Несмотря на то, что учёные давно изучают клетку, её строение, питание, дыхание, рост и размножение, в вопросе о клетке и до сего времени остаётся много неясного. Это объясняется тем, что развитие клетки не изучалось с момента её возникновения. Некоторые «учёные» верили, что клетка была создана сверхъестественной, божественной силой, а потому считали вопрос о её происхождении таинственным, не подлежащим исследованию.
Вирхов и его последователи ещё более извратили клеточную теорию, доведя её до абсурда. По их представлениям, сложный организм построен из различных клеток, обладающих определёнными и независимыми друг от друга функциями. Жизнь организма сводится, таким образом, по мнению сторонников Вирхова, к жизни отдельных клеток. Такое представление крайне упрощает и искажает клеточную теорию и все сложнейшие процессы, существующие в организме; оно никак не способствует развитию научной биологии и не объясняет множества явлений.
Как, например, объяснить с этой точки зрения развитие живого из неживого или развития из яйца (млекопитающего, птицы или из икринки рыбы) сложного организма с множеством клеток, имеющих разнообразнейшие значения в организме, сложнейшие взаимосвязи между собой и с внешней средой?
Сторонники Вирхова полагали, что когда-то, в очень отдалённое от нас время, на заре жизни, каким-то образом возникла первичная клетка. Путём механического разделения она произвела множество клеток.
Из колоний клеток произошли все сложные организмы, их ткани и органы, представляющие собой бесконечные ряды делящихся клеток. Они считали, что в наше время клетки якобы никогда не возникают и не развиваются из органических веществ.
Вирховское лжеучение о неизменности всего живого открывало путь для религиозного одурманивания народа, так как с точки зрения этого лжеучения выходило, что объяснить существующее величайшее разнообразие форм жизни можно только вмешательством сверхъестественных сил.
В противоположность Вирхову русские и некоторые иностранные учёные пытались доказать, что новые клетки в организме появляются путём развития из неклеточного вещества, названного ими «цитобластемой». Эти попытки были высмеяны сторонниками Вирхова, а учение о развитии клеток из неклеточного вещества было вирховцами отвергнуто и предано забвению.
Возникновение клеток Шлейден описывает как процесс образования зернистости в студенистой массе. Вокруг отдельных зёрнышек, возникших в этой массе, скапливаются другие зёрнышки. Постепенно из кучки белковой зернистости, согласно наблюдениям этого учёного, развивается клетка.
Позднее было открыто, что новые клетки могут возникать и другим путём — путём размножения ранее образовавшихся клеток. В дальнейшем под влиянием Вирхова представление об образовании клеток из неклеточного вещества было целиком выброшено из биологии. До недавнего времени в биологии господствовало мнение, что увеличение количества клеток в организме происходит лишь за счёт деления имеющцхся клеток.
Исследования, проведённые нами, позволяют рассматривать процесс деления совершенно не так, как представляют себе это дело последователи Вирхова и генетики-морганисты, по мнению которых клетка при этом будто бы механически делится на две равноценные части. На самом деле при делении происходит зарождение новой клетки в недрах старой материнской клетки.
Жизнь начинается не с клетки, как это представлял себе Вирхов, а с более простых образований — с неклеточного живого вещества. «Наипростейшим типом, наблюдаемым во всей органической природе, — указывает Энгельс, — является клетка, и она, действительно, лежит в основе высших организаций. Но среди низших организмов мы находим множество таких, которые стоят еще значительно ниже клетки, например, протамеба, простой комочек белкового вещества, без всякой диференциации, затем целый ряд других монер[9] и все трубчатые водоросли»[10].
Или дальше: «Самые низшие живые существа, какие мы знаем, представляют собой не более как простые комочки белкового вещества, и они обнаруживают уже все существенные явления жизни»[11].
Из этих слов Ф. Энгельса ясно, что начало жизни он видел не в клетке, а в формах гораздо более простых, в комочке белкового вещества, которое мы называем живым веществом.
Дарвин своим учением нанёс сокрушительный удар по религиозным предрассудкам и мракобесию. Он показал, что всё живое не было создано богом, а произошло путём развития. Но, к сожалению, он совершенно не коснулся вопроса о развитии клетки. В этом отношении в эволюционном учении Дарвина остался большой пробел.
Ослепление теорией Вирхова и раболепство перед ней у некоторых биологов так велики, что они всеми мерами протестуют даже против постановки проблемы о происхождении клеток, отвергая возможность происхождения клеток путём развития живого вещества.
Чтобы опорочить эту новую проблему, последователи Вирхова отождествляют её с ненаучной фантазией Парацельса (XVI век) о возникновении высокоорганизованных существ, таких, как мыши и рыбы, из гнилой воды. Парацельс, как известно, дал рецепт, как приготовить гомункулуса, т. е. маленького человечка. «Возьми известную человеческую жидкость[12] и оставь её гнить сперва в запечатанной тыкве, потом в лошадином желудке сорок дней, пока начнёт жить, двигаться и копошиться, что легко заметить. То, что получилось, еще нисколько не похоже на человека, оно прозрачно и без тела. Но если потом ежедневно втайне, осторожно и с благоразумием питать его человеческой кровью и сохранять в продолжение сорока седьмиц в постоянной и равномерной теплоте лошадиного желудка, то произойдёт настоящий живой ребенок…, но только весьма маленького роста»[13].
Ван-Гельмонт в XVI веке предлагал такого же рода рецепт для приготовления мышей из зёрен, смоченных жидкостью, выжатой из грязной рубахи. Подобные нелепые идеи о самозарождении высокоорганизованных животных из гнилой воды и всякой дряни ничего общего, конечно, не имеют с научной теорией происхождения клеток из живого вещества.
Хорошо известно, что новые прогрессивные идеи, идущие вразрез с устаревшими, всегда встречали и встречают громадное сопротивление со стороны реакционных учёных. Особенно ожесточённое сопротивление передовым идеям оказывает буржуазная наука капиталистических стран, находящаяся под сильным влиянием идеализма и поповщины. Идеализм отрицает диалектическо-материалистическую теорию развития, «…оспаривает возможность познания мира и его закономерностей, не верит в достоверность наших знаний, не признаёт объективной истины, и считает, что мир полон «вещей в себе», которые не могут быть никогда познаны наукой…»[14].
Именно поэтому буржуазная наука до сих пор отказывается от постановки проблемы самозарождения простейших живых существ, от изучения развития клеток.
В противоположность идеализму диалектическо-материалистическая философия считает, что «…нет в мире непознаваемых вещей, а есть только вещи, еще не познанные, которые будут раскрыты и познаны силами науки и практики»[15].
Советские учёные, новаторы, воспитанные в духе диалектического материализма, свободно творят самую передовую в мире науку.
Достижения советской науки очень велики. Так, например, наши биохимики академик Н. Д. Зелинский, Н. И. Гаврилов и другие вплотную подошли к разрешению очень важного вопроса о том, в каком порядке аминокислоты (сложные органические вещества) располагаются в молекуле (частичке) белка, какова структура белковой молекулы. Этот вопрос стоит в прямой связи с другим, еще более важным вопросом, — как построить искусственным образом белок.
Первые удачные опыты получения искусственных белкоподобных веществ были недавно произведены в Ленинграде профессором С. Е. Бреслером.
Задача построения белка имеет большое значение для промышленности (создание искусственного волокна, искусственной шерсти, искусственных пищевых продуктов и т. д.). Этот вопрос имеет громадное значение также и для науки — биологии, медицины и агробиологии, в частности для проблемы живого вещества. Белок входит в состав живого вещества как наиболее важная его составная часть. Однако от простейшего белка до живой клетки еще большая дистанция. Только тогда, когда будет в основном освоена эта дистанция, можно надеяться на возможность использования искусственно полученного белка для создания простейших организмов, клеток и тканей.
«Нельзя двигаться вперёд, — говорит товарищ Сталин, — и двигать вперёд науку без того, чтобы не подвергнуть критическому разбору устаревшие положения и высказывания известных авторитетов»[16].
Выдвигая нашу проблему о происхождении клетки из живого вещества, мы подвергли критике лжеучение Вирхова, чьё догматическое утверждение о невозможности жизни вне клетки сковывало мысль естествоиспытателя.
Ф. Энгельс писал: «Но лишь путём наблюдения можно выяснить, каким образом совершается процесс развития от простого пластического белка к клетке и, следовательно, к организму…»[17].
Наша лаборатория поставила перед собой задачу изучения происхождения клеток из живого пластического белка, живого вещества. (Работа эта О. П. Лепешинской.)
Если имеется сложнее белковое вещество, в котором, кроме белка, есть еще нуклеиновые кислоты (сложные вещества, входящие в состав ядра клетки), а также некоторые другие вещества; если это белковое вещество еще не имеет формы клетки, но уже способно к обмену веществ, то это, несомненно, живое вещество, которое при подходящих условиях не может оставаться без изменений, без развития. Развиваясь, оно должно давать новые, качественно более высокие формы, переходя в предклетки или монеры, а затем и в клетки.
Если же протоплазма или белковое вещество не обладает способностью к обмену веществ или в окружающей среде нет подходящих для этого условий, то оно будет гибнуть и разлагаться на свои простейшие составные части, либо в известных условиях может законсервироваться, затаить свои возможности развития (анабиоз).
Исследуя историю развития клетки, следует предварительно уяснить вопросы филогенеза и онтогенеза клетки.