реполненныхъ сјдоками. Москвичи, cM0TpjBInie на

појздъ, узнавали среди свдоковъ видныхъ санов-

никовъ Впереди Вхалъ Францъ Лефортъ, первый

другъ царя, молодой и веселый иностранецъ, npi-

Петра въ иноземныиъ обычаямъ и по-

рядкаиъ. Затвиъ сдвдовалъ бояринъ Годовинъ, а

за нимъ—думный дьякъ Возницынъ. То были послы,

снаряженные кь иноземнымъ государямъ. За каж-

дымъ посломъ 'ђхала свита, чедоввкъ по 30 и по

50. За послами и свитой двигался отрядъ модо-

дыхъ воиновъ. Ихъ было 30 Каждый де-

сятокъ имгђлъ у себя во главв особаго десятника.

Одинъ десятникъ быль Гаврило Кобылинъ, дру

гой—еедоръ Плещеевъ, третШ— Петръ Михайловъ.

Никто глазамъ не повјридъ, увидввъ третьяго

десятника: то быль самъ царь. Пођздъ проЈхадъ;

сани скрылись за снвжными сугробами, и народъ

сталь расходиться въ глубокомъ Пра-

вославный царь увхалъ въ басурманскую землю!

Этого еще никогда не бывало, и поступокъ царя

повергъ всјхъ въ полное Правда, уже

съ давняго времени на Москвв стало набираться

много иностранцевъ: въ войскј среди офицеровъ,

при дворщЬ въ качествв художниковъ, ремесден-

никовъ. актеровъ — всюду попадались иноземцы.

Подъ Москвой выросла цјдая „нвмецкан схобода“.

бояре совсјмъ прилвпидись кь иноземнымъ

обычаямъ, да и самъ отецъ Петра Великаго, Адек-

свй Михайловичъ, 3aBerb у себя во двор:о MH01'iH

иноземныя новинки и, между прочимъ, театръ. Но

все же, по русскихъ людей того времени,

BcBkil иноаеиецъ дчитадсн существомъ нечистымъ,

„сосудомъ дьяводьскимъ" . Недаромъ, когда царь

MocB0Bckil принимадъ иностранныхъ посовь въ

тппжествеаномъ npieuj, рядомъ съ трономъ стави-