26

ГЕОРГЪ КЕННАНЪ

оставалось въ об.ласти заблуждент•, но теперь—оно

миновало. Десять дней дТствительной жизни на морф)

превратили «сйтлое будущнхъ

въ мрачную уйренность будущихъ 6rB;wniii, и мнТ»

оставалось только о несовмј;стпмости

съ дј;йствительпостью. Я что Бартонъ—хва-

стунъ, Теннисонъ—обманщикъ, я—жертва, Байронъ п

Прокторъ—соучастннки въ обманј;. Никогда болј;е я

пе довгђряюсь поэтамъ. Они могул прекрасно писать

стпхп, но п.хъ здравый смыслъ безнадежно развращенъ,

н ихъ слишкомъ жива ДЈ!Я вт,рпаго

морской жизни. Пакетботь» BaiipoHa со-

ставляетъ единственное блестящее псключете, н дру-

гого я не помню въ ЦЕЛОМЪ ряхВ поэтическпхъ про-

изведент.

Съ твхъ поръ, какъ мы оставп.лп порть С. Фран-

цист, наша жизнь на морф) не пм'ђ.ла п Мни

Въ почти недТ).ли мы всј; испытали невы-

разимыя морской болјззнп; щђ.лые дни мы

лежалн на нашихъ узкихъ койкахъ, слишкомъ слабые

чтобы читать, и даже неспособные говорить.

До почтп всгђ мы быјш послј;дователямп

Тэпля—не унывать ни прикакпхъ обстоятель-

ствахъ; но теперь у насъ оказался самый плачевный

разладь между словомъ Д'ђломъ. Куда дј;валась бод-

рость въ этихъ жалкихъ четырехъ фпгурахъ, непод-

впжпо растянутыхъ вдоль стгвны. Морская богђзнь во-

сторжествовала надъ п только представле-

о будущемъ, салаго мрачнаго свойства были нашимт,

едпиственнымъ Я помню, что размышлялъ

и даже очень серьезно о Ароятности морской болј;знп

у Ноя, стараясь сравнить ycTpoiicTB0 ковчега съ на-

шимъ бригомъ рТ,шпть вопросъ: подвергался-.ли пер-

вый, подобно «Ольй», такой-же безпокойиой во

время снльнаго волненјя. Если да, то такое-же тяже-