Те же и Мэри.
Мэри. Мадам… Мсье…
Г-жа Смит. Что вам надо?
Г-н Смит. Что вам здесь нужно?
Мэри. Извините, мадам и мсье… и вы, дамы и господа… я хотела бы… тоже… рассказать анекдот.
Г-жа Мартен. Что такое?
Г-н Мартен. Мне кажется, служанка наших друзей сошла с ума… И она теперь хочет рассказать анекдот.
Брандмайор. Да что это она возомнила о себе? (Всматривается в Мэри.) Ах!
Г-жа Смит. Разве это ваше дело?
Г-н Смит. Да вы сдурели, Мэри!
Брандмайор. Она! Возможно ли это?
Г-н Смит. Что с вами?
Мэри. Вы… здесь?
Г-жа Смит. Так что все это значит?
Г-н Смит. Так вы друзья?
Брандмайор. Ну как же!
Мэри кидается на шею брандмайору.
Мэри. Как я счастлива этой встрече… наконец!
Г-н и г-жа Смит. Ах!
Г-н Смит. Ну это слишком — здесь, у нас, в пригороде Лондона!
Г-жа Смит. Как неприлично!..
Брандмайор. Ведь в юности она гасила мой первый огонь.
Мэри. Как заправский пожарный…
Г-н Мартен. Ну раз уж так случилось… милые друзья… то ваши чувства понятны, человечны, достойны уважения.
Г-жа Мартен. Все человечное достойно уважения.
Г-жа Смит. Она здесь, среди нас… Не нравится мне это!
Г-н Смит. Она невоспитанна…
Брандмайор. Какие предрассудки!
Г-жа Мартен. Хотя это и не мое дело, мне кажется, что прислуга — это, в общем-то, всего лишь прислуга…
Г-н Мартен. Даже если иногда она оказывается неплохим сыщиком.
Брандмайор. Оставь меня.
Мэри. Вы не волнуйтесь… Ведь они не злые.
Г-н Смит. Гм… Гм… Вы, конечно, трогательная пара, но все же… несколько…
Г-н Мартен. Вот именно.
Г-н Смит. Слишком бросаетесь в глаза…
Г-н Мартен. Есть такое понятие, как британская стыдливость, еще раз простите, я хочу выразиться яснее, иностранцам она непонятна, даже специалистам. Благодаря этой стыдливости… я выражаюсь не очень ясно… но, впрочем, я говорю это не вам…
Мэри. Я хочу вам рассказать…
Г-н Смит. Не надо…
Мэри. И все-таки…
Г-жа Смит. Идите, милая Мэри, к себе на кухню, читайте там ваши стихи перед зеркалом…
Г-н Мартен. Хоть я и не прислуга, а стихи тоже читаю перед зеркалом.
Г-жа Мартен. А нынче утром ты сам себя не видел в зеркале.
Г-н Мартен. Просто я еще не совсем пришел в себя.
Мэри. Тогда я прочту вам поэму.
Г-жа Смит. Боже, до чего вы упрямы, милая Мэри!
Мэри. Я вам прочту поэму, договорились? Я ее посвятила брандмайору и назвала «Пламя».
В лесу сверкали многожженцы.
Воспламенился камень,
Воспламенился замок,
Воспламенилась роща,
Мужья воспламенились,
Воспламенились жены,
Воспламенились рыбы,
Воспламенились птицы,
Вода воспламенилась,
Воспламенилось небо,
Воспламенился пепел,
И дым воспламенился,
Воспламенилось пламя,
И все воспламенилось,
Воспламенилось все.
Она произносит эти стихи, а Смиты потихоньку выпроваживают ее за дверь.