молкла, какъ бы вспомнивъ, что не

слишкомъ ли ужъ многое высказала

мнгв. Я выслушалъ все съ хладнокро-

BieMb, истинно европейскимъ, которое

еще болве раздражало ее и когда она

перестала говорить, произнесъ про-

шальное слово.

— Постой, воскликнула она, вско-

чивъ, какъ изступленная, и часть по-

крывала, откинувшись назадъ при ея

судорожныхъ, а можеть преднамврен-

ныхъ открыла лице, ис-

полненное красоты; въ немъ не было

той античной правильности, въ кото-

рой господствуетъ холод-

ность: ея красота была разнообразна и

ненума, какъ брызги

водопадъ; лицо, то блвдное какъ сло-

новая кость, то покрытое румянцемъ,

глаза черные, какъ смяль,и какъ

огонь; адъ безпрерывно

губы и эти стиснутые перлы зубовъ,

— все говорило душв и отъ души:

все въ ней было огонь и нвга.