Картина первая
Утро следующего дня. Солнечные лучи льются в комнату через распахнутые «французские окна». Рут сидит после завтрака за журнальным столиком и читает газету. Входит Чарльз, целует ее.
Чарльз. Доброе утро, дорогая.
Рут (сухо). Доброе.
Чарльз (подойдя к окнам, вдыхает свежий воздух). Да, именно так.
Рут. Что — именно так?
Чарльз. Что утро — доброе. Потрясающе! Ни единого облачка. Все такое промытое, свежее.
Рут (перелистывая страницу). Эдит разогревала твой завтрак уже дважды. Можешь ей позвонить.
Чарльз (дергает шнурок звонка). Ну, что интересного в газете?
Рут. Остроумно.
Чарльз. Сегодня весь день буду работать.
Рут. Я счастлива.
Чарльз. Поразительная все-таки штука — солнечный свет.
Рут. В каком смысле?
Чарльз. В том, что он всему возвращает нормальный вид.
Рут. Ты так думаешь?
Чарльз (садясь напротив Рут за столик). Да, я так думаю.
Рут. Приятно слышать.
Чарльз. Мы, кажется, сегодня не в духе?
Рут. А тебя это удивляет?
Чарльз. Честно говоря, да. Я был о тебе лучшего мнения.
Рут. Неужели?
Чарльз. Я считал тебя женщиной, которая всегда все верно чувствует и понимает.
Рут. Значит, у меня бывают выходные.
Появляется Эдит, в ее руках поднос с завтраком Чарльза.
Чарльз. Доброе утро, Эдит.
Эдит. Доброе утро, сэр.
Чарльз. Как самочувствие?
Эдит. Спасибо, хорошо, сэр
Чарльз. А как самочувствие кухарки?
Эдит. Не знаю, сэр, не спрашивала.
Чарльз. Напрасно. Надо каждый день спрашивать каждого — как он себя чувствует. Это вроде смазки для колес.
Эдит. Да, сэр.
Рут. Вы свободны, Эдит.
Эдит. Да, мэм.
Эдит выходит.
Рут. Просила бы тебя прекратить шутки с прислугой. Это сбивает их с толку и подрывает дисциплину.
Чарльз. Мне кажется, это архаичный подход. Чтобы не сказать, феодальный.
Рут. Мне все равно, что тебе кажется. Дом веду я, а не ты.
Чарльз. Хочешь сказать, я бы с этим не справился?
Рут. Всегда можешь попробовать.
Чарльз. Беру назад свои слова насчет доброго утра. Утро мерзопакостное.
Рут. Ешь лучше, пока не остыло.
Чарльз. Уже остыло.
Рут (отложив газету). Вот что я тебе скажу, дорогой. Возможно, в молодости легкомыслие тебя даже украшало, но для писателя твоих лет оно смехотворно. Вчера вечером ты вел себя отвратительно. Постоянно меня обижал и оскорблял.
Чарльз. Вчера я стал жертвой какого-то помрачения сознания.
Рут. Ты стал жертвой алкоголя. Вспомни, сколько ты вчера выпил.
Чарльз. То есть, у тебя такая версия, да?
Рут. Идти в спальню ты отказался. А в три часа ночи я вышла взглянуть на тебя. Ты сидел на диване, в темноте, нес какую-то пьяную чушь, и волосы у тебя стояли дыбом.
Чарльз. Рут, я не был вчера пьян. Со мной произошло нечто очень странное.
Рут. Чепуха.
Чарльз. Да, сейчас, при ярком дневном свете это кажется чепухой, А ночью это была не чепуха. У меня в самом деле было что-то вроде галлюцинации.
Рут. Знаешь, мне больше не хочется ничего выяснять.
Чарльз. Но это необходимо выяснить! Меня это очень беспокоит.
Рут. Да уж. Вчера ты открылся с такой стороны, что я теперь тоже обеспокоена.
Чарльз. Вчера, во время сеанса, я был уверен, что слышу голос Эльвиры.
Рут. Никто кроме тебя ничего не слышал.
Чарльз. А потом возникло полное ощущение, что она здесь, в комнате. Я мог ее видеть и говорить с ней. Когда ты ушла к себе, мы с ней долго болтали.
Рут. И после этого ты хочешь убедить меня, что не был пьян?
Чарльз. Говорю тебе, не был! Ты же знаешь, если бы я напился, у меня бы сейчас было жуткое похмелье.
Рут. А я не уверена, что у тебя его нет.
Чарльз. Даже голова не болит. И язык не обложен — вот! (Показывает язык.)
Рут. Не желаю я смотреть на твой язык. Можешь убрать обратно.
Чарльз (подойдя к камину, закуривает). А я знаю, в чем дело. Ты боишься.
Рут. Боюсь? Что за чушь! Чего мне бояться?
Чарльз. Если бы я просто напился, ты бы так не возмущалась. Это из-за Эльвиры.
Рут. Я тебе говорила, что твои представления о женской психологии убоги. Но я ошибалась — они у тебя вообще отсутствуют.
Чарльз. Вот! С этого-то все и началось.
Рут. С чего — с этого?
Чарльз. С того, что мы говорили об Эльвире — и очень долго. А это крайне опасно — впускать кого-то вглубь своего сознания. Да еще перед сеансом оккультизма.
Рут. Я ее вглубь своего сознания не впускала.
Чарльз. А я впускал.
Рут. Ах, так! Значит, впускал!
Чарльз. Сама же добивалась от меня признания, что у нее тело было соблазнительнее, чем у тебя! Чтобы потом мучить меня упреками.
Рут. И не думала даже! Мне на ее соблазнительное тело плевать!
Чарльз. Ну, конечно. Сама вон вся сгораешь от ревности!
Рут (вставая). Ну, это уже слишком.
Чарльз. О господи! Знал бы ты, что я думаю о женщинах!
Рут. А ты о женщинах можешь судить только теоретически. Быть всю жизнь у них под каблуком, еще не значит в них разбираться.
Чарльз. Я ни у кого не был под каблуком.
Рут. Сперва твоя мать держала тебя в ежовых рукавицах. Потом ты попал в лапы этой ужасной… как там ее…
Чарльз ( с достоинством ) Миссис Уинтроп-Луэллин.
Рут. Вот! А потом явилась Эльвира. Эта вообще тобой управляла железной рукой.
Чарльз. Она-то как раз ничем не управляла. Она умела ускользнуть от любой ответственности. И делала это ужасно обаятельно.
Рут. Затем у нас был роман с Мод Чартерс.
Чарльз. Мой роман с Мод Чартерс длился ровно семь с половиной недель, и все это время она беспрерывно плакала.
Рут. Вот! Настоящая тирания — это тирания слез!.. А потом была…
Чарльз. Дорогая, если ты решила провести инвентаризацию моей сексуальной жизни, то список неполон. Хочешь, я гляну в свой дневник и составлю подробный отчет.
Рут. Твои унылые амурные подвиги вряд ли произведут на меня впечатление.
Чарльз. Единственная женщина, которая пыталась подчинить меня себе, — это ты.
Раз в жизни захотелось иметь галлюцинацию — даже этого мне не позволяешь!
Рут. Зато ты себе много позволяешь — особенно алкоголя!
Чарльз. Да пойми ты: алкоголь ни при чем! Я был трезв, да еще весь на нервах.
Рут. Он был на нервах! А я не на нервах? Как ты меня оскорблял, ты уже забыл!
Чарльз. Никто тебя не оскорблял!
Рут. А кто меня назвал уличной девкой? Кто сказал «заткнись»? А когда я предложила пойти в спальню, ты заявил, что это аморально.
Чарльз (с яростью). Это я говорил с Эльвирой!
Рут. Тогда тебе чудно удалось воссоздать милую атмосферу твоего первого брака.
Чарльз. Мой первый брак был вполне счастливым, а острить на эту тему с твоей стороны — верх бестактности!
Рут. Думаешь, меня интересует твой первый брак? Заблуждаешься. Меня гораздо больше волнует твой второй брак. У меня такое чувство, что он под угрозой. Это чувство любой нормальной женщины, муж которой напивается и осыпает ее оскорблениями.
Чарльз (кричит). Я не был пьян!
Рут. Тише. На кухне услышат.
Чарльз. Хоть на кухне дьявола! Я не был пьян!
Рут. Держись в рамках, Чарльз!
Чарльз. Я не могу держаться в рамках, когда сталкиваюсь с твоим ослиным упрямством!
Появляется Эдит.
Эдит. Можно убрать со стола, мадам?
Рут. Можно, Эдит.
Эдит. Там кухарка насчет обеда спрашивает.
Рут (холодно). Дорогой, ты будешь сегодня к обеду?
Чарльз. За меня не волнуйся. Перекушу в своем кабинете — бутылкой виски.
Рут. Не глупи, дорогой. (Эдит.) Скажите, мы будем обедать вдвоем.
Эдит. Да, мэм.
Рут (после паузы, небрежно). Я еду в город за покупками. Тебе ничего не нужно?
Чарльз. Мне много чего нужно, но вряд ли ты в состоянии это купить.
Рут (Эдит). Скажите кухарке, пусть внесет в список антиалкогольные таблетки.
Эдит. Да, мэм.
Чарльз (подойдя вплотную к Рут). Прошу тебя, Рут. Давай рассуждать спокойно.
Рут. Я-то рассуждаю спокойно.
Чарльз. Я не притворялся. Я на самом деле был уверен, что передо мной Эльвира, а когда я услышал ее голос, мне стало страшно.
Рут. Ты слышал ее голос в течение пяти лет, и ничего — страшно не было.
Рут расставляет по местам стулья. Чарльз передвигает столик.
Чарльз. Когда я ее увидел, у меня был просто шок.
Рут. Не мог ты ее видеть!
Чарльз. Сам знаю, что не мог. Но видел!
Рут. Я готова допустить только, что тебе показалось, что ты ее видишь.
Чарльз. Именно это я и пытаюсь тебе втолковать уже битый час!
Рут. Тогда, значит, с тобой не все в порядке.
Чарльз. А я о чем? Со мной явно не все в порядке. Что-то важное не в порядке.
Рут. А ты вчера нормально себя чувствовал? Я имею в виду, днем.
Чарльз. Абсолютно.
Рут. А что ты ел на обед?
Чарльз. Не помню. То же, что и ты.
Рут. Погоди. Мы ели рыбу под белым соусом и эти… с тертым сыром.
Чарльз. Ну и каким образом тертый сыр, съеденный за обедом, заставил меня увидеть покойную жену после ужина?
Рут. Не знаю. Может, было слишком сытно.
Чарльз. Да? А почему ты тогда не увидела своего покойного мужа? Съела-то не меньше моего.
Рут. Да, это ничего не проясняет.
Чарльз. Конечно, нет! И не прояснит, пока все загадки природы ты будешь объяснять работой толстой кишки!
Рут. А сейчас как ты себя чувствуешь?
Чарльз (подумав). Если не считать нервов, вполне нормально.
Рут. Ну и все. Сейчас ты же не видишь и не слышишь ничего необычного, верно?
Чарльз. Абсолютно ничего.
Возле «французских окон» возникает Эльвира. В ее руке букет роз. Она подходит к письменному столу, вынимает из вазочки цветы, швыряет их в корзину для бумаг и ставит в вазочку розы. Они такого же серого цвета, как одежда Эльвиры и она сама.
Эльвира. Там в саду эти цветочные часы весь вид угробили. Стал не сад, а какой-то винегрет.
Чарльз. О, боже!
Рут. Что такое?
Чарльз. Опять!
Рут. Что опять?
Чарльз. Эльвира опять здесь.
Рут. Ну, довольно! Хватит уже. Возьми себя в руки.
Эльвира. Все из-за этих настурций. Терпеть их не могу.
Чарльз. А я люблю настурции!
Рут. Что ты любишь?
Эльвира (поправляя розы). Настурции хороши, когда их мало, а в массе смотрятся чудовищно.
Чарльз. Помоги мне, Рут! Ты должна мне помочь!
Рут. Ты что-то сказал о настурциях?
Чарльз (схватив Рут за руку). Да черт с ними! Говорю тебе, она опять здесь!
Рут. Может быть, это у тебя из-за давления?
Эльвира. У вас, похоже, была чудная семейная сцена. Аж из сада было слышно.
Чарльз. Тебя не касается!
Рут. Если то, что мой муж ведет себя, как лунатик, меня не касается…
Эльвира. Это ты с ней из-за меня, да? Наверное, я должна себя чувствовать неловко, но я не чувствую. Я наслаждаюсь.
Чарльз. Только о себе и думаешь!
Рут. Это я только о себе думаю? И у тебя еще язык поворачивается?
Чарльз. Рут, дорогая!.. Умоляю!
Рут. Я делала все, чтобы тебе помочь! Сдерживалась как могла! А теперь скажу: ни единому слову про твои дурацкие галлюцинации я не верю! Ты, мой дорогой, что-то задумал. Я уже давно чувствую — ты что-то скрываешь! Интересно, что?
Чарльз. Ты неправа! Ты страшно неправа! Я ничего не скрываю! Я…
Рут. Ты не случайно выводишь меня из себя. У тебя какая-то темная цель! Хочешь заставить меня сделать что-то такое, о чем я потом буду жалеть! (Всхлипывает.) Я больше не могу! (В слезах бросается на диван.) Не могу!
Чарльз. Рут!.. Не надо!..
Рут. Не подходи ко мне!
Эльвира. Да пусть поревет. Легче станет.
Чарльз. Эльвира! Помоги мне!
Эльвира. Это как же?
Чарльз. Сделай так, чтобы она тебя увидела!
Эльвира. Боюсь, не выйдет. Очень сложная техника. Надо годами тренироваться.
Чарльз. Эльвира, я прошу, помоги ей понять!
Эльвира. Сам виноват — женился на такой, которая дальше носа ничего не видит. Да люби она тебя хоть чуть-чуть, уж давно бы всему поверила.
Чарльз. Как можно надеяться, что в это хоть кто-то поверит?
Эльвира. Ой, ты даже представить не можешь, до чего люди легковерны. Мы там у себя над этим всегда смеемся!
Рут, уже не плача, с ужасом смотрит на Чарльза, затем встает с дивана.
Рут (нежно). Чарли, милый!
Чарльз (удивленный ее тоном). Что?
Рут. Прости, я так ужасно с тобой говорила. Я была неправа.
Чарльз. Да нет, почему…
Рут. Но теперь, клянусь, я все поняла.
Чарльз. Поняла?
Рут. Да-да, поняла. Все-все-все.
Эльвира. Берегись! Она что-то задумала.
Чарльз. Ты можешь помолчать?
Рут. Ну, конечно, милый! Конечно, могу! Мы с тобой помолчим, правда? Будем тихонько сидеть и молчать, как мышки.
Чарльз. Погоди, Рут…
Рут. Но я хочу, чтобы ты поднялся со мной в спальню и лег в постельку.
Эльвира. Слушай, она у тебя зациклена на постели, прямо сексуальная маньячка.
Чарльз. Тобой я потом займусь.
Рут. Конечно, милый, займешься мной, когда захочешь. А сейчас просто спокойно полежишь в постельке и подождешь, пока приедет доктор Брэдмен.
Чарльз. Что ты задумала?
Рут. Ничего. Просто хочу, чтобы ты лег в постельку и подождал доктора.
Эльвира. Моргнуть не успеешь, как она на тебя смирительную рубашку наденет.
Чарльз (в отчаянии, Эльвире). Помоги же мне! Ты должна мне помочь!
Эльвира (наслаждаясь). Малыш, я бы с радостью, да ума не приложу — как?
Чарльз. Я скажу… Рут, знаю, по-твоему, я свихнулся, но потерпи еще пять минут.
Рут. Ну, хорошо. И что будет?
Чарльз. Садись.
Рут (садится). Села. Дальше что?
Чарльз. А теперь слушай меня внимательно.
Эльвира. Малыш, может тебе покурить? А то ты так психуешь…
Чарльз. Я не хочу курить!
Рут (успокаивающе). Конечно, милый, не надо. Не хочешь — не кури.
Чарльз. Рут! Ты видишь эти цветы на рояле?
Рут. Конечно. Я этот букет сегодня утром сама составила.
Эльвира. Причем крайне бездарно.
Чарльз. Умоляю тебя, прекрати!
Рут. Хорошо, милый, хорошо, обещаю. Цветов больше не будет.
Чарльз. Сейчас Эльвира возьмет эту вазу и пронесет ее до камина и обратно. (Эльвире.) Я тебя прошу.
Эльвира. Ну ладно, ладно. Только один раз. Ненавижу цирковые представления.
Чарльз. Итак, Рут, смотри внимательно.
Рут (медовым тоном). Смотрю, милый.
Чарльз. Давай, Эльвира. До камина и обратно.
Эльвира берет вазу, медленно проносит ее до камина, проворачивается и внезапно тычет цветами в лицо Рут. Та подскакивает от неожиданности.
Рут (в ярости). Чарльз! Как ты смеешь! Тебе не стыдно?!
Чарльз. За что?
Рут. За этот трюк! Я же прекрасно понимаю, что это — трюк! Ты уже давно его готовил. Это часть какого-то ужасного плана!
Чарльз. Да нет же, клянусь тебе!.. Эльвира! Ради бога, сделай еще что-нибудь!
Эльвира. Авек плезир. К вашим услугам.
Рут (пугаясь всерьез). Ты решил от меня избавиться! Хочешь свести меня с ума!
Чарльз. Перестань говорить глупости!
Рут. Никогда, никогда тебе не прощу!
Эльвира берет стул, замахивается им на Рут. Та отскакивает. Эльвира ставит стул на место. Рут бросается к двери, Чарльз догоняет ее, хватает за руку.
Я не намерена больше терпеть!
Чарльз. Ты должна мне поверить! Должна!
Рут. Отпусти!
Чарльз. Это была Эльвира! Я клянусь, это она!
Рут (вырываясь). Пусти!
Чарльз. Прошу тебя, Рут!..
Рут устремляется к выходу в сад. Стоявшая возле дверей Эльвира захлопывает их перед самым носом Рут и быстро отбегает к камину.
Рут (с ужасом глядя на мужа). Чарльз!.. Это безумие! Чистой воды безумие! Это внушение, да? Какая-то форма гипноза?.. Поклянись, что это гипноз! Поклянись мне, что это всего лишь гипноз!
Эльвира. Гипноз! Гипноз! Хвать тебя за нос!
Эльвира хватает с каминной полки дорогую вазу и вдребезги разбивает ее о решетку камина. Рут вскрикивает, у нее начинается истерика.
Занавес
Картина вторая
Вечер следующего дня. Все двери затворены, шторы открыты. Рут сидит за столиком, смотрит на огонь в камине. Мрачно встает, закуривает. Звонок в дверь. Рут глубоко вздыхает, видно, что она готовится к важной встрече. Входит Эдит.
Эдит. Мадам Аркати.
Появляется Мадам Аркати. На ней твидовый костюм и янтарные украшения в огромном количестве. Эдит выходит.
Мадам Аркати. Я получила вашу записку и сразу приехала.
Рут. Благодарю вас. Выпьете чаю?
Мадам Аркати. У вас китайский?
Рут. Китайский.
Мадам Аркати. Индийского я в рот не беру.
Рут. Садитесь, прошу вас.
Рут садится на диван, разливает чай. Мадам Аркати опускается в кресло.
Мадам Аркати (принюхиваясь). В этой комнате какая-то необычная атмосфера. Я еще тогда почувствовала. Сахара не надо. Тут явно что-то странное.
Рут. Для меня это уже перестало быть странным. Но я крайне встревожена. Мне необходима ваша помощь.
Мадам Аркати. Понимаю. Я так и думала. С чем эти сэндвичи?
Рут. С огурцом.
Мадам Аркати. Обожаю. (Берет сэндвич. ) Итак?
Рут. Все это довольно трудно объяснить…
Мадам Аркати. Факты. Сейчас только факты. Объяснять будем потом.
Рут. Факты совершенно неправдоподобны. То, что я скажу, прозвучит глупо, но, похоже, в тот вечер, во время сеанса, что-то на самом деле произошло.
Мадам Аркати. Я чувствовала! Возможно, все-таки имел место полтергейст. Они ведь могут затаиться и выжидать сколько угодно…
Рут. Вы знаете, что мой муж до меня был женат?
Мадам Аркати. Да, кто-то мне говорил.
Рут. Его первая жена, Эльвира, умерла совсем молодой.
Мадам Аркати (быстро). Где?
Рут. Здесь, в доме. В этой самой комнате.
Мадам Аркати (присвистнув). Вот как! Это многое проясняет! Значит, в тот вечер после моего ухода она материализовалась?
Рут. Да, но не для меня, а только для моего мужа.
Мадам Аркати в возбуждении вскакивает и прохаживается по комнате.
Мадам Аркати. Замечательно! Прекрасно! Просто великолепно!
Рут (холодно). Наверное, для вашей профессии это большое достижение.
Мадам Аркати. Нет, милочка, это не «большое достижение»! Это триумф! Самый настоящий триумф!
Рут. Но для меня этот триумф создает, мягко говоря, неудобства.
Мадам Аркати (чуть не бегая по комнате). Потрясающе! Наконец! Натуральное воплощение!
Рут. Может быть, вы присядете, мадам Аркати?
Мадам Аркати. Как я могу сидеть в такой момент?! Грандиозно!
Рут (сухо). Все же просила бы вас слегка сдержать ваши эмоции. Вы, конечно, вправе гордиться своим достижением, но оно сделало мое положение в доме совершенно нетерпимым, и я считаю, что ответственность за это несете вы.
Мадам Аркати (садится, успокаиваясь). Извините, я такая эгоистка. Как я могу вам помочь?
Рут. Что значит — как? Вы должны отправить ее туда, откуда она явилась!
Мадам Аркати. Увы, это не так-то легко сделать.
Рут. Хотите сказать, она может оставаться здесь до бесконечности?
Мадам Аркати. Сложный вопрос. Это почти полностью зависит от нее.
Рут. Ну, знаете, моя дорогая!
Мадам Аркати. А где она сейчас?
Рут. Муж повез ее в Фолкстон. Она хотела повидать какого-то старого знакомого.
Мадам Аркати (достает блокнотик и делает пометку). Извините, это формальность, но я обязана буду сделать доклад в Обществе физических исследований.
Рут. Прошу вас не упоминать имен. Поселок маленький, пойдут разговоры…
Мадам Аркати. О, разумеется. Так, значит, ее видит только ваш муж?
Рут. Да.
Мадам Аркати (записывает). Видима только для супруга. И слышима, я полагаю, тоже?
Рут. Даже слишком слышима.
Мадам Аркати (записывает). Слишком слышима… Ваш муж ей изменял? Когда был ее мужем?
Рут (начиная раздражаться). Мне-то откуда знать?
Мадам Аркати (записывает). Супруг не изменял. Знак вопроса… Когда она покинула этот мир?
Рут. Семь лет назад.
Мадам Аркати. Ага! Видно, сразу встала там на лист ожидания…
Рут. На лист ожидания?
Мадам Аркати. Иначе не успела бы пройти стадию материализации. Похоже, она уже давно была записана на обратное перемещение, но вряд ли смогла бы его осуществить, если бы не какой-то дополнительный фактор.
Рут. Вы хотите сказать, что Чарли… Что он так сильно хотел ее возвращения?
Мадам Аркати. Возможно. А возможно, этим фактором была ее собственная устремленность.
Рут. Вот это похоже.
Мадам Аркати. Полагаете, она была способна на такое волевое усилие?
Рут (с досадой). Ничего я не полагаю! Я в глаза ее не видела и знать не знала. И мне плевать, как она здесь очутилась. Я одного хочу: отправить ее обратно — и как можно скорее!
Мадам Аркати. Очень вам сочувствую. Разумеется, я сделаю все, что смогу, но боюсь, надежд не слишком много. Честно говоря, ума не приложу, как это осуществить.
Рут (вставая). Прелестно! Значит, сначала вы бездумно вызываете сюда этот призрак или дух, или уж не знаю что, ставите меня в идиотское положение, а теперь спокойно заявляете, что ничего не можете сделать!
Мадам Аркати. Предпочитаю смотреть правде в глаза.
Рут. Просто чудовищно! Да вас надо сдать в полицию!
Мадам Аркати. Вы переходите границы, миссис Кондомайн!
Рут (в ярости). Это я перехожу границы?! После того, что вы натворили своим любительским шаманством?
Мадам Аркати. Любительским?! Да как вы… Я с детских лет — профессионал!
Рут. А, по-моему, вызывать всякую нечисть, если не знаешь, как потом от нее избавиться, — чистой воды любительщина!
Мадам Аркати (с достоинством). Я тогда была в трансе. А когда я в трансе, может произойти что угодно.
Рут. В таком случае извольте снова войти в транс и выдворить эту особу из моего дома! И немедля!
Мадам Аркати. Я не могу входить в транс по первому вашему желанию. Это требует подготовки.
Рут. Но вы обязаны что-то предпринять!
Мадам Аркати. Прежде всего советую успокоиться. Нервы тут не помогут
Рут. Вам легко говорить! Поставьте себя на мое место!
Мадам Аркати. Попытайтесь увидеть во всем этом светлую сторону.
Рут. Светлую сторону? Если бывшая жена вашего мужа выскочит из могилы, явится и станет у вас жить, вы что, будете пытаться увидеть в этом светлую сторону?
Мадам Аркати. Попросила бы не говорить со мной в таком тоне.
Рут. Нет у вас права ничего просить! Вы во всем виноваты!
Мадам Аркати. Похоже, вы забыли, что в тот вечер я была здесь по вашему собственному приглашению?
Рут. По приглашению моего мужа.
Мадам Аркати. И сделала лишь то, о чем меня просили — провести сеанс и установить контакт с иным пространством. Я не знала, что имеют место личный мотив!
Рут. Какой личный мотив?
Мадам Аркати. Очевидно, ваш супруг испытывал страстное желание войти в контакт со своей первой женой.
Рут. Не собирался он ни с кем входить в контакт! Ему вообще этот сеанс был нужен, только чтобы получить материал для нового романа, где главная героиня — сумасшедшая спиритичка-убийца!
Мадам Аркати (поднимаясь с кресла). То есть… Вы хотите сказать, что пригласили меня в качестве объекта для пародии?!
Рут. Ну, не совсем. Просто он хотел понаблюдать какие-то ваши приемы, уловки…
Мадам Аркати (вне себя). Уловки?! Ну, такого оскорбления… Нам больше не о чем говорить! Прощайте! (Направляется к выходу.)
Рут. Не уходите!.. Пожалуйста, прошу вас!..
Мадам Аркати (обернувшись). Миссис Кондомайн, вы с самого начала вели себя бестактно, а некоторые ваши замечания были просто вызывающими. И если у вас и вашего мужа хватило наглости из-за пустяков беспокоить мир теней, то винить в случившемся можете только себя. И кашу, которую сама заварили, сами и расхлебывайте!
Мадам Аркати величественно уходит.
Рут (яростно ткнув окурок в пепельницу). Чтоб тебя!
Через мгновение в дверях появляются Чарльз и Эльвира.
Чарльз проходит в комнату, Эльвира прихорашивается перед зеркалом.
Чарльз. Какого черта здесь делала мадам Аркати?
Рут. Зашла на чашку чая.
Чарльз. Ты что, ее приглашала?
Рут. Разумеется.
Чарльз. Ты мне не говорила, что собираешься ее пригласить.
Рут. Ты мне тоже не говорил, что собираешься пригласить к нам на жительство Эльвиру.
Чарльз. Я не собирался ее приглашать.
Эльвира. Собирался, малыш, собирался. Это у тебя в подкорке сидело.
Чарльз. А почему мадам вылетела отсюда как ведьма? Даже не поздоровалась.
Рут. Я ей сказала, с какой целью мы ее приглашали в тот вечер.
Чарльз. Это было совершенно необязательно и очень жестоко.
Рут. Хотелось немного сбить с нее спесь. А то надулась от важности, как гусыня.
Чарльз. А что это вдруг ты позвала ее на чай?
Эльвира. А чтобы она изгнала злого духа. То есть, меня. Боже, если б я могла съесть огуречный сэндвич! Я их просто обожала.
Чарльз. Рут, это правда?
Рут. Что?
Чарльз. То, что сказала Эльвира?
Рут. Ты отлично знаешь — я ее не слышу.
Чарльз. Она говорит, ты просила мадам Аркати изгнать ее. Это правда?
Рут. Мы обсуждали разные возможности.
Эльвира (сидя в кресле). Э, малыш!.. Ты пригрел на груди змею.
Чарльз. Ты не имеешь права делать такие вещи, не спросив меня!
Рут. Еще как имею. Ситуация невыносима, и ты это прекрасно понимаешь.
Чарльз. Если бы ты сделала над собой усилие и была с Эльвирой подружелюбнее, мы бы все могли чудно общаться.
Рут. Я не желаю чудно общаться с Эльвирой!
Эльвира. О, характер! Ума не приложу, зачем ты на ней женился.
Чарльз. Ну да, она немного нервничает… Ее можно понять.
Эльвира. Я так себя не вела, скажи? Даже когда ты поступал со мной по-свински.
Чарльз. Когда это я поступал с тобой по-свински?
Рут (раздраженно). Где она сейчас?
Чарльз. Сидит на кресле у столика.
Рут (глядя в указанном направлении). Послушайте, Эльвира!.. Я буду обращаться к вам по имени, потому что называть вас «миссис Кондомайн» было бы довольно смешно.
Эльвира. Обхохочешься.
Рут. Она что-нибудь сказала?
Чарльз. Она говорит, ей будет очень приятно.
Эльвира (хмыкнув). Чарли, малыш, ты прелесть. Я тебя обожаю.
Рут. Так вот, Эльвира, хочу быть с вами совершенно откровенной…
Эльвира. Ах, я так волнуюсь.
Рут. Я действительно обращалась к мадам Аркати с просьбой изгнать вас отсюда. Думаю, на моем месте вы бы действовали так же.
Эльвира. Ну, уж нет, я бы действовала не так топорно.
Рут. Что она говорит?
Чарльз. Ничего. Кивает и улыбается.
Рут (через силу улыбаясь). Благодарю, Эльвира, вы очень любезны. Я бы не хотела, чтобы между нами оставалось какое-то недопонимание.
Чарльз. Вот это правильно. Молодец.
Рут (Эльвире). Для начала скажите: для чего вы появились? На что рассчитывали, кроме того, что благодаря вашей шутке Чарльз превратится в астрального двоеженца?
Эльвира. Я появилась, ибо… Меня неудержимо влекла сюда сила его любви. Влекла, влекла… Что, малыш, скажешь, не влекла?
Вид Чарльза выражает явное удовольствие от ее слов.
Рут. Что она говорит?
Чарльз. Говорит, ей захотелось еще разок взглянуть на меня.
Рут. Ну и как, она уже взглянула на тебя разок или еще нет?
Чарльз. Рут, мы не можем быть негостеприимными.
Рут. Я не хочу быть негостеприимной, Эльвира, но согласитесь, мне надо знать, как долго вы еще намерены здесь оставаться.
Эльвира. Сама не знаю. Ей-богу, ни малейшего понятия. (Хмыкнув) Кошмар, да?
Чарльз. Она говорит, ей неизвестно.
Рут. А вам не кажется, что все это крайне легкомысленно?
Эльвира. А разве ваша старая ведьма не знает способа от меня избавиться?
Чарльз. Что тебе сказала мадам Аркати?
Рут. Она сказала, ничего не может сделать.
Эльвира (вскакивая с места). Ура!!!
Чарльз. Рут, дорогая, успокойся. Попробуй отнестись к этому как к уникальному эксперименту. Не понимаю, почему бы от всего этого не получать удовольствия.
Рут. Удовольствие?! Опомнись! Ты в своем уме?
Чарльз. Вполне. Да, поначалу я и сам думал, что схожу с ума. А сейчас, честно говоря, мне это даже начинает нравиться.
Рут (заливаясь слезами). Господи! Как ты можешь!
Эльвира. Опять наводнение.
Чарльз. Эльвира, нельзя быть такой эгоисткой. Поставь себя на ее место.
Рут. Она опять сказала что-то обидное?
Чарльз. Нет-нет, дорогая, ничего.
Рут. Послушайте-ка, Эльвира…
Чарльз. Она сейчас возле окна.
Рут. Какого дьявола она прыгает с места на место?
Эльвира. О, характер! Бедный малыш! Плохи твои дела!
Чарльз. Милая, заткнись, прошу тебя! А то будет еще хуже.
Рут. Ты сейчас кому сказал «милая» — мне или ей?
Чарльз. Обеим!
Рут встает с дивана. Эльвира отбегает от окна к проигрывателю.
Рут. Все, с меня довольно! У нее, конечно, преимущество: она может говорить все, что ей вздумается — я же не слышу. Зато она меня слышит и поймет без твоего подсахаренного перевода.
Чарльз. Что значит подсахаренного?
Рут. А то, что я люблю ее не больше, чем она меня, и не полюблю никогда — ни мертвую, ни живую. Я ухожу. Делайте тут что хотите, смейтесь надо мной сколько влезет. Утром я еду в Общество Физических Исследований. А не помогут физики, обращусь к церкви. К архиепископу Кентерберийскому!.. Лично!
Рут выходит.
Чарльз. Рут!.. Подожди!..
Эльвира. Оставь. Сама успокоится.
Чарльз. Даже на нее не похоже. Она всегда такая мягкая, уравновешенная…
Эльвира. Ох, ошибаешься, малыш, она не мягкая. Ее линия рта выдает. Очень жесткая линия.
Чарльз. Причем здесь ее линия рта? Что за лошадиный подход!
Эльвира. Ты ее любишь?
Чарльз. Разумеется, люблю.
Эльвира. Так же, как меня?
Чарльз. Ну… По-другому.
Эльвира. Да. Ничто на свете не повторяется в точности. И слава Богу.
Чарльз. Конечно. Ты-то всегда себя вела как…
Эльвира. Ах, Чарли!..
Чарльз. И похоже, пребывание на том свете ничуть не изменило тебя к лучшему.
Эльвира (уютно устроившись на диване). Ну-ну, малыш, давай. Обожаю, когда ты притворяешься, что сердишься.
Чарльз. Поднимусь к Рут. Попробую с ней поговорить.
Эльвира. Трус дрожал — хвост поджал.
Чарльз. Прекрати. Нельзя ее оставлять в таком состоянии. Надо проявить хоть немного тепла и сочувствия.
Эльвира. Пускай сама сперва поучится быть поприветливее.
Чарльз. Подожди, не все стразу. Для нее это был такой шок.
Эльвира. А для тебя, малыш? Для тебя это тоже был шок?
Чарльз. А ты как думаешь? Еще бы!
Эльвира. Но ведь приятный шок?
Чарльз. Говори прямо, что тебе от меня нужно?
Эльвира. Мне? О чем ты, малыш?
Чарльз. А то я не помню. Всегда, когда ты начинала говорить таким вот сладким голоском, тебе от меня что-то было нужно.
Эльвира. Какой подозрительный. Не стыдно? Я одного хочу — быть с тобой.
Чарльз. А ты что, не со мной?
Эльвира. Нет, я хочу быть с тобой — только вдвоем. А ты сейчас к ней пойдешь, начнешь ее ублажать и подлизываться, и она опять сюда припрется и угробит весь вечер.
Чарльз. Ты жуткая эгоистка.
Эльвира. Я целых семь лет тебя не видела… Разве не естественно, что мне хочется хоть чуточку побыть рядышком с тобой… Вспомнить нашу жизнь… Ладно уж, отпускаю. Иди, если и впрямь думаешь, что обязан к ней идти.
Чарльз. Конечно, обязан.
Эльвира. Против исполнения супружеских обязанностей не возражаю.
Чарльз. Эльвира, до чего ж ты бесстыжая!
Эльвира. Только ты по-быстрому, ладно? Возвращайся поскорей.
Чарльз. Мне еще нужно одеться к обеду.
Эльвира. Малыш, если для меня, то можешь вовсе не одеваться.
Чарльз. Я всегда переодеваюсь к обеду.
Эльвира. А что у вас сегодня на обед? Хочется посмотреть, как вы едите что-нибудь такое изысканное.
Чарльз. Веди здесь прилично. Можешь пластинки послушать.
Эльвира (как пай-девочка). Хорошо, Чарли. Большое спасибо, Чарли.
Чарльз уходит. Эльвира включает проигрыватель, ставит пластинку, и легко вальсируя, кружит по комнате. Входит Эдит, чтобы унести чайную посуду. Заметив включенный проигрыватель, выключает его, снимает пластинку. Пока она возится с чашками, Эльвира снова ставит пластинку. Эдит взвизгивает, роняет поднос на пол и опрометью бросается вон из комнаты. Эльвира самозабвенно кружится в танце.
Занавес