— 139 —
своей Но это была первоклассная Ер±пость, охра-
няемая храбрымъ гарнизономъ, который числомъ своимъ
превосходилъ осадившее его русское войско. Вообще
Турки, не стоять противь насъ въ открытомъ
полгВ, упорно и мужественно оборонялись за стВнами
кр•Впостей. Осада пошла медленно; приближалась зима;
въ русскомъ лагергђ открылись смертельныя болгВзни
(мВстность эта болотистая и нездоровая); войско падало
духомъ. Хойли уже снять осаду, когда Потемкинъ по-
ручилъ начальство Суворову съ взять Из-
маилъ во что бы то ни стало. Съ его въ ла-
Герь осаждавшихъ, солдаты ожили, и зарайе уже были
уйрены въ по6д'Ь. Суворовъ немедленно схвлалъ при-
въ приступу; при чемъ самъ училъ солдатъ,
вакъ надобно перескакивать рвы, взлТзать на САНЫ и
колоть Передъ началомъ приступа онъ пред-
ложилъ турецкому начальнику добровольно сдаться, для
Тоть гордо отйчалъ: „скор%е
Дунай остановить свое нежели покорится Изма-
иль“. Турки защищались отчаянно; однако штурмовыя
колонны ворвались, наконецъ, въ ЕIАпость; но и тутъ по-
бдителямъ пришлось брать приступомъ каждую улицу,
почти каждый домъ; даже женщины бросилась на нихъ
съ кинжалами.
Когда послгђ этой поб“Вды Суворовъ прњхалъ въ Яссы
Потемкина), фельдмаршаль встрТтилъ
его на Мстниц± своей квартиры, обнялъ и воскликнулъ:
„Скажите МН'ћ, Александръ Васильевичъ, могу н
наградить васъ за вашу службу?“
„Наградить меня,
посей Бога, можетъ только моя всемилостивышая го-
сударыня и никто бол%е", — от“чалъ Суворовъ. Такой
отвеЬтъ, конечно, задгВлъ Потемкина за живое; Суворовъ
вскор± быль переведень начальникомъ въ
и уже не участвовалъ въ второй Турецкой