Они говорятъ, что это ничего, что страданiй никакихъ нѣтъ, что это конецъ тихiй, что такая смерть очень упрощена.
А что же такое эта шестинедѣльная агонiя, это ежедневное хрипѣнiе? Что же такое муки этого невознаградимаго дня, который идетъ такъ медленно и такъ скоро? Что же такое эта лѣстница пытокъ, кончающаяся эшафотомъ?
Развѣ это не значитъ страдать?
Развѣ это не тѣже содраганiя, когда кровь точится капля по каплѣ, или когда умъ гаснетъ мысль за мыслью?
А потомъ, увѣрены ли они, что въ самомъ-дѣлѣ не страдаешь? Кто сказалъ имъ это? Видано ли, чтобъ отрубленная голова стала вдругъ, вся въ крови, на краю короба и закричала народу: это не больно!
Или есть покойники ихъ издѣлiя, которые приходили потомъ къ нимъ и благодарили ихъ, что дескать это славно придумано. Продолжайте поступать такъ. Механизмъ превосходный!
Ничего! Пустяки! Меньше минуты, меньше секунды, и всему конецъ. -- Да поставили ли они себя хоть разъ въ жизни въ положенiе того, кто тамъ лежитъ, въ то время какъ падаетъ тяжолое острiе, впивается въ мясо, рветъ нервы, ломаетъ позвонки? Что за важность! Полсекунды! и боль исчезла... Ужасъ!