Вот когда эти мудрые старцы могли бы понять, что значит: «из уст младенцев устроил хвалу»; «утаил сие от мудрых и открыл младенцам».
Этот почти непрерывный шестимесячный допрос, поединок Юной, Безумной, Святой, с грешными, умными, старыми, — как бы непрерывное, воочию перед нами совершающееся чудо Божие.
Так же неуязвима и радостна Жанна под огнем перекрестных вопросов, как под огнем пушек на поле сражения, и радость эта искрится в ее ответах, как светлое вино родных шампанских и лоренских лоз.
Эта «простенькая», «глупенькая» девочка приводит этих всегда молчаливых, спокойных и сдержанных людей в такую ярость, что вдруг вскакивают они и говорят все вместе, перебивая друг друга, не слыша и не понимая сами, что говорят.
— Тише, отцы мои любезные, тише! Не говорите же все вместе, — останавливает их Жанна, с такой веселой улыбкой, что все они, вдруг опомнившись и застыдившись, умолкают.[330]
— Слыша Голоса, видите ли вы свет? — спрашивает кто-то.
— Свет исходит не только от вас, мой прекрасный сеньор! — отвечает Жанна так быстро и живо, что многие невольно усмехаются.[331]
— Я уже на это раз отвечала… Поищите в ваших бумагах, — говорит она одному из письмоводителей.
Тот ищет и находит.[332]
— Ну вот видите. Будьте же впредь внимательней, а не то я вам уши надеру, — шутит она так весело, как будто это не суд, а игра.
— Жанна, хорошо ли, что вы дрались под Парижем, в день Рождества Богородицы?
— Будет об этом! — отвечает она, потому что знает, что они все равно не поймут, что это было хорошо.[333]
— Видели вы, Жанна, как льется английская кровь?
— Видела ли? Как вы осторожно говорите! Да, конечно, видела. Но зачем же англичане не уходили из Франции?
— Вот так девка, жаль, что не наша! — восхитился кто-то из английских рыцарей.
— Молчите! — кричит на него епископ Бовезский и продолжает, обращаясь к Жанне:
— Вы и сами убивали?
— Нет, никогда! Я носила только знамя.[334]
— Почему в Реймсе, на королевском венчании, не было ни одного знамени, кроме вашего?
— Кому труд, тому и честь, — отвечает она, и все на минуту умолкают, точно ослепленные молнией: так прекрасен ответ.[335]