В глазах у старика блеснули озорные искры, когда он выслушал внука.
— Да! Никуда это не годится… — согласился он. — Чтобы немцы наши яблоки ели!
Минуты три Василий Лукич молчал, разглядывая что-то в окне.
— Стало быть, заднюю калитку вы открыли? — спросил он, не отрываясь от окна. — Конечно, за это вас драть полагается, но раз всё благополучно обошлось, то ничего. Похвально.
— Мы думали, дедушка… хорошо бы на лодке по речке яблоки увезти, — робко сказал Ваня.
— Не годится… Увидят. Ложись пока спать. Утро вечера мудренее.
Василий Лукич ушел к бывшему сторожу сада, а Ваня разделся и лег в кровать. Спать не хотелось. Закрыв глаза, он видел перед собой яблоки всех цветов, размеров и форм. «Откуда взялось так много сортов?» — думал он. «Природа — закрытая книга», — вспомнил он слова Мичурина. Скоро ли люди научатся свободно читать ее? Это не так просто. Но как, наверно, интересно, когда человек прочитает новую страницу. Еще одна тайна сделается известной. Открытие электричества, радио — это всё прочитанные страницы из книги природы, о которой говорил Мичурин. Но как всё еще мало знают люди! Вот когда он держал маленькое семечко в руках, то знал, что из него вырастет яблоня. И только. А какие на ней будут плоды, об этом ему никто не скажет. Это пока закрытая для него страница. Но он ее прочтет обязательно.
Мысль задержалась, и перед глазами появилось кудрявое деревцо. За лето его яблонька дала сильный прирост, и новые ветки хорошо одеревенели.
В конце июля, когда в деревьях начинается второе сокодвижение и закладываются плодовые почки, Ваня основательно подкормил яблоньку. Каждый год мальчик ждал, что вдруг весной распустятся цветы и он узнает наконец, какой сюрприз приготовила ему природа.
Муфта несколько раз добродушно тявкнула, и сейчас же раздался стук в дверь. Значит, пришел кто-то знакомый. «Неужели дед вернулся? Почему так скоро?» — подумал Ваня.
— Сынок, к тебе пришли! — услышал он голос матери, и сейчас же в комнату вошли Гриша и Володя.
— Ты уже спишь? — удивленно сказал Гриша.
— А мы, знаешь, не утерпели, — продолжал Володя. — Говорил ты Василию Лукичу про яблоки?
— Конечно.
— Ну, и что же, не ругался?
— Нет. Похвалил даже. Пошел с кем-то советоваться. Сказал к Пармену, а я думаю, что хитрит, — сообщил Ваня. — Ребята, а как же вы обратно пойдете? Поздно будет.
— Как-нибудь проберемся, — небрежно ответил Гриша.
— Опасно. Нарветесь на немцев. Знаете что? Пойдемте на сеновал все вместе спать, — предложил Ваня.
Приятели охотно согласились. Захватив с собой одеяла, подушки, выскочили на двор и через несколько минут, толкаясь в темноте, принялись устраиваться на ночлег.
Приятели улеглись и вполголоса повели беседу.
— Знаешь, Ваня, я сегодня пришел домой и думал, — мечтательно говорил Володя. — Ведь нашего урожая хватило бы на всю школу. Если бы не война, Николай. Павлович праздник урожая устроил бы. Девчонки бы пирогов с повидлой напекли.
— Да-а… — в том же тоне продолжал Гриша. — А потом бы на зиму заготовки сделали. Джемы, повидлы, пастилы, мармелад и соки всякие. Красота! Каждый бы день на завтрак чего-нибудь подавали. Правда?
— Еще бы!.. — согласился Ваня. — Я вот только удивляюсь, почему люди так мало занимаются садоводством? Кушать фрукты любят, а всё ждут, чтобы для них кто-нибудь другой вырастил.
— Дядя! — насмешливо подтвердил Володя.
— Вот бы все ребята Советского Союза занялись разведением садов и каждый бы вырастил пять или семь яблонь. Сколько бы яблок было! — Гриша вскочил на ноги.
— Правильно! Здорово получится. Десятилетний мальчик посадит около дома яблоню, а когда кончит школу, пожалуйте, кушайте яблочки. А когда студентом будет, то каждую осень ему яблоки будут посылать. А когда кончит вуз, яблок не обобраться. Знаете что, ребята? Давайте напишем в газету письмо… Товарищ Сталин нас поддержит. Вот увидите. Пускай в школах введут новый предмет: садоводство. Выпустят учебники. И при каждой школе пускай разводят для практики свой сад.
— А немцы? — глухо сказал Володя.
Гриша осекся.
— Да! Проклятые немцы всё сорвали.
Настроение у друзей испортилось, но не надолго. Любимая тема снова возникла.
— В старых книгах написано, — начал Ваня, — что самые опасные враги фруктовых садов — ребята.
— Это, значит, мы, — сказал Володя.
— Они ломают сучья, сдирают кору, когда лазают по деревьям.
— Это верно! — согласился Гриша. — А разве сейчас не портят? Портят!
— Насчет письма ты хорошо, Гриша, сказал. Надо сделать ребят не врагами, а друзьями сада. А немцы? Не навсегда же они пришли. Прогонят их. Дед говорит: «Подожди, такую им баню дадут, почище чем Наполеону».
— Ваня, а почему сторона яблок, обращенная к солнцу, краснеет? — неожиданно спросил Володя.
— Не знаю. Наверное никто этого еще не знает, — ответил Ваня.
— А почему ты думаешь, что от солнца? — спросил Гриша.
— Я заметил. На некоторых яблоках даже листочки отпечатались.
— Ну да? — недоверчиво сказал Гриша. — Верно он говорит?
— Верно, — подтвердил Ваня. — Ты можешь даже такую штуку сделать. Вырезать буквы и прилепить на яблоко, пока оно не покраснело. Буквы отпечатаются.
— Интересно! Это я обязательно когда-нибудь сделаю.
Наконец установилась тишина, и скоро все засопели носами.
Когда совсем стемнело, вернулся дед. Он долго шагал из угла в угол и что-то бормотал себе под нос. Потом прошел к Анне и просидел у нее до полуночи.
* * *
Ребята проснулись рано.
— Ваня, а ведь я матери не сказал, что здесь ночую. Будет мне баня, — беспокойно сказал Гриша.
— Я тоже не сказал. Идем скорей по домам.
Ребята быстро оделись.
Узнав, что дед лёг поздно, ребята решили сходить домой, с тем чтобы вернуться днем.
Проводив приятелей, Ваня принес воды, приготовил для плиты дров и спустился под пол, где они с дедом укладывали урожай яблок своего сада. На полках в несколько рядов лежали фрукты, переложенные соломой. Аромат от них разливался кругом и даже проникал кверху, через щели пола. «Лучше всяких духов», — подумал мальчик и принялся за дело.
Было приятно брать в руки крепкие холодные яблоки и укладывать их рядами.
— Ванюша! Ты там, что ли? — крикнула сверху мать.
— А что?
— Иди-ка, дед зовет.
— Сейчас.
Ваня закончил ряд, прикрыл его соломой и поднялся наверх. Василий Лукич сидел у стола и ел холодную курятину.
После прихода немцев старик понял, что живности пощады не будет. Посоветовавшись с невесткой, он в один день зарезал поросенка и всех кур и посолил мясо. Оставили только корову, боясь, что мясо в жару испортится.
— Садись, Иван! — серьезно начал дед. — Говорил я вчера с одним человеком, и вот какое дело мы надумали. Пока не поздно, надо урожай снять и спрятать…
— А куда?
— Я полагаю, что если немцы хватятся, то будут искать где-нибудь подальше. Подумают, что по речке сплавили, или что другое. Уж во всяком случае из сада вынесли. А мы их перехитрим. Спрячем у них под носом.
— В подземный ход?
— Зачем в подземный!.. Просто в подвал, где монахи яблоки хранили. Только колечко у люка надо вывернуть и вход замаскировать получше.
— Правильно, дедушка. Как это мы не додумались!
— Ну, а теперь слушай. Ночью работать в саду опасно и темно. Лучше в сумерках. Трава там высокая, говоришь?
— Выше пояса.
— На худой конец по траве ползком, в калитку выскочим. Собери ребят сегодня к вечеру. Пусть встретятся в кустах на отмели. Предупреди, чтобы платки с собой взяли. Я им рот завяжу, — пошутил дед.
— Зачем? — не понял Ваня.
— А чтоб ни одного слова сказать не могли. Действуй, внучек. Скажи им, чтобы захватили с собой по мешочку.
Со всеми предосторожностями собрались ребята на берегу речки, в кустах, недалеко от монастырской стены. Володя наблюдал за дорогой в город, откуда ждали появления Василия Лукича.
— Если немцы начнут стрелять, чур не бежать, — шопотом начал Ваня. — Это хуже всего.
— А что делать, Ваня? — спросила с тревогой Аля.
— Закапывайся в землю поглубже, тогда никакая пуля не достанет.
— А как?
— Руками. Ногти у тебя есть?
— Ты шутишь?
У Али сделались круглые глаза. Она с испугом смотрела на мальчиков, не зная, верить им или нет.
— Если трусишь, то лучше не ходи.
— Нет! Нет! Я ничего, — нерешительно произнесла она.
— Довольно вам, — вмешался Володя.
Сбоку послышался шорох. Ребята притаились. Шорох приближался, и скоро из кустов вышел Василий Лукич, а следом за ним Пармен и Анна Алексеевна.
— Вот и они, — сказал садовод. — Слышу, бормочут. Ну что, ребята, никого не видно?
— Мама, а ты зачем? — спросил Ваня.
Вместо ответа она ласково погладила его по голове.
— Там никого нет, — сказал Гриша. — Василий Лукич, можно я на разведку пойду?
— Ты, Гриша, больно горяч. На разведку надо человека обстоятельного. Вот если Володя согласен…
— Разумеется, я пойду. Если в саду никого нет, я махну платком из калитки.
— Дельно, — согласился садовод.
Володя нырнул в кусты. Оставшиеся стали молча наблюдать за лугом, через который он должен был перебежать. Прошло пять минут.
— Не торопится, — проворчал обиженный Гриша. — Так он и до вечера в кустах просидит…
Еще несколько напряженных минут. Наконец фигура разведчика появилась на открытом месте перед стеной и скрылась за дверью калитки. Дед облегченно вздохнул.
— Ну, сейчас и мы тронемся. Мешки у всех есть? — тихо спросил он.
Ребята без слов показали скатанные в трубки мешки. Володя долго не появлялся.
— Чего он пропал? — снова заворчал Трубач. — Каждую травку осматривает. Не спряталась ли где-нибудь мышь…
— А по-твоему, раз-два и готово! В такой разведке, когда за других людей ответственность несешь, надо полностью увериться, — назидательно сказал ему дед.
Из кармана он достал маленький свисточек, сделанный из гусиного пера, или иначе «пищик», и спросил:
— Вот что, товарищи. Слышали вы, как рябчик пищит? Послушайте.
Он несколько раз тонко, по-рябчиному, свистнул в пищик.
— Анна будет на охране. Чуть что подозрительное, она свистнет несколько раз, а вы, как подкошенные, в траву валитесь. Понятно?
— А если коротко пискнет, — значит, всё спокойно… Дело серьезное. Часовые за стеной, и чтоб ни одного слова…
В этот момент из калитки появился Володя и смело замахал платком.
— Пошли, друзья. Кустами, кустами идите!
Когда Ваня входил в сад, ему почему-то казалось, что вчерашнее посещение было во сне и он увидит голые деревья, на которых растет немного мелких, зеленых, кислых яблок, и незачем было брать мешки.
Но вот он оказался в саду, и разноцветные яблони, склоняя тяжелые ветви, приветливо встретили его. В своем саду Ваня свободно разговаривал с яблонями и всегда получал ответ. Конечно, точных слов они не произносили. По шуму и трепету листвы он догадывался о тех словах, которые хотели сказать деревья. Мальчик глядел на старых знакомых, и ему чудилось, что он слышит их просьбу: «Возьми плоды. Они спелые. Нам тяжело».
Василий Лукич немного задержался у входа. Окинув взглядом ряды деревьев, он снял фуражку и погладил себя по затылку.
— Н-да! Благодать! — прошептал он, причмокнув языком.
— Много работы, — заметил Пармен.
— Что ж, потрудимся. Давайте за дело!
Обходом возле стены, чтобы не мять траву, прошли в сарай. Здесь всё попрежнему. Видимо, немцы мало интересовались садом и постройками или еще не успели найти им применение.
Отвинтить кольцо от люка оказалось не так просто. Этим занялся Пармен с Володей. Остальные, наметив дорогу, пошли в сад собирать урожай. Анна Алексеевна прошла к первой калитке и, спрятавшись за деревом, подала короткий сигнал. Работа закипела.
— Ешьте, ребята, наедайтесь. Теперь не скоро яблочек попробуете, — шопотом говорил Василий Лукич, когда они возвращались назад с полными мешками яблок и, высыпав их в подвал, присаживались передохнуть.
— Только кругом не сорите. Чтобы после себя никаких следов не оставить.
Скоро вывернули кольцо, забили отверстие землей, и Володя с Парменом присоединились к остальным. Работали сосредоточенно, без перерывов, молча. Все понимали, что от этого зависит успех дела.
— Мешки накладывайте по силам, — учил их Василий Лукич в сарае. — Если за два раза килограмм сто утащишь, то надорвешься и язык высунешь, а если за три раза, то ничего, еще столько же перетаскаешь, а за четыре — так хоть целый день. Поняли?
Яблоки снимали по-разному. Гриша, Аля и Пармен сдирали их с ветки вместе с листьями. Василий Лукич, Ваня, а глядя на них, и Володя снимали осторожно, не повреждая почек и веток. Несмотря на это, работа шла у них скорей. Чувствовались опытные руки.
— А что дальше делать с яблоками? — спросил Гриша. — Полный подвал наберется.
— А там видно будет. Спустись-ка ты лучше вниз да отгреби их от середины.
Мальчик прыгнул на душистую горку и принялся раскатывать яблоки по всему полу. Он лег на живот и, словно плавая, начал сгребать себе под подбородок, а потом с силой расталкивать яблоки руками и ногами. От аромата, от ощущения такой массы яблок его охватила радость.
— Эй, Трубач, берегись! — послышался сверху топот Вани.
— Сыпьте! — ответил. Гриша и не тронулся с места. — Засыпайте меня, — добавил он еще тише.
Яблоки больно застучали по всему телу.
— Ух ты, как дерутся, — крякнул он, откатываясь в сторону.
К ночи выбились из сил. Первой «вышла из строя» Аля. Сокращая дорогу, она волоком, напрямик, к сараю потащила по траве свой неполный мешок.
— Куда ты! — остановил ее Василий Лукич.
— А что?
— Нельзя здесь, Аля. Траву примнешь, тропку сделаешь, сразу догадаются, где яблоки спрятаны… Устала?
— Очень устала, — созналась девочка.
— Сейчас мы кончим.
Мальчики не сдавались, хотя было видно, с каким трудом они таскали мешки.
— Шабаш! — сказал садовод, когда все собрались в сарай. — На сегодня хватит. Лучше завтра пораньше придем.
— Много еще осталось! — сказал Гриша.
— Не так много, как кажется. Ваня, сходи за матерью.
Мешки бросили в подвал, закрыли люк и вышли в сад.
Вернулась с поста Анна.
— Ну вот, а ты трусила, — встретил ее с улыбкой дед.
— Я и сейчас боюсь. Столько страху пережила. Как машина какая мимо идет или шаги за стеной услышу, у меня и ноги подгибаются. За вас боялась, не за себя.
— Теперь идите за мной гуськом. Ногами по траве шебаршите, будто сто человек прошло, — тихо сказал Василий Лукич и направился к выходу.