К этому времени «Белую даму» постигла серьёзная катастрофа. Совершенно случайно тайная полиция напала на её след. Цепь трагических событий началась с анонимного письма, написанного из ревности одной женщиной, не имевшей никакого представления о существовании «Белой дамы».
Донос был направлен против девушки по имени Марсель, которая без паспорта выехала из оккупированной Зоны Франции и поступила в услужение в одну льежскую семью. Такое нарушение правил могло бы сойти благополучно, не начни она заигрывать с одним состоятельным человеком. Это и навлекло на неё беду. Лейтенант Ландверлен, возглавлявший тайную полицию в Льеже, получал анонимные письма ежедневно и не обратил особого внимания на новый донос; всё же он послал двух агентов, чтобы допросить девушку.
Сыщики прибыли в Вандр, где проживал Рейман, хозяин Марсель. Они никого не застали дома. Расспросив соседей, сыщики узнали, что Рейман, вероятно, находится на принадлежащей ему «Вилле ласточек», которую он сдал каким-то жильцам. [80]
Между тем, на «Вилле ласточек» помешался секретариат «Белой дамы», где перепечатывались на пишущей машине и подготовлялись для отправки в Голландию все донесения. Работники секретариата заблаговременно подготовились к возможному полицейскому налёту. Вилла стояла у самого берега Мааса. На реке стояла лодка; всё было готово к бегству. На вилле находилось 28 револьверов и десять тысяч патронов. Тяжелые дубовые двери преграждали доступ в дом. Казалось, было бы достаточно одного человека, чтобы задержать с десяток агентов тайной полиции до тех пор, пока не будут уничтожены все компрометирующие документы и пока не спасутся остальные обитатели виллы. Но на этот раз счастье обернулось против «Белой дамы».
Сыщики подошли к вилле как раз в тот момент, когда из дверей вышли два курьера, сдавших свои донесения. Сыщик грубо спросил:
— Кто здесь проживает?
Застигнутые врасплох, курьеры Франшимон и ван-ден-Берг ничего не ответили. Почуяв неладное, один из сыщиков вынул револьвер и приказал Франшимону и ван-ден-Бергу следовать за ним.
В это время в доме находилось четыре человека: Гессельс, руководительница секретариата, подёнщица Роза, убиравшая виллу дважды в неделю, и два агента «Белой дамы» Луи и Антуан Коллар, работавшие в дальней комнате. Братья Коллар только что прибыли из бельгийского Люксембурга и остались переночевать на вилле. Машинисток случайно не было на месте. Гессельс, полная живая женщина, лет тридцати пяти, отличалась решительным характером. В подпольной патриотической деятельности она принимала участие с самого начала войны, ей были знакомы методы тайной полиции, и до сих пор она всегда умела вывернуться из любого затруднительного положения.
Сыщик постучал в дверь. Гессельс спросила: «Кто там?» Сыщик шепотом приказал Франшимону отвечать, приставив к его виску дуло револьвера. Услышав голос Франшимона, которого она только что выпустила из дома, Гессельс спокойно отворила. С первого взгляда она поняла, в чём дело.
Донесения, принесенные Франшимоном и ван-ден-Бергом, были спрятаны в диване между сиденьем и боковой стенкой. Но Гессельс знала, что Коллары заняты перепиской донесений, привезенных из Люксембурга. Она только что была в их комнате и видела донесения разбросанными по столу. [81] Нужно было предупредить их. Но как? Чтобы выиграть время, она продолжала стоять в дверях и отвечала на вопросы сыщика как можно громче. Произошёл следующий разговор:
— Здесь проживает Рейман?
— Нет. Здесь живет мадам Гессельс.
— Подвергались вы когда-нибудь аресту?
— Нет. Ни вами, ни бельгийской полицией.
— Ваше имя Марсель?
— Нет, я мадам Гессельс.
— Вы француженка?
— Нет, я бельгийка.
Но сыщики заподозрили, что на вилле прячутся беженцы. Они решили обыскать дом и, отстранив Гессельс, переступили порог.
К несчастью, братья Коллар были так углублены в свою работу, что не слышали предыдущего диалога. Только заслышав приближавшиеся шаги, они поняли, что что-то случилось. При них были бумажники с компрометирующими документами. Антуан догадался выбросить свой бумажник в окно, но Луи был застигнут врасплох. К тому же на столе лежали донесения, которыми немцы тотчас же завладели.
Тем временем Гессельс прокралась наверх — у неё появился план. Быстро схватив пистолет, она спрятала его в складках платья и стала ждать на площадке лестницы появления одного из сыщиков. Было ясно, что второй сыщик останется внизу сторожить молодых людей. Действительно, один из сыщиков поднялся по лестнице и вошёл в спальню. Этого и ждала Гессельс. Она захлопнула дверь спальни снаружи, пытаясь повернуть в замке ключ. Но сыщик оказался проворнее её: он распахнул дверь и направил на неё револьвер.
Обыск продолжался. Под конец были обнаружены пистолеты и патроны. Пленники в наручниках были доставлены в льежское полицейское управление для допроса. Пока сыщики писали рапорт, арестованных поместили в комнате под охраной немецкого солдата. Тем временем Гессельс уже придумала план защиты и топотом проинструктировала каждого, что говорить на допросе.
Франшимону она сказала: «Я ваша любовница. Вы часто посещали меня на вилле. Вы ничего не знаете о моей работе».
Ван-ден-Бергу: «Вы друг Франшимона. Вы случайно зашли с ним на виллу». [82]
Братьям Коллар: «Вы мои жильцы. Я не знаю, кто вы, ничего не знаю о вашей работе. Помните присягу. Ничего не открывайте».
Про себя она решила сказать, что собиралась помочь беженцам перейти границу и предназначала для них найденные пистолеты.
Прошёл час. Ландверлен приступил к предварительному допросу. Арестованные держались версии, подсказанной Гессельс. Братья Коллар добавили, что решили перейти границу и собрали информацию с намерением продать её какой-нибудь разведывательной организации в Голландии. Этим они прежде всего рассчитывали отвлечь внимание от «Белой дамы».
После первого допроса арестованных перевели в тюрьму Сен-Леонар. Полиция поверила показаниям Франшимона и ван-ден-Берга; через некоторое время их освободили. Зато братья Коллар были обречены с самого начала. Часть обнаруженных при них донесений была зашифрована; это само по себе служило доказательством их принадлежности к разведывательной организации, кроме того, их безнадёжно компрометировала информация, обнаруженная в записной книжке Луи. Что касается Гессельс, Ландверлен был убеждён, что она виновна в шпионаже, и решил так или иначе добиться её признания.
Через свой отдел контрразведки «Белая дама» немедленно узнала об арестах; спустя два дня она уже установила через Фокено и Крёзена связь с двумя из арестованных. В зашифрованном письме Фокено предупредил «Белую даму» о донесениях, спрятанных в диване. Приведём это письмо:
«Говорил с Франшимоном. Он арестован 8-го, говорит, что на него можно положиться. Обвиняется в шпионаже. Дело осложняется фальшивыми удостоверениями личности; немцы хотят знать, откуда они взяты. Он говорит о документах, спрятанных в диване. Понимаете ли вы, в чем дело? При ван-Берге не нашли ничего. Допрос ведет Мюллер. Вчера они раздели одного из братьев Коллар и били его палкой. Сообщите, что вы хотите спросить у них».
Рейману разрешили посетить виллу, как её владельцу. Он спас донесения, спрятанные в диване. Более того, он нашёл записную книжку Антуана Коллара, все еще лежавшую там, куда тот её забросил.
Братья Коллар, молодые люди 21 и 20 лет, жили в селении Тентиньи, в южной части Бельгийского Люксембурга. [83]
Осенью 1917 года они решили перебраться через границу и вступить в бельгийскую армию. В Льеже им удалось войти в контакт с «Белой дамой». Не стоило большого труда убедить молодых патриотов вернуться в Тентиньи и организовать в своём районе разведывательную группу. Они работали успешно и к моменту своего ареста покрыли разведывательной сетью весь район Виртона. Им удалось создать железнодорожный наблюдательный пост в Лонгийоне, на важной линии Лонгийон — Седан. Затем они проникли и в герцогство Люксембург. Братья Коллар были не только организаторами, но и курьерами, поддерживая регулярно связь с Льежем.
Их арест сразу же нарушил связь между «Белой дамой» и организацией в районе Виртона. Не было даже возможности предупредить участников организации о случившемся. Положение стало ещё более трагическим вследствие того, что в записной книжке Луи Коллара были записаны имена некоторых агентов. Немцы не стали терять времени: вскоре, вслед за Колларами, был арестован отец молодых людей, затем муж и жена Бастен и аббат Арну. Теперь в тюрьме Сен-Леонар находилось семь узников, привлечённых по делу Колларов. Тайная полиция была уверена, что ей удастся вырвать сведения, которые наведут на след шпионской организации. Но неделя проходила за неделей, и, в конце концов, полиции пришлось признать свое поражение. Четверо вновь арестованных в районе Виртона ничего не знали о «Белой даме». Гессельс продолжала твердить свою историю о беженцах, пока немцы не стали её допрашивать. А братья Коллар героически молчали. По отношению к ним были испробованы все методы третьей степени». Даже искусному провокатору Верену, приговорённому французами после войны к ссылке на Чертов остров, не удалось выудить ни слова у двух братьев.
После ареста старшего Коллара, вдовца, и четы Бастен обе семьи остались без родителей. Восемнадцатилетняя дочь Коллара Мари-Терез и её ровесница Ирена Бастен отправились в Льеж, чтобы навести справки о родителях. В Льеже им посчастливилось познакомиться с одним из членов «Белой дамы».
«Белая дама» утешила, как могла, обеих молодых девушек и позаботилась о семьях арестованных. В то же время она получила от Мари-Терез достаточные сведения, чтобы восстановить связь со своей организацией в Виртоне и вновь [84] наладить её работу. Мари-Терез и Ирена Бастен были завербованы в «Белую даму» и вызвались связать её курьера с уцелевшими участниками виртонской организации. На обратном пути курьер «Белой дамы» привёз от них следующее письмо:
«Задание, которым вы нас почтили, было легко выполнить. Вернувшись домой, мы нашли одного преданного агента, который и реорганизовал работу. Нам осталось только помочь ему. Что касается аббата, о котором вы говорили, мы завербовали его через посредство Поля. Леопольд работает очень усердно.
Сообщите дальнейшие распоряжения. Мы к вашим услугам. Мы счастливы тем, что вы поручили нам продолжать работу, начатую нашими дорогими родителями. Примите нашу искреннюю благодарность и почтительные заверения в нашей дружбе.
Марта и Мадлен Вайи» (Конспиративные имена молодых девушек)
Вскоре тайная полиция узнала, что обе молодые девушки были в Льеже. Их арестовали и продержали в заключении несколько недель.
Тем временем следствие в Льеже подошло к концу. Рассчитывать на новые сведения полиции больше не приходилось. Заключённые предстали перед судом. Приговор был вынесен 2 июля 1918 года. Луи и Антуан Коллар, аббат Арну и Гессельс были приговорены к смертной казни, остальные — к каторжным работам на различные сроки. По отношению к Гессельс и аббату Арну смертный приговор был впоследствии заменён пожизненной каторгой.
Луи и Антуан Коллар были расстреляны в Льеже в крепости Шартрёз 18 июля. После войны английское бельгийское правительства посмертно наградили их теми же орденами, какими был награждён Дьёдонне Ламбрехт.
Следует особо отметить роль, которую сыграла в этом деле Гессельс. Её находчивость спасла жизнь двум участникам организации. Она знала о «Белой даме» больше других арестованных, но сохраняла героическое молчание.
«Белая дама» устояла в этой буре, но Деве и Шовен пережили немало тревожных минут. Немецкая тайная полиция так никогда и не узнала, как близка она была к ее обнаружению.
Выяснив, что подёнщица Роза обслуживала также некую Веймерскирш, полиция явилась с обыском и к ней. В это время Деве и Шовен находились в одной из отдаленных комнат квартиры, но успели ускользнуть через чёрный ход. [85]