Какие только неожиданности не подстерегают дальневосточных рыболовов!
Сидишь бывало за удочкой на берегу протоки, не сводя глаз с поплавка. Вокруг стоит знойная августовская тишина. Припадая к воде, молчат зеленые лозы тальника. Ни шороха, ни ветерка, ни всплеска. Кажется, сама вода остановилась, прислушиваясь к окружающему миру, и только случайная былинка или сучок, плывущие по ней, выдают ее слабое течение. И вдруг прямо перед тобой из воды высовывается черная, страшноватая на вид змеиная голова и, заглотнув воздух, медленно и неслышно опускается на дно. По телу пробегает невольная дрожь. Только сообразив, что это невинная проделка рыбы, удильщик успокаивается, и испуг его сменяется любопытством.
Что же это за рыба?
Змееголов - житель тропических вод. Он водится в реках Бирмы, Филиппинских островов и Южного Китая. Есть он и в Амуре. Плавая здесь рядом с тайменем и хариусом - обитателями холодных северных рек, он как бы напоминает рыбаку об удивительных контрастах великой дальневосточной реки.
Рыбу эту можно было бы назвать красивой, если бы ее не уродовала приплюснутая змеиная голова с большой зубастой пастью. Темнозеленое тело ее, плотное и подвижное, покрыто с боков черными полосами, а плавники испещрены черными крапинами. Змееголовы держатся в тихих, прогреваемых солнцем протоках, в заводях с илистым дном, забираются нот коряжины и кочки, прячутся в разных водяных травах.
Здесь я и ловил их. Выбрав место для ловли, я выламывал таловую палку, привязывал к ней крепкий поводок в полтора -два метра длиной, наживлял на крючок синявку (так на Амуре зовут горчака) и подводил живца к самой коряжине. Горчак, даже снулый, задохшийся на крючке, - лакомая приманка для этой рыбы. Иной раз мне удавалось рассмотреть с берега, как змееголов выползал из-под коряги навстречу живцу. Он высовывался оттуда, почти не шевеля плавниками, останавливался, замирал в неподвижности, потом, словно нехотя, подплывал к наживе, забирал ее в рот и опять возвращался в свое убежище.
Вытащить змееголова из-под коряги не всегда удается. Бывает, он так запутает поводок, так зацепит его за подводные сучки и корни, что извлечь добычу можно только вместе с корягой.
И все же, выставив в подходящих местах до десятка грубых удочек, рыбак за два-три часа, если ему сопутствует удача, успевает наловить добрую дюжину рыбин, достигающих нередко пятидесяти-семидесяти сантиметров в длину.
Змееголовы могут подолгу оставаться без воды. На рыбалке я прятал их в неглубокую яму, вырытую в сыром песке, укрывал яму влажной травой и уже не опасался, что они погибнут. Жители Гималайских гор недаром называют их земляной рыбой.
Если при спаде воды змееголовы опоздают выбраться из высыхающего водоема, они зарываются в ил и лежат под его твердой коркой, как мертвые. Но вот снова появилась вода, рыбы вышли из долгого оцепеневшая и опять стали плавать как ни в чем не бывало.
В ясную погоду их можно видеть на отмелях - они греются на солнце. Однажды, застав крупного змееголова за принятием солнечной ванны, я осторожно подвел к нему бамбуковое удилище и метким ударом в голову оглушил рыбину. В другой раз, во второй половине августа, я с группой охотников подкарауливал уток на безыменном озере, соединяющемся узким рукавчиком с рекой Ситой. Озеро было мелководным, и на первой же отмели, мы увидели целую стаю змееголовов. Они сплылись к подводному стеблю какой-то высокой темно-коричневой травы, терлись об эту траву и друг о друга, сбиваясь иногда так плотно, что их можно было принять с берега за одно черное пятно. Не удержавшись, я выстрелил по ним из двустволки и подобрал в охотничью сумку сразу пять рыбин.
- Хорошее будет заливное! - позавидовали мне мои спутники.
И я вспомнил, что наши хозяйки и в самом деле предпочитают готовить заливное именно из этой рыбы.