Возникновеніе государствъ (то-есть, появленіе обладающихъ принудительной властью правительствъ и подвластнаго населенія), было вызвано, разумѣется, опредѣленными причинами.
Но изъ того, что имѣлись достаточныя причины для появленія государствъ, вовсе еще не слѣдуетъ, что государство было полезно для всѣхъ людей или что оно полезно для нихъ въ настоящее время. Еще менѣе возможенъ тотъ выводъ, что государство не подлежитъ уничтоженію, потому что имѣлись когда-то причины, вызвавшія его появленіе.
Все это понятно и не нуждается въ долгихъ поясненіяхъ. Утверждая противоположное, мы признали бы застой за нормальное явленіе общественной жизни. Появленіе людоѣдства тоже было вызвано совершенно достаточными причинами, (иначе его не было бы), но изъ этого вовсе не слѣдуетъ, что людоѣдство было полезно для тѣхъ, кого ѣли, что оно было полезно для всего общежитія. Тѣмъ, что людоѣдство явилось слѣдствіемъ опредѣленныхъ причинъ, нельзя аргументировать противъ его уничтоженія.
Тѣмъ не менѣе, не разъ встрѣчались попытки доказать, что самый способъ возникновенія государствъ исключаетъ возможность уничтоженія этого института въ настоящее время. Намъ пытаются доказать, что, если бы такое уничтоженіе и было возможнымъ, то оно было бы актомъ вреднымъ и къ тому же предосудительнымъ въ нравственномъ отношеніи.
Всѣ эти попытки надо считать рухнувшими и только въ короткихъ словахъ придется остановиться на нихъ.
Ссылки на божественное происхожденіе государствъ не встрѣчаются уже въ современной, претендующей на научность литературѣ. Безсмысленность указаній на то, что боги или богъ фигурировали когда-то въ роли учредителей государства, не нуждается въ доказательствахъ.
Замѣтимъ только, что появленіе легендъ о богахъ-основателяхъ государства, о богахъ-предкахъ правителей болѣе ими менѣе объяснено соціологіей. Но ссылки на божественное происхожденіе Микадо или на то, что богъ назначилъ надъ русскими или нѣмцами то или другое лицо — все это спекуляція на невѣжество части населенія со стороны людей ограниченныхъ или (чаще) глубоко лицемѣрныхъ, старающихся выслужиться передъ правителями.
Къ сожалѣнію, всегда находятся люди, способные на всякую ложь для того, чтобы угодить правителямъ. Когда римскій императоръ Калигула приказалъ римскому сенату считать свою лошадь богомъ, когда для нея выстроили храмъ и назначили жрецовъ, — римскій сенатъ, — который былъ не болѣе подлъ, чѣмъ нынѣ упраздненный русскій сенатъ, — призналъ лошадь богомъ.
Не выдержали ударовъ научной критики указанія на то, что государства возникли, какъ результатъ заключеннаго между людьми договора. Соціологи, историки, государствовѣды, всѣ оспариваютъ договорное происхожденіе государствъ и только въ спеціальныхъ курсахъ государственнаго права мы встрѣчаемся съ упоминаніемъ о томъ, что Гуго Гроцій, Пуффендорфъ, Ж. Ж. Руссо говорили о такомъ (договорномъ) происхожденіи государствъ.
Но, если даже допустить на одну минуту, что наши отдаленные предки заключали какой-нибудь договоръ, то изъ этого вовсе не слѣдуетъ, что этотъ договоръ обязателенъ и для насъ.
Договоръ, по которому "одинъ человѣкъ довѣряетъ управленіе своею совѣстью и управленіе своими поступками" другому лицу, если бы даже такой договоръ и былъ заключёнъ когда-либо, не пріемлемъ свободными отъ предразсудковъ людьми. "Мы не можемъ отречься отъ нашей нравственной самостоятельности; она наша неотъемлемая собственность, которую мы не можемъ ни продать, ни подарить и, слѣдовательно, никакое правительство не можетъ черпать свое насиліе отъ первоначальнаго договора", писалъ болѣе 140 лѣтъ тому назадъ В. Годвинъ.
Органическая теорія, отождествляя государство съ организмомъ, если и немного говоритъ о происхожденіи государства (государство "родится"), но за то подчеркиваетъ его естественную, такъ сказать, необходимость. Являясь неудачной попыткой использовать для будто бы научныхъ цѣлей ненаучный методъ аналогіи, она не можетъ быть принята современнымъ знаніемъ.
На нее ссылаются, между прочимъ, въ доказательство того положенія, что государство не можетъ погибнуть безъ того, чтобы не погибли и составлявшіе его люди. Но побасенка Менепія Агриппы, если она и годилась (что сомнительно) для римскихъ плебеевъ, не годится для нашихъ современниковъ.
Такъ какъ не только отождествленіе, но и сближеніе понятій государства и организма безусловно произвольны, то можно и не считаться съ выводами изъ невѣрной посылки.
Гипотеза, по которой государство создалось, какъ результатъ полезной для общежитія дѣятельности отдѣльныхъ личностей — героевъ, законодателей и т. п. — должна быть оставлена, какъ неподтвердившаяся ни фактами исторической жизни, ни данными соціологіи. Даже въ глубокой древности, правители не были организаторами полезной или необходимой для общежитія дѣятельности, не они скрѣпляли общежитіе. Вторгаясь въ послѣднее, правители только мѣшали нормальному развитію существующаго уже общежитія.
Подъ ударами научной критики пала, между прочимъ, и легенда, по которой необходимость регулированія большихъ рѣкъ (напримѣръ, Нила) вызывала появленіе правителей. Послѣдніе явились уже, когда координированными усиліями прибрежное населеніе овладѣло разливами Нила[6] ).
Пережитки разсматриваемой гипотезы сказались, между прочимъ, въ ученіи тѣхъ соціалистовъ-государственниковъ, которые думаютъ, что выбранныя гражданами лица могутъ организовать общежитія для общаго блага.
Встрѣчаются и такіе писатели-соціалисты, которые считаютъ научной гипотезу объ организаторахъ общества — правителяхъ.
То ученіе, по которому государство является результатомъ особаго присущаго данному народу "народнаго духа", по существу своему, ровно ничего не объясняетъ и ничего не говоритъ серьезнаго о происхожденіи государства. Оно не столько метафизично, какъ фантастично. Не вѣрно оно, между прочимъ, и потому, что государство сплошь и рядомъ слагалось изъ многихъ народовъ, что оно, какъ общее правило, являлось простымъ результатомъ насилія одного народа надъ другимъ.
Попытка объяснить происхожденіе государствъ тѣмъ, что они явились слѣдствіемъ перенаселенія, остается непровѣренной гипотезой.
Нѣтъ данныхъ утверждать, что именно перенаселеніе, а не другіе факторы вызвали столкновенія между людьми, каковыя столкновенія сопровождались насиліемъ, результатомъ котораго и появились правители, то-есть общежитія съ принудительной властью.
Золотое зерно истины имѣется въ этой гипотезѣ: — безъ сомнѣнія, государство явилось на свѣтъ, какъ результатъ насилія.
Это обстоятельство нельзя, конечно, считать доводомъ въ пользу государства.
Намъ говорятъ, что государство возникло изъ семьи и потому является такимъ же "естественнымъ", не подлежащимъ уничтоженію институтомъ, какъ и семья. Не говоря даже о томъ, насколько современная семья (ее то и имѣютъ въ виду, говоря объ "естественности" семьи) должна считаться неизмѣннымъ учрежденіемъ, замѣтимъ, что государство не возникло изъ семьи. "Семья, во всякомъ случаѣ, не переходитъ въ государство: она сохраняетъ свое существованіе на ряду съ государствомъ. Можно говорить развѣ только о томъ что отъ первоначальной единственной формы общенія — семьи съ теченіемъ времени отдѣляется и обособляется еще другая форма общенія — государство, но, очевидно, этимъ будетъ разрѣшенъ вопросъ не о происхожденіи государства, а только о послѣдовательности образованія: сначала семья, потомъ государство", — говоритъ проф. Н. М. Коркуновъ.
Первоначальной формой общенія людей была впрочемъ, не семья, а спаянная инстинктомъ стадности толпа, потомъ родъ, община, но существованіе этихъ людскихъ скопленій не объясняетъ намъ происхожденія государствъ.
Такимъ образомъ, говорить объ естественной необходимости государствъ на томъ основаніи, что они возникли изъ семьи или рода, нѣтъ основаній.
Нельзя согласиться и съ тѣмъ, что люди, хорошо знавшіе обычное право, стали въ силу этого основателями и правителями государствъ, другими словами, что государства появились какъ бы съ цѣлью сохраненія выработанныхъ общежитіемъ правовыхъ обычаевъ.
Вѣрно только то, что правители и правители-жрецы брали изъ обычнаго права то, что имъ нравилось, то-есть, то, что было для нихъ выгодно, и отбрасывали то, что было невыгодно. Ведическія и брахманическія книги, напримѣръ, являются, по словамъ С. Рейнака, "произведеніями жрецовъ, заимствовавшихъ, подобно пророкамъ Израиля, только то изъ народныхъ представленій, что подходило къ ихъ ученію или къ ихъ цѣлямъ".
И то, что было выгодно заклинателямъ, шаманамъ, всевозможнымъ жрецамъ, все это поддерживалось насиліемъ, а то что было для нихъ невыгодно, насиліемъ же подавлялось.
И внѣ отношенія къ борьбѣ съ невыгодными для насильниковъ обычаями, государства создавались прямымъ насиліемъ однихъ людей надъ другими.
Нѣтъ основанія утверждать, что государство явилось, какъ слѣдствіе раздѣленія труда. Изъ того, что мы знаемъ о законахъ распредѣленія или раздѣленія труда, вовсе не слѣдуетъ, что слѣдствіемъ такого распредѣленія должны явиться правители. Распредѣлившіе между собой разныя занятія люди могутъ прекрасно обходиться безъ принудительной власти.
Сколько-нибудь серьезныхъ данныхъ въ пользу того положенія, что государство явилось результатомъ раздѣленія труда и необходимо для существованія такого раздѣленія, не приводится.
Это заявленіе не доказывается ни логическими, ни соціологическими, ни историческими доводами, почему на немъ и не приходится останавливаться.
Изъ того, что государство и распредѣленіе труда существуютъ одновременно, вовсе не слѣдуетъ, что первое явилось результатомъ второго.