Через полчаса приезжие пионеры собрались на спортивной площадке. Они уже были одеты по-лагерному — во всё белое.
Смуглый пионер, посмеиваясь, смотрел на Серёжу. Глаза у пионера блестели, как будто их тоже только что вымыли, а мокрые пряди волос свисали на лоб.
— Керим, а Керим! — сказал Серёжа. — Спроси что-нибудь у этого смуглого. Может, он по-твоему понимает?
— Нет, — ответил Керим. — Он только по-своему понимает.
Серёжа подошел к смуглому и спросил очень громко и медленно:
— Как тебя звать?
Смуглый пожал плечами.
— Не знает по-русски, — сказал Керим. — Надо простые слова спрашивать.
И, подумав немножко, он спросил:
— Ты большевик?
Смуглый закивал головой и улыбнулся.
— Большевико — очен карашо.
— Вот видишь, — сказал Керим. — Понимает.
— Керим, — шепнул ему Серёжа. — Это, наверно, и есть тот самый Пётр Мартынов. Из Италии.
Смуглый засмеялся и закивал головой:
— Италия, Италия!
Потом он внимательно посмотрел на Серёжу, ткнул себя рукой в грудь и сказал:
— Pietro Martini di Milano.
— Сергей Левин из Москвы, — представился Серёжа. — А это, — показал он на Керима, — Керим Сулейманов с Кавказа.
Тут Пьетро что-то быстро заговорил по-своему и потянул Серёжу и Керима за собой в палатку.
В палатке было тихо, прохладно и пахло влажными, только что срезанными цветами.
Прямо перед широким окном громоздилась Медведь-гора, заросшая зелено-бурой курчавой шерстью, а где-то внизу за кипарисами шумело море. Пьетро открыл шкафчик, стоявший у кровати, и вытащил оттуда желтый чемодан. Потом он опустился на колени, засунул в чемодан руку и достал цветную открытку.
— Италия, — сказал он.
На открытке была гора, похожая на Медведь-гору, а у подножия ее — несколько маленьких домиков.
Пьетро показал пальцем на круглую вершину горы и пощелкал языком.
— Высокая, значит, — сказал Серёжа. Потом тоже пощелкал языком и кивнул головой на Аю-Даг. — И у нас высокая. Видишь? Это Медведь-гора. Туда очень трудно подняться. Нужно тропинки знать!
И, чтобы объяснить, как трудно подняться на гору, Серёжа стал карабкаться на стену, охать и потирать колени.
Пьетро понял.
Он опять взял свою открытку и, показывая одной рукой на самую вершину раскрашенной горы, высоко поднял другую руку. Потом похлопал себя по груди и быстро заговорил.
— Он, верно, сам туда ходил, я так понимаю, — шепнул Керим Серёже.
— Теперь меня слушай, — сказал он, взяв за руку Пьетро Мартини. — Я тоже по горам много ходил.
Керим вскочил на высокую табуретку, а с табуретки на подоконник.
— У нас на Кавказе большие горы! — закричал он, подымая обе руки. — Эта гора маленькая. Туту Медведь-гора как будто лежит, а у нас медведь как будто бежит. За ним охотники гонятся. Это тоже горы такие. А ещё у нас есть Чемодан-гора, Спящая-красавица-гора, Петух-кричит-гора. Вот это гора!
Пьетро смотрел на поднятые руки Керима и покачивал головой. Наверное, он всё понимал.