— 139 —

своей Но это была первоклассная Ер±пость, охра-

няемая храбрымъ гарнизономъ, который числомъ своимъ

превосходилъ осадившее его русское войско. Вообще

Турки, не стоять противь насъ въ открытомъ

полгВ, упорно и мужественно оборонялись за стВнами

кр•Впостей. Осада пошла медленно; приближалась зима;

въ русскомъ лагергђ открылись смертельныя болгВзни

(мВстность эта болотистая и нездоровая); войско падало

духомъ. Хойли уже снять осаду, когда Потемкинъ по-

ручилъ начальство Суворову съ взять Из-

маилъ во что бы то ни стало. Съ его въ ла-

Герь осаждавшихъ, солдаты ожили, и зарайе уже были

уйрены въ по6д'Ь. Суворовъ немедленно схвлалъ при-

въ приступу; при чемъ самъ училъ солдатъ,

вакъ надобно перескакивать рвы, взлТзать на САНЫ и

колоть Передъ началомъ приступа онъ пред-

ложилъ турецкому начальнику добровольно сдаться, для

Тоть гордо отйчалъ: „скор%е

Дунай остановить свое нежели покорится Изма-

иль“. Турки защищались отчаянно; однако штурмовыя

колонны ворвались, наконецъ, въ ЕIАпость; но и тутъ по-

бдителямъ пришлось брать приступомъ каждую улицу,

почти каждый домъ; даже женщины бросилась на нихъ

съ кинжалами.

Когда послгђ этой поб“Вды Суворовъ прњхалъ въ Яссы

Потемкина), фельдмаршаль встрТтилъ

его на Мстниц± своей квартиры, обнялъ и воскликнулъ:

„Скажите МН'ћ, Александръ Васильевичъ, могу н

наградить васъ за вашу службу?“

„Наградить меня,

посей Бога, можетъ только моя всемилостивышая го-

сударыня и никто бол%е", — от“чалъ Суворовъ. Такой

отвеЬтъ, конечно, задгВлъ Потемкина за живое; Суворовъ

вскор± быль переведень начальникомъ въ

и уже не участвовалъ въ второй Турецкой