К святому городу Шивы
Весной 1471 года старый камнерез сказал Никитину, что индусские торговцы собираются в Шри-Парвати — к святилищу бога Шивы. Афанасий решил поехать с ними посмотреть на их богослужение и купить для Пир-Бабы и для себя цветных камней.
Он хотел взять с собой Юшу, но незадолго до отъезда Афанасия в Шри-Парвати Юша упал и повредил себе ногу.
Пришёл врач и сказал, что ничего опасного нет, только придётся лежать неподвижно недели три.
Никитин не мог ждать — празднество в святилище бога Шивы, должно было начаться через полтора месяца, а до Шри-Парвати было около месяца ходу. Юшу перенесли в дом его приятеля, молодого мусульманина Селима. Никитин оставил ему денег на еду и, присоединившись к каравану индусских купцов, покинул Бидар.
Путь лежал на юг, к реке Кистне. Шли пешком. Дорога была весёлая, разнообразная: то проскачет гордый мусульманский воин на откормленном, холёном коне, то покажутся громадные слоны, и все теснятся к краю дороги, чтобы не попасть под ноги серым великанам.
Встречались полуголые факиры с леопардовой шкурой на плечах и с огромной дубиной в руках, индийские отшельники — йоги, грязные и обросшие, которые спали на острых гвоздях, морили себя голодом или годами сидели, окаменев в молитвенном положении.
По краям дороги то и дело попадались маленькие храмы самых различных богов, процветавшие от подношений верующих. Вместе с ними процветала и толпа «святых» людей — жрецов, плясуний, йогов. Как вороны, слетались они в дни богомолья к большой дороге, ведущей в Шри-Парвати, клянчили, умоляли, грозили, проклинали, плясали, лечили душевные и телесные недуги, продавали наговоры, священную воду и землю.
Никитин умел, не задавая лишних вопросов и не возбуждая подозрений, выведать то, что ему хотелось, разузнать значение диковинного обычая или имя бога.
Чем ближе подходили путники к Шри-Парвати, тем гуще становилась толпа богомольцев, тем чаще попадались храмы и молельни, тем громче вопили жрецы и нищие.
Шри-Парвати лежал на южном берегу Кистны, многоводной и быстрой реки, перерезающей Декан почти от моря до моря. Стеснённая скалами, но глубокая, мчится она, крутясь водоворотами и кипя на стремнинах, по своему каменистому ложу. Не только крупные суда, но и лодки не могут плавать по Кистне. Однако против Шри-Парвати был устроен перевоз. Паломники, пришедшие поклониться Шиве, переправлялись здесь с помощью опытных гребцов в огромных круглых корзинах, сплетённых из лозы и обтянутых кожами.
По всему берегу горели погребальные костры. Многие верующие привозили трупы своих близких к святилищу Шивы и здесь, поджарив их немного на кострах, опускали в священные воды Кистны. На отмелях грелись стаи крокодилов; у Шри-Парвати их каждый день подкармливали человечиной.
Святилище бога Шивы оказалось целым городом, окружённым высокой стеной. У главных ворот богомольцев остановили сборщики пошлин, поставленные бахманийским султаном. Мусульманские властители всюду ревностно искореняли индуистские храмы, но они не хотели трогать святилище бога Шивы и храмы, лежавшие на пути к Шри-Парвати: слишком выгодно было собирать пошлины с неверных, желавших почтить великого Шиву.
Никитин с любопытством рассматривал огромную стену, сложенную из тяжёлых серых камней, и вырезанные на ней двенадцать венцов, где изображались чудесные деяния и превращения Шивы.
Уплатив пошлину, Никитин вступил в святилище. Внутри оказалось несколько храмов. Путники остановились в шатре, разбитом возле стены, отдохнули и поздним вечером начали осмотр святилища Шивы.
Их повёл жрец с факелом.
Один за другим вставали из мрака страшные индийские боги — с тигровыми, птичьими, обезьяньими лицами, шести- и десятиглавые люди с дюжиной рук; свирепые, увешанные черепами богини, пляшущие бешеную пляску на человеческих костях…
Всё дальше вёл богомольцев жрец, и всё страшнее делались лики богов, всё неистовее их пляска.
Глубокой ночью вернулись путники к себе в шатёр. А по прошествии следующего дня началась «Ночь бога Шивы». Старое предание гласило:
Некогда бродил охотник по джунглям, на берегах Кистны. Был он человек нечестивый и убивал дичь даже накануне ночи, посвящённой богу Шиве, когда надлежит молиться и соблюдать пост.
Обильную добычу собрал он к вечеру и, утомлённый тяжестью ноши, заснул в лесу. Проснулся он глубокой ночью. Страшно стало ему в джунглях. Охотник забрался на дерево и, мучимый голодом и страхом, провёл всю ночь, бодрствуя и дрожа. Роса, попадая на его тело, скатывалась вниз. Ветви и листья падали с дерева под его тяжестью. А наутро оказалось, что под этим деревом стояло изображение бога Шивы и охотник, сам того не зная, совершал всю ночь поклонение Шиве, осыпая его листвой и кропя росой. И остался Шива доволен этим невольным поклонением. Когда пришёл смертный час охотника, Шива продлил ему жизнь. Благодарный охотник построил в честь Шивы храм.
С тех пор ежегодно в память об этой ночи сходились в Шри-Парвати богомольцы и осыпали изображение бога листьями и цветами.
«Ночь бога Шивы» Афанасий провёл в главном храме. Здесь под сводами из чёрного мрамора стояло огромное изображение Шивы из чёрного камня. Длинный хвост Шивы опоясывал его дважды и ниспадал по ступенькам. Обезьяний лик бога был выкрашен красным, два изумруда сверкали в глазницах. Правую руку бог поднял высоко и распростёр её, как бы благословляя верующих, а в левой зажал позолоченное копьё. Верующие осыпали бога Шиву цветами.
Множество факелов, лампад и светильников освещало храм. У Никитина разболелась голова от грохота барабанов и рёва дудок, от одуряющего запаха цветов.
Неделю шли празднества в Шри-Парвати. В эти дни сюда со всей Индии съезжались купцы. Торговали цветами для подношения Шиве, притираниями и украшениями, дешёвыми перстнями и запястьями, тканями и посудой.
Пир-Баба дал Никитину письмо к одному своему приятелю — торговцу самоцветами в Шри-Парвати. Тот продал Афанасию немало самоцветов и свёл с другими камнерезами, тайно торговавшими камнями. Скупая потихоньку драгоценные камни, Никитин прожил в Шри-Парвати почти месяц. Камни были здесь очень дёшевы, и Афанасий мог рассчитывать на большую наживу, достаточную, чтобы рассчитаться с долгами и при первой возможности возвратиться на Русь не с пустыми руками.