До самых последних дней своей жизни не переставал Мичурин расширять и свои научные познания и круг своих творческих интересов. Все, что хоть сколько-нибудь относилось к великой проблеме переделки природы, живо занимает его и волнует.
Так, узнав из центральной прессы о примечательном новаторстве в области животноводства скромного совхозного зоотехника Станислава Ивановича Штеймана, ныне лауреата Сталинской премии, о его борьбе за создание новой отечественной костромской породы крупного молочного скота, Иван Владимирович пишет в редакцию «Совхозной газеты» несколько адресованных собрату-новатору поощрительных строк:
«Давно уже пора было кому-то взяться за обновление природы наших животных. Шлю привет человеку, понявшему важность этой задачи и смело взявшемуся за ее решение».
Книжная полка Мичурина продолжает пополняться капитальными трудами по биологии, по химии, по всем дисциплинам, имеющим касательстве к его непрекращающемуся творчеству.
Кроме уже давно стоящих на ней всегда под рукой любимых книг Ивана Владимировича: «Диалектика природы» Ф. Энгельса, «Основы химии» Менделеева (издание 1877 года), «Ботанический атлас» Гофмана (1897), «Происхождение видов» Дарвина, «Жизнь растения» Тимирязева (1894), — на этой полке ученого появляются все новые капитальные труды: Иванов, «Климаты земного шара и химическая деятельность растений» (1928), Д. Ацци, «Сельскохозяйственная экология» (1932) и много других столь же солидных сочинений.
Но Мичурин не замыкается в сфере биологической науки. Его интересует жизнь народа, которому он служит уже столько десятилетий. Поэтому почетное место в его библиотеке занимают работы В. И. Ленина и И. В. Сталина. Он читает и художественную литературу, делая, по обычаю своему, пометки на полях, и «Поднятую целину» Шолохова и «Цусиму» Новикова-Прибоя. На последней странице «Цусимы» после слова «конец» Иван Владимирович делает выразительную надпись:
«Да, конец! Это больше не повторится!»
Десятки писем ежедневно доставляет ему почта со всех концов необъятной страны. Он лично прочитывает все и сам же отвечает на все эти письма, если они заслуживают хоть малейшей в том надобности. Список его корреспондентов неисчислим. Сколько он сам написал ответных писем — тоже не поддается исчислению.
Но прослеживая то, что сохранилось, хотя бы то, что вошло в четвертый том его сочинений, можно составить ясную картину широчайшего диапазона мичуринской переписки.
Вот, например, одно из самых ранних его писем, то письмо А. Ф. Рудзкому, которое было как бы заявкой на получение научно-публицистической трибуны.
Мичурин перечисляет в этом письме относящиеся к 1888 году уже сделанные наброски статей, в том числе и статьи «Об акклиматизации груш в Козлове».
Он пишет и на Урал, и в Туркестан, и на Дальний Восток, и украинским садоводам, и сибирским. Интересно его личное письмо сибирскому опытнику-садоводу Бедро.
В этом письме Мичурин подробно излагает задачи и технику гибридизации, способы воспитания сеянцев, — словом, дает как бы сжатый курс своего творческого искусства, а кроме того, сообщает сибиряку и интересные подробности своей биографии. Именно здесь он рассказывает о попытках американцев сманить его к себе, за океан.
Это место стоит привести:
«Ездивший ко мне от американского департамента старший ботаник профессор Мейор в последний свой приезд в 1913 году передал мне американское предложение от сельскохозяйственного департамента США переехать в Америку с условием оплаты 8000 долларов в год и отдельный пароход от Виндавы до Вашингтона для переезда моего с семейством и растениями… А через полмесяца приехал придворный генерал и передал мне запрещение высших сфер выезда в Америку (не зная об отказе Мичурина. — В. Л. ), обещая дать от казны средства на расширение дела. Но ничего не сделали, а ограничились присылкой двух орденов Анны и креста за заслуги по сельскому хозяйству, c предложением переселиться в Петербург на службу в сельскохозяйственный департамент на 3000 годового жалованья, от чего я, конечно, отказался…»
В письме, датированном 1907 годом, Мичурин поздравляет сибирского опытника-садовода Иваницкого с успешной культурой винограда в суровом климате Сибири и дает оценку собственному сорту Иваницкого Желтый челдон.
Когда бывший сормовский рабочий П. А. Заломов, участник революционных событий 1905 года, послуживший Горькому прототипом для главного персонажа повести «Мать», прислал Мичурину письмо, с изложением некоторых своих мыслей о внекорневом питании растений, Мичурин ответил ему тоже обстоятельным, глубоко ценным в научном отношении документом:
« Уважаемый товарищ Заломов!
Отвечая на Ваше письмо, нахожу, что Ваша мысль о способе внекорневого питания в общем правильна и лишь в деталях есть ошибки. Здесь является вопрос: для какой цели вы хотите применять внекорневое питание? Если только для того, чтобы улучшить питание дерева и усилить его развитие, то такие опыты мне не приходилось делать потому, что при такой нужде я всегда достигаю улучшения питания дачей большего удобрения почвы… А вот если Вы намереваетесь применить внекорневое питание с целью частично изменить строение растения, как я это делаю с грушевым гибридным сеянцем, давая ему 14 % раствор сахара для увеличения сладости плодов, то это Вам удастся…
Только начинать надо подкармливать деревцо с самого молодого возраста, с первого же года выхода из зерна. В течение последующих 5 или 7 лет деревцо привыкает, кроме обычной пищи от корней, брать еще излишек сахара от внекорневого питания, а уже потом, при дальнейшей жизни, оно само по привычке вырабатывает своими листьями повышенное количество сахара.
Все сведения по этому вопросу Вы найдете в книге «Жизнь растения» покойного профессора К. А. Тимирязева. Прочитав эту прекрасную книгу, Вы получите полное представление о всех составах и солях, нужных для питания растений…
С уважением — Директор Госуд. помологического питомника Мичурин».
Он пишет агрономическому факультету Иваново-Вознесенского политехнического института имени Фрунзе:
«На основании своих 50-летних практических работ, могу категорически утверждать, что, несмотря на относительную суровость климата Вашего края, имеется полная возможность повысить качество и урожайность плодовых ассортиментов, годных у Вас для промышленной культуры».
Вновь и вновь он предостерегает в этом письме от попыток акклиматизации простым переносом растений.
Михаилу Ивановичу Калинину он дважды пишет, сообщая об успехах Мичуринского плодоводческого центра.
«Город моего имени, чем Советская власть оказала мне великую честь, на деле превращается во Всесоюзный центр научного плодоводства», — извещает он Всесоюзного старосту.
Вот письмо на имя Вячеслава Михайловича Молотова о возрастающей потребности бывшего города Козлова в электроэнергии и необходимой помощи в приобретении генератора:
«Убедительно прошу Вас, глубокоуважаемый Вячеслав Михайлович, сделать распоряжение о предоставлении Мичуринскому тресту «Водосвет» одного генератора постоянного тока типа ГУС-360, мощностью 100 киловатт…»
Былой электротехник, пионер электрического освещения в России как бы возродился в этих строках. Все, что касается электричества, до сих пор близко сердцу великого ученого — новатора науки о земле.
Ленинградскому коммунистическому университету ко дню его пятнадцатилетия Мичурин шлет содержательное горячее приветствие:
«Мне, окруженному в течение многих десятилетий отрицательными примерами русского земледелия, напоминавшего труд египетских феллахов, особенно приятно подчеркнуть невиданное развитие земледельческой науки и технической мощи, которая устремилась в новую колхозную деревню…
Да здравствует Ваш великий шеф — товарищ Сталин!»
В письме, озаглавленном «Всем членам колхоза Морщихино», Мичурин пишет:
«Искренно рад начинанию Агротехпропа Наркомзема СССР, Сельскохозяйственной секции Московского Областного Бюро Краеведения и правления колхоза Морщихино, объединившихся для организации опытно-показательного плодового сада имени XVII партсъезда, насажденного исключительно моими сортами.
В этом начинании особенно ценным считаю то, что сад будет доступен для приезжающих в красную столицу колхозников со всех концов Советского Союза».
Он ставит на письме колхозникам подпись, которой, повидимому, гордился:
«Член Стаевского колхоза И. Мичурин».
Почетным членом Стаевского колхоза Мичурин был избран с момента его организации.
Мичурин никогда не забывает подрастающее поколение, будущих советских граждан. В письме редакции ленинградского детского журнала «Еж» на вопрос: «Можно ли советовать детям делать опыты по выведению новых сортов плодовых растений?». — Иван Владимирович отвечает:
«Не только можно, а даже обязательно следует дать возможность детям с их раннего возраста вносить посильную лепту в сокровищницу сельскохозяйственной науки… Это в настоящее время является для нас обязательным тем более потому, что наше правительство стремится всеми мерами к поднятию уровня развития сельскохозяйственного дела во всем Союзе республик».
И, наконец, 3 апреля 1935 года, за несколько недель до своей кончины, уже слабеющей от болезни рукой Мичурин пишет телеграфное приветствие корифею русской и советской сельскохозяйственной науки академику В. Р. Вильямсу:
«Москва, Академия Тимирязева. В день пятидесятилетия Вашей выдающейся научной деятельности сердечно поздравляю Ваз, дорогой Василий Робертович, искренно желая Вам с той же энергией работать на благо социалистического общества! Мичурин».
Он сам уже являлся в эту пору почетным членом Академии наук СССР, будучи единогласно избран в дни своего 60-летнего юбилея, в августе 1934 года.