаяніе сорока тысячъ семействъ!
Вотъ что исторія называетъ "смѣшанными комиссіями".
Обыкновенно, великія государственныя преступленія обрушиваются на великія головы и удовлетворяются этимъ. Они катятся, подобно глыбѣ, и давятъ возвышающіяся на пути препятствія. Имъ довольно однихъ знаменитыхъ жертвъ. Но второе декабря отличалось особенной утонченностью. Ему нужны были, кромѣ того, и мелкія жертвы. Въ своей необузданной страсти къ истребленію, оно не щадило бѣдныхъ и тёмныхъ людей. И на нихъ простиралась его ненависть. Мѣстные тріумвираты, подъ названіемъ смѣшанныхъ комиссій, содѣйствовали ему въ этихъ преслѣдованіяхъ. Никто не ускользалъ отъ нихъ, даже наиболѣе слабые и смиренные. Нашли средство обобрать неимущихъ, раззорить голодныхъ, обдѣленныхъ. Государственный переворотъ совершилъ чудо: увеличилъ бѣдствія нищеты. Можно было подумать, что Бонапартъ даетъ себѣ трудъ ненавидѣть крестьянина. Винодѣла отрывали отъ его виноградника, пахаря -- отъ его сохи, каменьщика -- отъ его лѣсовъ, ткача -- отъ его станка. Выискались люди, согласившіеся принять на себя эту обязанность -- обрушивать по частямъ громадное общественное бѣдствіе на самыя незамѣтныя человѣческія существованія. Ужасное, гнусное дѣло! Задавить слабыхъ и маленькихъ обломками катастрофы!