Борьба за создание географии России была борьбой за создание русской географии вообще.
В те времена не было географии в современном смысле слова с ее синтетическим характером, обобщающим жизнь страны в целом — ее природу, экономику и культуру.
Имевшиеся работы носили узко практический, чисто справочный характер. Сводных работ о всей стране не было, за исключением «Книги Большого чертежа», составленной еще в XVI веке и содержавшей преимущественно данные о путях сообщения и имевшей характер «дорожника».
Между тем новый этап в развитии России, последовавший за Петровскими реформами, настойчиво требовал более высокой культуры управления во всех областях народной жизни — административной, хозяйственной и т. д. и нельзя было уже обойтись без углубленного знания страны и особенностей ее отдельных местностей.
Вместе с ростом мирового значения русского государства и расширением его территории особая появилась необходимость понимать источники силы государства и более отчетливо представлять будущий путь страны.
География была введена в программы преподавания в создаваемых тогда школах.
Отсюда возникла потребность в географии, в ее новой, более широкой постановке.
За эту работу взялся вначале Я. В. Брюс, один из наиболее культурных сподвижников Петра I, но из-за занятости или по другим причинам с этой задачей он не справился и в 1719 году передал дело составления географии России В. Н. Татищеву.
В. Н. Татищев, принявшийся за дело со свойственной ему энергией, сразу же убедился в отсутствии необходимых материалов. Кроме того, в поисках причин возникновения тех или иных географических явлений, он столкнулся с неизученностью русской истории. Это послужило толчком для его занятий русской историей; географию в сущности он оставляет на четырнадцать лет. Только в 1734 году по приезде вторично на Урал В. Н. Татищев снова берется за осуществление своей основной научной мечты — создание географии России.
В инструкции, которая была дана В. Н. Татищеву Берг-коллегией перед отправкой на Урал, в пункте 13 он себе записал (эта инструкция была составлена в действительности самим В. Н. Татищевым): 1) дать географические карты отдельных уездов, 2) составить «обстоятельное географическое описание Сибири»[65].
В помощь В. Н. Татищеву по части географии были переданы все имевшиеся на Урале и в Сибири геодезисты.
Для выполнения географического описания Сибири перед В. Н. Татищевым прежде всего стоял вопрос о материалах. Он имел, как мы увидим из следующей главы, весьма серьезные теоретические представления о географической науке и не мог удовлетвориться теми случайными и разрозненными данными, которые собирались в различных ведомственных канцеляриях.
В первые же месяцы своего пребывания на Урале он составляет для правительственных учреждений и рассылаемых в разные места геодезистов вопросник — первую в России научно-разработанную анкету по обследованию местности; этим он положил начало методике географических исследований. Правда, и до В. Н. Татищева, еще в XVII веке, посылались иногда вопросы, давались наказы экспедициям и существовали так называемые «распросные речи», но все это делалось от случая к случаю, имело узкую цель, было лишено единообразия и системы.
В. Н. Татищев впервые соединил все это в обширнейшую программу исследований, придал ей универсальный и строго научный характер.
Татищевский вопросник открывает собой целый период анкетных обследований России Академией (знаменитая анкета М. В. Ломоносова), сенатом, Вольным экономическим обществом и др.[66].
Одна только эта анкета обессмертила имя В. Н. Татищева в истории русской географической науки.
Вначале В. Н. Татищевым был составлен 81 вопрос, но к концу того же года (1734) анкета разрослась до 198 вопросов[67]; он включил туда вопросы по истории, этнографии и лингвистике. Последние две группы вопросов он считал необходимыми для изучения национальных особенностей народов Сибири.
Назвав свою анкету «Предложение о сочинении истории и географии российской» В. Н. Татищев послал ее для рассмотрения в Академию наук, прося отпечатать ее в достаточном количестве экземпляров. Однако официального утверждения своего «Предложения» он так и не мог добиться, несмотря на свои неоднократные попытки в течение нескольких последующих лет. До 1737 года эта выдающаяся работа В. Н. Татищева вообще не получала никакой оценки от Академии наук, что, повидимому, объясняется отсутствием в эти годы в составе Академии специалиста по затронутым в анкете вопросам (Миллер был в Камчатской экспедиции)[68]. В общем Академия не оказала В. Н. Татищеву никакой помощи в его замечательном начинании.
«Предложение» В. Н. Татищева состоит из небольшого предисловия, где он кратко излагает свое понимание истории и географии, о чем речь будет ниже, и обширного вопросника, разбитого на три раздела: первый относится ко всем губерниям (107 вопросов), второй лишь к тем, в которых жили народы «идолопоклоннические», третий раздел относится к народностям магометанского вероисповедания, и в нем есть подотдел с вопросами, общими для всех народностей Сибири[69].
Первый раздел делится на главы: 1) О званиях, 2) О свойстве и «действе воздуха», 3) О границах, 4) О водах, 5) О природном состоянии земли, 6) О «подземностях», 7) О жителях, 8) О жилищах.
Трудно передать все богатство научного содержания, вложенное В. Н. Татищевым в его прекрасно продуманные вопросы.
В главе «О званиях» он интересуется старыми названиями мест, полей и урочищ, прославившихся в истории «…яко Куликово поле от Мамаева поражения», а также «…когда и каким случаем тот предел (т. е. район, местность. — Л. И. ) под власть Российскую пришел».
В главе «О границах» задаются вопросы об изменении границ и о том, что представляет собою граница в природном отношении (реки, горы, болота и т. д.).
Далее идут вопросы о «действе воздуха»: когда наступает зима, вскрываются реки, время наибольших дождей, бывает ли северное сияние, какие признаки «природа нам открывает» для предсказания перемены погоды; переходя к водам, В. Н. Татищев, интересуется морями, озерами, заливами, губами; их пригодностью для стоянки кораблей, режимом рек, судоходными качествами рек, колодцами, минеральными ключами и, наконец, искусственными сооружениями — каналами, причем спрашивает «…нет ли мест, способных для пользы купечества, канал или прокоп, откуда и какой долготы, какая в том удобность или невозможности видимы».
В следующей главе «О природном состоянии земли» имеются вопросы о характере рельефа, о почвах, где какие посевы, насколько удовлетворено местное население продуктами и что приходится завозить и какие сельскохозяйственные культуры лучше удаются. При этом В. Н. Татищев приводит в качестве примера несколько местностей, славящихся тем или другим видом сельскохозяйственных культур, что представляет интерес для изучения географии России того времени. Так, например, он указывает, что в Коломне — лучшая рожь, в Муроме — пшеница, в Юрьеве — ячмень, Пскове — лен крупный, Суздали — лен мягкий, Стародубе — пенька, Владимире — хмель, Ростове — лук, Боровске — чеснок, Дмитрове — огурцы, Муроме — овес, огуречные и другие семена, Астрахани — арбузы и т. д. Далее идут вопросы о садах, о лесах и травяной растительности, животном мире, домашнем животноводстве, рыбах и т. д.
В вопросах «О подземностях» речь идет главным образом о полезных ископаемых. Большой интерес представляет подробное перечисление известных тогда металлов и минералов. Сюда он включает и вопрос об «окаменелых вещах», раковинах, отпечатках в камне и т. п., которые он просит собирать, а если слишком велики, то зарисовывать и в Академию присылать.
В отношении населения («О жителях») В. Н. Татищев интересуется составом племен, сословием, делением по роду занятий, особенностями управления, спрашивает, какие распространены ремесла и славится ли данная местность производимыми товарами. Поясняя последнее примерами, он опять сообщает интересные данные: в Москве — пиво, в Ярославле — кожа, в Новгороде — уксус, в Вологде — свечи, вино и «коробьи», в Угличе — толокно, в Калуге — тесто «соложенное», в Казани — козлиные кожи, в Нижнем — медная посуда, в Устюге — финифтяная работа[70], в «Колмогорах» — оковка сундуков и костяное, в «Переславле» — сельди копченые, в Вятке — каповая посуда, т. е. из наплывов на дереве, и т. д.
В конце дано несколько вопросов, относящихся к народному здравию.
Большое количество вопросов посвящено изучению городов и селений («О жилищах»), и о времени основания пункта, топографические данные о нем, о промышленности и торговле, об исторических событиях в данном пункте и т. д.
Разделы 2-й и 3-й посвящены главным образом вопросам быта сибирских народностей. Особое внимание обращено на присущие этим народам обычаи, обряды, религиозные верования, приметы, заговоры, суеверия. При этом В. Н. Татищев делает такое методическое указание: все вопросы выяснять без принуждения, «но паче ласкою» и через сведущих людей, «знающих силу сих вопросов». Спрашивать он советует нескольких людей, так как это поможет выяснить истину. В. Н. Татищев обещает «надлежащее награждение» для тех, кто будет прилежно трудиться над выяснением вопросов предлагаемой им анкеты.
Из этого краткого перечня вопросов видно, что В. Н. Татищев стремился широко и всесторонне охватить жизнь местности. Он включает вопросы о значении тех или иных природных объектов для хозяйственной деятельности населения, зачастую стремится выяснить возможности переделки природы на пользу человека.
В этой программе можно отметить не мало существенных пропусков, также не безупречна и сама система; В. Н. Татищев, например, часто соединяет в одном разделе явления чисто физико-географические и экономические. Но для своего времени это была блестящая программа обследования, стремившаяся как можно полнее охватить жизнь России.
Не дождавшись ответа от Академии, В. Н. Татищев, привыкший действовать на свой страх и риск, разослал разработанную им анкету по губернским и провинциальным канцеляриям Сибири и Казанской губернии; и, начиная с 1735 года, благодаря настойчивости В. Н. Татищева, многократно посылавшего напоминания, стали поступать ответы, хотя все же медленнее, чем хотелось ему. Ответы были мало удовлетворительны.
Вопросы В. Н. Татищева иногда впервые заставляли канцелярских чиновников задуматься над географическими явлениями. Связанные с анкетой В. Н. Татищева расследования несомненно пробуждали интерес к географии среди сравнительно широких слоев местного населения. Анкета вручена была также геодезистам, которые одновременно со съемкой местности собирали по ней сведения.
К 1736 году у В. Н. Татищева накопился все же значительный материал анкетных обследований, полученный главным образом из Западной Сибири. Можно было уже приступить к географическому описанию Сибири. Кроме сведений, собранных по анкетам, материалом для работы послужили и некоторые печатные и рукописные источники.
Составленный В. Н. Татищевым в 1736 году «Порядок общего географического описания всей Сибири» не опубликован до сих пор.
Известны два списка этого сочинения — один в Ленинграде[71], другой в Москве[72].
Московский список (более полный) содержит подробнейший план всей работы и девять первых глав из предполагавшихся 19 глав (1-й части). Написано было, повидимому, больше, чем сохранилось (или пока найдено), но несомненно, что В. Н. Татищеву не удалось закончить эту работу.
Программа «Описания всей Сибири» и сохранившаяся часть сочинения позволяют, однако, утверждать, что мы имеем дело с замечательным географическим произведением.
План работы обширен и разработан с редкой детальностью. Из него видно, что В. Н. Татищев задумал написать весьма обстоятельный труд по географии Сибири в двух частях. Первая часть должна была дать общее описание Сибири, вторая — описание каждой провинции в отдельности.
Программа общей части такова: 1) о имени (обзор развития географических представлений о Сибири и происхождение названия страны); 2) о границах; 3) о величине; 4) о воздухе; 5) о водах; 6) о положении Земли; 7) «о внутренных Земли»; 8) «о солях»; 9) «о рудах металлей»; 10) о полуметаллах; 11) «о расчениях» (растениях); 12) о животных; 13) о жителях или народах (здесь предполагалось описать каждую народность отдельно по особой программе); 14) о власти политической; 15) о правлении церковном; 16) о народных промыслах, о рукоделиях собственных, о фабриках; 17) о заводах: серебряных, медных, железных; 18) о фабриках «метальных» (проволочных, жестяных, кровельного железа и т. п.); 19) о ружье.
Описание каждой провинции должно было составляться примерно по такой же программе, но особым пунктом добавлялась глава о городах[73].
Описание Сибири было первым этапом для осуществления главной цели — составления географии России. В. Н. Татищев посылает свою работу в Академию, одновременно снова просит внести поправки, утвердить и размножить его «Предложение» (анкету), чтобы разослать его по всей России от имени Академии наук.
На этот раз Академия проявила некоторую «активность».
Она одобрила географию Сибири, поручила В. Н. Татищеву по этому образцу описать всю Россию и отдала «Предложение» на просмотр некоторым членам академии.
Однако обсуждение анкеты в Академии, повидимому, так и не состоялось.
В 1737 г. В. Н. Татищев был переведен в Оренбургскую экспедицию на место умершего И. К. Кирилова. Новые заботы затормозили написание географии России. Его внимание в этот период устремилось на картографические работы.
Особым указом было подтверждено, что ему передаются все дела по составлению «ландкарт всей Российской империи»; таким образом, В. Н. Татищев заменил И. К. Кирилова и в руководстве всем картографическим делом России (до этого он руководил картографическими съемками, но в более узком масштабе). Он нашел необходимым прежде всего поднять качество картографических работ. Первым его шагом в этом направлении было требование, переданное через сенат в Академию наук, составить обстоятельную хорошую инструкцию для геодезистов. Затем он обращается непосредственно к Академии с требованием присылки инструментов и т. д. Зная медлительность Академии, В. Н. Татищев составляет сам инструкцию, хотя и не считает себя в этой области достаточно подготовленным. Эта инструкция, однако, сыграла заметную роль в поднятии картографического дела в России.
Инструкция Академии наук была все же составлена в 1738 г. Делилем. В то время в правительственных кругах мало придавали значения точности картографических съемок. Только В. Н. Татищев относился к этому делу серьезно, но, видя неосуществимость в тогдашней России предложений Делиля, он разработал свой план, который и изложил в отзыве об инструкции в 1739 г.[74]
Предложения В. Н. Татищева были оставлены без внимания, но вызванное им обсуждение вопросов картографии повлияло в дальнейшем на улучшение картографического дела в России.
Кстати отметим, что в этом отзыве на инструкцию Делиля В. Н. Татищев снова, через 5 лет после составления своей анкеты, просит, чтобы ее «… повелели рассмотреть, исправить, дополнить или в чем уменьша, напечатав, також по городам разослать с повелением, чтобы по тому сочиня известии, немедленно присылали куда правительствующий сенат заблагорассудит, дабы каждой провинции описание купно с ландкартою издать было можно».
В последней фразе, как и в других местах отзыва, интересен взгляд В. Н. Татищева на связь географического описания с картой, на чем мы остановимся в дальнейшем особо.
Последние работы В. Н. Татищева по географии писались в Астрахани и в имении Болдино. Они не имеют законченного характера (по крайней мере то, что до нас дошло), но представляют все же значительный интерес.
В. Н. Татищев давно задумал написать «Лексикон» (словарь) энциклопедического типа. Форма словаря привлекла его, очевидно, в силу желания систематизировать скопившиеся у него огромные материалы по разным областям знания, которые трудно было еще обработать монографическим порядком.
Он успел написать слова до буквы К, хотя еще раньше, особенно с буквы Е, начинают попадаться слова, объяснения которых не закончены. Эта часть «Лексикона» издана в 1793 году и включает около 1 500 слов. Но словник (список слов) был составлен для «Лексикона» полностью, что доказывается сохранившейся рукописью «Звания городов, урочищ, рек, озер, чинов, фамилий, денег и обстоятельств, в России употребляемых, собраны для обстоятельного описания в статском и гисторическом лексиконах, что куда принадлежит». В этой рукописи заключается более 2 000 слов от Клязьмы до Яузы с самыми краткими заметками при них или вовсе без заметок.
Полное название словаря следующее: «Лексикон Российской исторической, географической, политической и гражданской». Из заглавия видно, что он посвящен не только географии, но географический материал занимает в нем видное место. Это преимущественно описание губерний, провинций, городов, волостей, рек, озер, урочищ.
Экономико-географические объекты обычно характеризуются краткими топографическими данными, перечислением крупнейших исторических событий и указанием на главные отрасли хозяйства. Изредка приводятся и цифровые данные.
Объекты физико-географические обычно сопровождаются небольшой хозяйственной оценкой. Нужно заметить, что статьи в «Лексиконе» не равноценны, есть довольно обстоятельные, некоторые же из них носят характер беглых заметок. В целом же «Лексикон» содержит, несомненно, ценнейший материал для характеристики географии середины XVIII века и для изучения истории народного хозяйства России.
Приведем несколько примеров:
Вот характеристика города Вязьмы: «Город Смоленской губернии, провинциальный, на реке Вязьме, которая выше города началась 20, а впала в Днепр, слева, ниже города Вязьмы 30, от Дорогобужа 70, от Можайска 110 верст. Прежде было удельное княжение Смоленских, которые литовскими князи выгнаны, даднесь в России не беззнатны. В сем городе купечество достаточное, довольно пеньки и жит в Санк-Петербург отпущают, которому Кжатская пристань к провозу водою способствует. В нем делаются славные коврижки и далеко развозятся, уезд пространной, граничит с Дорогобужским, Вельским, Зубцовским, Волоцким и Можайским, и хотя многоводен и лесист, однако, жит и пеньки родится довольно».
Вятская провинция — «…в Казанской губернии по реке Вятке и впадающим во ону, народ древней Вотяки, и сами сию землю Арима, т. е. крайняя земля именуют, оною великий князь Василий V овладал, но в совершенное подданство царем Иоаном I по взятии Казани приведена. В ней городы главный Хлынов[75], потом Слободской, Шестаков. Орлов, Котельнич и Кайгород, границы на север с уездом Соли Вычегодской, на Восток Пермь, на Юг Казанской уезд, на Запад Галицкой провинции. Сия провинция хотя многими лесами и болотами наполнена, однакож жить от избытка не малое число к городу Архангельскому, и вниз до Астрахани отпущают, к тому медов и зверя довольство, из рукоделий сея провинции знатно есть каповая посуда, которой не мало делается и довольно ценою и суще весом гораздо дороже серебра продается, к тому множество простых, и едва не перед всеми лучших сукон развозят».
Мы видим, что очерки богаты содержанием; они составлены деловито и точно. Важно отметить стремление к обобщающей характеристике, хотя моментов объяснения и раскрытия причинной связи явлений в них явно не достает.
Нужно заметить, что это писалось в то время, когда в сочинениях по географии попадались всевозможные курьезы. Так, в вышедшем в 1742 году кратком руководстве по географии разделение Европы пояснялось так же, как и в географии Гибнера, напечатанной в XVI веке «как разделяется Европа? на подобие сидящей девицы, у которой: 1. фонтанж есть Португалия, 2. лицо Гишпания, 3. грудь Франция, 4. левая рука Англия, Шотландия и Ирландия, 5. правая Италия, 6. под левою рукою лежат Нидерланды, 7. под правою Швейцария, 8. до тела надлежит Германия, Польша и Венгрия, 9. колена изъявляют Дания, Норвегия и Швеция, 10. юпка Россия, 11. задняя сторона Турецкии провинции в Европе и Греция».
Физико-географическим объектам посвящено в «Лексиконе» много внимания. Одна из самых больших статей относится к Каспийскому морю, которое В. Н. Татищев, видимо, основательно изучил. В статье он пишет о представлениях об этом озере географов древнего мира, дает характеристику его величины, заливов, впадающих рек, указывает на течения и колебания его уровня. В заключение пишет о необходимости продолжать наблюдения.
Приведем описания Вишеры: «Река в великой Перьми не малая, течет из гор пояса и впадает в Каму, с левой стороны выше соли Камской 18 верст, близ ее на реке Колве, город Чердынь, а выше оного по Вишере, 2 горы знатные: 1-е Говорливая, которая противо оной на другом берегу стоящему преизрядное эхо, или отзыв делает. 2-е Писана, о которых смотри под имянами. Сия река течет весьма быстро, некоторые реки впадающие в нее, особливо река не малая Колва, впадшая с лева, вершинами весьма близко реки Печоры, куда без великого труда лодки ловли рыбной, ездящие перетаскивают».
Большой интерес представляют помещенные в «Лексиконе» характеристики народностей России и некоторых смежных государств, например башкир, кабардинцев, зюнгорцев и некоторых других. Наконец, весьма любопытны объяснения географической терминологии, как, например: дол, долгота, губа, залив, гавань и т. п.
Существенный интерес исторический и теоретический представляет раскрытие В. Н. Татищевым таких понятий, как город, завод и т. д.
Ценность для географа «Лексикона» В. Н. Татищева заключается, таким образом, не только в том, что он богат фактическим материалом, но и в том, что даже в незаконченном виде он дает отчетливое представление о географическом кругозоре и географических понятиях того времени; в этом отношении важна даже сама его номенклатура — набор понятий и терминов.
«Лексикон» был первой попыткой создания энциклопедического словаря в России, попыткой смелой, которая была по плечу только многостороннему и выдающемуся дарованию В. Н. Татищева[76]. Географическая часть «Лексикона» послужила прообразом словаря Полунина, затем эта работа была продолжена Максимовичем, Щекатовым, Семеновым (Тян-Шанским)[77].
Но В. Н. Татищева не удовлетворяла форма «Лексикона», он стремился к монографическому, связному, всестороннему описанию России и оставил нам два незаконченных сочинения, являющихся попыткой осуществления этой задачи.
Первое имеет такое заглавие: «Введение к историческому и географическому описанию великороссийской Империи, часть первая: как древнее, так и нынешнее состояние того, великого государства и обитающих в нем народов и другая к ведению принадлежащая обстоятельства по возможности и на первый к сочинению исправнейшей и обстоятельнейшей истории вновь собрана и кратко описана». В первой главе говорится о имени сего великого государства и о древнем его разделении; во второй о границах Всероссийской Империи по ее нынешнему состоянию; в третьей о великости Империи; в четвертой о водах; в пятой о знатнейших горах; в шестой о внутренностях земли; в седьмой о растении и плодах земных; в восьмой о животных; в девятой о жителях Империи; в десятой о силе воинской; в одиннадцатой о доходах государственных; в двенадцатой о заводах, фабриках и мануфактурах; в тринадцатой об академиях и училищах; в четырнадцатой о правлении духовном и политическом, о разделении епархиальном и губернском.
Все эти разделы изложены кратко по Европейской части и несколько подробнее по Сибири[78]. Рукопись эта не опубликована.
Мы не имеем возможности более подробно анализировать эту работу, обратим только внимание на то, что в заглавии указывается «как древнее, так и нынешнее состояние». Это стремление В. Н. Татищева рассматривать географические отношения, не только «нынешние», но и прошедшие, чрезвычайно важно в теоретическом отношении. Что это не случайная обмолвка, мы покажем на примере второго сочинения; вернее, наброска географии России, имеющего название «Россиа, или как ныне зовут Руссиа». Работа эта опубликована в журнале Министерства внутренних дел в 1839 г.[79].
На этот набросок до сих пор не обратили должного внимания, между тем он имеет существенный интерес.
В нем имеется конкретная попытка дать географические описания ряда исторических этапов. В небольшом введении говорится, что география России, «по ее многим из древности переменам, пространству земель и множеству различных прежде живших и ныне находящихся народов и вер», должна делиться на пять периодов:
1) до 862 года — пришествие Рюрика,
2) период от начала монархии Рюрика до нашествия татарского (862—1238 г.),
3) татарское время до 1475 года, когда Иван III «…татарскую власть опроверг и монархию утвердил»,
4) до 1613 г. — избрания первого Романова,
5) современный период, следовательно, до 40-х годов XVIII века.
Дальше идет крайне конспективное изложение, вернее развернутая программа предполагаемого содержания отдельно по Европейской России и Сибири.
По Европейской России сначала дается историческая география по следующей программе: 1) древнее имя, где имеются историко-филологические изыскания о названиях восточно-европейской равнины у разных старинных авторов, объяснение этих названий и пр.; 2) пространство, где говорится об изменениях границ государства; 3) разделение древней Руси. Отдельно характеризуется Великая Русь, Малая Русь, Белая Русь, Червонная Русь, Черная Русь, болгары — указываются жившие народы и города.
Второй раздел «Настоящая Руссиа» имеет следующее содержание: 1) имя; 2) воды — перечисление морей, окаймляющих Россию, озер, рек; 3) границы русской империи в Европе. Здесь В. Н. Татищев из разнородных мнений о границе между Европой и Азией избирает то, которое принято и сейчас, т. е. по Уралу и реке Урал; 4) разделение гражданское — дается краткое обоснование и районирование Европейской России весьма дробное. Затем идут главы:
5) о верах; 6) о крепостях; 7) о подземных богатствах; 8) о фабриках; 9) о довольстве от животных; 10) о житах и овощах; 11) горы знатные; 12) степи или полупустыни.
Описание Сибири имеет такое деление: 1) имя, 2) граница, 3) народности, 4) настоящее разделение Сибири, 5) острова великие в морях, 6) воды, 7) горы, 8) степи, 9) о подземных сокровищах, 10) фабрики метальные лучшие, 11) жита (т. е. посевы. — Л. И.), 12) скот, 13) рыбы.
В структуре описания Европейской России обращает внимание некоторая несообразность: природные элементы разорваны — «воды» в начале, а «горы» и «степи» в конце. Это, вероятно, носит случайный характер, так как в описании Сибири воды, горы и степи следуют по порядку. Любопытно, что пропущена лесная область. Это, вероятно, не случайно. Углубленных научных наблюдений тогда не было, и автор не мог сообщить читателю чего-нибудь такого, чего последний сам не знал из личного опыта. Поэтому, очевидно, В. Н. Татищев включил лишь районы, резко отличающиеся по природным условиям от средней России — горы и степь. Тундра же почему-то вообще опущена.
Мы уже говорили о стремлении В. Н. Татищева дать географию не в статике, а в историческом разрезе, в потоке времени. Мы остановимся на этом еще в следующей главе.
Очень серьезного изучения заслуживают 4-е разделы в Европейской России и Сибири «О разделении гражданском». В них В. Н. Татищев дает свой проект районирования. Эти разделы не содержат развернутого обоснования, а представляют собой перечисление губерний, провинций и городов. С административным делением тогдашнего времени разделение В. Н. Татищева не сходится. О цели его В. Н. Татищев указывает только, что оно произведено «для лучшего знания и памяти древней истории и титула императорского». Это как будто нужно понять так, что цели районирования познавательные. Но можно уверенно сказать, что В. Н. Татищев скрыл свои намерения, и представленное им перечисление губерний и провинций представляет составленный им проект административного деления России. Это видно из записки В. Н. Татищева, посланной академику Миллеру[80]. Она посвящена критике существовавшего тогда административного деления. Из нее мы узнаем, во-первых, что В. Н. Татищев, повидимому, имел уже неприятности из-за этой критики: «…я хотя представление (об изменении административного деления. — Л. И. ) начерно написал, но представлять опасаюсь, чтоб кто по ненависти оное мое доброе намерение в зло или предерзость истолковать не имел причины»; во-вторых, в этой записке, где определенно говорится об административном делении, выдвигается тот же основной принцип, что и в «Россиа», а именно: необходимость отразить области, бывшие княжеские владения и т. п., упомянутые в титуле императорском.
В этой записке имеются очень любопытные замечания о несообразности существовавшего тогда административного деления. К Астрахани, например, приписан Кизляр, находящийся от нее в 500 верстах, и Саратов — в 730, к Тобольску — Березов — в 860, Томск — в 1 286 верстах и т. д. В. Н. Татищев считает, что эти пункты должны быть центрами самостоятельных провинций. Затем указывается, что многие уезды «…так смешаны, что одного в середине другого уезда деревни лежат, или уезд около другой город обошел, как мне по ландкартам видимо». Это тоже иллюстрируется примерами.
Таким образом, В. Н. Татищев проделал, очевидно, какую-то работу с использованием картографического материала по изучению административного деления России.
Однако вернемся к вопросу о том, что означали слова В. Н. Татищева, что целью его районирования является лучшее познание титула императорского.
В императорском титуле перечисляются области и народности, постепенно входившие в состав России, так что он, в сущности, отражал процесс территориального и национального формирования Российской империи. Поэтому требование отражения в административном делении императорского титула практически сводилось к требованию учета географического размещения народностей в административном делении, с чем абсолютно не считались при установлении губернских и уездных границ.
В упомянутых выше главах сочинения «Россиа», где перечислены губернии и провинции, запроектированные В. Н. Татищевым, мы находим такие генерал-губернии, как Великороссийская, Белороссийская, генерал-губернамент Болгарский, Малороссийский и т. д. Среди провинций мы видим Югорскую, Мордовскую, Черемискую, Башкирскую, Чуваскую, Киргизскую, Черкескую, Мещерскую, Лифляндскую, Эстляндскую, Вогулицкую, Удорскую, Якутскую — все это глубочайшим образом, в самых основах, расходилось с существовавшим административным делением.
Повидимому, есть основание приписать В. Н. Татищеву какое-то понимание необходимости считаться с географическим размещением народностей для правильного построения административного деления России. В упомянутой записке Миллеру он сообщал также, что у него есть « расписание на губернии, провинции и уезды и показания о каждом природного и политического состояния » (разрядка наша. — Л. И.), но он побоялся это прислать, так как «…без высочайшего рассмотрения не удобно». Общий ход мыслей В. Н. Татищева, вероятно, можно было бы уловить при нанесении его «деления» на карту.
Во всяком случае, он едва ли не первый серьезно и научно пытался подойти к проблеме административного районирования России.
Отметим еще, что в других главах разбираемого сочинения, написанных очень бегло и бессистемно, можно найти ряд интересных сведений по географии полезных ископаемых: золота, серебра, свинца, меди, железа, соли, драгоценных камней; по географии промышленных заведений — оружейных, шелковых, льняных, суконных, кожевенных, железных и по географии земледельческих культур и скота. Подробности в этих заметках не даются. Отмечаются только самые общие и крупные черты.
Последним значительным выступлением В. Н. Татищева по делам текущей географической жизни страны были его отзывы на вышедший в 1745 году академический «Российский Атлас». Один отзыв направлен Шумахеру еще из Астрахани, другой Разумовскому уже из Болдина. Выражая свою радость по поводу издания Атласа и высоко оценивая его в целом, В. Н. Татищев делает ряд критических замечаний. Он возражает прежде всего против мнения, будто бы до работы над Атласом географией в России не занимались. Затем он делает ряд замечаний относительно отсутствия в Атласе некоторых значительных населенных пунктов, отсутствия надписей некоторых известных рек, озер, гор, отмечает неправильности в проведении границ, причем, как человек деловой, он никогда не ограничивался только критикой, а тут же немедленно для помощи и исправления ошибок и пропусков послал «Книгу Большого Чертежа», им самим выправленную на основании скопившихся у него богатейших материалов и многих наблюдений и местами снабдил примечаниями. Эта интереснейшая работа В. Н. Татищева тоже не опубликована. Кроме того, он указал, что охват территорий, изображенных на отдельных листах Атласа, носит случайный характер; можно было на каждом листе Атласа изображать губернию, но В. Н. Татищев не советует делать этого, так как он, как мы видели, весьма отрицательно относился к административному делению того времени; лучше, говорит он, разделить территорию России по равному числу градусов, хотя препятствием к этому служит различная густота населения. Поэтому В. Н. Татищев предлагает для следующего издания поступить так: «…взять по четыре или пять градусов широты, начав с северного 75 к югу, а по долготе — как придет, в Сибири же, яко мало населенном и частью недостаточно известном крае по 8 или 12»[81].
Таковы главнейшие черты трудов В. Н. Татищева, направленных на изучение географии России.
Из рассмотренных нами работ нужно особо выделить его блестящую по тому времени разработку вопросника (анкеты), легшего в основу многих последующих обследований России.
О Татищеве-географе можно сказать то же, что известный историк С. Соловьев сказал о В. Н. Татищеве как историке: «Он начал дело, как следовало начать» — оценка очень высокая.
Работы В. Н. Татищева по составлению географического описания России представляют значительный интерес своей структурой, сообщаемыми фактами и разрешением отдельных вопросов, но они остались, как мы видели, незаконченными. В чем причина этого? Ответ отчасти дает биография В. Н. Татищева, с которой мы познакомились выше.
Но главное в другом: В. Н. Татищев имел весьма развитые и высокие теоретические представления о географии как науке. Но если это помогло ему глубоко разработать программу географических обследований для сбора первичных материалов по географии России, то при составлении самой географии России в силу этого же он попадал в тяжелое положение, в мучительное противоречие между большими замыслами и скудностью имевшегося в наличии фактического материала.