Нэнси бросилась к телефону и позвонила в штаб-квартиру полиции штата. Представившись дочерью Карсона Дрю, она сказала: “Пожалуйста, вы не попробуете найти цыган, которые недавно переехали из Винчестера? И когда вы это сделаете, не сможет кто-нибудь из вашего офиса отправиться туда со мной?”
Офицер внимательно слушал, когда она кратко рассказывала обо всех вещах, которые произошли и в которых, как она думала, были замешены некоторые цыгане. Она чувствовала, что виновные лица могут скрываться в этом племени.
"Мы начнем поиски сразу же и дадим вам знать, как только что-нибудь узнаем", пообещал офицер.
В ожидании от него новостей, Нэнси направилась к дому миссис Стутерс, чтобы показать ей странное покрывало. У Розы был урок музыки, и Нэнси слышала прелестное, чистое звучание скрипки.
Нэнси подумала, что, должно быть, это играет учитель, но миссис Струтерс гордо улыбнулась и сказала: "Это - Роза. Разве она не хороша? И она замечательно танцует. Ох, Нэнси, она так счастлива, и я должна поблагодарить вас за все. Если бы мы только смогли отыскать ее отца и эту таинственную куклу".
"У меня есть новая идея", объявила Нэнси. "Она пришла ко мне после осмотра этого подарка от некой странной цыганки”.
Миссис Струтерс пристально в страхе посмотрела на одеяло, чувствуя уверенность, что оно несет в себе недружелюбное предупреждение. Нэнси сказала, что не разделяет беспокойство женщины.
"У меня есть новая теория, над которой я хочу поработать. Для начала, я хотела бы немного больше информации о последнем заболевании вашей дочери. Не возражаете, если я спрошу об этом у врача?"
"Нет, конечно. Врачом был доктор Тиффен. Я уверена, что он побеседует с вами, хотя он всегда говорил, что болезнь Энид была загадкой для него".
Нэнси направилась в офис доктора Тиффена и узнала, что болезнь была не настолько загадочной, в чем он убедил миссис Струтерс и ее дочь.
“Я не думал, что было правильным рассказать им об этом. Я знал, что Энид не проживет долго”, сообщил доктор. “Что действительно меня озадачивало, это то, что временами казалось, будто в ней переизбыток сил, а в другое время у нее их практически не было”.
"Вы давали ей лекарства?" Спросила Нэнси.
"О, да, но только для того, чтобы облегчить боль. В подобных случаях, как у нее, я знаю, что можно выписать, чтобы увеличить силы пациента".
"Доктор Тиффен", проговорила Нэнси, "У меня есть теория, которая может показаться сумасшедшей, но если у вас есть время, могу ли я рассказать вам, в чем она заключается?"
"Время от времени", произнес он, улыбаясь, "какой-нибудь неспециалист высказывает идею, являющуюся большим благом для человечества". Нэнси пояснила то, что она поняла, что под "источником света" подразумевается солнце. Поскольку энергия исходит от солнца, возможно, с помощью некоторой тайны, известной матери Розы, она получала кратковременное прибавление сил.
"Вы можете быть правы", сказал доктор Тиффен.
"Если вы полагаете, что в моей теории что-то есть, то я постараюсь найти, этот "источник света", объявила юная сыщица.
Прежде чем Нэнси успела достигнуть своей машины, ее окликнул доктор Тиффен. "Миссис Струтерс находится на телефоне".
Она рассказала Нэнси о том, что полиция только что уведомила ее, что они нашли часть ее похищенного имущества в ломбарде Винчестера.
"Они задержали несколько подозреваемых, и один из них может быть вором, укравшим мою украшенную драгоценными камнями сумочку. Он также может быть тем, кто ограбил дом. Не могли бы вы поехать в Винчестер, Нэнси, и опознать его?"
Девушка взглянула на часы. Она могла как раз съездить туда и обратно до наступления темноты, тем самым сдерживая свое обещание, данное отцу и Ханне не оставаться в ночное время в одиночестве, работая по делу Струтерсов.
"Я отправляюсь прямо сейчас", согласилась она.
Уже во второй раз за этот день Нэнси направила свой автомобиль в сторону Винчестера. Если кто-либо из мужчин в полицейской участке - предполагаемый вор, то, как она надеялась, он признается и прояснит большую часть тайны. К сожалению, раньше она никогда не видела ни одного из них.
Ранним утром следующего дня Нэнси получила звонок от офицера государственной полиции. "Мисс Дрю", сказал он, "мы разыскали этих цыган. Они в южной части Хэнкока. Один из людей из районной казармы пойдет с вами. Во сколько вы сможете прибыть в Хэнкок?"
“Около девяти тридцати. Большое вам спасибо”.
Как только Нэнси и Ханна позавтракали, девушка-детектив тотчас же уехала, преисполненная надежд. Сейчас, возможно, она найдет Романо Пепито! В противном случае, конечно, она добудет ключ к разгадке местонахождения Антона, Нитаки, и, может быть, даже Марко. Он мог бы рассказать ей, кто оставил покрывало со странным сообщением.
Ровно в девять тридцать Нэнси вошла в кабинет казармы Хэнкока. Одетый в форму государственный полицейский по имени Уикс был назначен сопровождать ее в поселение цыган. Когда они приблизились к уединенному месту, прибывших приветствовал лай собак.
Предупреждение достигло цыган, снующих между своими фургонами. Женщины, готовящие мясо над искрящимися красными кострами, поспешно забрали своих играющих детей и ушли. Когда полицейский обратился с вопросом к молодой женщине, которая поспешно проходила мимо, она ответила: "Ci janav." Он объяснил Нэнси, что это значит: "Я не знаю".
То же был получен ответ от других убегающих фигур. Очевидно, цыгане не имели никакого намерения давать какие-либо сведения полиции!
Один мужчина вышел вперед и сделал вид, что приветствует пару. Нэнси никогда не видел раньше ни его, ни кого-либо из цыган, которые смотрели с любопытством из дверных проемов и окон своих фургонов. Насколько она могла судить, это были не те люди, которых она посещала прежде.
Она вежливо спросила, есть ли у них Зорус, Марко, Романо Пепито, Антон, Нитака, Тони Уосселл или Генриетта Боствик. Мужчина качал головой при упоминании о каждом имени.
"Лиц, которых я ищу, здесь нет", сказала она Уиксу.
“Все равно мы удостоверимся в этом и не будем верить на слово”, ответил он.
Офицер занялся самостоятельным расследованием, но вернулся убежденный, что похититель сумочки в таборе не скрывался.
"Если он и был здесь, он сбежал прежде, чем мы приехали", решил Уикс.
Нэнси купила нитку бус у молодой женщины. Затем она и Уикс уехали.
Нэнси достигла Ривер-Хайтса, когда часы на башни ратуши пробили полдень. Она любила слушать их и часто со смехом говорила Ханне, что у нее возникает чувство, как будто старый колокол объявляет конец одного приключения и начало другого.
“Но сегодня это ничего не значит, нет ничего менее таинственного, чем обед с Бесс и Джорджи, и осмотр манекена с кукольной свадьбы”, рассуждала она с усмешкой.
В час дня она встретилась с кузинами в новом ресторане, рекомендованном Бесс.
"Давайте пойдем к Тейлору отсюда пешком", предложила Бесс после того как они закончили сытный обед. "Я чувствую себя на десять фунтов тяжелее".
Универмаг был в двух кварталах. Джорджи сказала своей кузине, что она должна подняться вверх на пять пролетов до кукольной выставки, если хочет похудеть. Бесс поморщилась и вошла в лифт.
Отгороженная территория была уже переполнена, когда девочки вошли внутрь, но им удалось пройти вперед и они пришли в восторг от изысканной сцены на помосте. Шесть изысканных подружек невесты стояли в присутствии прекрасной невесты.
"Вы видели когда-нибудь что-то столь же прекрасное?" Прошептала Бесс. "В особенности невеста! Она выглядит достаточно реальной, чтобы идти прямо к алтарю!"
Когда Нэнси смотрела на манекен невесты, ее мысли блуждали. Она вспомнила цыганскую свадьбу на карнавале и как невеста-ребенок получила символическую куклу как часть церемонии. Затем она вспомнила фотографию матери Розы в белом свадебном платье, которую ей показывала миссис Струтерс.
"Девочки", прошептала она взволновано, "мы должны тотчас же пойти к миссис Струтерс. Я полагаю, что у меня есть ответ на загадку! Он, в конечном итоге, находится в старом альбоме!"