въ прам рукв держалъ огдвво, въ

лзвой труп, послвднюю надежду ,

которая могла искњзнуть только рь

жизныо; мы приподняли его недвиз

жимаго; опытные Кирцмзы, 6bBIgie

съ нами, сказалв, что въ гмзахъ еще

примина искра жизни, и мы вздли

его въ кибитку, не смотря на всв

просьбы Киргизовъ покинуть его:

во первыхъ, говорили они, новому что

одниыъ Киргизомъ боле илв иены—

совершенно все равно для нихъ и

насъ, а етотъ же такъ близокъ быль

кь смерти; во вторыхъ, онъ врина-

длежалъ кь враждебному инъ роду.

Мы, однако, возвратили страдмьца кь

жизни, которой, впрочемъ, онъ не

очень обрадовался. За ЧЂЏЪ инв её

говориль онъ: итти съ караваномъ

вельзя,—убьютъ Чиклинцы; итти въ

аулы далеко: опять наткнешься на

баранту , опять придется по кзп,ав

выстрадать жизнь , опять начинать

ту же чашу, которую я допивалъ. На