Ещё во второй половине XIX века американские экспансионисты провозглашали своей целью захват азиатских рынков, в то время принадлежавших европейским державам. Их помыслы сводились к тому, чтобы Азия принадлежала американским купцам.
В книге «Америка на Тихом океане» американский историк Фостер Р. Даллес пишет:
«Стремление добиться господства на Тихом океане и контроля над его богатой торговлей проходит непрерывной красной нитью через всю историю Соединённых Штатов».
Коммодор Перри, командовавший американской эскадрой в 50-х годах XIX века и насильственно распахнувший двери Японии для американской торговли в 1853 г., требовал «расширения территориальной юрисдикции Соединённых Штатов за пределы Западного континента», захвата Бонинских островов и Формозы для контроля над Тихим океаном. Предсказывая «быстрый рост торговли» Соединённых Штатов с Азией, он считал необходимым заранее захватить ещё свободные позиции на Тихом океане для неминуемой, по его мнению, схватки с Англией.
«Характер грядущих событий, — писал он, — скоро вынудит Соединённые Штаты распространить своё влияние за пределы Западного полушария». Свои насильственные действия в Японии он оправдывал необходимостью «предвосхитить замыслы бессовестного английского правительства, алчность которого ограничивается только его способностью удовлетворить её». Коммодор Шуфельдт, «открывший» для американцев Корею, также требовал энергичных действий, и в 1881 г. он писал:
«Соединённые Штаты имеют в Китае интересы, которые в будущем превзойдут интересы всех других держав».
Важной вехой в истории американского экспансионизма явился захват Гавайских (Сандвичевых) островов. Впервые Соединённые Штаты овладели территорией, находящейся на расстоянии тысяч миль от их берегов.
История этого захвата весьма поучительна. Соединённые Штаты по существовавшему тогда договору признавали нейтралитет и независимость Гавайских островов. Богатая верхушка населения Гавайев, которая поставляла сахар и другие продукты в Соединённые Штаты, рассчитывала, что присоединение к Штатам принесёт ей выгоды. Эти элементы вызвали на Гавайях восстание. Тотчас же американские моряки с военного корабля «Бостон», стоявшего на якоре близ Гонолулу, высадились на берег.
Это произошло 16 января 1893 г. Под прикрытием пушек американского флота восставшие, составлявшие ничтожное меньшинство населения, объявили гавайскую монархию низложенной и образовали временное правительство. Это правительство ровно через час было признано посланником Соединённых Штатов.
Захватнические методы, применённые на Гавайях, имеют и в наши дни не только исторический, но и вполне актуальный интерес. Эти методы прочно вошли в арсенал американского империализма. С тех пор они применялись множество раз с некоторыми вариациями в зависимости от местных условий. Панама, Гондурас, Гаити, Сан-Доминго, Никарагуа, Куба, даже Мексика — все эти страны познакомились с методом, который по праву мог бы быть назван «гавайским». Уже после второй мировой войны события в Парагвае, Боливии, Венецуэле показали поразительную приверженность американских правящих кругов к этому методу.
После событий 1893 г. в Вашингтоне возникла борьба по вопросу об аннексии Гавайских островов. Многие американцы возражали против подобного акта откровенного разбоя. Прения в конгрессе и протесты общественного мнения на некоторое время задержали окончательное оформление захвата Гавайев. В июле 1898 г., в обстановке дикого разгула шовинизма, развязанного американо-испанской войной, конгресс одобрил захват Гавайских островов.
Испано-американская война 1898 г, имела своим результатом захват американским империализмом богатейших колониальных владений Испании — Кубы, Порто-Рико и Филиппин. Это были остатки некогда могущественной и огромной империи. Ослабевшая Испания явно не имела сил для сохранения своих заморских владений в условиях всеобщей погони империалистических держав за колониями. Соединённые же Штаты были достаточно сильны, чтобы отобрать богатые земли у Испании. Такова подоплёка испано-американской войны.
Как за полвека до того Мексика, так в конце XIX столетия Испания была крайне заинтересована в том, чтобы не доводить дело до вооружённого конфликта с Соединёнными Штатами, в котором она не имела в сущности никаких шансов на успех. Испания была готова удовлетворить почти все требования Соединённых Штатов. Эти требования относились исключительно к Кубе, вопрос о приобретении которой был поставлен рабовладельцами южных штатов тотчас же после окончания мексиканской войны.
Несмотря на готовность Испании принять американские условия, в Вашингтоне был взят курс на войну. Этот курс Вашингтона получил одобрение только в одной стране. Но этой страной была Англия, тогдашняя владычица морей. Накануне войны английский министр иностранных дел сказал американскому послу в Лондоне:
«Почему Соединённые Штаты не воспользуются нашим флотом, чтобы быстро разделаться с Кубой? В другой раз они окажут нам такую же любезность».
Английский министр намекал на англо-бурскую войну. В тот же самый день английский министр колоний Джозеф Чемберлен выразил свою готовность заключить союз, или по крайней мере соглашение, об объединении действий обеих держав по важным вопросам. Он при этом заявил:
«Плечом к плечу мы могли бы диктовать мир во всём мире»,
Несомненно, Джозеф Чемберлен имел бы право обвинить в литературной краже нынешних глашатаев англоамериканских авантюристических планов мирового господства!
Пока Соединённые Штаты не имели флота, они ограничивали свою экспансию Западным полушарием. Но вместе с созданием американского военно-морского флота американские империалисты провозгласили лозунг: «перекинуть мост через Тихий океан». Смысл этого лозунга стал очевидным в первый же день испано-американской войны. Хотя война началась из-за Кубы и не имела никакого отношения к Филиппинам, американский флот был брошен на Филиппины; это и был «мост», призванный превратить Тихий океан в «американское озеро».
Испано-американская война кончилась договором, в силу которого Испания отказывалась в пользу Соединённых Штатов от Гуама, Порто-Рико и Филиппин. Соединённые Штаты должны были выплатить Испании компенсацию в сумме 20 млн. долл. Ещё раньше Куба была объявлена независимой от Испании.
После войны возник вопрос, что делать с добычей. Напомним, что американский конгресс 20 апреля 1898 г. торжественно провозгласил право населения острова Кубы на свободу и независимость.
«Соединённые Штаты настоящим заявляют, — говорилось в решении конгресса, — что они не имеют никакого намерения распространять своё владычество, юрисдикцию или контроль над этим островом для какой-либо иной цели, кроме его умиротворения, и подтверждают своё решение по завершении этого предоставить управление и контроль над островом его народу».
То, что было объявлено относительно Кубы, в такой же мере относилось и к другим владениям, захваченным у Испании, — к Филиппинам и Порто-Рико. Однако американские правители показали, что они считают торжественное обещание, данное от имени конгресса, не более как клочком бумаги.
Грабительский захват Филиппин был продиктован вполне определёнными экономическими и стратегическими интересами. Но показательно, что уже тогда империалистическая экспансия Соединённых Штатов маскировалась лицемерно-елейными рассуждениями о гуманности, цивилизации, миролюбии, ханжескими фразами о христианских и прочих идеалах.
Захват Филиппин американскими империалистами привёл к кровопролитной войне оккупантов против местного населения. Фактически филиппинцы к весне 1898 г. обладали армией в 20–30 тыс. человек. Они собственными силами справились с испанскими войсками. 18 июня того же года они провозгласили республику. 6 августа новое филиппинское правительство обратилось к иностранным державам с извещением о своём образовании. Филиппинцы послали делегацию в Париж, где собралась мирная конференция, и в Вашингтон. Но президент Мак-Кинли дал приказ командующему американскими войсками генералу Отису расправиться с населением островов. Последовали военные действия американских войск против филиппинского народа, в результате которых Филиппины были вторично завоёваны.
Война с Испанией была непопулярна среди населения Соединённых Штатов. Однако противники войны оставались на почве благих пожеланий и не смогли оказать серьёзного сопротивления империалистическим разбойникам. Ленин характеризует эту оппозицию войне со стороны буржуазных демократов следующим образом:
«В Соед. Штатах империалистская война против Испании 1898-го года вызвала оппозицию «антиимпериалистов», последних могикан буржуазной демократии, которые называли войну эту «преступной», считали нарушением конституции аннексию чужих земель, объявляли «обманом шовинистов» поступок по отношению к вождю туземцев на Филиппинах, Агвинальдо (ему обещали свободу его страны, а потом высадили американские войска и аннексировали Филиппины), — цитировали слова Линкольна: «когда белый человек сам управляет собой, это — самоуправление; когда он управляет сам собой и вместе с тем управляет другими, это уже не самоуправление, это — деспотизм». Но пока вся эта критика боялась признать неразрывную связь империализма с трестами и, следовательно, основами капитализма, боялась присоединиться к силам, порождаемым крупным капитализмом и его развитием, она оставалась «невинным пожеланием»»[6].
Один из единомышленников президента Мак-Кинли, сенатор Безеридж (от штата Индиана), 9 января 1900 г. произнёс речь, выдержанную в стиле нынешних херстов-ских передовиц:
«Филиппинские острова навсегда наши… Непосредственно за Филиппинами находятся безграничные рынки Китая. Мы не откажемся ни от того, ни от другого… Мы не отступим от возможностей, открывающихся для нас на Востоке. Мы не откажемся от предназначения нашей расы, которой бог доверил цивилизацию мира».
Спустя год, 7 января 1901 г., видный деятель республиканской партии сенатор Генри Кабот Лодж, выступая в прениях по поводу завоевания Филиппин, ещё откровеннее выразил стремления американского империализма. Он заявил:
«Мы занимаем в экономическом отношении выдающееся положение. Мы идём к ещё большему. Вы можете задерживать, тормозить, но вы не в состоянии остановить деятельность экономических сил. Вы не можете остановить поступательное шествие Соединённых Штатов… Американский народ и непреодолимые экономические силы ведут нас к экономическому господству над миром».
Как видим, нынешние проповедники мировой гегемонии Соединённых Штатов имеют немало предшественников в истории этой страны.