Странно, что я поминутно думаю о королѣ. Какъ бы я ни старался не думать, какъ бы ни трясъ головой, какой-то голосъ въ ушахъ говоритъ мнѣ безпрестанно:
-- Есть въ этомъ же самомъ городѣ, въ это же самое время и не очень далеко отсюда, въ другихъ палатахъ человѣкъ, у котораго тоже часовые стоятъ у дверей, человѣкъ единственный какъ и ты въ народѣ, съ тою разницею, что онъ также высоко поставленъ, какъ ты низко. Вся жизнь его, минута за минутой, есть ничто иное какъ слава, величiе, роскошь; могущество. Все вокругъ него любовь, преданность, уваженiе. Голоса самые громкiе притихаютъ въ разговорѣ съ нимъ, и склоняются самыя гордыя головы; подъ руками у него только шолкъ да золото. Въ эту минуту, у него, можетъ-быть, какой-нибудь совѣтъ министровъ, гдѣ всѣ съ нимъ согласны, или онъ думаетъ о завтрашней охотѣ, о нынѣшнемъ балѣ, увѣренный, что праздникъ придетъ въ свое время, что другiе уже трудятся ради забавъ его. И этотъ человѣкъ изъ такой же плоти и такихъ же костей какъ и ты! -- И чтобъ въ эту же минуту рушился отвратительный эшафотъ, чтобъ тебѣ все было возвращено, жизнь, свобода, состоянiе, семья, ему стоитъ только написать этимъ перомъ семь буквъ своего имени внизу листка бумаги, или встрѣтить въ своей каретѣ твою телѣгу! Онъ же добръ! онъ, можетъ-быть, и самъ хочетъ этого, а между-тѣмъ ничего этого не будетъ.