Микаэла Пальмери ехала с Джианнитой в Диаманте.
Они выехали в почтовой карете в три часа утра и проехали по великолепной дороге, которая огибает гору по нижнему склону Этны. Было еще совсем темно, и они не могли видеть окрестностей.
Но молодая синьорина не жаловалась на это. Она сидела, закрыв глаза, погруженная в свое горе. Даже и тогда, когда наступило утро, она не хотела открыть глаз и выглянуть в окно. И только уже подъезжая к Диаманте, Джианните удалось убедить ее взглянуть на открывающийся вид.
— Посмотри же! Вот Диаманте, которое станет твоей родиной, — говорила она.
Тогда Микаэла Пальмери взглянула направо и увидала величественную Этну, закрывавшую собою часть неба. Из-за горы как раз восходило солнце, и, когда верхний край солнечного диска поднялся из-за горы, казалось, что белые пласты снега на вершине загорелись и от них летят искры и лучи.
Но Джианнита просила ее взглянуть на другую сторону.
А на другой стороне она увидала зубчатую цепь гор, окружавших Этну, подобно крепостной стене. Эти горы ярко горели в лучах восходящего солнца.
Но Джианннта указывала ей другое направление. Она смотрит совсем не туда, куда надо!
Тогда она взглянула вниз и увидала черную долину. Земля блестела, как бархат, а в глубине долины, пепясь, бежала белая Симето.
Но все-таки это было не то, что надо.
Наконец, увидала она отвесную Монте Киаро, которая выступала на черной бархатистой долине ярко-красная под утренними лучами и как венцом осененная рядами пальм. А на вершине горы она заметила город, окруженный стенами и башнями; все окна и флюгера его блестели на солнце.
При виде его она схватила за руку Джианниту и спросила ее, действительно ли это город, в котором живут люди.
Она думала, что это небесное селение, которое исчезнет как сон. Она была уверена, что еще ни один человек не ступал на эту дорогу, которая крутым подъемом ведет от долины на Монте Киаро и, извиваясь зигзагом по горе, исчезает в темных городских воротах.
Когда же они подъехали к Диаманте и она увидала, что это настоящий, земной город, слезы выступили у нее на глазах. Ее тронуло, что земля все еще казалась ей прекрасной. Она думала, что после того, как земля была местом всех ее несчастий, она всегда будет казаться ей серой и мрачной, покрытой терниями и ядовитыми цветами.
Она въехала в жалкое Диаманте, сложив благоговейно руки, словно она вступала в святилище. И ей казалось, что в этом городе она встретит столько же счастья, сколько было в нем красоты.